18
Дорогой автомобиль медленно заехал на стоянку и с достоинством замер на именной парковке.
Шейн с Норманом выбрались из салона, хлопнули дверцами и пошли к дверям.
На стене у входа в здание среди других вывесок красовалась надпись «Детективное агентство «Шейн&Норман».
Сейчас хозяева агентства уже не обращали на вывеску никакого внимания, но когда-то они каждый день натирали ее тряпочкой.
Увидев знакомые лица, лифтер поклонился и, не замечая перепачканной болотной тиной одежды, нажал нужную кнопку.
Лифт стремительно взлетел на сорок восьмой этаж, и хозяева агентства очутились у себя в конторе.
– О! – воскликнул работавший по разводам Денинг и бросился к начальству. – Бак, Дик! Я намыл столько материала!
– Одну минуту, мы только приведем себя в порядок! – остановил его Норман.
– Да-да, конечно, – согласился Денинг, но его просто разрывало от обилия информации, и он зачастил, брызгая слюной: – Оказывается, Говард спит не только с медсестрой из «Роял хоспитал», как думала его жена, он обслуживает еще трех официанток из четвертого района. Встречи с двумя из них я уже записал на пленку!
– Да подожди ты, Денинг, дай нам прийти в себя.
Отвязавшись от Денинга, в коридоре приятели натолкнулись на Бланже. Увидев обоих боссов, тот так обрадовался, что прямо на ходу начал делать доклад:
– Короче, так – яхта Ван Гифта найдена на полицейской стоянке. Оказывается, ее никто не угонял, а просто смыло с якоря. Но я думаю, что свой гонорар мы урезать не будем, поскольку…
– Бланже, – перебил его Норман, – через пятнадцать минут. Хорошо?
– Ну, хорошо, – согласился тот и поднял руки, словно сдаваясь.
– Сэр, – обратилась к Шейну управляющая архивом Рози Пуфф, – вот тут у нас нашлись лишние экземпляры по делу Массачусетса. Оставить их или…
– Позже, Рози, позже…
Шейн и Норман наконец прорвались в свой кабинет, и Дик плотно прикрыл дверь.
– Уф, – сказал он. – А мне ведь еще к мадам ехать. Справишься тут один?
– Справлюсь, куда же деваться.
Последнее время Бакстер и Дик занимались только делами мадам Гутиерос, а всю текучку свалили на нанятый персонал. Для достойной жизни им вполне хватало контракта с Солейн Гутиерос, однако для прикрытия требовалось вести и другие дела, а их, как назло, становилось все больше.
Приходилось нанимать новых служащих, и теперь в «Шейн&Норман» работало более двадцати человек штатного состава, не говоря уж о временно привлеченных.
Пока Шейн лазил в холодильник за напитками, Дик принял душ, переоделся и позвонил своему агенту в «Народный Банк Хантера». Именно там лежали деньги Клауса Ландера, и человек Нормана обещал все выяснить.
– Так, так, понял, – говорил Дик, делая на бумаге необходимые пометки. – Сколько, ты говоришь? Многовато… А когда было последнее поступление? Спасибо, Радж, оплата как обычно. Пока…
Дик повернулся к Шейну и, приняв от него стакан со слабым пивом, сказал:
– Что ты думаешь о доходах рядового наемника, Бак?
– Обычно они довольно скромны. Тысяча – полторы в месяц. Но и это пропивается при первом удобном случае. Возвращаются наемники злыми и бедными и часто прислоняются к каким-нибудь бандитам. Таково мое авторитетное мнение.
– В таком случае наш Клаус Ландер исключение. На его счету лежит ни много ни мало триста шестьдесят две тысячи кредитов.
– Да, для рядового наемника многовато. Даже если бы он складывал грошик к грошику, и то привез бы не более пятидесяти – за все четыре года войны. Наверное, он все же получил деньги за уничтожение байкеров.
– Нет, Бак, деньги лежат давно. После возвращения домой он не получил ни одного кредита. Правда, можно предположить, что его нашли еще на войне и наняли заранее, но это чушь собачья. Как показывает жизнь, все происходит намного проще.
Допив пиво, Норман поднялся и, застегнув пиджак на все пуговицы, сказал:
– Ну, я поехал.
