Тоётоми Хидэёси

Из крестьян в самураи

Кто такой Тоётоми Хидэёси? Человек, живший в XVI столетии, с 1537-го по 1598 год. Современник Ивана Грозного, который был старше его всего на семь лет, а умер существенно раньше. В отличие от своего знаменитого российского современника, Хидэёси происходил из низов. Но добился, как и русский царь Грозный, огромной власти в своей стране.

Японские острова, боже мой, как это далеко! Просто другой мир. Многое в обычаях живущего там народа очень непривычно для Европы. Тем не менее, вглядевшись, понимаешь, что борьба за власть одинакова повсюду. Во многом похожи и люди, рвущиеся к власти, как бы далеко друг от друга они ни находились.

Выйдя из крестьянской среды, Хидэёси достиг самой высокой власти, которую можно было тогда вообразить. Император не в счет: для средневековых японцев он бог и сын неба. Он даже не правит – он вечный символ. А Хидэёси идет к реальной власти. Он стал единственным в японской истории крестьянином, занявшим должность дадзедайдзина – великого министра. Он добился невозможного!

Был Хидэёси и регентом. И мечтал о мировом господстве. На этом основании современные гиды, показывая его невиданный дворец в городе Осака, говорят: «Это был наш, японский, Наполеон Бонапарт». Мечта о мировом господстве – это единственное, что дает основание для такого сопоставления. Да и «мир» виделся японскому политику XVI века и европейскому завоевателю века XIX-го абсолютно по-разному. Для японца эпохи Средневековья «мировое господство» значило покорить Китай, Корею и, может быть, Индию. «Мир» на этом заканчивался.

Впрочем, и такого «мирового господства» Хидэёси не достиг. Зато по его воле было сделано очень много для объединения разобщенной феодальной Японии. Как все претендующие на славу великого правителя, Хидэёси провел важные реформы. Благодаря этому его глубоко почитают в современной Японии. Правда, так было не всегда.

Что же это была за страна – Япония XVI столетия? Она находилась на самом краю света – и это не вполне метафора. На ней кончался физически достижимый мир. В XIII веке о ней слышал совершенно фантастические рассказы великий путешественник Марко Поло, долго живший при китайском дворе. Марко Поло записал, что в Японии вдоль побережья стоят дома под золотыми крышами. Эти рассказы не имели ничего общего с реальностью. Но почему вокруг Японии возникали такие удивительные легенды? Чтобы понять это, надо заглянуть в глубины японской истории. Происхождение страны действительно было особенным.

Некоторые исследователи считают, что первоначальное население Японских островов пришло из Юго-Восточной Азии, с существовавшего некогда материка Сунда (район современной Индонезии), который поглотил Мировой океан. Часть населения погибавшего материка направилась на юго-восток, в Австралию. Другая часть – на северо-восток, на Японские острова. Некоторые специалисты настаивают, что этнически австралийские аборигены и исконные жители Японии – айны – очень похожи: у них мягко-волнистые волосы и вообще вовсе не классическая азиатская внешность. Со временем айны были вытеснены со своих земель, почти уничтожены, сейчас сохраняются лишь небольшие резервации на севере острова Хоккайдо.

На рубеже новой эры появились и другие переселенцы с континента. Не вызывает сомнений, что какая-то их часть пришла из Южного Китая, возможно через корейский полуостров. Особая цепкость тех, кто заселял Японию, отчаянная борьба за каждый клочок земли были связаны не только с тем, что острова не очень большие, но и с тем, что уйти с них по тогдашним меркам было уже некуда. Психология оказавшихся на краю мира кое-что объясняет в японской истории.

В Японии было долгое Средневековье. При всей азиатской экзотике эта феодальная цивилизация в принципиальных моментах похожа на средневековую европейскую. То же землевладение, те же крестьяне, сидящие на земле и попадающие в разные формы зависимости, та же борьба феодалов – только масштаб земельных владений поменьше. Становление японского Средневековья приходится на VII–IX века, расцвет – на X–XIV. Примерно так же, как в Западной Европе.

Зенит Средневековья – это высшая точка развития замкнутой аграрной инфраструктуры, жестко структурированной элиты, начало стремительного развития городов, политическая разобщенность – и бешеная борьба за то, кому удастся ее преодолеть.

Полного совпадения цивилизаций Востока и Запада быть, безусловно, не может. Например, в средневековой Японии крестьянин, который был тесно связан со своим земельным наделом, должен был отдавать две трети урожая в пользу государства и властителя. Это очень много. Причем все подати измерялись в коку. Коку – это объем риса, достаточный для содержания одного воина в течение года. Примерно 180 килограммов.

Тоётоми Хидэёси появился на свет в момент, когда политическая разобщенность достигла уровня хаоса. Все крупные землевладельцы воевали со всеми. Позади была эпоха ранних сегунатов. Сегун – это военный правитель, который управляет страной, формально получив от императора такие полномочия. Император остается чисто символической фигурой. Но через определенное время и сегуны оказались безвластны. Было неясно, кто теперь получит реальную власть.

Хидэёси родился в 1536 или 1537 году в деревне Накамуру провинции Овари. Сейчас эта бывшая деревня входит в состав города Нагоя. Семья была, скорее всего, крестьянская, хотя не исключено, что отец – Киносита Яэмон был слугой или даже мелким самураем. Он как солдат участвовал в междоусобных войнах, был ранен в ногу, вернулся в деревню и снова стал крестьянствовать.

Мать – Нака, из соседней деревни. Позже, по мере того как Тоётоми Хидэёси продвигался к власти, был создан миф о том, что она имела знатное происхождение. Объясняли это тем, что в деревне жили знатные люди, сосланные туда за провинности. А Нака служила у каких-то знатных и богатых людей. Но все это было выдумано, чтобы облагородить происхождение ее великого сына.

В средневековой Японии был обычай несколько раз менять имена в течение жизни. Так что при рождении мальчик был назван просто Хиеси. После совершеннолетия юношу стали называть Киносито Токини. В 26 лет он женился и взял имя Хидэёси, которое осталось при нем. А Тоётоми – это аристократическая фамилия, которую он через много лет получил от императора, приближаясь к вершинам власти. Тоётоми Хидэёси – так он именовался в последние 12–13 лет своей жизни.

А пока – голодное детство. Когда Хиеси было восемь лет, умер его отец. Мать вышла замуж второй раз. Всего в семье было четверо детей – двое от первого брака, двое – от второго. Отчим крайне неприязненно, видимо даже с ненавистью, относился к старшему мальчику. Мало того, что это неродной сын, лишний рот при малом достатке. Есть еще один, для Средневековья очень понятный резон. Хиеси внешне был удивительно нехорош. Как говорят современники, почти уродлив. И при этом подвижный, шустрый. Отсюда его прозвище – Косару, Обезьянка. Всю дальнейшую жизнь друзья звали его ласково – Обезьянка, а враги – Черная Обезьяна, Злобная Обезьяна, Коронованная Обезьяна.

Для средневекового человека отталкивающая внешность – отражение некоего промысла богов. Если человек не соответствовал строгим канонам красоты, считалось, что с ним что-то не так. И мать с отчимом отправили Хиеси в храм. Была в Японии такая традиция – хэраси, «сокращение ртов»: бедные семьи могли отдавать детей в храм, чтобы те не умерли с голоду. В храме им предстояло прислуживать и учиться основам грамоты. Как там жилось Хиеси – неизвестно. Но вряд ли очень уж хорошо.

В возрасте 15 лет он бежал оттуда, скитался, кормился случайными заработками. Рубил лес, пытался торговать по мелочам. Есть версия, что побывал в разбойниках. И на дороге случайно встретил своего первого благодетеля. Это был, условно говоря, самурай средней руки – Мацусита Кахэй.

Самураи – военное сословие, которое в то время только формируется, а потом станет закрытым, замкнутым именно по воле Тоётоми Хидэёси. Сам вырвавшись в самураи, он сделает так, чтобы другим это не удавалось. Но во времена его юности многие выходцы из крестьян, которые служили в войсках и научились военному искусству, могли стать самураями.

Мацусита сначала не понял, кто перед ним, ребенок или обезьяна. Темное лицо, смутные, необычайно подвижные черты. Но почему-то именно это странное существо он взял в свой дом.

Хиеси попал в мир самураев, или буси, что означает «воин». Дружины богатых феодалов вербовались из крестьян. К XVI веку у самураев, как и у западноевропейского рыцарства, выработался особый кодекс чести – неписаный, но строжайший – бусидо. Буквально это слово переводится как «путь самурая-воина». У самурая должны были быть три основные доблести: ти – мудрость, дзин – гуманность и ю – храбрость. Было и нечто отличавшее самураев от рыцарей – то, как они понимали готовность умереть за своего сюзерена. На Западе предполагалось – умереть в бою. В Японии же, если сюзерен трагически погиб, преданный самурай, его воин, должен покончить с собой. С этим связана знаменитая традиция сэппуку (другое название – харакири) – лишение себя жизни путем взрезания живота. Это целый торжественный ритуал. Приобщенность к нему отделяет самураев от простого народа. Условно считается, что искусство самообороны, которое разработали самураи, легло в основу дзюдо. Крестьяне тоже пытались создать собственную самозащиту. Их приемы стали базой для каратэ.

Покровитель Хиеси не был ни особенно богат, ни особенно знатен. В его доме юноша провел примерно три года. Там в 16 лет он прошел обряд инициации, повзросления, когда молодому человеку выбривают голову или половину головы и дают взрослое имя. Получил ли тогда будущий Тоётоми Хидэёси и самурайский меч – неизвестно.

Почему он ушел от своего первого благодетеля? Мацусита прослышал, что в провинции, откуда происходил Хиеси, появились новые доспехи – не кожаные, а металлические, более прочные и ценные. Очень хотелось их получить! Поэтому юноше дали денег и отправили на его родину, в провинцию Овари. В средневековых источниках информация часто бывает не очень точной. Понятно одно: ни он сам, ни деньги не вернулись. Судя по всему он купил доспехи, но не благодетелю, а себе. Правда, забегая вперед, можно сказать, что безнадежно неблагодарным в отношении Мацусита Тоётоми Хидэёси не был: достигнув высокой власти, он вознаградил первого благодетеля поместьем и землей. Но пока он присвоил деньги и не вернулся.

Почему? Стал искать более высокого покровителя. И нашел – в лице знаменитейшего человека того времени по имени Ода Нобунага. Это был объединитель Японии. Он 17 лет находился у власти и был фактически диктатором. Тоётоми Хидэёси оказался у него на службе до того, как тот поднялся на вершину власти и пережил это восхождение вместе с ним.

Всего Хидэёси провел при Нобунага 27 лет и выжил под его железной рукой. Ода отличался настоящей свирепостью. Известно, что однажды, когда у него в замке проводили ремонт, ему что-то не понравилось – и он лично снес мечом голову одному из работников.

Как же Хидэёси удалось выделиться при таком господине? Тем более на фоне блистательных полководцев, которыми был окружен Ода Нобунага. Для них Хидэёси не более чем «гражданский выскочка». Зато, как ни удивительно, «носитель сандалий» (так называлась первая должность восемнадцатилетнего Хидэёси) оказался успешным хозяйственником.

В резиденции Ода, которую он очень ценил, начался ремонт обвалившихся укреплений. Шел он медленно и не очень успешно. И вот Нобунага поручил заняться этим Хидэёси. И тот за три дня так мобилизовал рабочих, что произошло чудо! Причем он сам лично во всем участвовал, поражая окружающих подвижностью и верткостью. Ода Нобунага умел ценить чудеса. Хидэёси был замечен. Может быть, даже именно за это он был пожалован в самураи, что, конечно, вызвало насмешки военных. Они не знали, как заблуждаются!

Проявил он себя и в строительстве военных укреплений. В 1566 году Ода, который все время с кем-нибудь воевал, поручил Тоётоми Хидэёси создать укрепление на болоте. Казалось бы, это вообще невозможно. Но он справился за ночь. Так он умел организовать людей. В итоге удалось провести успешный штурм вражеского замка. С тех пор многие относились к Хидэёси с уважением.

А он двигался дальше – и превратился в настоящего полководца. В 70-х годах XVI века в составе армии Ода Нобунага он участвовал в важных военных операциях, а в 1570 году, в походе против правителей северной провинции из рода Асакура, был оставлен прикрыть отступление. То есть на верную смерть. По самурайским понятиям было бы достойно умереть в этом арьергарде. Такое случалось, кстати, и в Западной Европе. Французский эпос донес до нас историю графа Роланда, точно так же защищавшего арьергард армии Карла Великого. Рыцарь Роланд красиво умер в последнем бою. А Тоётоми Хидэёси, к изумлению всех, не только защитил отступавшую армию Ода Нобунага, но и вернулся живым и невредимым.

С этого момента он был признан в самурайской среде. Никого больше не интересовало, что он начинал как носитель сандалий и, говоря современным языком, хозяйственник. Став полководцем, Хидэёси приблизился к вершинам власти. Ибо в зените средневековой восточной инфраструктуры путь к высшей власти идет только через войну. Все сегуны были военными предводителями.

В течение нескольких лет Тоётоми Хидэёси командовал военными отрядами. Он участвовал в одной из самых знаменитых битв того времени – сражении при Нагасино. Ода был жестокосердным человеком, но прогрессивным военным. Он модернизировал войско и, помимо традиционной конницы, создал отряд пехотинцев с аркебузами. Так ему удалось победить знаменитую конницу рода Такэда, которая считалась непобедимой, но отступила перед солдатами, вооруженными огнестрельным оружием.

Это было первое масштабное применение огнестрельного оружия. Оно несколько десятилетий назад было завезено в Японию португальцами, долго имевшими монопольное право на торговлю с японцами, и прежде всего – на поставку вооружения. Но широко огнестрельное оружие не применялось. Чтобы было понятно, что произошло в битве при Нагасино, можно использовать историческую аналогию. Когда против лихой конницы Буденного и Ворошилова, казавшейся непобедимой в Гражданскую войну, идут танки, силы становятся просто несопоставимыми.

Ода Нобунага продемонстрировал истинное полководческое мастерство. Послушав иностранных военных советников, он грамотно расставил аркебузиров, продумал очередность стрельбы, чтобы, когда одни заняты перезарядкой, стреляли другие. Получился настоящий шквальный огонь. После этого сражения аркебуза начала вытеснять меч – главное оружие японского воина, символ не просто мужества и доблести, но и священной императорской власти.

Надо сказать, что и в Западной Европе распространение огнестрельного оружия ознаменовало закат эпохи рыцарства. Пушки пробили неприступные стены замков. Рыцарь, продающий свой меч, сделался не нужен – и сословие угасло. Различия между Востоком и Западом порой не так велики, как кажется на первый взгляд.

Что же происходило в жизни Тоётоми Хидэёси? Будучи помощником главнокомандующего, он однажды не согласился с военной операцией, которую разрабатывал штаб. К мнению Хидэёси не прислушались, решение было принято, приказ есть приказ. Но этот независимый человек совершил дикий поступок – он покинул штаб. Просто ушел. Строго говоря, это было дезертирство.

Операция, как и предсказывал Хидэёси, оказалась неудачной. Но дезертира в любом случае ожидала смерть. Если бы не мудрый Ода, которому уже не так много оставалось жить на свете… Он решил не казнить виновного, сказав: «Он пригодится». И ограничился, так сказать, «дисциплинарным взысканием».

В 1582 году, во время войны против рода Мори – закоренелых врагов Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси приказано было взять неприступный замок Такамацу. В Средние века существовало понятие неприступной крепости. Таков был, например, французский монастырь Монт-Сен-Мишель в Нормандии, который за 25 лет английской оккупации во второй половине Столетней войны так и не был взят англичанами.

Чтобы справиться с поставленной задачей, Тоётоми Хидэёси сделал ставку на инженерное творчество. Он приказал разрушить дамбы вокруг крепости. Многочисленные реки изменили русло – и замок превратился в остров. Он оказался отрезан от всех коммуникаций. Понятно было, что он вот-вот падет. И именно в этот момент пришло известие о гибели великого Ода Нобунага. Он вынужден был совершить сэппуку, став жертвой жестокого предательства. Предателем стал Акэти Мицухидэ – военный, равный по рангу Тоётоми Хидэёси. Все могло сложиться иначе…

Но уж если все произошло именно так, быстрый ум бывшего носителя сандалий сразу же определил линию поведения. Тоётоми Хидэёси объявил себя мстителем за предательство и помчался в Киото.

Конечно, таких «мстителей» набралось немало. Главным соперником Хидэёси стал Токугава Иэясу – будущий сегун. Важно было, кто первым прибудет в столицу. И оба гнали своих солдат. Тем временем изменник получил аудиенцию у императора и объявил себя сегуном. Но на карту было поставлено буквально все, и Тоётоми Хидэёси не знал ни страха, ни усталости. За три дня его армия проделала несколько сотен километров. Такой скорости не развил ни один другой конкурирующий «мститель». По пути были засады, но юркому Хидэёси удалось и это преодолеть.

Достигнув Киото, Хидэёси пошел войной на Акэти Мицухидэ. Он посягнул на особу, которую признал император, разгромил врага и уничтожил. Потом схватился с еще одним претендентом – Сибата Кацуиэ, победил и его. Ничто не могло остановить человека, так рвавшегося к власти.

В 1583 году Хидэёси писал о разгромленном сопернике: «Когда повсюду воцарилось безмолвие, Кацуиэ убил свою жену, детей, прочих членов семьи, а потом вскрыл себе живот одновременно с восемьюдесятью из его вассалов. Он поднялся на девятый этаж своего донжона (имеется в виду башня в центре замка), откуда обратил несколько слов к тем, кто собрался внизу, и объявил о намерении покончить с собой, чтобы послужить примером грядущим поколениям. Его люди, потрясенные, промокали слезы рукавами одежд, надетых поверх доспехов». Почему эта леденящая кровь сцена описана с таким спокойствием? Надо помнить, что в средневековой Японии такое поведение было нормативным. Заметим: победитель подчеркивает, что его соперник ушел достойно.

Потом Тоётоми Хидэёси удалось стравить между собой сыновей покойного благодетеля Ода Нобунага и объявить наследником его трехлетнего внука. Сыновья были отправлены в монастырь, а внук – в замок Гифу. Как пишут специалисты по японской истории, «с тех пор его никто не видел».

Фактически у Хидэёси остался один потенциальный враг – Токугава Иэясу. Чувствуя, что одолеть его не удастся, Хидэёси с ним поладил. Они обменялись заложниками. Со стороны Тоётоми заложницей выступала его собственная мать. Он всегда говорил о том, как он ее обожает. Но и Токугава отправил в заложники родного сына. Так утвердилась система заложничества – санкин катай, ставшая нормативным средством разрешения противоречий в Японии XVI века.

В силу своего крестьянского происхождения Тоётоми Хидэёси не мог назваться сегуном. Ему разрешалось бы это сделать, если бы он был усыновлен кем-то из потомков сегунов. Такая практика существовала. Но никто из них на это не согласился.

Тогда Хидэёси нашел себе хорошую должность. Может быть, это решение даже показалось ему лучшим. В 1585 году он объявил себя регентом (кампаку) при символическом, безвластном императоре. Но и этого ему было мало! Он стал также дайдзедайдзином – главным министром. В 48 лет он получил наконец высшую власть. И удерживал ее в течение 13 лет.

В 1587 году, уже пробыв некоторое время у власти, Тоётоми Хидэёси решил всем продемонстрировать, кто он. Он пригласил к себе самого императора. Встреча должна была состояться в грандиозном дворце Дзюракудай в Киото.

Домашним у Тоётоми Хидэёси был другой замок – в Осаке, грандиозный, построенный из громадных плит, сопоставимых с теми, из которых сложены древнеегипетские пирамиды. Вся Япония таскала эти камни. Только в этой резиденции он чувствовал себя в безопасности. А дворец Дзюракудай был построен для изящества и красоты и заполнен прекрасными вещами, драгоценными произведениями искусства, многие из которых были привезены из Китая.

В предыдущие 150 лет императоры Японии, эти живые боги, не наносили визитов смертным людям. И вот Тоётоми Хидэёси, человек с непомерным честолюбием, добился визита безвластного императора по имени Гоедзэй. Торжества подробно описаны в источниках. Улицы Киото были заполнены народом, восторженно лицезревшим живое божество. Императора принесли во дворец Дзюракудай, где он провел несколько дней. Тоётоми Хидэёси делал ему ценные подарки – земли и дворцы. Не император подданному, а подданный императору! И они были приняты!

Но если императору-символу не приходилось особенно тревожиться за судьбу страны, то Тоётоми Хидэёси должен был выстраивать и внутреннюю, и внешнюю политику.

Во внутренних делах Хидэёси вновь проявил себя заботливым хозяйственником. Он обустраивал Японию. Это даже дало основание автору современного биографического исследования, француженке русского происхождения Даниэль Елисеев, дать книге о Тоётоми Хидэёси несколько преувеличенный подзаголовок – «Создатель современной Японии».

Главное достижение регента – земельный кадастр. Земля закреплялась за основной массой крестьян. Но и крестьяне были закреплены за землей. При этом они отдавали землевладельцам две трети урожая. Тоётоми Хидэёси писал по этому поводу: «Нужно, чтобы кадастр был составлен повсюду с большой тщательностью. Если его составляли без тщательности, это надо рассматривать как преступление». А значит – взять в заложники жен и детей виновных. Это, по словам Хидэёси, «мера хорошая».

Кроме того, на крестьян были возложены обязанности, которые в Европе и в России называли гужевыми повинностями. Эти правила предусматривали, на какое расстояние крестьяне должны доставлять товары в города. И эти расстояния Тоётоми Хидэёси все время увеличивал.

Из-за огромных поборов и тяжелых гужевых повинностей в стране начались крестьянские выступления, страшные, как и все бунты Средневековья. Но и подавление было жестоким. Тоётоми Хидэёси приписал: «Если же кто-то смеет противиться, то если это владелец крепости, его надо блокировать в этой крепости и убить всех, не щадя никого. Если это крестьяне из самых презренных, их надо убить всех».

Ради наведения порядка Тоётоми Хидэёси приказал провести перепись населения и закрепить сословные границы, прекратить свободный переход из сословия в сословие. Теперь для других стало недоступно то, что удалось ему самому.

Все эти серьезные реформы были направлены на то, чтобы прекратить прежний политический и экономический хаос. Забирая у крестьян две трети урожая, Тоётоми Хидэёси обеспечивал питание воинов, а значит, порядок.

Он хотел, чтобы порядок стал вечным. Для этого был издан его самый колоритный указ – «об изъятии мечей» у крестьян. Отныне они не должны были иметь никакого оружия. У крестьян отняли не только мечи.

Им запрещалось иметь серпы, вилы, ножи. Все это хранилось на складе у деревенского старосты и выдавалось подконтрольно. Зато самураям разрешено было вместо одного меча носить два. Вот откуда знаменитый сюжет классического фильма «Семь самураев». Вот почему крестьянские общины вынуждены были нанимать воинов для своей защиты.

Изъятое оружие Тоётоми Хидэёси велел направить на создание гигантской статуи Будды. Переплавить металл на скобы для статуи! Он явно пытался осенить свой деспотический указ чем-то божественным.

Кстати, что значит «божественное» для Тоётоми Хидэёси? В Японии XVI века сосуществовало несколько конфессий. И по крайней мере с одной из них он решительно разошелся. Португальские миссионеры появились в Японии давно, и их деятельности никто не препятствовал. Тоётоми Хидэёси первый проявил нетерпимость в отношении христиан. По одной из версий, он увидел в христианской церкви опасного соперника в борьбе за власть.

Вероятно, ему не нравилось и то, что европейские проповедники рассказывали о великих земных правителях. Для него европейцы были западными варварами. Как мог он смириться с тем, что они восславляли своих королей, в особенности Филиппа II Испанского. Хидэёси показали условную карту, отражавшую колоссальный масштаб владений Филиппа II. Такое соперничество было невыносимо!

Могли быть и другие соображения. Некоторые исследователи упоминают даже об упорстве девушек-христианок, которые не желали идти к первому министру в наложницы. А у него, начинавшего сходить с ума от неограниченной власти, было уже немыслимое число наложниц, которых ему, по японской традиции, заботливо подбирала законная супруга. Вряд ли поведение каких-то девушек могло стать истинной причиной притеснения христиан. Но гонения действительно были.

Наконец, Тоётоми Хидэёси, как и все тираны-централизаторы, был озабочен расширением территорий, над которыми властвовал. Самые удачные его шаги в этом направлении – завоевание островов Сикоку и Кюсю, к югу и юго-западу от главного японского острова Хонсю, где находилась его столица Киото. Покорять новые территории были посланы огромные армии, от 100 до 200 тысяч человек. Завоевание шло нелегко. На острове Кюсю, который был экономически и стратегически очень важен, вспыхнуло сопротивление, организованное влиятельным родом Симадзу. Сначала Хидэёси попробовал вступить с противниками в переговоры, но получил такой ответ от главы рода: «Тоётоми Хидэёси захватил императора. Приказы, которые отдаются от имени последнего, вовсе не обязательно выражают желание повелителя. Этот Тоётоми Хидэёси, полагаясь на удачу, которая последнее время улыбалась ему, думает, что можно свысока говорить со мной. Так обезьянья морда полагает, что принудит меня к повиновению, оскорбляя меня! Что за жалкий наглец!» После этого ничего не оставалось кроме войны.

Завоевания островов оказались успешными и совершенно вскружили Тоётоми Хидэёси голову. Ему казалось, что теперь он может все. У него возникли планы мирового господства. То есть господства над Китаем, Кореей и, может быть, туманно известной Индией. Реальных размеров Китая Хидэёси не представлял. Да в то время у Китая и не было строгих границ.

Для начала Тоётоми Хидэёси решил завладеть Кореей, бывшей формально вассалом Китая. Он писал правителю Кореи Вану: «Расправив крылья, как дракон, я покорил Восток, устрашил Запад». Так японский властитель расценивал покорение сравнительно небольших островов Сикоку и Кюсю.

«Покорил юг и сокрушил север». Это означает – подавил сепаратизм феодалов. «Быстрый и грандиозный успех сопровождал мое возвышение, подобно восходящему солнцу осветив всю землю». Здесь он уже явно сравнивает себя с императором.

«Я соберу могучую армию и вторгнусь в великую Мин». Это Китай. «Холод моих мечей заполнит все небо над четырьмястами провинциями». Названное в тексте количество провинций условно. Оно означает просто, что их много. «Если я приступлю к исполнению этого замысла, то надеюсь, что Корея станет моим авангардом, пусть же преуспеет в этом. Ибо моя дружба с вашей почтенной страной целиком зависит от того, как вы себя поведете, когда я направлю свою армию против Китая». Итак, он предложил Корее добровольно сдаться и стать его союзницей в борьбе против Китая. Этот политический расчет оказался глубоко неверным.

В жизни Тоётоми Хидэёси началась полоса неудач. Первый крах он потерпел в домашней, личной жизни. Как не подумать о том, что и японские боги наказывают за грех гордыни!

У Хидэёси не было сына-наследника. Его жена, видимо, была бесплодна. Конечно, при огромном гареме он имел бесчисленное количество детей. Рождались и мальчики. Но очень рано умирали. Наконец в 1589 году, когда Тоётоми Хидэёси было 52 года, его любимая юная наложница по имени Едогими, родственница Ода Нобунага, родила мальчика Цуругамацу. Тоётоми Хидэёси лишился разума от радости. Он даже писал себе письма от имени сына-младенца. И отвечал на них. Эти письма сохранились. «Я получил Ваше письмо, оно меня очень порадовало. Я Вам отвечаю. Будьте хорошим мальчиком». Чистое безумие!

А в 1591 году, в возрасте двух лет, мальчик умер. Для Тоётоми Хидэёси это был внутренний крах. Только мировое господство могло компенсировать страшную потерю.

В 1592 году тысяча кораблей двинулась на завоевание Кореи, так и не изъявившей готовности перейти из вассальной зависимости от Китая к союзу с Японией. Для Кореи привычнее был большой и несколько вялый в тот период Китай, чем малознакомая воинственная Япония.

Сначала был успех. На первом этапе войны японцы захватили столицу Кореи Пхеньян. Они демонстрировали крайнюю жестокость. Японские завоеватели тщательно подсчитывали отрезанные уши и носы убитых корейцев. Их отправляли в Японию для статистики. Доходило до сотен тысяч. О достоверности этих цифр судить нельзя. Но по сей день в Киото есть место, которое называется «Могила ушей».

Закономерно, что в Корее началось бешеное сопротивление. Нашелся очень талантливый флотоводец, адмирал Ли Сунсин. Пользуясь тем, что корейские корабли были лучше укреплены, он громил японцев на море. Фактически он утопил японский флот.

Чтобы избавиться от опасного противника, японцы путем подкупа и шпионажа сумели скомпрометировать Ли Сунсина. Он чудом остался жив и был разжалован в рядовые. Правда, через некоторое время его вернули – и он одержал новые победы.

Тоётоми Хидэёси собирался лично отправиться в Корею, но так этого и не сделал. В 1595 году судьба подарила ему последнее утешение. Наложница Едогими опять родила сына, которого назвали Хидэери. Казалось бы, рождение позднего долгожданного наследника должно было смягчить нрав тирана. Но нет – многие авторы свидетельствуют, что он, напротив, окончательно потерял человеческий облик. Ему было за 60, и он торопился создать условия для передачи власти единственному сыну. Это была вовсе не любовь к ребенку. Это была любовь к собственной власти.

До рождения Хидэери Тоётоми Хидэёси готовил в преемники своего племянника, сына сестры, Хидэцугу, которого для этого усыновил. Мальчик был официально объявлен наследником. Ради этого Хидэёси даже передал ему должность кампаку.

Но с появлением младенца племянник сделался помехой на его пути.

Несчастного Хидэцугу обвинили во всем, что только можно было придумать: в разврате, шпионаже, приверженности христианству и даже садизме. И его принудили совершить сэппуку. Но и этого мало. Добившись самоубийства племянника, Тоётоми Хидэёси приказал зверски перебить всех близких ему людей, родственников и друзей, около 20 человек. Для этого были наняты бандиты с большой дороги. После этого дворец Дзюракудай, где Тоётоми Хидэёси когда-то принимал императора и где затем жил наследник, был полностью уничтожен.

Многие замечали в поведении Тоётоми Хидэёси признаки безумия. К тому же начались неудачи в войне с Кореей. Возвращенный к командованию Ли Сунсин вновь громил японцев на море. А на суше развернулась партизанская война, которая, по замечанию Л.H. Толстого, не бывает неудачной. Это справедливо во все времена и для всех народов.

Для человека, мысленно приравнявшего себя к императору, военное поражение было невозможно. Тоётоми Хидэёси собрал совет из приближенных людей, среди которых был и Токугава Иэясу, и взял с них клятвы в том, что они всегда будут верой и правдой служить его сыну Хидэери. Конечно, они поклялись. И конечно, потом они нарушили свои клятвы. Они глубоко ненавидели эту всевластную обезьяну и с нетерпением ждали ее ухода.

После смерти Тоётоми Хидэёси его сменил Токугава Иэясу. Династия Токугава закрепилась у власти в Японии на 264 года, до середины XIX века.

Хидэери на протяжении 20 лет жил в изоляции в Осаке. И хотя Токугава женил его на своей внучке, это не помешало жестоко покончить и с ним, и с внучкой, которая оказалась верной женой. Судьба наследников высшей власти часто бывает трагической. В Западной Европе принцы и принцессы – своего рода «династический товар». На Востоке – жертвы на заклание.

Конечно, Тоётоми Хидэёси не мог этого предвидеть. Но предчувствие трагедии есть в прощальном стихотворении, которое он написал чуть ли не за несколько часов до кончины. В нем он упоминает Нанива – свой любимый замок в Осаке:

 

Я пришел, как роса,

Я уйду, как роса.

Моя жизнь, мое творение в Нанива – (это Осака. – Н.Б)

Не более чем сновидение сновидения.

 

Какое позднее озарение!