46

Джай Хо и Катерпиллер с трудом протащили Рипплера в отверстие стыковочного узла и, оказавшись в демпферной камере, остановились передохнуть.

– Пи-ить… – простонал Рипплер, на которого было страшно смотреть. От попадания снаряда в «фонарь» кабины произошла взрывная разгерметизация, и раненый представлял собой сплошную кровоточащую рану.

– Ну что, сбегать за водой? – спросил Катерпиллер.

– Нет, – покачал головой Хо, – потащили его дальше. Чем скорее мы доставим его в барокамеру, тем лучше, а то он кровью истечет.

Рипплера понесли наверх. В коридоре к Джаю и Фреду присоединился штурман. Он только что вернулся из кормового отсека, где оказалось три сквозных пробоины. Мундир штурмана был залит аварийной пеной, а ботинки запачканы машинным маслом.

– Ну, скажу я вам, едва разобрался с этими пробоинами! – прокричал Амаду, все еще находясь под впечатлением борьбы за живучесть судна. – Магистрали пробиты, масло хлещет! Одним словом – полная труба!

Втроем они перетащили Рипплера в медицинскую барокамеру и уложили в персональную ячейку, где хозяйничал умный медицинский компьютер. Он сразу посчитал параметры поврежденного организма и включил оптимальные условия для постепенного охлаждения. В таком виде у раненого был шанс дожить до вмешательства врачей.

Когда все трое вышли в коридор, Джай Хо, вытирая пот со лба, признался:

– Ух, ребята! Ну и струхнул же я. Летит себе этот уиндер, и вдруг – бац, понеслись снаряды! Я сразу сказал Луису: давай сматываться – у нас же не пушки, а смех один. Но разве он послушает? – Хо сокрушенно покачал головой. – «Давай еще один заход, давай еще один заход…» Вот и сделали заход – я получил снаряд в правую плоскость, а он в кабину.

– И что теперь делать? – спросил Фред Катерпиллер.

– Свяжусь с Петренко. Пусть подключает другие силы – кто же знал, что у него такая артиллерия.