3

Бутылочного цвета «Менуэт-Альфа» уже ожидал Браена возле ворот клиники. Шофер в форменной фуражке скучал, облокотясь на капот машины, но сразу пошел навстречу молодому человеку, едва тот показался из ворот.

– Вы мистер Клэнси?

– Да, это я…

– Меня послал ваш дядя и приказал, чтобы я доставил вас прямо к нему.

– К нему домой? – уточнил Браен.

– Нет, в контору…

– В контору так в контору, – смиренно произнес пассажир и устроился на широком заднем сиденье автомобиля.

Мотор «Менуэта» тихонько заворчал, и внешне неуклюжий автомобиль начал свой стремительный разбег.

Серпантин шоссейных развязок полетел навстречу мчащейся машине, ярус сменялся за ярусом, и с непривычки от такой бешеной гонки кружилась голова.

– Вам плохо, сэр? – спросил шофер, посмотрев в зеркало заднего вида. – Я могу перейти со скоростного яруса на прогулочный…

– Нет-нет, не нужно. Мне уже лучше. Долго нам еще ехать?

– Минут двадцать, сэр…

Через двадцать минут машина остановилась возле достаточно старого для Пиканерры здания, в котором находилась контора Роджера Самуэля Клэнси, дяди Браена Клэнси по материнской линии.

Дядя Роджер управлял своей единственной теперь фабрикой промышленно-трикотажных изделий. Знавал он времена и получше, когда был хозяином пяти предприятий, но затяжной послевоенный кризис лишил его большей части собственности, и о былой финансовой независимости напоминало только большое здание конторы, построенное в районе, некогда считавшемся самым престижным в городе.

Теперь для конторы хватало нескольких больших комнат на втором этаже, а остальные помещения сдавались в аренду.

– Браен, сынок!.. Как я рад видеть тебя живым и здоровым!.. – Дядя Роджер вышел из-за своего стола и, подойдя к племяннику, крепко его обнял. – Ой, извини, что не угадал с размером одежды. Не думал, что ты так исхудал…

Браен посмотрел в небольшое зеркало на стене кабинета и обнаружил, что одежда действительно сидит на нем несколько мешковато.

– Как дела на фабрике, дядя Роджер? – чтобы хоть что-то сказать, спросил Браен.

– Не так чтобы очень хорошо, сынок, но и не бедствуем. За прошедший год не уволили ни одного рабочего. А у конкурентов закрылось две фабрики…

– Я… хочу поблагодарить вас, дядя… за то, что вы второй раз вытащили меня… Наверное, не стоило…

– Ну, это уж нет… Пока я жив и располагаю какими-то средствами, я не брошу тебя. Я обещал Кэти на ее смертном одре, что позабочусь о тебе. Она для меня была не только сестрой, но и матерью, поскольку отец воспитывал нас один. На ней было все хозяйство и я со своими плохими отметками по математике… – Дядя Роджер тяжело вздохнул. – Смерть твоего отца сильно подкосила ее. Она его безумно любила, а я этого брака не одобрял. Кэти хотела, чтобы ты стал военным, как отец. Поэтому я и отдал тебя в кадеты… Тогда я не думал, что ты пострадаешь в этой мясорубке, и до сих пор считаю себя виноватым.

– Во сколько же обошлось мое теперешнее лечение? – задал вопрос Браен. – Учитывая престиж клиники Лаваля и то, что меня заменили чуть ли не наполовину…

– Я не хочу говорить с тобой на эту тему, Браен, – перебил его дядя. – К тому же доктор Лаваль гарантировал мне, что ты не вернешься к наркотикам…

– Это так, но я, пожалуй, не смогу тебе вернуть этих денег до самой смерти. Даже пенсию я получить не могу, поскольку меня ищет полиция. Я не знаю, кто там кого убил в этой драке, и совсем ничего не могу вспомнить.

Дядя Роджер стоял опустив голову, словно что-то про себя взвешивая. Наконец он решился:

– Я должен признаться тебе, что я в какой-то мере продал тебя…

– Что ты говоришь, дядя? Как продал, что за чепуха?

– Это не чепуха, сынок… С тех пор как ты сорвался последний раз, я все три месяца разыскивал тебя во всех этих дырах в Лидсе, в Бидстуне и на Гнилом Озере… На меня работали два сыскных агентства, и парни здорово подзаработали на этих поисках… На это ушел весь мой запас, припасенный на черный день. Наконец они нашли тебя, и я отправился к Лавалю, чтобы он назвал свою цену… Она подошла бы мне, эта цена, если бы я не искал тебя в течение трех месяцев силами двенадцати частных сыщиков. Но и не искать я не мог, «желтуха» сжирает человека слишком быстро, и ценой моего промедления могла стать твоя жизнь… – Роджер Клэнси прошел к своему столу и тяжело опустился в кресло. – Пятнадцать тысяч кредитов, сынок. Такую цену они выставили за твою жизнь… У меня не было таких денег, и я отправился на поклон к Бэби Ри…

– Бэби Ри? Кто это?

– Это тот человек, который в какой-то мере причастен к нашей беде. Он контролирует почти половину рынка наркотиков в городе… Живет припеваючи, покупает муниципальных чиновников и полицию. Все как обычно… Меня с ним свел один мой старый друг, когда банк отказал мне в кредите. Конечно, водить дела с таким человеком, как Бэби Ри, небезопасно, но зато он дает в долг, не требуя от тебя никаких справок от аудиторских фирм. Просто он говорит тебе, что, если не отдашь деньги в положенный срок, твоя фабрика переходит к нему. И никто не сомневается, что это именно так… Так вот, пришел я к Бэби Ри и попросил еще пятнадцать тысяч кредитов, но он отказал мне, указав на тот факт, что я еще не внес последнюю сумму в счет погашения моего прежнего долга. На мое счастье, в гостях у Бэби Ри находился его брат, Паскуаль Бассар, но Ри называл его Пако. От таких людей, как Пако, я предпочел бы держаться подальше, но мне до зарезу нужны были эти пятнадцать тысяч. Пако сначала для смеха, я думаю, начал расспрашивать про тебя, а по мере того как я рассказывал, заинтересовался. Потом он попросил принести пятнадцать тысяч наличными и отдал мне, сказав, что эти деньги от него лично и что позже он тебе расскажет, как их отработать… Так что тебе необходимо связаться с этим Пако, сынок… Прости меня…

– Это ты прости меня, дядя. Ты все сделал правильно, и я должен быть благодарен тебе за возвращение… А кто он такой, этот мой благодетель?

– Точно не знаю, но по всему видно, что Бэби Ри перед ним – сущий младенец… Исходя из собственного опыта могу предположить, что Пако должен играть на политических скачках и баловаться промышленным шпионажем на уровне гиперкорпораций. Какое-то время он толкался среди директоров «КЕСКО», потом на него было покушение, замаскированное под несчастный случай. Полгода после этого он не появлялся в наших краях, но потом, видимо разобравшись со своими врагами, снова появился на Лионерре.

– Для фабриканта средней руки ты слишком хорошо информирован…

– Хочешь верь, хочешь не верь, но все это я почерпнул из газет. Остальное домыслил. Варилка-то пока работает. – И дядя постучал пальцем по своему лбу.

– Когда мне следует с ним связаться?

– Не раньше чем через полтора-два месяца. Ты еще слишком слаб, сынок, а Пако наверняка приготовит тебе нелегкую работенку.

– Отдохнуть, конечно, стоит, но думаю, что буду готов уже через две недели…

– Что ж, тебе виднее. – Дядя явно испытал облегчение от того, что Браен укоротил срок. – Поживи в моем деревенском доме, на реке. Мне удалось сохранить его, несмотря на тяжелые времена.