29

Машина Энрике стояла на обочине магистрали, которая вела в район Энтуш. Пальцы нетерпеливо барабанили по рулевому колесу, а нога притоптывала в такт неслышной песенки, которая крутилась в мозгу Энрике. Он немного нервничал, перебирая вчерашний разговор с Лучано.

Когда он позвонил Папе и объяснил ситуацию, Лучано со свойственной ему невозмутимостью посоветовал ехать домой и лечь спать.

– Расслабься и поостынь, Рико. Завтра в одинна-дцать утра жди на шоссе номер двадцать четыре, возле транспортного отстойника. Знаешь это место?

– Знаю.

– Значит, до завтра.

И вот теперь Энрике ждал возле отстойника, мысленно репетируя начало разговора.

Мимо проносились машины, обдавая новенький «Дигли» волной горячего воздуха. Энрике поминутно смотрел в зеркало заднего вида, однако машины Лучано видно не было.

Наконец за вереницей тяжелых грузовиков на шоссе показался лимузин Папы Лучано.

Он плыл уверенно, как представительский корабль, и слегка покачивался на неровностях дороги. Казалось, попадись навстречу стена, и этот лакированный снаряд пройдет сквозь нее, не поцарапав своих холеных боков.

Лимузин объехал «Дигли» и остановился в десяти метрах впереди. Из машины выбрался Педро Гуин и придержал дверку, приглашая Энрике сесть в салон.

Энрике подошел к лимузину, не глядя на Педро, забрался на широкое сиденье. Дверь бесшумно закрылась.

– Здравствуй, Рико.

– Доброе утро, Папа.

– Ну, рассказывай.

– Вчера в «Черной жемчужине» я увидел парня с часами клуба «Трайдент». Этот парень работает в «Доу-Форс».

– Ты думаешь, что это те самые часы?

– Человек с часами «Трайдент» не может работать в какой-то занюханной почтовой фирме.

– Это так, – согласился Лучано. – Что ты планируешь?

– Ну что я планирую? – пожал плечами Энрике. – Грохну этого сопляка и заберу часы.

– А ты не думал, откуда у него деньги на «Черную жемчужину»?

– За него платил посол. Не настоящий посол, а просто черный парень – его я тоже видел у проходной «Доу-Форс».

– То есть они жулики?

– Думаю, да.

Обдумывая услышанное, Папа немного помолчал, потом, пристально глядя на Энрике, сказал:

– Рико, я считаю тебя серьезным человеком, проверенным и честным, поэтому я тебе скажу то, чего не знает даже Педро. Водитель нас не слышит, а Педро это тоже ни к чему. Я специально выставил его на улицу. – Лучано немного помедлил, прежде чем продолжить дальше: – Я дам тебе миллион, Рико. Вслушайся в это слово – «миллион». Почувствовал, как оно звучит?

– Да, – кивнул Энрике, все еще не осознавая, что миллион предлагают именно ему.

– Так вот, если эти часы окажутся именно теми часами, я дам тебе миллион. Ты меня понял?

– Как не понять, Папа.

– Вот и отлично. Только не нужно прямо сейчас мчаться к «Доу-Форс» и открывать беспорядочную стрельбу. Большие деньги требуют внимания и осторожности. Ты меня понимаешь?

– Да, Папа Лучано, понимаю. Я буду осторожен.

– Правильно. Все подробно выясни, все разузнай и выполни задание чисто.

– Хорошо, Папа.

– Все, можешь идти.

Энрике открыл дверцу и вышел на воздух, а на его место вернулся Гуин.

– Педро, для тебя есть одно дельце, – сказал Лучано.

– Слушаю, Папа.

– Кажется, Рико вышел на часы. Помнишь, какие часы?

– Конечно, Папа.

– Хорошо. Возьми столько людей, сколько понадобится. Опытных и осторожных, а не дураков вроде Диджели и Леклерка.

– Да, Папа.

– И устрой за Рико слежку. Выясни, где часы, и возьми их первым. Понял?

– Да, Папа.

– Если все сделаешь как надо, получишь… ну, скажем, сто тысяч.

– Я все сделаю, Папа. – Педро нервно дернул головой.

«Надо полагать, сделаешь», – подумал Лучано, а вслух сказал:

– Ладно, поехали дальше.

Педро постучал по прозрачной перегородке, водитель кивнул, и лимузин плавно тронулся с места.