Высшие психические функции

Теория высших психических функций была разработана Л. С. Выготским и его последователями (А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев, Б. В. Зейгарник и др.). В ее основе лежит представление о функции как о развивающейся системе. Очевидно, что ребенок не рождается с «готовой» психикой: психические функции ребенка развиваются, как развивается и его организм. Вопрос в том, как это происходит.

Легко представить, что психика похожа на строительство многоэтажного дома, где этажи достраиваются последовательно один за другим. Но на самом деле каждый новый этаж связан с серьезной перестройкой всего здания.

Представим строительство многоэтажного дома. Каждый этаж надстраивается над предыдущим, сохраняя принципиальные особенности организации нижних этажей. Наивный взгляд на развитие психики уподобляет ее такому дому: у ребенка формируются новые знания, навыки, функции, которые просто присоединяются к имевшимся ранее.

В действительности все происходит иначе: строительство каждого «этажа» в психике ребенка сопровождается существенной перестройкой всех предшествующих «этажей»! Элементарные функции перестраиваются и совершенствуются, формируются новые межфункциональные связи и отношения, возникают новые психологические системы, заступающие на место элементарных функций. Эти системы и называются высшими психическими функциями, или ВПФ.

Рассмотрим развитие такой функции, как память, на примере экспериментов А. Н. Леонтьева. Испытуемыми были дошкольники, школьники и студенты разных возрастов. Использовался метод двойной стимуляции, разработанный Л. С. Выготским. Суть метода заключается в предъявлении испытуемым двух наборов стимулов: одни выполняют функцию объекта, на который направлена деятельность испытуемого, а другие – функцию средства или орудия, при помощи которого эта деятельность организуется. В экспериментах А. Н. Леонтьева в качестве стимулов-объектов выступали отдельные слова, которые нужно было запомнить, а в качестве стимулов-средств – картинки, которые можно было подобрать для запоминания слов. Инструкция звучала так: «Когда я назову слово, посмотри на карточки, выбери и отложи такую карточку, которая потом поможет тебе вспомнить это слово». При этом между изображениями и словесными понятиями не было очевидной связи (например, чтобы запомнить слово «день», можно было подобрать карточку с изображением петуха или часов). В каждой возрастной группе сравнивали результаты непосредственного запоминания (без опоры на картинки) и опосредованного (с опорой на картинки).

Какая карточка поможет вам вспомнить слово «дом»?

У младшей группы детей и у взрослых опора на картинки не вызывала существенного улучшения результатов. Школьникам же картинки очень помогали. А. Н. Леонтьев объяснил это следующим образом: сначала запоминание является непосредственным (поэтому дошкольникам картинки еще не помогают), в школьном возрасте резко возрастает опора памяти на внешние средства, а затем, в соответствии с теорией интериоризации Л. С. Выготского, память приобретает внутреннее опосредование (и поэтому взрослым картинки уже не нужны). Для взрослых психологическими «орудиями» (средствами), которые при этом «вращиваются», являются в первую очередь словесные знаки. Пройдя такой путь развития, память перестает быть элементарной способностью механически воспроизводить материал. Теперь это сложная система внутри- и межфункциональных связей: чтобы что-то запомнить или вспомнить, у нас должен быть мотив, мы задействуем воображение и мышление и т. д.

Основные характеристики ВПФ – это:

1) прижизненное формирование;

2) социальное происхождение;

3) системное строение;

4) произвольная регуляция;

5) знаково-символическое опосредование;

6) системная и динамическая мозговая локализация.

По Л. С. Выготскому, ВПФ – это социальные способы поведения, которые мы применяем к самим себе. Так, исходное назначение речи – это управление другими людьми, но в ходе интериоризации мы начинаем ее использовать для управления собственным поведением.

Все ВПФ проходят в развитии тот же путь, что и память: они становятся внутренне опосредованными речью. Так они обретают и произвольность: мы сознательно управляем лишь тем, что можем описать словами.

Ярким примером связи между произвольностью функции и ее речевым опосредованием является алекситимия – неспособность человека вербализовать свои эмоции. Люди с алекситимией склонны к психосоматическим заболеваниям, важную роль в развитии которых играют подавленные и незрелые эмоции.

Мозговая локализация ВПФ имеет динамический характер и меняется в ходе развития. Поражение определенного участка мозга в раннем детстве приводит к недоразвитию высших по отношению к нему структур; у взрослого поражение того же участка приводит к нарушению низших структур и процессов, которые теперь ему подчиняются.

Внутренняя модель сознания другого

Когнитивная психология выделяет особую сферу психических функций, связанную с социальной когницией – способностью человека понимать других людей и оценивать социальные отношения. Большинству из нас достаточно легко представить, что чувствует или думает другой человек. Но этой способностью не обладают маленькие дети; она также может быть ограничена у людей, страдающих аутизмом, шизофренией и некоторыми другими психическими болезнями.

Одной из самых известных экспериментальных задач, направленных на оценку социальной когниции, является «задача Салли – Энн». Перед ребенком разыгрывают спектакль с участием двух кукол – Салли и Энн. У Салли есть корзинка, у Энн – коробка. Салли кладет шарик в корзинку и уходит. Пока ее нет, Энн забирает шарик и прячет в свою коробку, после чего тоже уходит. Теперь возвращается Салли, и ребенка спрашивают, где она будет искать свой шарик. Дети младше 4 лет обычно убеждены, что Салли будет искать мяч в коробке, а не в корзине. Неправильно решают задачу и более старшие дети, страдающие аутизмом. Ситуация не меняется, если роль Салли и Энн в эксперименте играют люди.

Где лежит шарик: в корзине или в коробке?

Способность встать на позицию другого играет ключевую роль в человеческой деятельности и коммуникации. С ней связаны взаимопонимание и взаимопомощь, понимание иронии и скрытого смысла, но также и возможность обмана.

Западные исследователи называют способность человека представлять состояние сознания других людей не совсем удачным термином «theory of mind» («теория разума»), который лучше всего переводить как «внутренняя модель сознания другого». Близкими понятиями являются «социальный интеллект» и «социальная перцепция».

С точки зрения теории интериоризации, нет необходимости выделять социальную когницию как самостоятельную функцию психики. Любая высшая психическая функция социальна по происхождению, так как опосредована орудиями, которые изначально люди разделяли между собой в совместной деятельности. Овладевая системой предметных значений, ребенок обучается смотреть на вещи «глазами других». Когда ребенок начинает смотреть «глазами других» на самого себя, он становится способен стыдиться своих поступков.

Знаменитый исследователь детского развития Жан Пиаже считал главной особенностью детской психики эгоцентризм. Например, семилетний мальчик говорит, что у него два брата: Поль и Альбер. Но на вопрос, есть ли братья у Поля, он отвечает: «Да, Альбер».