3) Внутреннее (органическое) телесное раздражение

Если мы собираемся искать источники сновидений не вне, а внутри организма, то должны вспомнить о том, что почти все наши внутренние органы, в здоровом состоянии почти никак не дающие о себе знать, в состоянии раздражения – назовем его так – или во время болезни становятся источниками, как правило, неприятных для нас ощущений, которые следует приравнять к возбудителям болевых ощущений, получаемых извне. Существуют очень давние сведения, которые заставляют, например, Штрюмпеля утверждать (Strümpell, 1877, 107): «Душа достигает во сне гораздо более глубокого и широкого сознания своей телесности, нежели в бодрствовании, и вынуждена воспринимать и допускать воздействия определенных раздражений, проистекающих от различных частей и изменений ее тела, о которых в бодрствовании она ничего не знала». Еще Аристотель считал вполне вероятным, что сновидение обращает внимание человека на начинающееся заболевание, которого он совершенно не замечает в бодрствовании (благодаря усилению впечатлений во сне), а представители медицины, воззрения которых, разумеется, далеки от веры в пророческий дар сновидения, по меньшей мере допускали возможность того, что сновидение способно известить о болезни (ср. Simon, 1888, 31, и работы многих предшествующих авторов).

У греков был оракулы сновидений, к которым обычно обращались желавшие выздороветь больные. Больной отправлялся в храм Аполлона или Эскулапа, там его подвергали различным церемониям, купали, натирали, окуривали и, приведя таким образом в состояние экзальтации, укладывали в храме на шкуру принесенного в жертву барана. Он засыпал и видел во сне целебные средства. Они являлись ему в естественном виде или в символах и образах, которые затем истолковывали ему жрецы. Подробнее о целительных сновидениях у греков см. у Леманна (Lehmann, 1908, Bd. l, 74), Буше-Леклерка (Bouché-Leclerq 18791882), Херманна (Hermann, 1858, § 41, 262 etc., и 1882, § 38, 356), Бёттингера (Böttinger, 1795, 163 etc.), Ллойда (Lloyd, 1877), Дёллингера (Döllinger, 1857, 130).

Недостатка в достоверных примерах такой диагностической деятельности сновидений нет и в наше время. Так, например, Тисье (Tissié, 1898) со слов Артига (Artigues, 1884) рассказывает историю одной 43-летней женщины. В течение нескольких лет, несмотря на кажущееся полное здоровье, ее преследовали страшные сны, а затем при врачебном обследовании у нее выявилась начинающаяся болезнь сердца, от которой она вскоре умерла.

Очевидно, выраженные нарушения внутренних органов у целого ряда лиц служат возбудителями сновидений. Многие указывают на частые кошмары у больных, страдающих сердечными и легочными заболеваниями. Более того, эта сторона жизни сновидений настолько подробно описана многими авторами, что я могу ограничиться здесь лишь указанием на литературу (Radestock, 1879), Spitta (1882), Maury (1878), M. Simon (1888), Tissié (1898). Тисье полагает даже, что больные органы накладывают свой характерный отпечаток на содержание сновидений. Обычно сновидения сердечных больных очень короткие и оканчиваются пробуждением в страхе; почти всегда определенную роль в их содержании играет тема мучительной смерти. Легочным больным снятся удушение, давка, бегство, и очень часто они видят известный кошмарный сон, который, кстати, вызывал у себя экспериментальным путем Бернер (Börner, 1855), кладя себе на лицо подушку, закрывая дыхательные отверстия и т. п. При расстройствах пищеварения в сновидении содержатся представления, связанные с наслаждением и отвращением. Влияние сексуального возбуждения на содержание сновидений достаточно понятно каждому по его собственному опыту, и это служит важнейшим подтверждением всей теории вызывания снов посредством органических раздражителей.

Если проработать литературу о сновидениях, становится также совершенно очевидным, что отдельные авторы (Maury, 1878; Weygandt, 1893) стали заниматься проблемами сновидений, обратив внимание на влияние собственных болезненных состояний на содержание своих снов.

Впрочем, число источников сновидений, полученных на основе бесспорно установленных фактов, возросло не настолько существенно, как это может показаться на первый взгляд. Ведь сновидение – это феномен, возникающий у здоровых людей (наверное, у всех и, наверное, каждую ночь), и органическое заболевание отнюдь не относится к его необходимым условиям. Для нас речь идет не о том, откуда берутся особые сновидения, а о том, что может быть источником раздражения в случае обычных сновидений нормальных людей.

Между тем нам нужно сделать лишь еще один шаг, чтобы натолкнуться на источник сновидений, который значительно обильнее всех предыдущих и поистине неиссякаем. Если установлено, что внутренние органы в болезненном состоянии становятся источниками сновидений, и если мы признаем, что в состоянии сна душа, отрешившись от внешнего мира, может уделить больше внимания внутренним органам, то невольно напрашивается предположение, что органам не нужно заболевать, чтобы передать спящей душе возбуждения, которые так или иначе становятся образами сновидения. То, что в бодрствовании мы смутно воспринимаем как общее самочувствие лишь по его качеству, в которое, по мнению врачей, вносят свой вклад все системы органов, усилившись во время ночного сна и сочетаясь с другими своими отдельными компонентами, становится мощнейшим и вместе с тем самым обычным источником представлений, возникающих в сновидении. В таком случае остается только исследовать, по каким правилам органические раздражения превращаются в подобные представления.

Мы здесь затронули ту теорию возникновения сновидений, которая пользуется наибольшей популярностью среди ученых-медиков. Мрак, которым окутано ядро нашей личности, «moi splanchnique», как называет это Тисье (Tissié, 1898), и загадочность возникновения сновидения настолько друг другу соответствуют, что нельзя не провести между ними связь. Ход мыслей, превращающий вегетативное органическое ощущение в образы сновидения, имеет для врача еще и другое значение: он позволяет также в этиологическом отношении объединить сновидение и душевное расстройство, обнаруживающие так много сходства в своих проявлениях, ибо изменения общего самочувствия и раздражения, исходящие от внутренних органов, играют важнейшую роль в возникновении психозов. Поэтому не следует удивляться, если теорию физических раздражителей не удается свести к одному автору, который бы ее самостоятельно разработал.

Ряд авторов придерживались идей, высказанных в 1851 году философом Шопенгауэром. Образ мира возникает у нас благодаря тому, что наш интеллект переводит впечатления, получаемые извне, в формы времени, пространства и каузальности. Раздражения, поступающие изнутри организма, от симпатической нервной системы, оказывают днем в лучшем случае бессознательное влияние на наше настроение. Ночью же, когда заглушающее воздействие дневных впечатлений прекращается, впечатления, исходящие изнутри, получают возможность привлечь к себе внимание – подобно тому, как ночью мы слышим журчание ручейка, которое заглушалось дневным шумом. Как же иначе может реагировать интеллект на эти раздражения, кроме как исполняя присущую ему функцию? То есть он облекает их во временные и пространственные формы, неразрывно связанные с каузальностью, и в результате возникает сновидение (ср. Schopenhauer, 1862, Bd. l, 249 etc.). В более тесную взаимосвязь физических раздражений и образов сновидений пытались проникнуть Шернер (Scherner, 1861) и за ним Фолькельт (Volkelt, 1875) – оценку их представлений мы дадим в разделе, посвященном теориям сновидений.

В одном особенно последовательно проведенном исследовании психиатр Kpayc [Krauß, 1859, 255] вывел возникновение сновидений, равно как делириев и бредовых идей, из одного и того же элемента, то есть органически обусловленного ощущения. Нельзя представить себе такой части организма, которая не могла бы стать исходным пунктом сновидения или бредового представления. Органически обусловленные ощущения «можно разделить на два ряда: 1) на общие настроения (общие чувства) и 2) на специфические ощущения, присущие главным системам вегетативного организма, в которых мы выделили пять групп: а) мышечные ощущения, б) пневматические, в) гастрические, г) сексуальные и д) периферические».

Процесс возникновения сновидений на основе телесных раздражений Краус описывает следующим образом: ощущение по какому-либо закону ассоциации вызывает родственное ему представление и вместе с ним объединяется в некую органическую структуру, по отношению к которой, однако, сознание ведет себя не так, как обычно. На само ощущение оно не обращает никакого внимания, а ориентируется целиком на сопутствующее представление, и именно по этой причине данный факт так долго не замечали (ibid., 233234). Краус обозначает этот процесс особым термином – транссубстанциацией ощущений в образы сновидения (ibid., 246).

Влияние органических телесных раздражений на образование сновидений признается сегодня чуть ли не всеми, но на вопрос о закономерностях связи между ними отвечают совершенно по-разному, часто приводя туманные объяснения. Если взять за основу теорию телесных раздражений, то при толковании сновидений появляется особого рода задача – сводить содержание сновидения к вызывающим его органическим раздражителям. И если не признавать правил толкования, которые были сформулированы Шернером (Scherner, 1861), то часто приходится сталкиваться с тем неприятным фактом, что органический источник раздражения выдает себя не иначе, как через содержание сновидения.

Однако довольно сходным образом толковались разные по своей форме сновидения, которые называют «типичными», потому что у многих людей они очень близки по содержанию. Это известные сновидения о падении с высоты, о выпадении зубов, о полете и о смущении из-за своей наготы или плохой одежды. Последнее сновидение, по-видимому, объясняется восприятием во сне того, что спящий человек сбросил с себя одеяло и лежит голым. Сновидение о выпадении зубов объясняется раздражением полости рта, под которым, однако, не следует понимать болезненное состояние возбуждения десен. Сновидение о полете, согласно Штрюмпелю (Strümpell, 1877), является адекватным представлением, которым пользуется душа, чтобы истолковать сумму раздражений, исходящих от расширяющихся и спадающихся легких, если при этом кожные ощущения от грудной клетки снизились настолько, что уже не воспринимаются сознанием. Это последнее обстоятельство передает ощущение, связанное с формой представления о парении. Поводом для сновидений о падении с высоты, видимо, является то, что при наступившем ослаблении тактильного чувства либо свешивается рука, либо вдруг выпрямляется согнутое колено; благодаря этому тактильные ощущения начинают снова осознаваться, но переход к сознанию психически осуществляется в сновидении о падении (ibid., 118). Слабость этих, казалось бы, убедительных попыток объяснения, очевидно, заключается в том, что здесь без каких-либо на то оснований отбрасывается или, наоборот, привлекается та или иная группа органических ощущений, пока наконец не достигается констелляция, благоприятная для толкования. Впрочем, в дальнейшем у меня еще будет возможность вернуться к типичным сновидениям и их возникновению.

Сравнив между собой ряд сходных сновидений, М. Симон попытался вывести некоторые закономерности влияния органических раздражителей на содержание сновидений. Он утверждает (Simon, 1888, 34): «Когда во сне какой-либо орган, обычно участвующий в выражении аффекта, по какой-то другой причине находится в состоянии возбуждения, в которое он, как правило, повергается при таком аффекте, то возникающее при этом сновидение будет содержать представления, соответствующие аффекту».

Другое правило гласит (ibid., 35): «Если какой-либо орган находится во сне в состоянии деятельности, возбуждения или расстройства, то сновидение будет содержать представления, относящиеся к осуществлению органической функции, которая присуща данному органу».

Маурли Вольд (Vold, 1896) попытался экспериментально доказать влияние, постулируемое в теории физических раздражителей, на образование сновидений для отдельной области. Он изменял положение конечностей спящего человека и сравнивал содержания сновидения с этими изменениями. В качестве результата он приводит следующие выводы.

1. Положение конечности в сновидении в целом соответствует ее положению в действительности, то есть человеку снится статическое состояние членов тела, соответствующее реальному.

2. Если человек видит во сне движение конечности, то оно всегда таково, что одно из положений, возникающих при его исполнении, соответствует действительному.

3. Положение собственных конечностей может приписываться в сновидении постороннему человеку.

4. Может также сниться, что данное движение затруднено.

5. Член тела в данном положении может предстать в сновидении в виде животного или чудовища, при этом между ними возникает определенная аналогия.

6. Положение конечности может вызвать в сновидении мысли, имеющие к ней какое-либо отношение. Так, например, при движении пальцев снится счет.

Из таких результатов я бы сделал вывод, что и теория физических раздражителей не может полностью исключить мнимой свободы в формировании образов сновидения.