39
Ночь его прошла без видений.
Никто не вторгался в сознание, не являлся во сне, да и самих снов Игорь не запомнил. Может быть, их и не было?
Проснувшись от ярких солнечных лучей, ему не сразу удалось понять, где он находится, поэтому некоторое время Игорь просто лежал, глядя в серый каменный потолок.
Удивительно, но сейчас, при утреннем свете, их временная обитель выглядела уже совершенно по-другому. Несмотря на полное отсутствие мебели и грубую простоту убранства, комната из безжизненной и мрачной «усыпальницы» вчерашнего вечера превратилась в светлое и уютное жилище. Место, где каждый чувствует себя комфортно, спокойно и защищенно.
И даже мысли о возвращении, ещё вчера кажущиеся Игорю такими важными и насущными, сегодня ушли на второй план, уступив место гораздо более серьезным размышлениям. Размышлениям об отце, об их взаимоотношениях, о прошлой жизни… Удивительно, какие возможности для постижения сути истинного счастья открываются здесь, в «Ареале ноль»!
Потянувшись, Игорь привстал со своего ложа и неторопливо огляделся. Действительно, как же всё-таки здесь приятно находиться! Тишина и умиротворенность, безмятежный теплый ветерок, бесконечная радость нового дня…
Он поднялся на ноги и неторопливо пересек комнату.
Сначала — к колодцу, умыться и освежиться. Затем легкий завтрак из «маплиз» и остатков консервов, ну а потом можно будет спокойно и без суеты завершить осмотр остальных построек «каменной деревни» — в этом дивном месте наверняка ещё скрывается немало чудес…
Перед тем как выйти наружу, Игорь обернулся и ещё раз обвел взглядом их новый дом. Про себя, при этом, он как бы машинально отметил, что Валерия продолжает спать, завернувшись в одеяло, а Лёха сидит на полу по-турецки и, разложив на куске ткани собранные фрукты, отрешенно завтракает.
Странно, но желания разговаривать с юношей или с кем бы то ни было ещё у Игоря не возникло. Отметив это обстоятельство, он пожал плечами и неспеша направился к колодцу.
* * *
Это была очень необычная трапеза.
Расположившись прямо на полу вокруг импровизированной лёхиной «скатерти», они ели высохшие ломтики хлеба и собранные снаружи фрукты, запивая всё это колодезной водой, принесенной в термосе. Ни ложек, ни ножей, ни тарелок — из посуды здесь были только узкие пластиковые кружки.
Странность, впрочем, заключалась не в этом. В последние годы Игорь нередко оказывался в ситуациях, когда есть было нечем или, что ещё хуже, нечего, поэтому сейчас скудость меню его не пугала. Да и здешние фрукты оказались довольно вкусными. Сытные и в меру сладкие, они походили не на хурму, как представилось Лёхе, а скорее — на смесь яблока и манго.
И всё же, ситуация за столом коренным образом отличалась от привычного ритуала поглощения пищи. Молча, не глядя друг на друга, словно на похоронах, люди были всецело погружены в собственные мысли. Он ели вяло и неторопливо, избегая не только резких движений, но даже резких вздохов, как если бы все трое являлись наркоманами в последней стадии или обреченными пациентами острого инфекционного отделения.
При этом, Игорь совершенно не чувствовал какой-либо печали. Совсем наоборот — ему казалось, что он, как и его товарищи, наполнен некой тихой радостью, которую нужно постараться бережно хранить в себе и ни в коем случае не расплескать.
— Ещё пара дней, — нарушила, наконец, молчание Лера, не прекращая жевать, — и я выстрелю себе в голову. У кого-нибудь есть возражения?
— У меня — нет, — хмыкнул Игорь. — После завтрака я иду в крайние дома. Но ненадолго: через час мне нужно быть здесь.
— Боишься что-то пропустить?
— Не в этом дело… Кстати, ты не знаешь, почему он молчит? — Игорь кивнул в сторону юноши, который уже ничего не ел, продолжая неподвижно сидеть за «столом». — Со вчерашнего дня.
— Но сначала я пристрелю вас обоих, — Валерия бросила недоеденный плод на пол и резко поднялась. — Пойду, попробую поспать ещё. Может, они вспомнят и обо мне…
Перешагнув прямо через «стол», она направилась к своему спальному месту под окнами.
— Приятных снов, — сказал Игорь ей вслед, но девушка даже не обернулась.
— Что ж, — он отряхнул руки от липкого сока «маплиз» и тоже поднялся на ноги. — Отдыхайте, сталкеры. А мне пора.
* * *
Собственно, Игорь и сам не до конца отдавал себе отчет, зачем ему понадобилась эта «экскурсия». Несмотря на радужные эмоциональные ожидания каких-то новых чудес, разум его понимал: постройки в «каменной деревне» совершенно необитаемы, а, кроме того, они практически ничем не отличаются друг от друга. За исключением уровня воды в каждом из бассейнов да кое-каких мелочей, все дома выглядят идентично, словно близнецы-клоны одной-единственной модели.
Тем не менее, он неторопливо покинул «усыпальницу» и, некоторое время постояв в раздумьях, направился к самой дальней постройке.
Интересно, сколько сейчас времени? И как, вообще, можно определять время в «Ареале ноль»?
Земные часы здесь вряд ли пригодятся: они очень быстро собьются и начнут убегать вперед — Лера говорила, что в здешних сутках двадцать шесть частов.
Ориентироваться же по светилам и вовсе бессмысленно: одно из местных «солнц» круглые сутки висит над самым горизонтом, а второе, наоборот, всходит настолько высоко, что порой невозможно понять, по какой траектории оно движется.
Между тем, воздух уже значительно нагрелся. Игорь обратил внимание на то, что ветер здесь дует всегда в одну сторону. Если, конечно, эти легкие, едва заметные дуновения можно назвать ветром…
Он остановился возле самого дальнего дома «деревни» и огляделся. Вокруг — всё тот же однообразный пейзаж, разве что кустарник «маплиз» растет здесь более густо.
— Эй, есть тут кто-нибудь? — уже привычно позвал Игорь, стоя на пороге. — Или что-нибудь…
Как и следовало ожидать, в ответ — полная тишина.
Ему вдруг подумалось, что все его попытки найти кого-то среди давно заброшенных построек есть ни что иное, как реакция собственной психики на появление недавнего гостя. Мозг нуждался в доказательствах нереальности происходящего: ведь если «Ареал ноль» полностью необитаем, то, значит, приходить здесь неоткуда и некому, а всё, что он видел вчера, было всего лишь сном.
Несмотря на явную ущербность такой версии, она показалась Игорю достаточным обоснованием для своих поисков. Кроме того (ему пришлось признаться себе в этом) присутствовал и ещё один мотив: время от времени из глубины его души всплывала легкая тень какой-то смутной тревоги, которая, впрочем, исчезала так же мгновенно, как и появлялась…
Он вошел.
Броский оранжевый знак на стене Игорь заметил сразу.
Высотой около метра, вычерченный явно человеческой рукой и потускневший от времени символ: неровная вертикальная стрела, указывающая вниз.
Так… Похоже, «Ареал» всё-таки обитаем.
Оглядев помещение, Игорь неспеша приблизился к знаку. Кроме этой грубо сделанной надписи ничто здесь не указывало на чье-либо присутствие. Интересно…
Он осторожно склонился над стрелой, словно та могла ожить и причинить ему вред, и принялся тщательно её рассматривать.
Рисунок был сделан от руки — не кистью, но и не пэйнтбластером. Больше похоже на древний аэрозольный баллончик — Игорь помнил такие из детства — контуры стрелы выглядели неровными и растекшимися. Сама краска давно потемнела, местами высохла и потрескалась: знак, скорее всего, был нарисован много лет назад… Но что он означает?
Игорь опустился под стрелой на корточки и принялся ощупывать руками пол, состоящий, как и везде, из бесформенной серой каменной плитки. Было бы большим сюрпризом обнаружить здесь некий тайной люк, ведущий под землю или куда-нибудь ещё. А кстати. Возможно, такие же люки есть и в других домах…
Однако люка он не обнаружил.
Но что это?!
Случайно прикоснувшись к одной из плиток, Игорь неожиданно почувствовал, как она еле заметно дрогнула под его нажимом. Так, уже теплее. Получается, стрелка указывает на единственный не закрепленный в полу кусок камня… Может, попробовать его подцепить?
Он торопливо вынул из кармана одолженный в лёхином рюкзаке столовый нож и аккуратно вставил его в узкую щель между двумя плитками. Раз!
Массивный, но на удивление легкий камень отлетел в сторону.
Под тем местом, где он только что лежал, обнаружилось небольшое углубление в почве, в котором, словно в футляре, хранился странный плоский предмет. Серый пластиковый прямоугольник, и красным — надпись на русском языке.
«Не входить! Идут испытания».
— Я не понял, — в конец растерялся Игорь. — Какого черта…
Он вынул предмет из тайника и озадаченно уставился на его потемневшую матовую поверхность. Похоже на табличку от дверей лаборатории или тест-камеры… Но что она здесь делает?
Задумчиво повертев прямоугольник в руках, Игорь зачем-то перевернул его обратной стороной. Ага. Вот и разгадка.
Вся тыльная сторона пластиковой вывески была изрезана чем-то острым: не то шилом, не то раскаленной на огне швейной иглой. Тонкие неровные линии и точки слагались в буквы, которые, в свою очередь, образовывали текст — не длинный, но, судя по способу его хранения, крайне важный для того, кто его писал.
Подойдя за освещением к окну, Игорь поднес табличку к глазам и, с трудом разбирая поблекшие строки, прочёл:
«5 июня 1988 года. Илья Савелов. СССР».
И ниже:
«Немедленно. Примите любой препарат, стимулирующий кровообращение мозга. Крепкий чай, кофе, наркотики. Через полчаса я ухожу к Рефрактору. Там должен быть выход. Держитесь оранжевой стрелы. Не разговаривайте с Ними. Это — смерть».
И ещё ниже:
«Лена. Отец. Простите. Я люблю вас».
* * *
Снаружи ничего не изменилось.
Всё тот же невнятный ветерок, едва колеблющий ветви с «маплиз». Поросшие мягким мхом изогнутые стволы деревьев. Застывшая в безжизненной, почти зловещей тишине, уходящая до горизонта равнина. А над всем этим — величественное огненно-желтое «бэта-солнце».
Покинув крайнее строение — последнее, судя по всему, пристанище Савелова, Игорь неторопливо преодолел обратное расстояние до центра «деревни» и вскоре достиг «своего» дома.
Находясь в состоянии глубокой задумчивости, он молча вошел и, не обращая внимания ни на спящую, лицом к стене, Валерию, ни на замершего на коленях возле бассейна Лёху, направился в дальний угол «усыпальницы». Туда, где со вчерашнего дня небрежно и в беспорядке были разбросаны их вещи.
Первым делом он поднял лёхин рюкзак и вывалил на пол всё его содержимое, после чего, присев на корточки, тщательно перебрал каждую вещь. Ничего. Разве что пачка аспирина да одинокий вакуум-пакет с растворимым кофе.
Отложив кофе в сторону, Игорь подовинул к себе походную сумку Леры и решительно отстегнул черную металлическую пряжку. Наверняка здесь найдется что-нибудь подходящее…
— Что-то потерял? — не оборачиваясь, глухо произнесла Лера.
— А, так ты не спишь… Это хорошо. Вставай.
— Что тебе нужно? — она неохотно отвернулась от стены и посмотрела на него красными опухшими глазами. — Оставьте меня в покое…
— Вставай. Нам надо поговорить.
Игорь поднялся и подошел к её «постели».
— Скажи. Эти твои таблетки… Шарики. Они у тебя с собой?
— Какое твое дело?
— Значит, с собой, — вздохнув, Игорь прислонился к «подоконнику». — Когда ты принимала их в последний раз?
— Вчера… — Лера поднялась и села на «кровати». — А что? Что-нибудь случилось?
— Пока ничего. Судя по тому, что я узнал, прием стимуляторов значительно ослабляет действие «Ареала ноль» на человеческий мозг. Вот почему тебя до сих пор никто не посетил.
— Что за бред ты несешь! — возмутилась она. — Какое ещё «действие ареала»?! Какой мозг? Ты ничего не понимаешь! Ты…
— Где таблетки?
— Ах, таблетки… Таблетки… — Валерия опустила ноги на пол и вынула откуда-то из-под рубашки узкую длинную «гильзу» белого металла. — Вот. Можешь забрать их все. Мне они уже вряд ли понадобятся….
— Послушай, Лер…
— А теперь оставь меня в покое! Слышишь?! — она была явно не в себе. — Иди, изучай, исследуй!
— Хорошо, только пообещай, что ты…
— И мне дела нет до твоих опытов! Убирайся! — выкрикнула она, срываясь на визг. — Избавь… Избавь меня от своего присутствия! Уходи…
Лера вдруг запнулась на полуслове, и взгляд её стал туманным.
— Уходи, прошу тебя, Игорь… — произнесла она неожиданно тихо, почти шепотом, вновь опускаясь на каменную поверхность «подоконника». — Кажется, я слышу его… Я слышу его голос…
Её глаза остеклянели, а руки свело едва заметной судорогой.
— Сережа…
Не дожидаясь продолжения, Игорь убрал гильзу в карман и отступил назад.
— Ну, что ж… Похоже, Савелов оказался прав… — он повернулся к Лёхе и, глядя на его неподвижную фигуру, добавил:
— Надеюсь, в ближайшие сутки никто из вас не умрет…
— А что. Будет. Через сутки? — внезапно заговорил Лёха каким-то странным высоким голосом. — Ты знаешь?
— Гляди-ка, немой наш ожил, — Игорь мрачно покачал головой и, подойдя к куче разбросанных вещей, поднял с пола автомат. — Так… Где-то тут ещё валялся бинокль… А через сутки или, надеюсь, раньше я планирую вернуться сюда.
— Ты. Уходишь? — ровно и без выражения спросил юноша, продолжая сидеть в той же позе, не поворачивая головы. — Уходишь. Зачем?
— Хочу посетить Колосс. Думаю, это именно его Савелов называет Рефрактором. Нужно срочно искать дорогу назад.
Обнаружив, наконец, среди вещей свой бинокль, Игорь решил также прихватить с собой лёхин прибор для разрезания стали, фонарь и бинты из аптечки, сложив всё это в освободившийся рюкзак.
Закончив сборы, он огляделся, подобрал пустую пластиковую бутылку для воды и, видя, что Лёха больше никак не реагирует на его слова, направился к выходу.
— Будешь приходить в себя — присматривай за Лерой, — обернулся Игорь на пороге. — Если мне повезет, то я вернусь сегодня, до наступления темноты. А если не повезет… То тогда — завтра. В общем, бывай здоров, сталкер. До встречи!