Глава 6

«Что делать?» в конфликтной ситуации, или универсальная формула успеха

Люди чаще капитулируют, чем терпят крушение.

Генри Форд

Меня не оставляет чувство, что на вопрос «Кто виноват?» мы все же не ответили до конца. К снижению качества отношений причастны, как правило, все их участники. Выживание – дело общее. Мы все в одной лодке. И если кто-то проявляет некомпетентность, то это не только его, это – наша общая слабость. Ведь общество устроено так, что каждый человек обязан способствовать развитию компетентности других людей, в первую очередь тех, с кем образует социальные группы.

Если преподаватель вуза не добьется от своих студентов прочного знания предмета, то в обозримом будущем сам станет жертвой их профессиональной некомпетентности. Продавец, по халатности или от примитивного понимания выгоды продавший покупателю некондиционную колбасу, вскоре может горько пожалеть об этом, очутившись на столе у хирурга, подкрепившегося этим несвежим продуктом. Мир настолько тесен, что дух захватывает!

Усилия каждого из нас должны быть направлены на повышение компетентности наших партнеров. Правильно жить – значит жить, помогая друг другу. Эгоистическая установка, тупой и слепой эгоизм формирует неправильный образ жизни, что, как известно, чревато болезнями.

Конфликт – не норма отношений, а реакция на утрату жизнеспособности, по сути, на некую социальную болезнь. И мы с вами вплотную подошли к формуле диагностики и лечения любого конфликта.

•

Столкнувшись с конфликтом, необходимо задать себе три вопроса:

• Кто из участников отношений является наименее компетентным («слабым») партнером?

• В чем причина его слабости, некомпетентности (что конкретно привело к ней)?

• Как использовать потенциал «сильного» партнера, чтобы устранить причину некомпетентности «слабого» и помочь ему преодолеть отставание от «сильного» («сильных»)?

Объективные ответы на эти вопросы и приведут к искомому решению по оздоровлению отношений.

Рассмотрим еще один пример. Сергей – тридцатилетний мужчина, попал, как говорится, в жизненный переплет. «Пришла беда – отворяй ворота!». Еще несколько месяцев назад у него была любимая работа, семейный очаг. Все рухнуло в одночасье, как карточный домик. Артель, в которой Сергей работал, распалась. Он оказался безработным. Мастеровитый, с хорошими умелыми руками, он тяжело переживал эту ситуацию. Пробовал найти что-то по своей – довольно редкой – ремесленной специальности. Но не нашел. Начались размолвки с женой, и вскоре она, не понимая и не принимая его беспомощности, растерянности, разошлась с ним. Пришлось ему съехать с квартиры, принадлежавшей теперь уже бывшей супруге.

Хорошо, что у Сергея было куда податься. В трехкомнатной квартире, доставшейся от рано умерших родителей, жила его сестра Катя с десятилетним сыном. Она тоже была в разводе с мужем и воспитывала сына одна. Она была старше Сергея всего на два года, но, как повелось с детства, играла по отношению к нему роль няньки.

Сергей занял отдельную комнату и стал жить с сестрой и племянником. Вначале он пытался помогать Кате по дому – что-то ремонтировал, готовил еду, делал с племянником уроки… Жить пришлось на деньги, которые зарабатывала Катя. У нее была работа, довольно прочное положение в коллективе, неплохая зарплата, но давалось все это нелегко – рабочий день и нагрузки были, что называется, ненормированными.

Катя пыталась найти Сергею работу. Но то его не устраивали условия, то он сам не устраивал работодателя. В конце концов Сергей отказался от помощи сестры, и даже стал ей довольно резко высказывать недовольство. Дескать, ты толком ничего не понимаешь в моих проблемах, не знаешь моих возможностей и запросов – вот и находишь не то, что мне нужно. Я сам работу себе найду. Между тем, дни шли за днями, а Сергей так и не мог никуда устроиться. Он помрачнел, осунулся, перестал заниматься домашними делами.

Безвольный, в дурном настроении, он целыми днями лежал в своей комнате на диване. При этом, тем не менее, регулярно поднимался к завтраку, к обеду и к ужину, которые готовила сестра. По хозяйству он уже не помогал, племяннику внимания почти не уделял. Катя, чтобы заработать деньги для семьи, трудилась не покладая рук, с раннего утра и до позднего вечера. Но, приходя с работы, она заставала почти всегда одну и ту же картину: грязная посуда, нестиранное белье, неубранная квартира, сын, делающий посреди всего этого домашнее задание, и брат, лежащий на диване с книжкой, открытой на одной и той же странице. Вздохнув, она принималась за мойку, стирку, уборку, приготовление пищи, находя в себе силы еще и помогать сыну в учебе. Вскоре, однако, сил стало ей не хватать.

Катя начала протестовать, и чем дальше – тем громче. Она все чаще и настойчивее высказывала претензии Сергею, укоряла его за леность, просила, требовала, чтобы он хоть в чем-то ей помогал. Взывала к совести, к мужскому самолюбию. Все тщетно. Он только огрызался, предъявляя инфантильные контрпретензии (дескать, позавчера суп был пересолен, а вчера – котлеты подгорели), и все больше замыкался в себе. От попыток сестры найти ему работу Сергей отказывался наотрез и оставался безработным. Ситуация казалась безвыходной и накалялась день ото дня. Наконец, бедной женщине все это надоело, и она обратилась за помощью к психологу.

Представьте, друзья, что мы вместе с вами решаем эту проблему. Что посоветовать Кате и Сергею? Что вообще здесь можно предпринять?

Как мы уже знаем, возможны разные способы поведения в конфликтной ситуации. Если вы предлагаете отравить Сергея мышьяком, как безнадежного тунеядца, выгнать его из дому, лишить права на бесплатное питание, повесив замок на холодильник, заставить работать под страхом ежедневных побоев, то вы призываете к реализации так называемого стиля конкуренции – вспомнили?

Трудно представить, что Катя наделена качествами характера, позволяющими воплотить в жизнь этот жесткий стиль. Ведь она так долго терпела и мирилась со своими проблемами. Но даже если у нее найдутся эти качества, то выжить удастся только одному из участников конфликта. Второй пойдет ко дну. Сергею, лишенному доступа к ресурсам Кати, придет конец, как в социальном, так, в недалеком будущем, и в физическом смысле. Напомню: они самые близкие друг другу люди! Их отношения будут разрушены навсегда.

Можно посоветовать уставшей женщине и дальше терпеть («Бог терпел и нам велел»). Да, трудно, но ведь, положа руку на сердце, не смертельно. Не на сто человек приходится готовить, не роту солдат обстирывать. А там, глядишь, брат одумается, устроится на работу. Сын подрастет, помощником будет. Это, как мы помним, стиль приспособления или, по-другому, уступки. Последует Катя этому совету, и ее отношения с братом продлятся ровно столько, сколько она сумеет выдержать эту обузу. Качество их отношений, определенно, не улучшится.

Кто-то скажет: «Пусть она вообще не приходит домой с работы – все легче, чем дома. Или пусть найдет любовника, и гори оно все огнем!» Это совет в стиле так называемого избегания. Кате жить, вероятно, станет действительно вольготнее. Особенно если получится спать в обнимку не с рабочим столом, а с любимым мужчиной. Но что при этом будет с ее братом? А сын? Куда денутся они? Сумеют ли выжить без нее? В любом случае, взаимоотношения с Сергеем при реализации такой поведенческой модели будут прекращены. Возникший конфликт приведет к разрыву.

Может быть, им стоит поискать компромисс? Сесть за стол переговоров, высказать друг другу все, что наболело. Успокоиться. Договориться. «По четным числам посуду моешь ты, по нечетным – я. Зато первую субботу месяца постирушки за мной, вторую и третью – за тобой». Кате станет немного легче, Сергею – чуть тяжелее, чем прежде. Физически. Но в социальном аспекте это ничего не изменит. Безработный останется безработным, несчастливый – несчастным. Чем же этот стиль лучше, реальнее предыдущих? – Ничем.

Конфликт, как мы уже поняли, это социальная болезнь, и при воплощении в жизнь всех предложенных стратегий (конкуренции, приспособления, избегания и даже компромисса) «больной» – то есть отношения Кати и Сергея – умрет. Единственной надеждой на спасение отношений является сотрудничество брата и сестры в этой кризисной ситуации. Они должны не отдаляться, а помогать друг другу. Это их единственный шанс. Как, впрочем, и всех других людей, живущих в конфликте.

Попробуем применить известную нам (см. выше) формулу разрешения конфликта. Итак, первым делом следует определить наименее компетентного партнера. Кто же в этом семейном партнерстве «слабый»?

Может, Катя, ведь она так много работает, морально страдает? Или ее сынишка – маленький, неопытный человек, беззащитный, беспомощный без взрослых?

Я недаром так ставлю вопросы. В обществе существуют стереотипы оценок людей, их взаимоотношений. К числу таких стереотипов можно отнести и представление о всенепременной слабости женщин и детей. На самом деле, чтобы выяснить, «сильный» человек или «слабый», следует оценивать (как мы неоднократно указывали выше) его социальные возможности, степень его приспособленности к конкретным условиям жизни, его реальную компетентность.

Исходя из этих критериев, «слабый», разумеется, Сергей. Он – безработный (в отличие от сестры), у него не удовлетворены потребности в самореализации и самоактуализации, в социальном окружении, которое смогло бы ему создать условия для счастья. Он растерян и подавлен. Даже его маленький племянник счастливее – он принят и признан сверстниками, учителями, у него любящая заботливая мама. Так что «слабый» в нашем примере – Сергей.

Отметим попутно, что Катя относится к брату именно как «сильный» к «слабому». Она уже начала понемногу выдавливать ослабевшего Сергея из своей жизни. Катя признавалась, что все более определенно и с полным сознанием своей правоты записала Сергея… в конченые негодяи. Она даже припомнила все свои детские обиды, связанные с Сергеем. Родительскую ласку – ему, лучший кусок – ему, прощение за шалости – ему. Все хорошее в первую очередь – ему, а что останется – ей. Вот он и вырос лентяем и иждивенцем. В этом Катя все более себя уверяла. Она, таким образом, внутренне готовилась к расставанию с братом, ставшим для нее обузой. Оставались только препятствия морального свойства. И она уже начала их внутренне преодолевать, объявляя Сергея аморальным, а значит, и находящимся вне действия моральных норм и обязательств.

Чтобы спасти их семью, состоящую всего-то из троих кровных родственников, нужно принять меры по возрождению полноценного сотрудничества между ними. Но, скажем вновь и вновь: не бывает сотрудничества «сильного» со «слабым». Жизнеспособно только равноправное партнерство. Следовательно, надо усиливать социальные позиции Сергея, делать его тоже «сильным».

Настало время ответить на второй вопрос формулы: «В чем конкретная, непосредственная причина слабости Сергея, его некомпетентности?»

А ведь ответ нам известен. Мы же знаем, что у Сергея нет работы, нет необходимого для удовлетворения его потребностей социального окружения. Судя по всему, он плохой коммуникатор (что вовсе не исключает его высокой компетентности как ремесленника). Он робкий, податливый, ведомый. Он не способен по характеру противостоять жизненным невзгодам. Это не причина слабости вообще – человек с такими чертами характера способен прожить достойную, результативную жизнь, если не подвергается чрезмерным для него испытаниям. Это причина некомпетентности Сергея в сложившихся обстоятельствах.

Теперь осталось придумать, как преодолеть эту некомпетентность и вернуть Сергею утраченные социальные возможности.

Кто это должен сделать? – Катя. Да, да, именно Катя, поскольку она намного сильнее своего брата: у нее есть работа, статус и уважение в коллективе, социальные перспективы, которых у Сергея нет.

Но она же пыталась найти ему работу, почему это не помогло? – Значит, находила действительно не то, с чем мог бы справиться Сергей.

Очень важно понять: не бывает людей (среди психически здоровых, по крайней мере), которые добровольно отказываются от социальной ответственности! Ложатся на диван навсегда и чувствуют себя при этом хорошо – так не бывает! Напомню, обретение компетенции (социального статуса, возможностей для самоактуализации и самореализации) – важнейшая потребность, условие выживания человека.

Компетенция должна соответствовать возможностям. Если мне, например, скажут, что для обеспечения качественной жизни моей семьи я должен пробежать стометровку за десять секунд (это я себе очень польстил, и четырнадцати будет довольно) – я приду в отчаяние. И, возможно, тоже встану на грань депрессии. И буду горячо надеяться, что есть еще какой-то способ выжить и сохранить дорогие мне отношения, более для меня реальный.

Катя предлагала Сергею что-то не то. Не то! И в этом, на самом деле, ее собственная некомпетентность. Когда кто-то из супругов, членов одной семьи, ослабевает – физически или социально – в этом есть вина всех. Значит, каждый оказался в чем-то некомпетентным.

Когда Катя поняла это, она стала действовать иначе. В один прекрасный день она объявила Сергею, что к ней придут ее коллеги, друзья, будет вечеринка, и если Сергей хочет, то может к ним присоединиться. Впервые за много месяцев Сергей проявил интерес к жизни. Он поднялся со своего продавленного дивана, привел себя в порядок, и даже (!) спросил у Кати, не нужно ли ей в чем-нибудь помочь.

Вечеринка в их доме состоялась. Катины товарищи по работе неплохо сошлись с Сергеем – в их-то глазах ведь он не был «негодяем». Они пригласили его примкнуть к их компании и в других совместных мероприятиях – съездить на рыбалку, на шашлыки, сходить на футбол… Сергей охотно согласился. Он стал надолго отлучаться из дому. От его лени не осталось и следа. А через неделю он пришел к Кате и гордо заявил ей, что нашел работу.

Знаете, что первое сделал Сергей, когда заработал некоторое количество денег? – Снял себе жилье и перестал мешать сестре своим присутствием. При этом их отношения только упрочились. Это к вопросу о том, что Сергею якобы нравилось сидеть «на шее» у сестры. Нет, не нравилось! И никому не нравиться быть аутсайдером, все жаждут стать компетентными, умелыми, востребованными, реализованными членами общества. И никак иначе.

Несмотря на то, что этот пример напоминает рождественскую сказку, в нем реально все, кроме, разумеется, имен героев.

Признайтесь, когда вы читали эту историю, многих посещала мысль о том, что Сергей недостоин сочувствия. Что его нужно наказать за леность, иждивенчество, за неумение ценить доброе к себе расположение. А ведь он просто не знал, как ему поступить, терял веру в себя и глупо, по-мальчишески, протестовал, обижая самого близкого ему человека – родную сестру. На самом деле, он просил ее о помощи, ведь она – единственный человек, от которого он мог эту помощь получить. И вот Катя нашла, наконец, способ вытащить брата из кризиса, дала ему желанную возможность реализовать себя и вновь стать кому-то нужным. И он тут же вернул ей то, что для нее важнее всего – желанную свободу. И себя, в качестве гораздо более надежной, чем прежде, опоры в жизни.

Как видим, формула сработала. Причина некомпетентности «слабого» партнера была выявлена и найден способ ее преодоления за счет возможностей «сильного». Это и есть сотрудничество людей в конфликте. Точнее, сотрудничество в целях преодоления конфликта. Это единственное, что может спасти отношения, их оздоровить, вывести на новый качественный уровень, устраивающий всех.

По опыту знаю, что наибольшее недоумение (и моральное затруднение) у тех, кто пытается осмыслить предлагаемую формулу, вызывают два обстоятельства: а) почему основной груз ответственности в конфликтной ситуации ложится на «сильного» партнера, ведь он и так вынужден вносить наибольший вклад в ресурсную кладовую социальной группы и б) если «сильный» партнер предоставляет возможность «слабому» преодолеть некомпетентность, а «слабый» отказывается – что делать?

Ответим по порядку. «Сильный» несет основную ответственность за спасение группы от распада по той простой причине, что больше никто с этой ответственностью не справится.

Если «сильный» партнер сочтет отношения бесперспективными, то конфликт неизбежен, как и последующий крах партнерства.

В случае, когда «слабый» партнер не принимает помощи «сильного», протестует против нее активно или пассивно – значит, у него есть на то основания. В приведенном примере вначале ведь было именно так: Катя находила Сергею вакансии в различных компаниях, а он отказывался. Следует понимать, что не каждое подобное предложение учитывает реальные возможности человека, нуждающегося в помощи.

Что толку в компетенции, если она не способствует самореализации, не обеспечивает эффективного существования, а требует от человека чего-то невозможного? У «слабого» партнера и без того энергии, жизненных сил – не в избытке. Он интуитивно бережет их для того единственно приемлемого варианта, которого он томительно ждет, который узнает сразу и, поверьте, не упустит возможности им воспользоваться. Образно говоря, у «слабого» энергии осталось на один выстрел, и выстрел этот должен быть не в себя, и не в белый свет, как в копеечку, а в мишень. Вот он и не торопится его делать, и протестует против попыток заставить его истратить энергию на заведомо недостижимую, ложную цель.

Так что надо искать, упорно искать эту единственную порой возможность социальной реабилитации «слабого» партнера. Наградой за эту выстраданную (а порой удачную) находку будет счастливая жизнь с человеком, обретшим силу и достоинство. А это, согласитесь, дорогого стоит.

Найденная нами формула применима для объективного анализа и разрешения любого типа конфликтов. Разница лишь в числе участников, в масштабе их компетенций и в конкретных причинах некомпетентности. Поэтому предлагаю называть ее отныне и впредь универсальной формулой преодоления конфликта.

Далее мы подробно, со всех сторон, рассмотрим производственные конфликты (наконец-то дело дошло и до них!). Кроме того, целый ряд примеров конфликтных ситуаций (с их разбором и рекомендациями по выходу из конфликта) приведен в дополнительных материалах к этой книге в виде моих статей, опубликованных в разные годы в различных периодических изданиях.

А сейчас давайте коротко подытожим первую – теоретическую – часть нашего диалога. Итак, любая социальная группа (семья, предприятие, политическая партия, нация, человечество) образуется в целях создания условий для жизни людей, ибо это возможно только совместными усилиями и человек не выживает в одиночку.

Группа существует относительно безмятежно до тех пор, пока не возникает проблема – актуальная задача, не решить которую нельзя, поскольку она связана с удовлетворением потребностей (и под угрозой качество жизни, а подчас – и сама жизнь), но и решить тоже невозможно, т. к. для этого не хватает имеющегося у группы потенциала. Наступает кризис, выход их которого – в мобилизации членов группы на поиск недостающих ресурсов, т. е. в развитии их компетентности, а там где это необходимо – и в расширении зон их социальной ответственности.

Если кризис преодолен, и проблема превратилась в обычную задачу (есть знание технологии, есть ресурсы – решай!), то группа выходит из кризиса более организованной, сплоченной, компетентной, чем была до него. В этом смысле кризис – значимое условие общественного развития. Это сильнейший мотив к наращиванию, совершенствованию адаптационного потенциала социальной группы.

Однако если в кризисе члены группы не проявили должной активности, предприимчивости и находчивости, да еще и усомнились в перспективности своих отношений, то возникает конфликт: т. е. начинается раздел имеющихся у группы ресурсов между ее членами в расчете на прогнозируемое разрушение партнерства, на поиск других – более устойчивых и успешных – социальных групп.

Конфликт – это когда я не верю, что ты сумеешь когда-либо и чем-либо поддержать меня в жизни, и забираю у тебя часть совместно созданного приспособительного потенциала.

В ситуации конфликта группа теряет возможность сконцентрироваться на решении узловых задач, утрачивает потенциал развития. Проблемы нарастают как снежный ком. Снижается качество жизни. Среди партнеров крепнет атмосфера взаимного недоверия, что только усиливает тенденцию к изыманию «своей доли» ресурсов группы.

Вот когда появляется переживание «противоположности интересов».

До конфликта интересы партнеров всегда едины и направлены на укрепление партнерства. Конфликт – осознание потери группой жизнеспособности, неверие в возможность исправить положение и, как следствие, борьба партнеров за обладание ресурсами распадающейся группы. При этом мало кто понимает, что группа распадается из-за ошибок, вызванных социальной (профессиональной и т. д.) некомпетентностью ее членов.

Очевидно, что партнерам следовало бы разобраться в характере и причинах своей некомпетентности и совместными усилиями преодолевать ее, возвращая группе утраченный адаптационный потенциал.

Исходя из этого, профилактика конфликтов заключается в постоянных усилиях по целенаправленному развитию компетентности участников социальных отношений («Учиться, учиться и учиться» – жизни, профессии, технологиям общения и взаимодействия). Ведь многие кризисы предсказуемы. Они связаны с обычными для людей, «типовыми» целями: получить образование, создать семью, приобрести профессию и место в профессиональной организации, родить детей и т. д.

Но если возможность профилактики упущена и конфликт все же наступил, следует проанализировать конфликтную ситуацию, определить «слабого», т. е. наименее компетентного партнера, и, используя возможности «сильных» партнеров, группы в целом, найти способ повысить его компетентность. И тогда конфликт будет преодолен в единственно конструктивной стилистике сотрудничества. Вот, пожалуй, главное.

Вопросы и задания на внимание и понимание:

1. Что собой представляет универсальная формула, в соответствии с которой следует действовать в конфликтной ситуации, если мы хотим преодолеть конфликт и оздоровить отношения?

2. Почему ответственность за выход из конфликта должен брать на себя более компетентный («сильный») партнер?

3. Попробуйте применить универсальную формулу в конфликтной ситуации, описанной в главе «Введение» (конфликт в «Компсервисе»). Дайте рекомендации деловым партнерам, как выйти из конфликта в стиле сотрудничества.