Вопрос 47. О различии вещей в целом

После рассмотрения того, как сотворенные вещи получили бытие, следует рассмотреть их различие. И это рассмотрение будет в трех частях. Во-первых, мы рассмотрим различие вещей в целом (q. 47), во-вторых, различие блага и зла (qq. 48–49), в-третьих, различие духовных и телесных творений (q. 50).

Относительно первого имеются три вопроса:

(1) О самой множественности вещей или об их различии.

(2) Об их неравенстве.

(3) О единстве мира.

Глава 1. От Бога ли множественность и различие вещей?

1. Кажется, что множественность и различие вещей происходит не от Бога. Ведь единое всегда должно порождать единое. Но Бог един в наибольшей степени, как ясно из предшествующего (q. 11, a. 4). Следовательно, он производит только одно сотворенное.

2. Кроме того, то, что является произведенным по прообразу, уподобляется своему прообразу. Но Бог является причиной и прообразом произведенного им, как было сказано выше (q. 44, a. 3). Следовательно, поскольку Бог един, то и произведенное им только едино, а не различно.

3. Кроме того, то, что существует ради цели, сообразуется с целью. Но цель творения едина, то есть божественная благость, как выше было показано (q. 44, a. 4). Следовательно, Бог произвел только едино.

Но против то, что говорится в Книге Бытия (Быт. 1. 4, 7), – что Бог отделил свет от тьмы и отделил воды от вод. Следовательно, различие и множественность вещей существует от Бога.

Отвечаю: следует сказать, что причину множественности вещей определяли различными образами. Некоторые атрибутировали ее материи: или только материи, или вместе с действующим началом. Одной материи – такие как Демокрит и все древние натурфилософы, полагающие только материальную причину; согласно которым различие вещей происходит по случаю, соответственно движению материи. Материи же и действующему началу одновременно атрибутировал различие и множественность Анаксагор, который полагал, что ум привносит различие в вещи, выделяя то, что было перемешано в материи.

Анаксагор из Клазомен (ок. 500–428 до н. э.) – древнегреческий философ, математик и астроном, последователь ионийской и основатель афинской школы философии. Согласно Анаксагору, мир состоит из бесконечного числа подобочастных семян, смешанных в беспорядке, которые привел в движение, внезапно пробудившись, космический Ум, в результате чего образовался порядок и были сотворены вещи. Фома Аквинский знал о философии Анаксагора (как и других натурфилософов) из изложения, сделанного в «Метафизике» Аристотелем.

Но это мнение не может устоять по двум причинам. Во-первых, поскольку выше было показано (q. 44, a. 2), что сама материя также сотворена Богом. Поэтому надлежит, чтобы и различие, если оно происходит из-за материи, возводилось бы к более высокой причине. Во-вторых, поскольку материя существует благодаря форме, а не наоборот. Различие же вещей существует из-за их собственных форм. Следовательно, различие в вещах существует не из-за материи, а скорее наоборот, в сотворенной материи есть бесформенность, так, чтобы она была приспособлена для всех форм.

Некоторые же атрибутировали различие вещей вторичным деятелям. Как, например, Авиценна, который говорил, что Бог, познавая себя, производит первую интеллигенцию, в которой, поскольку она не есть свое бытие, с необходимостью происходит соединение потенции и акта, как будет ясно ниже (q. 50, a. 3). Следовательно, первая интеллигенция, коль скоро она познает первую причину, произвела вторую интеллигенцию, а та, коль скоро она познает себя согласно тому, что находится в потенции, произвела тело неба, которое движет, коль скоро же познает себя согласно тому, что имеет актуально, произвела душу неба.

Но это мнение не может устоять по двум причинам. Во-первых, выше было показано (q. 45, a. 5), что творить присуще только Богу. Поэтому то, что не может быть произведено причиной иначе как посредством творения, производится только от Бога, и таково все, что не подлежит порождению и разрушению. Во-вторых, поскольку согласно этому мнению общность вещей происходила бы не из намерения первого действующего, а из схождения многих действующих причин. Такое же происхождение мы называем случайным. Таким образом, следовало бы, что завершенность общего, которая состоит в различии вещей, была бы случайной, что невозможно.

Поэтому следует сказать, что различие и множественность вещей существуют согласно намерению первого действующего, то есть Бога. Он же произвел вещи в бытие из-за Своей благости, которая должна передаваться творениям и быть явленной в них. И поскольку Его благость не может быть достаточным образом представлена одним творением, Он произвел многие и различные творения, чтобы то, чего недостает одному для представления божественной благости, восполнялось другим, ведь благость, которая существует в Боге простым и единообразным способом, в творениях существует множественным и различным образом. Поэтому весь универсум причастен божественной благости и представляет ее более совершенно, чем какое-либо другое творение. И поскольку причина различия вещей происходит от божественной мудрости, то Моисей говорит, что вещи различны по слову божьему, которое есть восприемница мудрости. И это – то, что говорится в Книге Бытия (Быт.1, 3–4): «Сказал Бог: да будет свет. И отделил свет от тьмы».

1. Итак, относительно первого следует сказать: тот, кто действует посредством природы, действует посредством формы, благодаря которой он есть; у одного же действующего только одна форма, и потому он действует только единым образом. Действующий же свободно, каковым является Бог, как выше было показано (q. 19, a. 4), действует посредством мысленной формы. Следовательно, поскольку то, что Бог познает многое, не противоречит Его единству и простоте, как выше было показано (q. 15, a. 2), то остается заключить, что хотя Он един, Он может производить многое.

2. Относительно второго следует сказать, что это рассуждение имело бы силу относительно того, что произведено по прообразу и в совершенстве представляет прообраз, умножающийся только материально. Поэтому несотворенный образ, который является совершенным, есть только один. Но никакое творение не представляет первый прообраз, то есть божественную сущность, совершенно. И поэтому она должна быть представлена многими. И, однако, согласно тому, что идеи называются прообразами, то множественности вещей соответствует множественность идей в божественном уме.

3. Относительно третьего следует сказать, что в теоретических науках средняя посылка доказательства, которое совершенно доказывает заключение, есть только одна, но средних вероятностных существует много. И, схожим образом, в практических науках, коль скоро то, что есть, ради цели сообразуется, как мы сказали бы, с целью, требуется, чтобы оно было только одно. Но творение не так относится к своей цели, то есть Богу. Поэтому надлежит, чтобы творения умножались.

Глава 2. Происходит ли неравенство вещей от Бога?

1. Кажется, что неравенство вещей не происходит от Бога. Ведь наилучшему свойственно быть причиной наилучшего. Но среди наилучших одно не является лучшим, чем другое. Следовательно, Богу, который является наилучшим, свойственно создавать все равным.

2. Кроме того, равенство – действие единства, как говорится в пятой книге «Метафизики» (Аристотель, 1021а 12). Но Бог является единым. Следовательно, он создает все равным.

3. Кроме того, справедливости свойственно воздавать неравному неравное. Но Бог справедлив во всех Своих действиях. Следовательно, поскольку Его действию, которым Он сообщает бытие вещам, не предпосылается некоторое неравенство вещей, то кажется, что Он создает все равным.

Но против то, что говорится в книге Екклезиастика (Сир. 33, 7): «Почему день превосходит день, и также свет превосходит свет, и год – год, и солнце – солнце? Они разделены мудростью Божьей».

Отвечаю: следует сказать, что Ориген, желая исключить мнение тех, кто полагает различие в вещах происходящим из-за противоположности благого и злого начал, считал, что изначально все сотворенное Богом равно (О началах, 6). Так, он говорит, что Бог сначала сотворил только разумные творения, и все равными, в которых сперва возникло неравенство из-за свободного выбора, когда некоторые обратились к Богу в большей или меньшей степени, некоторые же в большей или меньшей степени от Бога отвратились. Следовательно, те разумные творения, которые вследствие свободного выбора были обращены к Богу, были возвышены в различных чинах ангелов, по различию заслуг. Те же, что отвратились от Бога, были заключены в различные тела, в соответствии с различием грехов, и Ориген называет это причиной сотворения и различия тел. Но согласно этому совокупность телесных творений существует не благодаря благости Бога, которая должна быть сообщена творениям, а для наказания греха. Это противоречит тому, что говорится в Книге Бытия (Быт. 1, 31.): «Увидел Бог все, что он сотворил, и было оно весьма хорошо». И когда Августин говорит в одиннадцатой книге «О граде Божием» (11, 23): «Что может быть сказано более глупого, чем то, что Бог Создатель сотворил это солнце, поскольку в одном мире оно одно, не из-за достоинства красоты или благости телесных вещей, а скорее это произошло из-за того, что одна душа так согрешила? А из-за того, что согрешили бы сто душ, то в этом мире было бы сто солнц?».

Ориген (185–254), христианский философ и богослов, испытавший большое влияние неоплатонизма. Многие его положения были признаны еретическими, и Фома Аквинский также подвергал их критике (учения о предсуществовании душ, об их акцидентальном соединении с телом, о том, что люди воскреснут в некотором духовном теле, которое будет существенно видоизменено и др.), но вместе с тем принимал другие положения (отвержение прямого воздействия дьявола на нашу волю). Но даже опровергая ту или иную позицию, Фома Аквинский старается объяснить, почему Ориген впал в то или иное, как ему представляется, заблуждение, как в данной главе: идея о том, что Бог сотворил все субстанции равными, возникла у Оригена потому, что он желал опровергнуть манихейское и гностическое утверждение, согласно которому различия субстанций являются причиной борьбы благого и злого начал.

И потому следует сказать, что Божья мудрость является причиной как различия вещей, так и их неравенства. Это делается ясным таким образом: ведь в вещах обнаруживается двойное различие, одно – формальное, в тех вещах, которые относятся к различным видам; другое же – материальное, в тех, которые различаются только нумерически. Но поскольку материя существует благодаря форме, то материальное различие существует благодаря формальному. Поэтому мы видим, что в неразрушимых вещах есть только один индивид одного вида, поскольку вид достаточным образом сохраняется в одном индивиде, в порождаемых же и разрушимых существуют многие индивиды одного вида для сохранения вида. Из этого ясно, что формальное различие является более изначальным, чем материальное. Формальное же различие всегда требует неравенства, поскольку, как говорится Аристотелем в восьмой книге «Метафизики» (1043b 34), формы вещей подобны числам, в которых вид изменяется из-за прибавления или отнятия единицы. Поэтому представляется, что в природных вещах виды упорядочены по степеням; так, смешанные из элементов тела более совершенны, чем элементы, растения – чем минеральные тела, животные – чем растения и люди – чем другие живые существа, а в отдельных из них один вид оказывается более совершенным, чем другой. Следовательно, божественная мудрость является причиной как различия вещей ради совершенства целого, так и их неравенства. Ведь не было бы совершенного целого, если бы в вещах обнаруживалась только одна степень совершенства.

1. Итак, относительно первого следует сказать, что наилучшему действующему свойственно производить сотворенное им наилучшим, однако не так, чтобы он просто делал бы какую-либо часть целого наилучшей, но наилучшей согласно соразмерности с целым, ведь благость живого существа убавилась бы, если бы всякая его часть имела бы достоинство глаза. Таким образом, следовательно, Бог устанавливает весь универсум наилучшим образом, согласно модусу творения, не каждое единичное творение наилучшим образом, а одно лучше других. И потому в Книге Бытия говорится о единичных творениях (Быт. 1, 4): «Увидел Бог свет, что он хорош», и схожим образом о единичных творениях, но обо всех одновременно, говорится (Быт. 1, 31): «Увидел Бог то, что он сотворил, и что было оно весьма хорошо».

2. Относительно второго следует сказать, что первое, что происходит от единства, есть равенство, и затем происходит множественность. И потому от Отца, которому, согласно Августину (О христианском учении, 1, 5), аппроприируется единство, произошел Сын, которому аппроприируется равенство, и затем творение, которому подобает неравенство. Однако даже творения причастны некоторому равенству, а именно пропорции.

3. Относительно третьего следует сказать, что это тот довод, который убедил Оригена, однако он имеет силу только в отношении распределения наград, неравенство которых обусловлено неравными заслугами. Но в установлении вещей неравенство частей существует не из-за какого-либо предшествующего неравенства, или заслуг, или же расположенности материи, а ради совершенства целого. Что ясно также в случае творений искусства, ведь стена отличается от фундамента не из-за того, что они имеют различную материю, но ради того, чтобы дом был создан из различных частей, мастеру требуется разная материя, и он создавал бы ее, если бы мог.

Глава 3. Существует ли только один мир?

1. Кажется, что существует не один только мир, а многие. Ведь, как говорит Августин в «Книге о восьмидесяти трех вопросах» (46), «нелепо говорить, что Бог сотворил вещь без основания». Но на том же основании, посредством которого Он сотворил одно, Он смог сотворить многое, поскольку Его способность не имеет пределом сотворение одного мира, но является бесконечной, как выше было показано (q. 25, a. 2). Следовательно, Бог произвел многие миры.

2. Кроме того, даже природа производит то, что является наилучшим, а тем более – Бог. Но лучше быть многим мирам, чем одному, поскольку многие блага лучше менее численных. Следовательно, Богом произведены многие миры.

3. Кроме того, все, что имеет форму в материи, может численно умножаться, сохраняя тот же вид, поскольку численное умножение происходит от материи. Но мир имеет форму в материи, как, например, когда я говорю «человек», то обозначаю форму, когда же я говорю «этот человек», то обозначаю форму в материи; и таким же образом, когда говорят «мир», обозначают форму, когда же говорят «этот мир», то обозначают форму в материи. Следовательно, ничто не препятствует тому, чтобы существовали многие миры.

Но против то, что говорит Иоанн (Ин. 1, 10): «Им сотворен мир»; там он называет мир в единственном числе, как если бы существовал только один мир.

Отвечаю: следует сказать, что сам порядок, существующий в вещах, сотворенных так Богом, являет единственность мира. Ведь этот мир называется единым из-за единства порядка, согласно которому нечто упорядочивается по отношению ко другому. Ведь все, что существует от Бога, имеет некоторый порядок по отношению друг к другу и к самому Богу, как было показано выше (q. 11, a. 3; q. 21, a. 1). Поэтому необходимо, чтобы все вещи относились к одному миру. И поэтому полагать множество миров могли те, которые полагали в качестве причины мира не некоторую упорядочивающую мудрость, а случай, как Демокрит, который говорил, что этот мир и бесчисленные другие созданы столкновением атомов.

1. Итак, относительно первого надлежит сказать, что основанием единственности мира является то, что все вещи должны быть упорядочены посредством единого порядка и по отношению к единому. Поэтому Аристотель в двенадцатой книге «Метафизики» из единства порядка в вещах выводит единство управляющего Бога (1076a 4). И Платон из единства прообраза доказывал единство мира как произведенного по прообразу.

2. Относительно второго следует сказать, что никакое действующее не направлено на материальную множественность как на цель, поскольку материальная множественность не имеет точного предела, но распространяет себя в бесконечность; бесконечность же противоречит понятию цели. Ведь когда говорится, что многие миры «лучше», чем один, то это говорится согласно материальной множественности. Но такое «лучшее» не относится к намерению действующего Бога, поскольку на том же основании можно было бы сказать, что если он создал два, то было бы лучше, если бы было три, и так до бесконечности.

3. Относительно третьего следует сказать, что мир состоит из всей своей материи. Ведь невозможно, чтобы была иная Земля, чем эта, поскольку всякая Земля, где бы она ни была, естественным образом стремится к тому, чтобы располагаться посередине. И тот же довод относится к другим небесным телам, которые являются частями мира.