78
Надпись на матовом стекле гласила: «Доктор Дик Дрейкер», а чуть ниже: «Острые боли, срочное удаление, превентивное вскрытие. Анонимно».
Энрике Коррадо уже целый час смотрел на эту надпись, и она все сильнее расплывалась перед его глазами. Силы уходили, но впереди оставался еще один пациент.
Энрике, конечно же, мог пройти первым, но ему не хотелось поднимать шум и привлекать к своей персоне внимание полиции. Уже то, что он получил не смертельное ранение, было большой удачей, а удачу Энрике ценил.
Сидевший перед ним пациент с перевязанной головой решил отлучиться в туалет, и как раз в этот момент из кабинета выглянула медсестра. Она с интересом посмотрела на Энрике и сказала:
– Следующий.
Энрике с трудом поднялся со стула и прошел в кабинет. Эти несколько шагов дались ему с трудом, и, увидев кушетку, он тяжело на нее опустился, радуясь, что высидел эту длинную очередь.
– Подойдите, пожалуйста, к моему столу, мистер, я должен заполнить ваши бумаги, – предложил доктор Дрейкер.
Энрике поднял на него глаза, но увидел только расплывающийся силуэт.
– Какого хрена, док? На двери написано – «анонимно».
– Ну, конечно, и анонимно тоже, но… Но это будет стоить дороже.
– Я согласен дороже, док. Давайте помогите мне скорее, а все эти бумажки писать ни к чему.
– Хорошо. – Доктор поднялся с места и подошел ближе. – Хорошо, я займусь вами, но только после того, как увижу наличные.
– О, док, вы же давали клятву Гиппократа, – сморщился от боли Энрике.
– Ну, вот еще глупости, – усмехнулся Дрейкер. – Настоящий врач лечит по последнему слову науки и не сверяется с принципами, которые завещал какой-то мифический Гиппократ.
Коррадо попытался дотянуться до кармана брюк и не смог.
– Хельга, помогите ему, – приказал доктор своей помощнице.
Медсестра подошла к пациенту и засунула руку в указанный карман. Энрике ойкнул и, несмотря на ранение, усмехнулся:
– Это не бумажник, дорогуша.
– Я это уже поняла, – невозмутимо ответила медсестра и наконец достала бумажник Энрике.
Торчавшие из него банкноты убедили доктора в кредитоспособности пациента, и он удовлетворенно кивнул:
– Вот и чудненько. Огнестрельная рана, мистер?
– Вы удивительно проницательны, док, – невесело усмехнулся Энрике.
Это прозвучало как команда. Хельга и доктор Дрейкер деловито засуетились и захлопали дверцами шкафов, доставая хромированные коробки с инструментами, флаконы с разноцветными жидкостями и раскладные манипуляторы для извлечения из тела посторонних предметов.
– Ну вот, – окинув взглядом весь набор средств, сказал доктор Дрейкер. – Как говорится, стол накрыт, милости просим.
Энрике помогли лечь на некое подобие операционного стола и с помощью ножниц сняли простреленные пиджак и рубашку.
– Так-так, мистер. Как же это вас угораздило? – спросил доктор.
Энрике почувствовал прикосновение ватного тампона и знакомый запах спирта. Спину приятно холодило, и боль понемногу отступала.
– Какую предпочитаете анестезию? Местную или общий наркоз? – осведомился Дрейкер.
– Лучше местную, док, у меня сегодня еще дела.
– Как скажете, – согласился врач, и тут же в спину Коррадо вонзилась игла.
Он вздрогнул, а доктор Дрейкер улыбнулся. Он еще не встречал мужчину, который не боялся бы уколов.
Через пару минут спина совершенно потеряла чувствительность, и Энрике почти ничего не ощущал. Лишь по количеству окровавленных инструментов, которые медсестра бросала в ванночку, можно было понять, что операция серьезная. Дрейкер и Хельга почти не разговаривали, и было заметно, что их тандем давно сработался.
В самый ответственный момент доктор захватил пулю в манипулятор, а медсестра навалилась на пациента всем телом. Скрипнули крепления операционного стола, затем последовал рывок, и Энрике на секунду потерял сознание.
Тяжелая пуля звякнула о дно ванночки, и доктор Дрейкер поднес ее к глазам пациента.
– Вот она, ваша обидчица.
– Спасибо, док, – поблагодарил Энрике, который только теперь сумел разглядеть доктора.
Дрейкер оказался совершенно лысым, а по всему пространству его безволосой головы были вытатуированы зеленые мотыльки, летевшие куда-то целым роем.
– Сейчас мы вас быстренько заштопаем, и все, – улыбнулся Дрейкер, и они с Хельгой продолжили работу.
Еще через пятнадцать минут рану залепили пластырем и представили пациенту счет на четыреста пятьдесят кредитов.
Когда Энрике расплатился, медсестра вышла в смежное помещение и вернулась с рубашкой и пиджаком. Одежда подошла Энрике по размеру, однако выглядела довольно поношенной.
– Спасибо, очень кстати, – поблагодарил Энрике. – Сколько я должен за одежду?
– Ничего не должны, – махнул рукой Дрейкер. – Эта одежда достается нам бесплатно.
– Как это?
– Мы снимаем ее с умерших пациентов.
– И часто такое случается?
– Увы, – развел руками доктор, – довольно часто. Но, как видите, сейчас это нам на руку. Нельзя же отпускать вас голым?
Энрике уже оделся и готов был уйти, когда Дрейкер остановил его:
– Сейчас мы вернем вам вашу пулю. В качестве, так сказать, сувенира.
В подтверждение слов доктора к Энрике подошла Хельга. На ее ладони лежала девятимиллиметровая пуля с ядовито-красным ободком. Увидев этот предупреждающий знак, Энрике поднял на медсестру глаза и торопливо сказал:
– Не вздумайте сжать кулак, дорогуша. Выбросьте ее сейчас же.
– В чем дело, мистер? – улыбнулась Хельга и подбросила пулю на ладони.
Раздался треск, и помощница Дрейкера как подкошенная свалилась на пол. Доктор бросился приводить ее в сознание, и через минуту медсестра открыла глаза. Она удивленно посмотрела на Дрейкера, на Энрике и спросила:
– Что это было?
– Электрошоковая пуля, дорогуша, – пояснил Энрике.
