История с «даром данайцев» — Троянским конем — одна из самых известных обывателю, который что-то слышал про Трою и Гомера. Но представим себе, что сделали бы троянцы с любым даром от ахейцев? Если бы этот дар стоял вблизи ахейского лагеря — кто бы потащил громадную конструкцию (даже если в ней всего 10 воинов — она громадна) до стен Трои, а потом еще стал разбирать эти стены? Ее сожгли бы там, где обнаружили.

Если, как предполагают, это было осадное сооружение — вроде башни, то ее-то уж точно сожгли бы — никакой надобности тащить ее внутрь стен просто не было. Да и вообще что-либо затаскивать за стены Трои имело смысл лишь в том случае, если бы война продолжалась. А ведь ахейцы продемонстрировали, что войне конец — отплыли на своих кораблях.

Об осадных сооружениях Троянской войны мы не знаем ничего. Они нигде не упоминаются. Хотя осада стен городов и штурм городов происходили во время войны постоянно. Мы знаем только два способа прорыва в город — либо на плечах отступающего войска, либо с помощью лазутчиков, которые открывают ворота (как в случае с Троянским конем). Также упоминаются попытки штурма стен Трои, но метод штурма неясен. Ничего не говорится о штурмовых лестницах или стенобитных устройствах. Поэтому существование Троянского коня как осадного сооружения очень сомнительно.

Но если не было какого-то диковинного создания, в котором спрятался отряд Одиссея, то как же все-таки взяли Трою? Или все-таки Троянский конь был?

Зададимся вопросом, а почему конь «троянский», хотя сделали его ахейцы? Причем, как «дар». Но почему-то дар определяется как данайский? Данаи — ахейская знать, которая вела свое происхождение от легендарного Даная. Так почему дар данайский (ахейский), а конь — троянский? Если конь — это и есть дар, то он не может быть одновременно и троянским, и ахейским. Мы должны прийти к мысли, что конь — это не дар, это вместилище для дара, а сам конь изготовлен по воле троянцев (и, может быть, из захваченного ахейцами троянского корабля). Поэтому конь троянский. Дар в нем — данайский. Деревянное сооружение (а больше «коня» изготовить не из чего) троянцы просто спалили бы. Но они не стали его поджигать, поскольку в нем был ценный дар — сокровища.

С какой стати ахейцам приносить дар своим врагам, да еще накануне отплытия? Да еще столь значительный, что для него потребовалось специальное сооружение? Объяснение могло быть только одно: иначе ахейцы не смогли бы отплыть. Почему? Потому что их оказалось слишком мало, чтобы одновременно оборонять свой лагерь и спускать корабли на воду. Они были разбиты и ослаблены осадой частокола. Спасения для них не было. И троянцы позволили им отплыть только при условии, что большую часть награбленного в Троаде ахейцы оставят. И, конечно, это не воз с добром — один только Приам доставил воз с выкупными дарами за тело Гектора. Это много больше, чем воз. Десять возов? Каким объемом могут быть измерены дары за право сохранить жизнь и отплыть?

Единственная мера, которую мы можем предложить — это корабль. Полный богатств корабль — вот достойная плата за спасение ахейского войска. Таким образом, Троянский конь — это 50-весельный корабль, который везли к стенам Трои высокой кормой вперед. И поэтому он напоминал коня. «Конская» тема была очень популярна и у ахейцев, и у троянцев, которые славились именно как народ, разводивший лучших лошадей. По тексту «Илиады» понятно, что именно корма является главной частью корабля. Там находится кормчий — управляющий ходом корабля. Украшена именно корма, поэтому Гектор грозится срубить украшения именно на кормах ахейских кораблей.

«Коня» везли, разумеется, на нескольких возах и впрягая множество коней. Корабль был не только полон богатствами, но и украшен щитами и доспехами, в том числе и принадлежащими великим воинам. Возможно, его украшали также и святыни, расхищенные ахейцами в городах Троады (по преданию, Одиссей похитил из Троады священный Палладий). Поэтому возвращение святынь превратилось в торжественный ритуал.

Способ вытаскивания корабля на сушу ахейцами применялся для лучшей сохранности своего флота. При этом днище корабля приподнималось на опоры, чтобы оно не отсыревало. Поднять пустой корабль и поставить его на десяток повозок — не слишком сложная для них задача. И для троянцев, издавна славившихся своими конями, несложно запрячь повозки и неторопливо переместить Троянского коня к стенам города. Впрочем, то же самое могли сделать и ахейцы по требованию победителей.

Троянцы опрометчиво не проверили, нет ли чего под грудой богатств. А под ними был настил, отгородивший часть пространства, чтобы там спрятались лазутчики. Троянцы, увлеченные ритуалом и опьяненные победой в тяжелейшей войне, попались на уловку хитроумного Одиссея.

Мы можем понять странное поведение Елены, когда она появляется у Троянского коня и начинает выкликивать ахейских героев по именам, а те, спрятавшиеся в нутре «коня», едва сдерживаются, чтобы не откликнуться (сюжет изложен самой Еленой в «Одиссее»). Елена наверняка не знала о тайнике в ахейском корабле, а если даже и предполагала такое, то не могла знать, кто там спрятался. Она могла называть имена воинов, чьи доспехи были ей известны и оказались закреплены на Троянском коне как трофеи. Только этим можно объяснить странное поведение Елены.

Сколько ахейцев могло спрятаться в Троянском коне? Мы должны сразу отбросить нелепые выдумки древних времен, что в «коне» сидели 3000 человек, а также средневековые пересказы о 1000 воинов. Ближе к реальности цифры, которые приводят Стесихор (сотня воинов) и Аполлодор (полсотни воинов). Еще ближе к реальности Квинт Смирнский (30 воинов) и Трифиодор (23 поименованных воина). И все же самым реалистичным оказывается римский поэт Вергилий, говорящий о девяти воинах. Что вполне соответствует гомеровскому — «лучшие аргосцы», среди которых он называет имена только пятерых. Тем не менее, реализм на этом и заканчивается. Поэтическое изложение истории представляет ситуацию так, будто десяток воинов может устроить резню в огромном городе с тысячами воинов противника.

Некоторый реализм есть в описании Троянского коня у Еврипида, будто рисующего это сооружение с натуры. Он явно выглядит как произведение искусства: позолочен, грива выкрашена в пурпур, глаза кроваво-красные с зеленым бериллом, оскаленные зубы, бронзовые копыта. Мы же можем сказать лишь о том, что Троянский конь был богато украшен — прежде всего, воинскими доспехами, которые покрыли его борта — ребра «коня».