Заблуждение № 1.

Интроверсия – это просто невоспитанность

Я только начала свою учебу в колледже, когда одна девушка, жившая в общежитии в комнате напротив, пригласила меня поужинать с ней. Она была общительной и разговорчивой – одной из тех, кто легко может сказать что угодно кому угодно. Теперь-то я понимаю, что она была настоящим экстравертом.

В ресторане мы заказали себе по бокалу аперитива, и она спросила меня, откуда я родом (Миннесота) и чем я занимаюсь (журналистикой), – всю эту дежурную ерунду, чтобы лучше узнать друг друга. Я уже было сделала вывод, что наша первая дружеская встреча прошла вполне сносно, как это только возможно при наличии такого асоциального интроверта, как я, как вдруг она выдала нечто такое, что просто шокировало меня: «Ты очень крутая девчонка. Когда я впервые встретила тебя, ты не произнесла почти ни одного слова, поэтому я подумала, что ты настоящая стерва».

Настоящая стерва. Она так смачно произнесла это, как будто весь день ничего не ела, а тут наконец принесли ее долгожданные сырные палочки. Думаю, что тем самым она собиралась сделать мне некий изощренный комплимент.

Я не знала, что сказать на это. Я вся похолодела, затем выдавила из себя слабое «Ха-ха, спасибо». Я пыталась сделать вид, что все в порядке, но на самом деле ее слова глубоко ранили меня. Действительно, особо разговорчивой меня было не назвать. Я хранила все в себе. Даже в пятницу вечером часто лежала на кровати и читала учебную литературу, которая казалась мне интересной. У меня был парень и пара близких подруг, и этих людей мне вполне хватало для удовлетворения своих социальных потребностей. Мне никогда и в голову не приходило, что моя интроверсия может быть истолкована как хамское и стервозное поведение. Я просто была самой собой.

Выяснилось, что обвинения в грубости, озлобленности и безразличии являются частой проблемой для интровертов. «Меня часто называли надменной тварью за то, что я не любила пустую болтовню и предпочитала оставаться одна», – жалуется Лейлани. «Меня называли не иначе, как „Снежная королева“, – добавляет Энн. – Многие рассказывали, что по-настоящему испугались меня при первой встрече, потому что я не улыбалась все время, как другие девчонки». Эллисон признается: «После окончания средней школы, когда я встречала своих бывших одноклассников, каждый из них непременно рассказывал, что считал меня грубой и самодовольной. Я даже интересовалась, оскорбляла ли я их когда-нибудь. Мне отвечали, что нет, но так как я часто сидела одна в наушниках или с книгой, то они делали вывод, будто я считала себя выше их. Это очень расстраивало меня. Я определенно не хотела быть частью безликой толпы, но при этом не испытывала ни к кому ненависти. Я просто была погружена в чтение или музыку, вот и все».

До сих пор не могу припомнить, когда я вела себя откровенно грубо с моей соседкой. Я никогда не оскорбляла и не перебивала ее. Единственное, что я позволила себе, – это несколько раз не поздороваться с ней, проходя по коридору. Правда, тогда мы еще не были близкими подругами. Возможно, я действительно должна была приветливо помахать ей рукой и сказать: «Привет! Я Дженн. Как поживаешь?» Но я не считаю свое поведение грубостью. Просто я хранила свои эмоции в себе.

И именно в этом заключается проблема интровертов. Наша скрытная натура загнала нас в ловушку. Мы не фонтанируем веселыми шутками и анекдотами, поэтому нас обвиняют в недружелюбии. Мы не рассказываем первым встречным различные истории из своей жизни, и вот нас уже называют необщительными. Но дело в том, что интроверты не воспринимают жизнь как бесконечную вечеринку. Нам вполне достаточно пары верных друзей. Мы не привыкли постоянно искать новых почитателей наших талантов среди окружающих людей.

Идя по жизни, мы проживаем бо́льшую ее часть в своей голове. Шалима, которую тоже иногда называют грубой, признается мне: «Когда твой мозг разрывается от множества идей, не умещающихся в нем, сложно быть душой компании». На самом деле мы просто наблюдаем за окружающим миром, как это свойственно многим интровертам. Эми говорит: «Спокойный – не означает сумасшедший, грустный, злой, дерзкий или высокомерный. Спокойный – значит внимательный, наблюдательный и спокойно наслаждающийся жизнью».

Когда моя соседка-экстраверт призналась, что посчитала меня стервой, я поначалу хотела в ответ высказать ей все по этому поводу. Я собиралась попросить ее не строить поспешных выводов о тех, кто демонстрирует тотальное спокойствие. Ведь быть таковым можно по многим причинам. Может быть, я еще не привыкла к обществу новых и незнакомых людей. Может, я просто погружена в себя и тщательно обдумываю свои сокровенные мысли. Или мне просто нравится наслаждаться тишиной. Не стоит торопиться с негативными суждениями.

Теперь я взяла себе за правило обязательно здороваться с соседями, когда встречаюсь с ними в подъезде. Когда я в настроении, могу даже перекинуться с ними парой слов («Привет! Классное пальто, где ты его раздобыла?»). Разумеется, я не стану целый час торчать в коридоре и поддерживать разговор, начавшийся с невинного вопроса о погоде, как будто жителям Миннесоты больше не о чем поговорить. Я также вряд ли просто так приглашу кого-то к себе на чай. Я придерживаюсь золотой середины.

Заблуждение № 2.

Стремление интровертов к уединению – антисоциально

Когда Джилл училась в средней школе, она постоянно чувствовала себя утомленной и измученной, потому что не знала, как бороться со своей интроверсией, с которой теперь отлично справляется. В итоге у нее возникли серьезные проблемы в отношениях с родителями. «Они никогда не понимали, почему я все время хотела быть одна. Думаю, что они так переживали, потому что считали, будто я впала в депрессию или употребляю наркотики, хотя я просто сидела весь вечер за компьютером, – рассказывает она. – В конце концов меня заклеймили „антисоциальной“ и пообещали в связи с этим „крупные неприятности“». Дошло до того, что школа, где каждый что-то хотел от Джилл, стала вызывать у нее невыносимое раздражение. «На занятиях я полностью уходила в себя и отключалась от внешнего мира, – рассказывает она. – Учителя постоянно вызывали в школу моих родителей и без конца объясняли, что мне необходимо включаться в учебный процесс, в противном же случае меня ожидают серьезные проблемы. Я чувствовала себя как трудный подросток или как умственно отсталая. В какой-то момент даже с ужасом ждала, что меня отправят на какую-то страшную терапию, где меня будут „лечить“ от моего нежелания учиться».

Теперь Джилл в курсе, что она чувствовала себя утомленной потому, что перенапрягалась от постоянного общения и не могла полностью восстановить свои силы. «Для меня всегда было настоящей пыткой пойти в ночной клуб, а друзья постоянно требовали уделять им внимание, как только заканчивались занятия, – рассказывает она. – Если я не посвящала им свое свободное время, это создавало новые проблемы, ведь в таком случае я становилась „плохой подругой“. Мне приходилось буквально притворяться экстравертом, чтобы справиться с этим, но в итоге меня нарекли „упрямой и самодовольной стервой“. Именно так меня называли мои одноклассники».

У Конни случилась похожая проблема. «У меня была близкая подруга. Давайте назовем ее Никки. Она была настоящим экстравертом – веселая, креативная, общительная и отзывчивая, но уж больно шумная. Ее всегда было слишком много. Она громко разговаривала, громко утешала тех, кому требовалась помощь, громко занималась творчеством и так же громко выясняла отношения со своим парнем. Ей была необходима эта внешняя социальная встряска. И когда мы, по ее словам, стали с ней близкими подругами, она при любой возможности называла меня асоциальной – и только лишь из-за того, что я не любила выставлять себя напоказ, как она».

Из описания Конни можно понять, что Никки привыкла к психологическому доминированию, – ей казалось, что она может командовать всеми. «Скорее всего, она догадывается, что каждый человек обладает своей индивидуальностью и особенностями поведения, но я не уверена, что она по-настоящему понимает это, – заявляет Конни. – Она постоянно подтрунивала надо мной из-за того, что я не хочу тусоваться с ней и ее друзьями, что в моей квартире всегда полный порядок, да и вся жизнь проходит скучно и размеренно – по крайней мере с ее точки зрения». Конни считает, что они с Никки имели диаметрально противоположные характеры. «Стоило провести всего десять минут рядом с ней – и я буквально начинала терять силы. Я испытывала страшное перенапряжение от ее шумной натуры и желания доминировать в любом разговоре. Послушайте, я, конечно, интроверт до мозга костей, но и мне тоже время от времени бывает необходимо внести свою лепту в наш диалог. Интроверсия не является синонимом асоциальности, хотя когда-то я тоже верила в эти сказки. Именно в тот момент я по-настоящему осознала себя интровертом и приняла это как данность».

Джилл и Конни стали жертвами еще одного заблуждения об интровертах: наша жажда уединения воспринимается многими как социальный протест. Это выглядит как нечто, идущее вразрез с законами общества. У экстравертов не укладывается в голове, что мы по своей воле желаем побыть одни. По их мнению, из этой затеи не выйдет ничего хорошего.

Экстраверты не замечают маленькой невидимой батарейки внутри каждого интроверта, в которой содержится наш заряд социальной энергии. Когда разговорчивая коллега продолжает рассказывать о том, как она провела выходные, а вам приходится все это выслушивать, – ваша батарейка начинает разряжаться. Когда вы вместе со всем коллективом обедаете в офисной столовой и вынуждены поддерживать разговор из вежливости, она разряжается еще больше. А потом вас приглашают на свадьбу вашего троюродного брата. Вы изо всех сил стараетесь выглядеть радостным перед родственниками, которые последний раз видели вас еще в те времена, когда вы были «вот таким крохой!», – и тут ваша энергия заканчивается. Дело не в том, что интроверты испытывают болезненную жажду одиночества. Просто оно по-настоящему лечит нас.

Слово самим интровертам

Я попросила разных интровертов рассказать мне о заблуждениях в отношении интроверсии, с которыми они сталкивались на собственном опыте. И вот чем они поделились.

«Заблуждение об интровертах, с которым столкнулся лично я: даже когда ты подробно объясняешь, что такое интроверсия, разные упрямые экстраверты все равно стараются дать тебе совет, как стать таким же, как они. Меня раздражает, что они считают, будто интроверсия – это какая-то низшая ступень в социальной иерархии. Они, наверное, думают, что интровертам нужно обязательно научиться быть экстравертами, как будто нам не твердили об этом всю нашу сознательную жизнь. Мне все это очень не нравится, но, на мой взгляд, миссия интровертов – показать всему миру, что наш способ взаимодействия с ним имеет полное право на существование».

Шелби

«Думаю, что самым серьезным заблуждением является мнение, будто все интроверты являются социопатами и ненавидят любое общение. Моя коллега-экстраверт знает о том, что я принадлежу к другому „лагерю“. Много раз у нас с ней бывали случаи, когда ей казалось, будто меня совсем не интересуют мероприятия, требующие активного общения и моего появления на публике лишь потому, что я интроверт. Если я упоминаю о том, что в выходные сходила на вечеринку или в какое-то другое шумное место, она непременно спрашивает меня: „А ты уверена, что ты интроверт?“ Я объясняла ей: моя интроверсия не означает, что я ненавижу всех вокруг или что я излишне стеснительная – просто мне бывает нужно какое-то время побыть одной, чтобы перезарядить свои батареи».

Меган

«Когда я объясняю своим знакомым, что такое интроверсия, они всегда спрашивают: „А ты принимаешь какие-то лекарства?“ В ответ на мое недоумение они уточняют: „Ну, не знаю, какие-нибудь антидепрессанты…“»

Чак

«Как-то у меня была соседка-экстраверт, которая никак не могла понять, зачем после работы мне нужно какое-то время побыть одной и неужели действительно нужно отдыхать, если работа заключается в приеме телефонных звонков на протяжении целого дня. Я говорила, что иду в свою комнату, и закрывала за собой дверь, но она считала, что у меня депрессия и что я за что-то злюсь на нее. Мне же просто не хотелось никого видеть. Почти каждый день она стучалась в мою дверь, а потом заходила ко мне в комнату со словами: „Ты сердишься на меня? Что случилось? Пойдем прогуляемся!“ Черт побери! Через пару месяцев мне пришлось попросить ее съехать от меня. Но она так и не смирилась с этим и продолжала рассказывать нашим общим знакомым, какой капризной и высокомерной стервой я оказалась».

Эми

«Я работаю учительницей и знаю, как „включить“ себя для взаимодействия с детьми, чтобы вести их в нужном направлении, но после этого мне необходимо „выключиться“, чтобы перезарядить батарейки. Как-то мне предстояло вести обучающий тренинг перед коллегами, и ведущий объявил, что я „немного стесняюсь“. Меня это жутко взбесило, ведь я вовсе не стеснительная. Просто предпочитаю промолчать, если мне нечего сказать».

Дженнифер

«Я с удивлением обнаружила, что окружающим часто казалось, будто я не такая умная, какой являюсь на самом деле. Они пришли к такому выводу, потому что я редко поддерживала разговор, чаще просто слушала и наблюдала, поэтому они решили, что я не очень сообразительная».

Бонни

«Самое большое заблуждение, с которым я сталкивался как интроверт, – это то, что меня не признавали таковым! У большинства моих знакомых просто не укладывалось в голове, что мне некомфортно находиться среди других людей, – настолько виртуозно я играл на публике роль экстраверта. Я вполне могу казаться шумным, активным и разговорчивым… но все это благодаря волнению, страху и социальному давлению. Когда я становлюсь самим собой, я, наоборот, очень спокоен и сдержан».

Эйдан

«Считается, что интроверты всех ненавидят. На самом деле мы просто сохраняем свою энергию для тех занятий, где она действительно нужна, а пустая болтовня, к сожалению, не попадает в этот список. Тем не менее мы вполне способны поддержать вежливый разговор, хотя я с ходу могу перечислить вам сто других дел, которыми бы занялась с гораздо бо́льшим удовольствием».

Камико

«Мне не нравится, что всех интровертов считают этакими отшельниками, не способными существовать в современном обществе. Мы такие же люди и тоже имеем свои социальные потребности».

Нелия

«Мне часто говорят: „Какой же ты интроверт, ведь ты можешь нормально общаться с окружающими!“ Я работала во многих компаниях, где мне приходилось целыми днями разговаривать с совершенно разными людьми. Так что я знаю, как поддерживать разговор ни о чем, и даже добилась в этом некоторых успехов. Но никто не догадывается, что происходит, когда я возвращаюсь домой. Мне требуется полное расслабление, иногда в течение целого часа, чтобы восстановиться и быть в состоянии выполнить свои домашние обязанности. Прошло довольно много времени, прежде чем я наконец поняла, что одна лишь моя способность поддерживать разговор вовсе не означает, что я являюсь экстравертом (как мне часто заявляли), и осознала, что нуждаюсь в уединении, чтобы восстанавливать свои силы. Теперь, когда у меня есть ответы на все вопросы, я могу изменить свои привычки и жить полноценной внутренней жизнью».

Ребекка

«Проблема, с которой я часто сталкиваюсь, – сценарий обеденного перерыва на работе. Мне нравится знакомиться с людьми и заводить новых друзей, но я не люблю бессмысленного общения. Поэтому я предпочитаю обедать в одиночестве. Считаю, что пустая болтовня – это напрасная трата сил, и я пользуюсь обеденным перерывом, чтобы морально восстановиться для дальнейшей плодотворной работы. Большинство моих коллег воспринимает это вполне адекватно, но есть и такие, кто наотрез отказывается мириться с этим!»

Лоуренс

«Меня постоянно недооценивают из-за того, что я веду себя спокойно и не разговариваю без умолку. Никто не может понять, что иногда мне необходимо отойти в сторону и посмотреть на ситуацию под другим углом. Мне нравится выполнять незаметную работу и не выделяться из общей массы. Я знаю гораздо больше, чем кажется многим, и мне доставляет удовольствие играть такую роль».

Эмили

«Самое ужасное из моих подростковых воспоминаний – это глубокая убежденность всех окружающих, что я совсем не хотела быть интровертом. Если на большой перемене я сидела на дереве и читала, то из этого сразу же делался вывод, будто на самом деле я мечтала о том, чтобы вместо этого заниматься какой-нибудь ерундой – с другими девчонками заплетать косички друг другу или курить травку с крутыми мальчишками. Но мне реально нравилось именно сидеть на дереве и читать».

Эллисон