«Божественная комедия» Данте Алигьери

Ад

Песня первая

Поэт рассказывает, что, заблудившись в темном, дремучем лесу и встречая разные препятствия для достижения вершины горы, он настигнут был Вергилием. Последний обещался показать ему муки грешников в Аду и Чистилище и сказал, что потом Беатриче покажет поэту Райскую обитель. Поэт последовал за Вергилием.

 

 ¹Когда-то я в годину зрелых лет

В дремучий лес зашел и заблудился.

Потерян был прямой и верный след…

 

 

 ⁴Нет слов таких, чтоб ими я решился

Лес мрачный и угрюмый описать,

Где стыл мой мозг и ужас тайный длился:

 

 

 ⁷Так даже смерть не может устрашать…

Но в том лесу, зловещей тьмой одетом,

Средь ужасов обрел я благодать.

 

 

 ¹⁰Попал я в чащу дикую; нигде там

Я не нашел, объят каким-то сном,

Знакомого пути по всем приметам.

 

 

 ¹³Пустыня предо мной была кругом,

Где ужасом невольным сердце сжалось.

Я увидал перед собой потом

 

 

 ¹⁶Подножие горы. Она являлась

В лучах светила радостного дня

И светом солнца сверху позлащалась,

 

 

 ¹⁹Прогнавшим страх невольный от меня.

В душе моей изгладилось смущенье,

Как гибнет тьма от яркого огня.

 

 

 ²²Как выброшенный на берег в крушенье

В борьбе с волной измученный пловец

Глядит назад, где море в исступленье

 

 

 ²⁵Ему сулит мучительный конец;

Так точно озирался я пугливо,

Как робкий, утомившийся беглец,

 

 

 ²⁸Чтоб еще раз на страшный путь тоскливо,

Переводя дыхание, взглянуть:

Доныне умирало все, что живо,

 

 

 ³¹Свершая тот непроходимый путь.

Лишившись сил, как труп, в изнеможенье

Я опустился тихо отдохнуть,

 

 

 ³⁴Но снова, пересилив утомленье,

Направил шаг вперед по крутизне,

Все выше, выше каждое мгновенье.

 

 

 ³⁷Я шел вперед, и вдруг навстречу мне

Явился барс, покрытый пестрой кожей

И с пятнами на выгнутой спине.

 

 

 ⁴⁰Я, как врасплох застигнутый прохожий,

Смотрю: с меня он не спускает глаз

С решимостью, на вызов мне похожей,

 

 

 ⁴³И заграждает путь, на нем ложась,

Так что я думать стал об отступленье.

На небе утро было в этот час.

 

 

 ⁴⁶Земля очнулась после пробужденья,

И плыло солнце в небе голубом,

То солнце, что во дни мира творенья

 

 

 ⁴⁹Зажглось впервые, встречено кругом

Сияньем звезд, с их ясным, кротким светом…

Ободренный веселым, светлым днем,

 

 

 ⁵²Румяным и торжественным рассветом,

Я выносил без страха барса гнев,

Но новый ужас ждал меня при этом:

 

 

 ⁵⁵Передо мной вдруг очутился лев.

Назад закинув голову, он гордо

Шел на меня: стоял я, присмирев.

 

 

 ⁵⁸Смотрел в глаза так алчно он и твердо,

Что я, как лист, затрепетал тогда;

Гляжу: за ним видна волчицы морда.

 

 

 ⁶¹Она была до ужаса худа:

Ненасытимой жадностью, казалось,

Волчица подавляема всегда.

 

 

 ⁶⁴Уже не раз перед людьми являлась

Она, как гибель их… В меня она

Чудовищными взглядами впивалась,

 

 

 ⁶⁷И стала вновь отчаянья полна

Моя душа. Исчезла та отвага,

Которая вести была должна

 

 

 ⁷⁰Меня на верх горы. Как жадный скряга

Рыдает, потерявши капитал,

В котором видел счастье, жизни благо,

 

 

 ⁷³Так перед диким зверем я рыдал,

Путь пройденный теряя шаг за шагом,

И снова вниз по крутизне сбегал

 

 

 ⁷⁶К тем безднам и зияющим оврагам,

Где блеска солнца видеть уж нельзя

И ночь темна под вечным, черным флагом.

 

 

 ⁷⁹С стремнины на стремнину вниз скользя,

Я человека встретил той порою.

Безмолвие собой изобразя,

 

 

 ⁸²Он словно так был приучен судьбою

К молчанию, что голос потерял.

Увидя незнакомца пред собою

 

 

 ⁸⁵В пустыне мертвой, громко я воззвал:

«Кто б ни был ты – живой иль привиденье,

Спаси меня!» И призрак отвечал:

 

 

 ⁸⁸«Когда-то был живое я творенье;

Теперь перед тобой стоит мертвец.

Я в Мантуе рожден в одном селенье;

 

 

 ⁹¹В Ломбардии жил прежде мой отец.

Жизнь начал я при Юлии и в Риме

В век Августа жил долго, наконец,

 

 

 ⁹⁴Когда богами ложными своими

Считали люди идолов. Тогда

Я был поэт, писал стихи, и ими

 

 

 ⁹⁷Энея воспевал и те года,

Когда распались стены Илиона…

А ты зачем стремишься вниз сюда,

 

 

¹⁰⁰В обитель скорби, скрежета и стона?

Зачем с пути к жилищу вечных благ

Под благодатным блеском небосклона

 

 

¹⁰³Стремишься к тьме неудержимо так?

Иди вперед и не щади усилий!»

И, покраснев, ему я сделал знак

 

 

¹⁰⁶И вопросил: «Ужели ты Вергилий,

Поэтов всех величие и свет?

Пусть о моем восторге и о силе

 

 

¹⁰⁹Моей любви к тебе, святой поэт,

Расскажет слабый труд мой и творенья

И то, что изучал я много лет

 

 

¹¹²Великие твои произведенья.

Смотри: я перед зверем трепещу,

Все жилы напряглись. Ищу спасенья,

 

 

¹¹⁵Певец, твоей я помощи ищу».

«Ты должен поискать пути иного,

И этот путь я указать хочу».

 

 

¹¹⁸Услышал я из уст поэта слово:

«Знай, страшный зверь-чудовище давно

Путь этот заграждает всем сурово

 

 

¹²¹И губит и терзает всех равно.

Чудовище так жадно и жестоко,

Что вечно не насытится оно

 

 

¹²⁴И жертвы рвет в одно мгновенье ока.

К нему на смерть несчетное число

Творений жалких сходит издалёка, —

 

 

¹²⁷И долго будет жить такое зло,

Пока Пес Ловчий с зверем не сразится,

Чтобы вредить уж больше не могло

 

 

¹³⁰Чудовище. Пес Ловчий возгордится

Не жалким властолюбием, но в нем

И мудрость и величье отразится,

 

 

¹³³И родиной его мы назовем

Страну от Фельтро и до Фельтро. Силы

Италии он посвятит; мы ждем,

 

 

¹³⁶Что с ним опять воспрянет из могилы

Италия, где прежде кровь лилась,

Кровь девственной, воинственной Камиллы,

 

 

¹³⁹Где Турн и Низ нашли свой смертный час.

Преследовать от града и до града

Волчицу эту будет он не раз,

 

 

¹⁴²Пока ее не свергнет в кратер Ада,

Была откуда изгнана она

Лишь завистью… Спасти тебя мне надо

 

 

¹⁴⁵От этих мест, где гибель так верна;

Иди за мной, – тебе не будет худо,

Я выведу – на то мне власть дана —

 

 

¹⁴⁸Тебя чрез область вечности отсюда,

Чрез область, где услышишь ты во мгле

Стенания и вопли, где, как чуда,

 

 

¹⁵¹Видения умерших на земле

Вторичной смерти ждут и не дождутся

И от мольбы бросаются к хуле.

 

 

¹⁵⁴Потом перед тобою пронесутся

Ликующие призраки в огне,

В надежде, что пред ними распахнутся,

 

 

¹⁵⁷Быть может, двери в райской стороне

И их грехи искупятся страданьем.

Но если обратишься ты ко мне

 

 

¹⁶⁰С желанием в Раю быть – тем желаньем

Давно уже полна душа моя —

То есть душа другая: по деяньям

 

 

¹⁶³Она меня достойнее, и я

Ей передам тебя у райской двери

И удалюсь, печаль свою тая.

 

 

¹⁶⁶Я был рожден в иной и темной вере,

К прозрению не приведен никем,

И места нет теперь мне в райской сфере,

 

 

¹⁶⁹И я пути не укажу в Эдем.

Кому подвластны солнце, звезды эти,

Кто царствует в веках над миром всем,

 

 

¹⁷²Того обитель – Рай… На этом свете

Блаженны все, им взысканные!» Стал

Тогда искать опоры я в поэте:

 

 

¹⁷⁵«Спаси меня, поэт! – я умолял. —

Спаси меня от бедствий ты ужасных

И в область смерти выведи, чтоб знал

 

 

¹⁷⁸Я скорбь теней томящихся, несчастных,

И приведи к священным тем вратам,

Где Петр Святой обитель душ прекрасных

 

 

¹⁸¹Век стережет. Я быть желаю там».

Мой проводник вперед шаги направил,

И следовал я по его пятам.