Тетрадь шестнадцатая
Люсьена
Пока Гагарин возился со взрывчаткой, я отбежала за пределы видимости – потому что гидравлике ничто противостоять не может, никакая сила воли. Я едва успела присесть, как из меня хлынуло, и потом лилось, лилось, лилось – вообще непонятно, откуда в человеке может быть столько воды. Я обмякала, как пропоротый дирижабль. И было дурацкое чувство, что вот сейчас всё из меня выльется, и все проблемы тут же разрешатся так же просто и сами собой. И ещё опухала прокушенная губа, я трогала её языком. Ну, надо же… ведь я же его почти не знаю (и всё такое)… В общем, я вела себя не так, как положено вести себя девице из хорошей полушаманской семьи с традициями. Что бы подумал папочка?..
Хорошо, что он жив.
Плохо, что нас могут убить. И ещё хуже, что могут убить не сразу.
А впрочем…
Я вдруг поняла, что из жизни исчезла сложность. Всё стало так просто. Невыносимо просто.
Я натягивала штаны, когда появился Гагарин.
– Побежали, – сказал он. – Сейчас как долбанёт…
Мы побежали. И тут же увидели впереди прыгающие лучи фонарей. Я шарахнулась вбок, хотела прижаться к стене – и как будто провалилась. То есть стены просто не оказалось.
– Иди сюда!..
Гагарин услышал и понял.
