90
Харрис стоял чуть позади вождя и ожидал, когда тот закончит играть. Он не особенно разбирался в музыке, тем более такой, но если камрад Дункан играл, значит, это было необходимо. Камрад Дункан знал, что делал.
– Харрис? – позвал Пеко, опустив скрипку.
– Да, это я, камрад Дункан. Если я помешал, я уйду.
– Не нужно, Харрис. Докладывай.
– Две тысячи человек уже вышли из трубы. До утра подойдут еще три тысячи из второго эшелона и пятьсот человек «искупляющих вину».
– Потери?
– Около сотни человек задохнулись.
– Понятно. Иди, Харрис, я скоро спущусь к вам.
– Да, камрад Дункан, – поклонился Харрис, – только…
– Что еще?
– Камрад Дункан, я должен сказать. Я должен повиниться, камрад… – Было видно, что Харрис волновался. – Когда я полз по трубе, то… то мне было трудно, и я раза два или три подумал, что…
– Что?
– Что все это ни к чему… – Рассказав о проступке, Харрис опустил голову и застыл, ожидая своей участи.
Дункан тоже ничего не говорил, давая Харрису помучиться угрызениями совести. Наконец вождь глубоко вздохнул и спросил:
– А что было, когда ты вышел из трубы, Харрис?
– Я… Мне стало легче, и я стал увереннее себя чувствовать, камрад Дункан.
– То есть слабость ушла?
– Да, ушла, – торопливо закивал Харрис. – Ушла, камрад Дункан, слабости больше нет.
– Надеюсь, ты занес этот проступок в свой дневник?
– Еще нет, камрад Дункан. Как только я выбрался из трубы, сразу пришел к вам.
– Ты видишь этот город, Харрис? – Пеко вытянул руку со смычком и обвел ночные огни, словно забирая их в невидимое кольцо.
– Да, камрад Дункан, вижу.
– В нем полно тех, кто нас не любит. А также тех, кто будет в нас стрелять. И еще там живут люди, которым никогда не встать в наши ряды. Ты слушаешь меня, Харрис?
– Я слушаю, камрад Дункан.
– Перед рассветом мы войдем в Рурчин, и ты должен доказать, что там, в трубе, тебя посетила не настоящая слабость, которая прячется в кишках каждого живого существа, а просто легкое недомогание. Как грипп, понимаешь?
– Да, камрад Дункан. – Харрис понял, что вождь его прощает, и от этого в груди Харриса поднялась волна невыразимой любви и преданности.
– Войди в город первым, Харрис. Во главе отряда «искупляющих вину».
