15
Базер довольно часто приходил в офис к мадам Гутиерос, и все-таки его всякий раз тщательно обыскивали и даже проводили через испарительную камеру, чтобы проверить, не проносит ли он отравляющих веществ.
Поначалу шериф относился к этому с пониманием, но со временем эта процедура стала его обижать. Базер считал, что он достоин большего доверия.
В сопровождении двух секьюрити шерифа подняли на лифте и передали следующей паре. Система охраны в штаб-квартире мадам Гутиерос была столь строга, что даже охрана имела разные степени допуска.
Вторая пара сопровождающих передала Базера лично мистеру Ханну, который имел доступ к самой мадам Гутиерос.
– О, вот и наш добрый друг! – улыбнулась Солейн и даже встала из-за стола, словно Базер был какой-то шишкой.
Шериф насторожился. Раньше ему таких почестей не оказывали. Усевшись на предложенное место, он огляделся – огромный кабинет мадам снова подвергся переоформлению.
Теперь он выглядел немного светлее и от этого казался уютнее.
– Как вам мой кабинет? – Солейн широко улыбнулась, и шерифу снова подумалось, что это неспроста.
– Я простой полицейский, мадам. Я не в состоянии оценить такую красоту, – сказал Базер и еще раз огляделся.
В каждом углу стояло по живому деревцу, и на одно из них мочился здоровенный дог. Второй его товарищ, видимо уже сделавший свое дело, сонно глядел на Базера.
«Ну и морды», – подумал шериф. Собак он не переносил.
Заметив хулиганство пса, Солейн нажала потайную кнопку и приказала тут же появившемуся Ханну убрать собак.
– Ну вот, теперь мы совершенно одни, – развела руками мадам Гутиерос, когда собак увели. – Садитесь ближе и давайте подробнее обсудим возникшую проблему.
Шериф послушно встал и перешел поближе к столу. Он сел в удобное кресло и даже рискнул немного вытянуть ноги.
– Собственно, я все рассказал…
– Да, я помню. – Мадам извлекла из изящной коробочки тонкую сигарету, прикурила ее и продолжила: – Я помню, но меня интересует, кто и как уничтожил моих людей…
Базер поднял на хозяйку глаза, та погрозила ему пальцем и добавила:
– Не нужно делать вид, что вы ни о чем не догадывались. Этот грязнуля Курц и еще несколько тупых бездельников вроде него работают на меня. Это первый эшелон моей армии. Они делают самую примитивную работу, однако обойтись без них я пока не могу. Поэтому меня интересует, кто их уничтожил.
– Это сделал всего лишь один человек, мадам.
– Один?.. – От удивления брови Солейн поднялись вверх.
– Да, один. По официальной версии, они пытались вымогать у него деньги, но он им отказал. Тогда они обещали приехать разобраться. Ну и разобрались…
– Да это просто супермен какой-то. Как же ему удалось?
– Видимо, ваши люди сами себя перестреляли. Так выходит со слов этого Клауса Ландера, однако…
– Договаривайте, – подалась вперед Солейн.
– Лично у меня сложилось впечатление, что он попросту играл с байкерами. Он их разозлил, а потом поймал в ловушку и перебил. Этот Клаус дня три как вернулся домой – четыре года он провел на войне наемником. Когда мы с помощником приехали к нему, он преспокойно смотрел по телевизору ночное шоу и жарил мясо. А вокруг его дома валялись двенадцать трупов…
Неожиданно открылась дверь, и в кабинет проскользнула хорошенькая девушка, почти точная копия Солейн. Базер сразу догадался, что это Люция, дочь мадам Гутиерос.
– Здравствуйте, – поздоровалась она с шерифом.
– Добрый вечер, мисс, – кивнул Базер.
– Почему ты не стучишься, Люция? Разве Ханн не сказал тебе, что я занята?
– Сказал, но я решила прийти неожиданно. Так можно услышать что-нибудь интересное. Например, про двенадцать трупов. – Люция посмотрела на Базера и улыбнулась. – Расскажите, мистер, что произошло потом.
Люция была одета в коротенькое и слишком тонкое платьице, и старый Базер с трудом удерживал свой взгляд, который так и норовил проникнуть сквозь тонкую ткань. Девушка была просто очаровательна.
– Мистер Базер всего лишь пересказывал мне то, что прочитал в газете.
– В какой газете? – Люция подошла к Базеру, и запах ее духов, смешанный с какой-то юной свежестью, ударил ему в голову.
– Мня… мне… – промямлил он что-то невразумительное, затем тряхнул головой и поправился: – Не… не помню, мисс. Кажется, «Гео монинг».
– Смотрите же, мистер. Я проверю. – Люция погрозила Базеру пальцем, ее черные глазки недобро сверкнули. Ни с кем не прощаясь, девушка покинула кабинет.
Возникла неловкая пауза. Солейн вздохнула:
– С детьми бывает нелегко…
– Да, мадам.
– А что касается этого Клауса Ландера, его нужно убрать.
– Убрать так убрать, мадам, но только я…
– Нет-нет, шериф, вы не поняли. Уберут его совсем другие люди. Вам же нужно только проследить, чтобы… ну, вы понимаете…
– Понимаю, мадам, – склонил голову Базер, – но стоит ли спешить? А если это всего лишь случайное стечение обстоятельств?
– Вам жалко этого Клауса, шериф?
– Ничуть, мадам. Просто мне бы хотелось избежать шума. Сначала двенадцать трупов, а потом еще один. Как полицейский могу сказать, что меня бы это насторожило и я стал бы копать глубже…
– Ну хорошо, возможно, мы предпримем что-то еще, но я не обещаю, что этот человек будет жить долго.
– Как скажете, мадам.
– Ну, если у вас больше нет ко мне вопросов…
– Один небольшой вопрос. – Базер застенчиво улыбнулся и стал смотреть на свои туфли.
– Понимаю вас, Гэри, – смягчилась Солейн, – через два месяца будут утверждать претендентов. Я сделаю так, чтобы, кроме вас, не было никого.
Базер вскочил со стула и резко поклонился, едва не стукнувшись лбом о стол.
– Спасибо, мадам Гутиерос. Огромное вам спасибо. – Беспрестанно улыбаясь, шериф попятился к двери и выскользнул в приемную.
Через минуту после его ухода в кабинет вошел Ханн. Не говоря ни слова, он подошел к Солейн сзади и, нагнувшись, поцеловал в шею.
– Я хочу тебя… Хочу сейчас… – сказал он.
– Ну ты же видишь, я занята, – проворчала Солейн, отстраняясь.
– Но я и так ждал, пока уйдет это старый ублюдок. Когда, кстати, ты его убьешь? Он и так уже знает слишком много.
– Еще не решила, – сказала мадам Гутиерос и, взглянув в глаза своего любовника, добавила: – Я еще не решила, кого убить первым, его или тебя…
– Что за шутки, Солейн. За что меня убивать?
Мадам Гутиерос с минуту молчала, чтобы Ханн помучился.
– Вчера я говорила с Люцией, – сказала она наконец. – Она рассказала мне, как ты ее лапал.
– Я?! Люцию?! Это бред!
– Когда вы смотрели салют…
– Но она сама попросила приподнять ее! Ей не было видно, и я…
– И ты дал волю рукам. Она молчала, потому что хотела проверить, как далеко ты зайдешь, – голос Солейн стал жестче, – и ты зашел слишком далеко…
