Глава 40

Серебристый флайкар, приземлившийся на посадочную площадку рядом с головным офисом «Blue Ocean», из-за тонировки был похож на огромную каплю ртути. От площадки к входу в здание вела белоснежная дорожка, пролегающая через безукоризненный зеленый газон. Ровно подстриженные кусты выстроились вдоль дорожки почетным караулом, скрывая тщательно замаскированные камеры наблюдения и миниатюрные турели, прячущиеся под слоем дерна. У самого входа — скорее дань традиции, чем реальная необходимость — дежурили секьюрити в дорогих костюмах поверх бронежилетов. Их было двое, и они был похожи друг на друга, как две микросхемы, сошедшие с одного конвейера.

— Второй прибыл, — синхронно раздалось в ушных имплантах у обоих.

Флайкар занял ближайшее к входу место, на остальных уже красовалось полдюжины других машин, одна другой дороже. Двери довольно долго не открывались, и секьюрити успели едва заметно переглянуться. Наконец, в монолитной конструкции машины образовалась прямоугольная трещина, и створка двери плавно отъехала вверх, открывая взгляду богато отделанные внутренности.

Флайкар принадлежал тому, кого во внутреннем регламенте связи именовали «вторым» — президент корпорации Джастин Майлз. Однако вместо него появился мрачный тип с бугристым от застарелых шрамов черепом, обритым наголо, и с неестественно массивным правым бедром. Бионический протез со встроенной бедренной кобурой.

— Дайсон… — прошелестели шепотки по внутренней связи.

Глава службы безопасности корпорации, а до недавнего времени — личный телохранитель её основателя, Конрада Майлза, мало менялся на протяжении последнего десятка лет. Кажется, даже его допотопный темный плащ со стоячим воротником был один и тот же, как и не менее старомодный костюм-тройка с серебристым галстуком поверх черной рубашки. Ходили слухи, что он примерно одного возраста с Майлзом-старшим, то есть давно перешагнул за столетний юбилей. Вот только Майлз не приемлет бионику и пытается продлить жизнь бесконечными пересадками клонируемых органов. А в его телохранителе, похоже, уже вообще мало что осталось от человека.

Однако Дайсон все еще на ногах, в то время как Майлз, съедаемый изнутри какой-то экзотической разновидностью рака, превратился в развалину. Управление корпорацией он передал своему непутевому сынку. К счастью, помимо него, есть еще совет директоров, который не даст натворить глупостей.

Майлз-младший, наконец, появился из недр флайкара с бутылкой воды в руках. Это был черноволосый загорелый мужчина лет тридцати. Вид у него был изрядно помятый и, мягко говоря, не вписывался в деловой этикет. Белоснежные кроссовки со светящимися вставками, белая мятая рубашка, расстегнутая на груди, дырявые джинсы с целой гирляндой каких-то украшений, свисающей сбоку с пояса. Прикид больше подходящий для вечеринки, чем для очного собрания совета директоров.

Морщась от солнечного света, молодой человек опустил на глаза зеркальные очки и сделал несколько жадных глотков из бутылки. Потом приложил ее к виску. Взгляд его упал на роскошный старомодный электрокар, стоящий на парковке чуть поодаль.

— Отец что, тоже здесь? — встревожено обернулся он к Дайсону.

Тот сдержанно кивнул. Выражение его лица можно было назвать презрительно-мрачным и даже неуважительным по отношению к боссу, но это было обманчивым впечатлением. Просто это лицо, больше похожее на вырезанную из дерева маску, уже давно не было способно на какое-либо другое выражение. О том, что телохранитель еще окончательно не превратился в киборга, напоминали лишь глаза. Под тяжелыми складками век поблескивал внимательный и все еще цепкий, как рыболовный крючок, взгляд.

Майлз-младший заметно занервничал. Кое-как причесал пятерней взъерошенные темные волосы, по дороге к зданию еще несколько раз прикладывался к бутылке. Пустую небрежно отбросил в кусты.

Прозрачные двери распахнулись, пропуская двоих в просторный светлый холл. Здесь было заметно прохладнее, чем снаружи, и благодаря системе климат-контроля в воздухе даже чувствовалось дыхание свежего соленого бриза, хотя до ближайшего побережья было далеко.

— Зачем он-то приехал? — спросил Майлз-младший на ходу. — В его состоянии… Я что, сам не справлюсь? Могли бы ему запись какую-нибудь передать… А, хотя нет, не будет же записей. Дурацкие шпионские игры! Да еще и в такую рань… Ты чего молчишь? Не слушаешь меня совсем?

Он обернулся к Дайсону, который следовал за ним с невозмутимым видом. Наткнувшись на его взгляд, раздраженно махнул рукой.

— А, да иди ты! От тебя все равно ничего не добьешься. Истукан долбанный…

Офис «Blue Ocean» больше напоминал загородную виллу — три этажа, много бассейнов, фонтанов, залитые солнцем террасы. Внутренняя планировка, несмотря на обилие открытого пространства, делала рабочие кабинеты похожими на лабиринт из-за обилия полупрозрачных перегородок, голографических экранов, зелени в причудливых дизайнерских кадках. В отделке преобладали белый глянец и всевозможные оттенки синего. Корпоративный стиль.

Конференц-зал, предназначенный специально для проведения очных заседаний Совета директоров, находился на втором этаже. Относительно небольшое помещение, однако в комплексе с мощнейшей системой антипрослушки и защитным контуром занимало отдельное крыло здания. Очные заседания проводились довольно редко, обычно хватало конференций по интеркому или совместных сеансов в виртуальной реальности. Однако в тех случаях, когда нужно было обсудить действительно важные вещи и принять действительно важные решения, совет директоров собирался именно здесь. Многие считали это старомодной причудой Майлза-старшего, некоторые и вовсе называли старика параноиком. Однако продолжали следовать традиции даже тогда, когда основатель компании отошел от дел и передал управление сыну.

Дизайнерские изыски умело маскировали устройство конференц-зала, однако на контрасте с остальным офисом было заметно, что это глухая, как бункер, капсула, похожая на гигантское приплюснутое яйцо. Вход в него располагался с острого конца, и по бокам от него дежурили еще двое секьюрити. На этот раз в полной боевой выкладке с экзоскелетной броней и штурмовыми винтовками наперевес.

Сам офис будто вымер — по пути к конференц-залу Дайсону и Майлзу-младшему не попалось ни одной живой души. Отзвуки тяжелых шагов Дайсона по глянцевым плитам напольного покрытия далеко разносились в тишине, нарушаемой лишь журчанием воды в многочисленных фонтанах.

Едва они вошли в зал, тяжелые створки дверей за ними сомкнулись, отсекая от внешнего мира.

— Никогда не нравилось это место, — проворчал под нос Джастин. — Будто склеп какой-то…

Внутренняя отделка кабинета, действительно, разительно отличалась от легкого, воздушного стиля основного офиса. Приглушенный свет, темные деревянные панели на стенах, огромный полированный стол в центре, мягкие, массивные, будто троны, кресла вокруг него.

Майлз-старший занял место на дальнем конце стола. Его огромное инвалидное кресло было больше похоже на капсулу виртуальной реальности — он полулежал в гибком ложементе, окруженный каким-то медицинским оборудованием и бионическими манипуляторами. С первого взгляда было понятно, что чувствует себя «первый» неважно — бледный, как смерть, с обширными темными кругами под глазами, с какими-то странными пятнами на облысевшем черепе. Он только недавно перенес очередную операцию по пересадке печени. Все уже со счета сбились, в какой именно раз он меняет тот или иной орган. Но сроки, за которые этот новый орган снова начинали пожирать опухоли, с каждым разом сокращались.

В том, что нынешняя встреча — не совсем стандартное заседание совета директоров, Майлз-младший тоже понял с первого взгляда. В креслах вокруг стола, помимо отца, сидело всего четверо. И троих из них он видел впервые.

— Извиняюсь за опоздание, — буркнул он, усаживаясь в первое попавшееся кресло на противоположном от отца крае стола.

Бегло оглядел собравшихся. Опоздал он всего минут на двадцать — по его меркам, совсем ненадолго. Но разговор, похоже, шел полным ходом. Незнакомый толстяк справа от отца сидел красный, надувшийся, будто ему устроили публичную порку. Да и остальные заметно нервничали. На появление самого Джастина все отреагировали с заметным удивлением. Даже Гордон, давний соратник Майлза-старшего и нынешний вице-президент компании, а по сути — реальный управляющий. Этакий регент при малолетнем правителе.

Самого Джастина вся эта ситуация, сложившаяся с управлением компанией, жутко раздражала. Формально он числился президентом, отец передал ему этот пост два месяца назад. Однако реально уходить, похоже, не собирался, да и своих старперов-помощников держал в совете директоров. Еще и Дайсона приставил, будто цербера.

Именно к Дайсону Майлз-старший и обратился, игнорируя появление сына.

— Что-нибудь новое вытянул из этого мозгоправа?

Безопасник отрицательно покачал головой. Старик раздраженно дернулся, так что тревожно запищал зуммер на каком-то из приборов кресла.

— Так дожимай! Мне и тебя нужно учить?!

— Не нужно, — спокойно отозвался Дайсон. Голос его оказался неожиданно мягким, бархатистым и совсем не вязался с жутковатой внешностью. Хотя, может, поэтому пугал еще больше. — Все, что он мог рассказать — рассказал. Пацан ничего не помнит.

— Я же говорил! — устало вздохнул пожилой темнокожий мужчина в светло-серебристом, резко контрастирующем с кожей пиджаке. — Ему года три было, когда он исчез. Что он вообще мог помнить?

— Дело не в том, что он помнит! — процедил тот, что справа — полноватый, тоже в возрасте. Тот самый, что, кажется, получил взбучку до прихода Майлза-младшего. — А в том, что Роберт мог ему что-то оставить.

— Мы все проверили, — покачал головой темнокожий. — Никаких банковских ячеек на его имя, никакой собственности. Вообще ничего! Брайт просто спрятал сынка. Как-то переправил его в Бостон, зарегистрировал под чужой фамилией…

— Фрост — это девичья фамилия его матери, — проскрипел Майлз-старший. — И идентификационный чип он мальчишке не менял. Так что, выходит, не особо-то он и старался. Только вы все равно все проворонили!

— Да, чип он не менял, но как-то подмухлевал с базами данных! — возразил толстяк. — Пацан числился пропавшим без вести после пожара. Тела не нашли, но если бы чип всплыл хоть где-то — мы бы его тут же засекли.

— Мы и засекли, — усмехнулся темнокожий. — Пятнадцать лет спустя…

— Вот именно! Ты думаешь, это случайность, Дэн? Черта с два! Роберт был чертовски умен. Я уверен, что он подготовил для нас какую-ту подлянку.

— В том, что Брайт был умнее всех вас, вместе взятых, я понял уже давно, — поморщился старик. — И то, что он мертв — огромная ошибка.

— Вы сами одобрили его устранение, мистер Майлз… — негромко, но твердо проговорил толстяк, глядя куда-то в стол.

— Да, черт возьми! И тогда это казалось неплохой идеей. Вы ведь работали все вместе. И ты — да, лично ты, Гендерсон! — говорил мне, что чуть ли не половина идей по проекту «Саламандра» принадлежит тебе. И что в итоге? «Саламандра» утеряна, а мы уже пятнадцать лет топчемся на месте, все еще используя наработки Брайта…

Долгая тирада далась старику тяжело — он закашлялся, и ложемент пришел в движение, придавая ему более удобную позу. Тревожно замигали огоньки на медицинском оборудовании.

— Отец, тебе же нельзя так волноваться! — вскочил было с кресла Майлз-младший, но старик, увидев это, отмахнулся от него. Джастин, чуть помедлив, вернулся на место.

— И вообще, кто-нибудь может мне объяснить, о чем тут речь? И кто все эти люди?

Заговорил Гордон. Выглядел он, как всегда, будто напыщенный английский лорд, неизвестно как угодивший в конец 21 века вместе со своим тесным смокингом, галстуком-бабочкой и британским акцентом.

— У нас возникла некоторая проблема, связанная с… эм… давним нашим партнером. Я, правда, не думал, что мистер Майлз решит посвящать вас в это дело…

— В каком смысле? Я ведь президент компании!

— Да, но…

— Джастин прав, — отдышавшись, продолжил старик. Белоснежная салфетка, которой бионический манипулятор вытер ему рот, оказалась изрядно испачканной красным. — Боюсь, эту проблему предстоит решать уже ему.

— При всем уважении, мистер Майлз, я не считаю, что это проблема, — сказал Гендерсон. — Мальчишку нужно просто устранить. На всякий случай. Я не понимаю, почему…

— Потому что ты чертов болван! — снова вспылил старик, разворачиваясь к нему в кресле. — Я даже не знаю, что бесит меня больше — что ты действовал без моего ведома, или что попытка твоя была такой тупой!

— Я торопился… — снова краснея и утирая пот со лба, забормотал толстяк. — Я… запаниковал, признаю. Мальчишка получает гражданский статус, выходит из интерната и в первый же день отправляется в «Наследие странников»! Я проверил — он до этого вообще ни разу не садился в вирт-капсулу. А тут…

— Это могло быть и совпадением, — пожал плечами темнокожий. — Реклама «Наследия» — на каждом шагу. И нет ничего удивительного, чтобы молодой парень решил попробовать игру. Я больше удивлен тому, что он не делал этого раньше.

— А вот я так не думаю!

— Ах, да, твоя знаменитая теория заговора…

— О чем это ты? — с подозрением прищурился Майлз-старший.

— Это не теория! — горячо запротестовал толстяк. — Роберт не мог уничтожить свои наработки по «Саламандре»! Это не в его характере. Скорее он спрятал их. И спрятал у всех на виду. Ему помогла Анастасия.

— Анастасия? — переспросил Майлз-младший. — В смысле — наша Анастасия?

— Именно. Она даже тогда, пятнадцать лет назад, уже оперировала такими массивами данных, что спрятать в них дефрагментированные и закодированные куски кода — раз плюнуть. А сейчас, когда она работает с «Наследием Странников»… Это такое море, в котором можно утопить все, что угодно.

— И ты пробовал искать?

— Конечно! Но все без толку. Анастасия точно что-то скрывает, но у нас нет рычагов влияния на неё.

— И это самое хреновое, — подытожил старик. — Вы ведь, по сути, вообще ее не контролируете, я прав?

— Подождите! — хлопнул ладонью по столешнице Майлз-младший. Опустил голову, морщась от головной боли. Бросил на стол очки и потер переносицу кончиками пальцев. — Я что-то совсем запутался… Кстати, можно мне воды?

Гордон нажал на какую-то клавишу справа от себя, и в столешнице образовался проем, из которого плавно выдвинулся поднос с графином и стаканами. Джастин жадно осушил бокал и набрал следующий.

— Что значит «мы не контролируем Анастасию»? — обвел он взглядом присутствующих. — Это ведь наша нейросеть, на нее все завязано. Она одна заменяет нам целый штат вирт-дизайнеров, программистов, администраторов…

— Мы в курсе, — сдержанно улыбнулся Гордон. — Но есть нюанс, о котором вам пока не было известно. Дело в том, что… это не совсем наша нейросеть.

— В смысле?!

— Руководил ее разработкой Роберт Брайт. Собственно, он и назвал ее в честь своей погибшей жены. Это был очень амбициозный проект. Передовой, принципиально новый тип искусственного интеллекта. Как позже выяснилось, Брайт сильно опередил свое время. По крайней мере, мы до сих пор не можем повторить его результаты. Даже имея полностью работающий прототип.

— И если с Анастасией что-то пойдет не так…

Гордон развел руками.

Майлз-младший уставился на него с совершенно ошарашенным видом, даже забыл про стакан с водой, который держал в руке. Наконец, опомнился, осушил его в несколько глотков и снова обратился к вице-президенту.

— То есть что получается — эта штука работает, приносит нам десятки миллиардов, но при этом вы понятия не имеете, как?

— Ну, не совсем так, — запротестовал Гендерсон. — Общие принципы работы нейросети нам понятны. И мы даже можем попытаться выстроить что-то подобное проекту Брайта, основываясь на его ранних разработках. Собственно, за последние годы мы уже предпринимали несколько таких попыток, но…

— Давай короче, яйцеголовый! — раздраженно поморщился Джастин. — Вы за пятнадцать лет не смогли создать аналог?

— В точку, сынок, — усмехнулся Майлз-старший, отодвигая от лица кислородную маску. — Теперь ты понимаешь, с какими идиотами мне приходилось работать все это время. Добро пожаловать в мой мир.

— Проблема не в том, что мы не можем повторить… — пряча взгляд, возразил Гендерсон. — Я работал с Брайтом, мы действительно много придумывали вместе. Но главная проблема в том, что Анастасия — это саморазвивающаяся система. И у нее пятнадцать лет форы. Какой бы аналог мы сейчас не вводили в строй — он будет заведомо хуже неё. На порядки хуже…

— Зачем тогда вообще использовать искусственный интеллект, в котором вы сомневаетесь? И тем более… Черт побери, да мы ведь полностью зависим от неё!

— Зачем? — невесело усмехнулся старик. — Ты сам только что ответил на этот вопрос. Она приносит нам десятки миллиардов. К тому же, я и сам далеко не сразу узнал обо всем этом. Эти олухи надеялись, что все-таки во всем разберутся. Когда все всплыло, было уже поздно.

— А что за проект «Саламандра»?

— Анастасия разрабатывалась вовсе не в качестве процедурного генератора для виртуальной игры, — пояснил Гордон. — Это просто пока лучший способ использования ее мощностей, который нам удалось придумать. Вы правы — она одна заменяет нам целый штат разработчиков. Это огромная экономия, благодаря которой мы заведомо обходим любых конкурентов. Изначально же у нас был контракт с федеральным правительством. С тем, единым, еще до войны и до разделения штатов.

— Предмет контракта?

— Создание единой системы управления человеческими ресурсами. Социальный рейтинг, мониторинг… В общем, то, чем сейчас занимается «G-Group». Но тогда проект предполагался федеральный, а не только для восточного побережья. И выглядеть он должен был… несколько по-другому.

— «Саламандра» — это утопия, — перебил его Гендерсон. — Думаю, проект в том виде, каким его представлял Брайт, все равно бы не утвердили. Собственно, весь конфликт начался из-за этого, и если бы Роберт не был так чертовски упрям…

— Кто знает, кто знает… — побарабанил по столу пальцами темнокожий. — По мне, это было реальным прорывом. Брайт ведь не денег хотел заработать. Он хотел изменить мир.

— Хватит уже ворошить прошлое! — подал голос Майлз-старший. — Нужно решать, что делать сейчас.

— По-моему, это очевидно, мистер Майлз, — снова настойчиво вклинился Гендерсон. — Мальчишку нужно убрать. Мы не можем рисковать! Если Брайт перед смертью успел заложить этакую бомбу замедленного действия…

— Мы сидим на этой бомбе уже пятнадцать лет! — перебил его старик. — И зовут ее Анастасия…

Повисла долгая пауза, в течение которой все ждали вердикта Майлза-старшего. Тот, припав ненадолго к маске, отдышался и продолжил.

— Подытожим. Мальчишка и правда был слишком мал на момент смерти Брайта, чтобы что-то знать. Брайт спрятал его. Видно, хотел уберечь. Но тогда было бы логичнее удалить у него идентификационный чип, либо подделать новую личность. Возможностей у него для этого хватало…

— Может, не хватило времени? — предположил темнокожий.

— Времени было достаточно, — покачал головой Гендерсон. — И это мне кажется очень подозрительным. Он знал, что информация о мальчишке всплывет после активации его гражданского статуса. И все равно пошел на этот риск. Значит, ему важно было, чтобы чип был тот самый! Чтобы система могла опознать его. Поэтому я так и запаниковал, когда пацан подключился к «Наследию». По сути, это ведь прямой контакт с Анастасией…

— Парень с тех пор уже целыми днями зависает в вирт-капсуле. И ничего не произошло.

— Может, я конечно, неправ, — вздохнул Гендерсон, снова утирая пот со лба. — И у меня просто паранойя…

— А ты-то почему молчишь, Кей? — обернулся старик к мужчине, сидящему по левую руку от него и, действительно, за все время не проронившему ни звука. — Ты ведь лучше всех знал Брайта. Что ты думаешь обо всем этом?

— Как говорил Лао Цзы, если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как по ней проплывает труп твоего врага…

— Предлагаешь просто сидеть сложа руки?

— Предлагаю не дергаться. Не нужно было предпринимать поспешных действий. Ни сейчас, ни тогда. Из-за этого все проблемы. А этот Террел Фрост… Он, безусловно, появился не случайно. И за ним нужно пристально наблюдать. Но если бы он был этаким живым детонатором — то мы бы об этом уже узнали после первого же его входа в «Наследие Странников». Дэн прав — у Анастасии за эти дни было достаточно времени, чтобы засечь его. Черт возьми, да ей и пары секунд бы хватило.

— То есть ты не веришь, что с его помощью Брайт нам шлет весточку с того света?

— Да нет, это было бы как раз в духе Роберта. Однако вы слишком трясетесь за свои шкуры и за свои капиталы, чтобы рассуждать трезво. Ему ни к чему было разрушать дело своих рук. Если бы он захотел вывести из строя Анастасию — то ему не понадобилась бы такая многоходовка с отсрочкой в пятнадцать лет. Он бы запрятал в ней какой-нибудь вирус еще тогда. И мы ничего не смогли бы с этим сделать. Конрад преувеличивает, когда говорит, что мы вообще не контролируем Анастасию. Но многие элементы этой нейросети для нас действительно «черный ящик». До сих пор.

— А мальчишка?

— Ну, а что мальчишка? Я не думаю, что он — бомба. Но надеюсь, что он нечто другое.

— И что же?

— Ключ. Возможно, единственный оставшийся ключ к «Саламандре».

© Владимир Василенко

Новосибирск, июль-ноябрь 2019