Археология немного дала для понимания Троянской войны. Шлиман показывает среди своих находок несколько обломков шлемов (возможно, это и не шлемы), один смятый щит-сковородку, наконечники копий и стрел — тоже несколько штук. Никаких признаков масштабных войн, зато немало хозяйственной утвари и украшений.

Наиболее интересные находки в Трое — это ритуальные «топоры», которые по недоразумению путают с критскими лабрисами (двусторонними «топорами»). Ритуальность «топоров» в том, что они обработаны весьма тщательно и явно не использовались как орудия или оружие. Кроме того, некогда они были покрыты слоем золота. Ну а «топорами» эти изделия названы явно по недоразумению.

Понятно, что таким «топором» невозможно обрабатывать даже дерево. Прообраз такого топора — это боевое оружие дробящего действия. На длинной рукоятке подобного рода каменная (а позднее бронзовая или железная) насадка вполне может превращаться в оружие. Других практических функций для каменного «топора» придумать невозможно.

Мы не встречаем у Гомера никаких упоминаний ритуальных предметов такого сорта. Тем не менее, мы можем предположить, что они никогда и не назывались «топорами». Фактически это навершие посоха — символа власти. Или скипетра, который в «Илиаде» и «Одиссее» встречается достаточно часто именно как символ власти. Скипетр получает в руки говорящий на собрании (Агамемнон перед ахейским войском, Телемах перед жителями Итаки), скипетром бьют тех, кто не подчиняется порядку (Одиссей бьет Терсита и других ахейцев, готовых бежать к родным берегам, прекратив войну).

Вазопись представляет нам нечто, напоминающее «боевой топор». Его можно спутать с «лабрисом», но лабрис — тонкий и плоский. Здесь же мы видим скорее молот — увесистый каменный «топор» с длинной рукояткой. За спиной Зевса, из чьей головы рождается Афина в полном вооружении, размещается Гефест — кузнец, а не дровосек. У него в руках, разумеется, не топор, а молот. Что именно Гефест раскроил голову Зевсу, чтобы родилась Афина, — позднее дополнение к мифу, о котором у Гомера нет никаких упоминаний. Молот Гефеста — лишь атрибут, позволяющий отличать его от всех прочих богов. Тем не менее, уже само представление о том, что подобным предметом можно раскроить череп, говорит о возможном боевом применении.

Гефест часто изображался с небольшим молотком (скорее предназначенным для чеканки, чем для ковки металла) или со щипцами, которым удерживали горячую заготовку. В поздней традиции молот изображался так, что его можно было спутать с лабрисом (например, по рельефу, найденному в Геркулануме).

В действительности, критские лабрисы, относимые к дотроянскому периоду, выглядят совсем иначе.

Длинные ручки на лабрисы были насажены современными реконструкторами. Для древних они играли совершенно иную роль. Возможно, они были навершиями посохов или каких-то предметов, которым надлежало поклоняться.

Есть гипотеза, что это изображение мотылька, который почему-то считался священным — быть может, отождествлялся с душой умершего. Крылатые рыбки в археологических находках на Крите соотносятся с широко распространенным в греческой мифологии сюжетом обращения умерших людей в птиц и рыб.

Мы предлагаем другую гипотезу — что это упрощенное изображение крылатой богини, которое позднее приобрело антропоморфные черты в многочисленных античных изображениях и соотносилось с Богиней-Матерью или Артемидой.

Лабрис при свободном креплении на древке мог вращаться и трепетать от ветра, и это также могло быть предусмотрено ритуальным значением предмета.

Путаница между легким лабрисом и тяжелым каменным топором могла возникнуть еще в древности — вследствие смешения и деградации культур перестали различать тяжелый «топор» и легкий ритуальный предмет, напоминающий крылья мотылька или рыбки. По крайней мере, в Трое найден был двойной топор, напоминающий именно лабрис. Но одновременно — множество каменных «топоров» примитивной выделки.

Каменный топор имеет северное происхождение. Предметы, очень напоминающие троянские обнаружены и в других местах — например, в Бессарабском кладе или в Краснодарском крае.

Повторимся, что единственным ритуальным применением каменного топора видится только навершие посоха, булавы, скипетра. В Трое обнаружено множество костяных наверший к посохам, что означает значительную распространенность подобных предметов, которые могли означать статус владельца. Современные архиерейсие посохи своим навершием вполне напоминают каменные топоры, несколько выгнутые вверх.

Лабрис также мог быть навершием посоха и с течением времени трансформироваться в имеющий боевое применение шестопер. Или в ритуальный скипетр «с крышышками» — как у Гермеса (жезл, оплетенный змеями). Но вот как двусторонний топор он явно непригоден к какому-либо практическому применению, поскольку представляет опасность в случае применения: одно из лезвий направлено в сторону рубящего.