Глава XX

Грейс редко нравилась себе в зеркале, но этот раз был исключением. Черное платье село неожиданно свободно, и даже голые ноги не выглядели нелепо. Она опасалась, что придется надеть туфли на каблуке, но вместо этого тетка принесла красные оксфорды на плоской подошве.

На Вивиан снова было алое платье – точнее, топ и пышная юбка. Выглядела она как мак в вазе, который полностью раскрылся и вот-вот начнет терять лепестки. На ногах в этот раз были остроносые ботинки без каблуков. Не надела ли тетка их, чтобы в случае чего убежать?

– А тролли быстро бегают? – не смогла удержаться от вопроса Грейс. Лучше выяснить это заранее, чем потом проверять на практике.

Тетка хмыкнула, поправляя прическу перед зеркалом:

– Да. Очень.

– А вы когда-нибудь от них убегали?

Грейс чувствовала, как внутри растет паника, но ничего не могла с собой поделать – слишком велико было искушение узнать больше. Она заставила себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть.

– Всерьез – ни разу. – Вивиан внимательно посмотрела на племянницу: – Хочешь успокоительное?

Грейс уже открыла рот, чтобы гордо отказаться, но в горле пересохло. В животе кишки будто кто-то завязал узлом. Да, наверное, успокоительное не помешает…

«Мы слишком долго возимся, – подумала она, пока Вивиан наливала воды и искала таблетку. – Она тоже тянет время? Зачем? Нервничает или просто не в настроении туда идти?»

Дверь в камине отъехала в сторону с легким, едва слышным жужжанием, которое издает любая автоматика. Совершенно никакой мистики, даже скучно. Грейс стало интересно, зажжет ли Вивиан факел, как это делают в старых фильмах, но тетка вместо этого просто двинулась вперед в темноту.

– Разве нам не нужен свет?

– Зачем? – ответил удивленный голос. – Тут все время по прямой, не ошибешься.

Грейс вспомнила, что в прошлый раз видела бегущего зайца, как из «Алисы в Стране чудес». Но сейчас впереди был только мрак, такой густой и плотный, что казалось, его можно потрогать руками. Из тьмы доносились гулкие шаги Вивиан – немножко более нервные, чем Грейс надеялась.

Сама она боялась. Надо будет потрогать кого-нибудь из троллей… Когда прикасаешься к чему-то твердому, начинаешь в это верить. Она вспомнила ощущение жесткой шерсти на загривке у Торвальда – как будто цепляешься за большую собаку или гриву лошади.

Яркий свет вспыхнул так внезапно, что пришлось зажмуриться. Под веками плыли черные пятна.

– Вот черт, опоздали, – сквозь зубы сказала Вивиан.

Грейс собиралась спросить, как тетка это поняла, но и сама обо всем догадалась. В этот раз подземный дворец троллей ничем не напоминал фестивальную поляну. Вместо нее, насколько хватало взгляда, раскинулся огромный торговый центр, убранный к Рождеству. В атриуме гремела музыка, а в центре мозаичного пола грозно возвышалась темная ель, украшенная карамельными тростями и стеклянными шарами. Сверкающие лампочками лифты с прозрачными стенками бойко переползали с одного этажа на другой, уходя под самый свод. Грейс могла разглядеть четыре яруса, но наверняка их было больше. Повсюду остролист, колокольчики и рождественские гимны – вроде бы знакомые, но слов не разобрать, как будто певец не мог вспомнить, что там дальше, и просто напевал «пам-па-па-пам».

Грейс откинула голову, рассматривая стеклянный потолок, за которым колыхалось тревожное зимнее небо. Она знала этот торговый центр – прошлой зимой ходила с Крисом выбирать подарки одноклассникам и его многочисленным братьям и сестрам. Они тогда объелись замороженного йогурта и купили целую дюжину носков с оленями…

Музыка на минуту стихла, а когда возобновилась, появились тролли и стали кружиться. У Грейс бешено забилось сердце, но она заставила себя присмотреться к ним внимательнее, чтобы успокоиться. «Делай то, что умеешь лучше всего, – подсказал внутренний голос. – Наблюдай и запоминай».

Грейс послушалась и широко раскрыла глаза. Надо просто представить, что ты смотришь фильм: яркий фантастический фильм о сказочных чудовищах.

На большинстве троллей было что-то вроде камзолов, а еще шаровары, под которыми скрывались слоновьи ноги, и просторные рубахи из легкого блестящего материала. Единственным отличием от человеческих рубашек были огромные вырезы, из которых торчали массивные головы почти без шеи. Мощные тяжелые челюсти, серая кожа, черные провалы глаз… Ко всему можно привыкнуть, подумала Грейс, следя за тем, как они двигаются.

– Не забудь, – прошептала Вивиан, продвигаясь в сторону ели, – здесь нельзя ничего есть и пить, даже воду. А еще не принимай подарков, ни с кем не заговаривай, пока тебя не спросят, и не вздумай танцевать.

– Вот это с радостью, – пробормотала Грейс, рассматривая группку троллей, на которых вместо камзолов и красных халатов, как в прошлый раз, были длинные темные юбки, подпоясанные красными поясами.

Вивиан дернула ее за руку:

– И не пялься!

– Смотреть тоже нельзя? – возмутилась Грейс. Это было нечестно, поскольку сами тролли уставились на них с явным интересом. Не нашлось ни одного, кто не обернулся бы вслед людям.

У елки Грейс заметила Торвальда и помахала ему рукой. В молодом тролле было что-то странное, но Грейс поняла, что именно, только когда он приблизился. Вместо свободных шаровар на Торвальде были огромные, криво сшитые джинсы.

Гигант душевно улыбнулся, показывая прямые крупные зубы. Вивиан тоже заметила джинсы и нахмурилась:

– Позер!

– Это мой способ самовыражения, – парировал Торвальд. – Надоело наряжаться в одно и то же.

– Ты уже не подросток, – Вивиан закатила глаза, но развивать тему не стала.

– Потанцуешь со мной?

– Не сейчас, – покачала она головой. – Мне нужно поприветствовать короля и поговорить с ним. Он сейчас занят?

Торвальд пожал плечами:

– Я не его советник, понятия не имею. Вроде он с Эйрой.

– Вот как…

Кажется, эта новость не добавила Вивиан хорошего настроения. Она нахмурилась еще сильнее и, кивнув Торвальду, решительно двинулась вокруг елки, шагая так широко, что Грейс едва поспевала следом. Она наконец вспомнила, где слышала это имя.

– Разве вы не говорили, что первую жену короля звали Эйрой?

– Говорила, – мрачно подтвердила Вивиан.

– Но она ведь умерла, рожая дочь?

– Да.

– Эйра – популярное имя среди троллей?

Вивиан улыбнулась, как будто оценила шутку:

– Нет.

И тогда Грейс услышала голос. Точнее, сначала что-то привлекло ее внимание. Так бывает, когда вокруг уличного музыканта собирается толпа: танцующих все больше и музыкант совсем исчезает за их спинами. Но ты точно знаешь, что он там, потому что слышишь.

Это был удивительный голос; казалось, с его помощью певица могла бы нарисовать все, что угодно. Она пела всплесками нежной акварели, расплывающейся в воде, и густыми масляными мазками на жестком холсте. Она прикасалась к каждой душе, до которой могла дотянуться, и голос раскрывался перед слушателями, как вышитое покрывало. Языка Грейс не знала, но по повторяющимся мотивам догадалась, что это народная песня.

Одна только Вивиан слушала с ледяной отстраненностью.

– Вы понимаете, о чем речь? – тихо спросила Грейс.

– О да! – отрезала тетка. Продолжать она не собиралась, но потом вздохнула и пояснила: – Это песня о тролльем короле. Он влюбился в человеческую женщину со светлыми волосами, которая пела ему песни. Тролль осыпал ее богатствами и почестями и звал в жены, она же только притворялась ласковой и покладистой. Однажды ночью она срезала шерсть с его головы и принесла ее молодому человеку. Тот свил из шерсти тетиву, натянул ее на свой лук и убил короля троллей. Позже юноша женился на предательнице, а богатства троллей они присвоили себе.

– Да она мастер тонких намеков уровня «бог», – признала Грейс, чем заслужила мрачный взгляд Вивиан.

Песня подошла к концу, и отовсюду полетел одобрительный гомон. Странно, что здесь могло понравиться троллям? Или они тоже не понимают смысла? Грейс собиралась захлопать, но вовремя остановилась – никто из присутствующих не аплодировал. Не знаешь, как себя вести, поступай, как остальные, – так всегда учила Лора.

Теперь тролли, собравшиеся вокруг короля, заметили Вивиан. Одни здоровались с ней своими низкими тромбонными голосами, кивали тяжелыми головами, кое-кто даже дотрагивался до ее голых плеч, что Вивиан совсем не беспокоило (наверное, тактильный контакт был среди троллей в порядке вещей). Зато другие демонстративно не замечали гостью, отворачивались и нарочито громко беседовали друг с другом. Учитывая, что Вивиан была среди присутствующих единственной ниже двух метров ростом, списать это на невнимательность было затруднительно.

Вивиан набрала в грудь побольше воздуха и двинулась вперед. На мраморном троне сидел король троллей. Рядом с его рукой стояла небольшая белая арфа с золотистыми струнами.

В прошлый раз Грейс видела короля только выше пояса, когда он сидел за столом. Теперь у нее была возможность разглядеть его целиком, особенно когда Сурт поднялся во весь рост. На этот раз на нем был халат из густо-зеленого блестящего бархата с голубоватым отливом, отороченный мехом по вороту и рукавам. Из-за насыщенного цвета лицо короля тоже приобрело слегка болотный оттенок. Вместо многочисленных бус на шее висел тяжелый медальон, напоминающий монету. Но одежда на груди была по-прежнему распахнута, и на коже виднелась темная вязь татуировок.

Сурт улыбнулся своим черным змеиным ртом, когда Вивиан присела в глубоком реверансе, а Грейс неуклюже повторила за ней.

– Рад тебя видеть, Вивиан, – пророкотал он.

– Ваше величество, – суховато-вежливо отозвалась тетка, медленно выпрямляясь. Затем сдержанно кивнула: – Добрый вечер.

Грейс не сразу поняла, на кого она смотрит. Там, куда было обращено лицо тетки, никого не было, кроме арфы с золотыми струнами. Струны вздрогнули, а за ними вздрогнула и Грейс.

– Здравствуй, Вивиан.

Говорящей арфой современного подростка не удивишь. Грейс даже поймала себя на некотором разочаровании: что, и это вся магия? – и пригляделась, нет ли где-нибудь на арфе динамика. Но полированная поверхность на вид была совершенно гладкой, и только золотистые струны слабо шевелились, когда раздавался голос – очень живой, как если бы женщина находилась совсем рядом. В ее «Здравствуй», обращенном к Вивиан, звучало столько невысказанных «Пошла вон» и «Зачем тебя принесло?», что Грейс даже восхитилась. Не каждый так управляет голосом!

– Давно тебя не было видно, – заметила арфа.

Струны колыхнулись, и Грейс со всей ясностью вдруг почувствовала, что арфа смотрит на нее. Она не повернулась, не изменила своего положения, трудно было даже сказать, где у нее лицевая сторона, но Грейс была уверена, что инструмент на нее уставился. Причем недружелюбно.

– Всего три дня, – бесцветно отозвалась Вивиан. – Как и следует из наших договоренностей.

Король нахмурился. Грейс это не понравилось: тролля и так невозможно было назвать красавцем, но угрюмость делала его еще уродливее.

Если бы арфа могла пожать плечами, она бы точно это сделала.

– Ты внимательно следуешь соглашению, – произнес голос. – Надеюсь, тебе не в тягость тут бывать и наш кров тебе по нраву…

Очень выразительное было это «наш». Как будто его подчеркнули два раза, а потом еще обвели.

– Сколько пар туфель ты уже сносила, Вивиан?

Вивиан вопрос явно не понравился. Она вопросительно глянула на короля, и это разозлило арфу еще больше.

– Отвечай, – мягко попросил Сурт.

– Шестьдесят.

– Шестьдесят, – прошелестели струны. – По три пары за год. Осталось всего восемьдесят лет… Удивительно, как ты еще не нашла способа сбежать от нас!

Не нужно было быть психологом, чтобы догадаться, какие цели преследует Эйра. Она изо всех сил старалась рассорить Вивиан и короля. Впрочем, что остается бывшей жене, вдобавок превращенной в музыкальный инструмент?

Тут арфа заметила Грейс:

– Я не знала, что его величество пригласил еще одного человека. Как тебя зовут?

– Грейс.

– По какому же случаю Грейс пожаловала к щедрому двору Сория-Мория?

– Я не приглашал ее, – глухо отозвался Сурт и повернулся к Вивиан: – А ты весьма вольно распоряжаешься моим гостеприимством.

«Вот же стерва!» – восхитилась Грейс. Арфа как будто точно знала, куда нанести удар.

Вивиан склонила голову:

– Я собиралась загладить свою вину за прошлое вторжение, ваше величество, и доказать, что и мои родичи умеют себя вести в гостях.

Король молчал. Молчала и арфа в ожидании его реакции. Присесть им все еще не предложили, и это был не очень хороший знак. Зато никто пока не закричал: «Рубите им головы!»

Наконец Сурт улыбнулся и протянул Вивиан огромную ладонь:

– Тогда танцуй. И будь добра, танцуй хорошо.

Плечи тетки слегка опали – наверное, это означало, что она расслабилась. Вивиан широко улыбнулась и кокетливо опустила ресницы. Впрочем, кокетливо – это было только с человеческой точки зрения. У троллей Грейс ресниц не заметила, так что вряд ли они оценивали этот жест как игривый.

– Буду стараться вам угодить, ваше величество.

Не будь Сурт таким громадным и таким уродливым, Грейс решила бы, что Вивиан с ним флиртует.

Мелодия стихла. Вивиан взяла короля под руку – очень нарочито, надо сказать, – и удалилась с ним в сторону танцпола. Грейс постояла у фонтана, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя себя как дурнушка, которую никто не пригласил пообжиматься под медленный танец на школьной вечеринке.

Новая обувь натерла ей ногу, а еще очень хотелось пить, будто она наелась соленых чипсов. Чтобы забыть об этом, приходилось часто сглатывать и убеждать себя, что ее вовсе не мучает жажда. Грейс присела на край помоста, на котором возвышался мраморный трон. Арфа выразительно стояла рядом, словно музейный экспонат, привезенный из частной коллекции, который водрузили на постамент и ярко осветили, чтобы входящие сразу видели, где «гвоздь» выставки.

Сейчас бы не помешала инструкция, как разговаривать с бывшей женой короля троллей (к тому же арфой), которая недолюбливает твою тетку… Но сборника советов по тролльему этикету под рукой не было, а общих тем Грейс не могла придумать. Можно было бы, конечно, вспомнить, что она немного умеет играть на гитаре, и уточнить, из чего сделаны струны ее новой знакомой. Но вряд ли это вызовет расположение Эйры.

Поэтому Грейс просто молчала, искоса рассматривая резные изгибы инструмента. А эта арфа красивая! Вивиан ей не нравится, но с таким характером это и неудивительно. К инструменту пока не выстроилась очередь желающих подружиться. Грейс даже испытала симпатию к странной новой знакомой – наверное, ей одиноко.

– Ты одета как бродяжка, – заметила арфа, и симпатия мгновенно испарилась. – Неужели ткани не хватило, чтобы прикрыть щиколотки?

Грейс с удивлением посмотрела на свои голые ноги. Платье, по ее мнению, было местами даже слишком сдержанным: оно целомудренно прикрывало колени и не оставляло ни намека на декольте.

– А вы вообще не одеты, – вдруг ляпнула Грейс и тут же прикусила язык. Надеяться на то, что арфа не расслышала ее слов, было бессмысленно. Ее молчаливое возмущение вот-вот должно было взорваться криком. «Сейчас, – подумала Грейс, – она точно велит отрубить мне голову».

Струны задрожали, и Грейс зажмурилась. Но арфа неожиданно разразилась заразительным смехом. Можно было бы сказать, что он «звенел, как ручеек», но на самом деле это больше походило на плеск водопада – безопасно и красиво, если не подходить слишком близко.

– Попала в яблочко, – признала арфа и предупредила: – Приятной беседы у нас не выйдет.

– Извините, – стушевалась Грейс и быстро добавила: – Ваше величество.

Арфа невесело усмехнулась – коротко дернулись струны.

– Эйра, – поправила она. – Я больше тут не королева. Король троллей – Сурт, а его будущая жена станет ее величеством. Так все устроено.

Была в ее словах какая-то фальшь, но Грейс не могла уловить, что именно не так. Арфа рассматривала ее, и Грейс постаралась расслабиться. Хотя это трудно сделать перед неодушевленным предметом – все равно что позировать перед камерой в торговом центре.

О чем говорить дальше? «Я слышала, вы умерли»? Нет, это, пожалуй, чересчур.

– Спроси, – неожиданно предложила Эйра. Кажется, она улыбалась. – Ты же все время думаешь об этом. Так спрашивай, не тяни!

Наверняка арфа знала все вопросы, которые Грейс хотела задать: «Вы мертвая или живая?», «Как человек может стать арфой?» и еще множество других.

– За что вы ненавидите Вивиан?

Арфа удивилась – по струнам пробежала легкая рябь.

– Я просто хочу, чтобы она знала свое место, – медленно и разборчиво ответила она. Струны дергались не одновременно, а поочередно, так что слова выходили очень четкими. – Но я совсем ее не ненавижу.

В этом последнем «не ненавижу» было столько желания убивать, что оно просачивалось наружу.

– Скучно, наверное, когда не можешь передвигаться самостоятельно?

Опять плохо. Нет, Грейс, ты точно не мастерица поддерживать светскую беседу!

– В этом есть своя прелесть, – холодно отозвалась арфа. – Иногда быть мертвой не так плохо, как кажется.

– Так вы все-таки мертвы?!

Вопрос вырвался сам собой.

– Конечно! – вдруг закричала арфа, потеряв самообладание. – Я, по-твоему, так развлекаюсь?! Ты пришла задавать глупые вопросы? Что ты вообще здесь делаешь?

– Я…

– Она собиралась потанцевать со мной.

Грейс не заметила, откуда появился Торвальд. Удивительно, как такие громадные существа могут передвигаться бесшумно. Она не заметила даже тень от тролля, которая упала сверху. Да уж, за приятным разговором время бежит незаметно…

Торвальд подхватил Грейс так, что у нее ноги оторвались от земли, и увлек за собой. Она должна была сообщить троллю о личных границах и о том, что невежливо хватать людей, которые об этом не просили, – но вместо этого сказала «спасибо». Общество Торвальда было лучше, чем компания склочной арфы.

– Не за что, – широко улыбнулся тролль ртом, полным мелких острых зубов, а потом прошептал доверительно: – У меня от нее тоже мурашки по коже.

На площадке для танцев народу оказалось слишком много, и Грейс занервничала. Взгляд выдернул из толпы красный всплеск платья Вивиан, но тетка тут же скрылась за чужими спинами, и Грейс усилием воли заставила себя не смотреть по сторонам. «Нужно сосредоточиться на чем-то одном», – сказала она себе и уставилась на Торвальда. Внимательно рассмотрела крупный бугристый нос, безволосое – ни ресниц, ни бровей – лицо, голову картофельной формы. Только очень человеческие синие глаза делали молодого тролля чуть менее пугающим, чем его собратья.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты пялишься? – уточнил Торвальд.

– Что? – удивилась Грейс. – Извини.

– Ничего, – весело улыбнулся тролль. – Мы тебе, наверное, тоже кажемся странными.

«Странными – не то слово!» Но Грейс этого не сказала и безмерно гордилась своей выдержкой. Танцевать самостоятельно она не умела, так что танцевал ее Торвальд: на этот раз он не ставил ее ноги на свои, но слегка приподнимал над полом, чтобы повести, куда нужно.

Танец был чем-то средним между вальсом и мазуркой – ну, как Грейс представляла себе вальс и мазурку. В книгах девушек просто «подхватывал вихрь музыки». Ее подхватывал тролль. Тоже неплохо для начала.

– Так ты знаешь Эйру?

– Она моя бабушка по матери. От нее у меня человеческие глаза.

– Так ты принц! – Грейс собиралась засмеяться, но передумала. Непонятно, как к этому отнесется Торвальд. Да и кто знает, какие у троллей законы насчет тех, кто хохочет над монаршими особами?

– Вроде того, – уклончиво ответил Торвальд. – Но от этого я не стал бояться Эйру меньше. Ее все боятся. Однажды придворный, который недолюбливал бабушку, проник в комнату, где она стояла, и собирался ее сломать…

– Судя по слову «собирался», ему это не удалось.

– Да. Когда на крик прибежали охранники, арфа молчала, но рядом с ней валялись отрезанные пальцы, а на струнах была кровь. В общем, бабуля умеет за себя постоять, хотя взгляды у нее довольно устаревшие даже для троллей. Мы вообще-то не охочи до всего нового, – признался Торвальд.

– Это я уже поняла, хотя джинсы тебе идут.

На самом деле джинсы ему совершенно не шли. Просто, с точки зрения Грейс, они смотрелись менее экзотично, чем другая одежда. Кроме того, ей хотелось, чтобы в этом месте хоть кто-нибудь ей симпатизировал.

– Слушай, – решила рискнуть Грейс, – а почему она все-таки… ну… арфа?

Торвальд покосился в сторону. Только убедившись, что Эйра стоит слишком далеко, заговорил:

– Дед очень страдал, когда она умерла. Велел лучшим умельцам Сории-Мории выварить ее тело в молоке, из костей вырезать остов арфы, а из волос сделать струны. Так он как бы оставил одну часть ее души во дворце, а другая отправилась в царство мертвых.

– Звучит жутко, – призналась Грейс. «И неаппетитно», – добавила она про себя.

Торвальд улыбнулся:

– Что есть, то есть.

– Мы можем вернуться? – вдруг попросила Грейс. У фонтана Вивиан разговаривала с королем. Судя по движению рук, что-то объясняла, а он только кивал своей массивной головой, склоняясь над ней так низко, что почти дотрагивался лбом до ее волос. Король сделал жест рукой, и Вивиан сдвинула волосы, чтобы снять цепочку.

Торвальд застыл на мгновение, не отводя взгляда от этой пары:

– Да.

Грейс показалось, что это «да» было низким и мрачным. Они двинулись к елке и услышали обрывок фразы:

– …никогда ее не снимала, если верить Грейс.

Вблизи было видно, что Вивиан дышит тяжело, а волосы возле лица потемнели от пота. Грудь рывками поднималась и опускалась, пока тетка пыталась отдышаться.

Король заметил, что они подошли, поднял недовольный взгляд и поднес тонкую цепочку к глазам. В его огромных мясистых пальцах, похожих на сардельки, она терялась, и Грейс испугалась, что Сурт случайно порвет ее.

– Ты уверена, что эта цепочка была у твоей матери?

Черные глаза уставились на Грейс, и она окаменела. Этот взгляд был совсем не похож на взгляд Торвальда. Так могло бы смотреть очень древнее существо, которое на протяжении тысячелетий наблюдало, как обезьяньи предки человека неуклюже учатся ходить прямо.

Грейс сглотнула и заставила себя ответить:

– Да. Мама носила ее не снимая.

– Занятно. – Король еще раз глянул на цепочку, а затем вернул ее Вивиан. – Это не украшение, а кусок уздечки. Такую упряжь надевают на лошадей Дикой Охоты. Хорошая троллья работа.

– И зачем она нужна? – нахмурилась Вивиан. Грейс показалось, что арфа за спиной короля презрительно хмыкнула, но струны остались неподвижными.

– Зачем нужна уздечка, Вивиан? Чтобы держать кого-то в узде.

– Лора носила ее, чтобы управлять собой?

– Собой или кем-то другим внутри, – равнодушно ответил король троллей. – Как знать.

Вивиан продолжала хмуриться, но больше ни о чем не спросила – наверное, этих сведений ей было достаточно. Грейс так не считала, но возражать не рискнула. Не хотела, чтобы эти черные глаза опять уставились на ее внутреннюю обезьяну, напугав ту до чертиков.

Вивиан взяла цепочку и снова надела на шею. Грейс хотела попросить отдать ее, но тут король пригласил всех к столу, и пришлось отложить просьбу.

На плоских блюдах уютно прижались друг к другу сочные куриные ножки, маленькие перепелиные яйца и много разной рыбы. Грейс почувствовала, как у нее урчит в животе. Почему она не додумалась поесть перед приходом сюда? А вот Вивиан, которая могла не сдерживаться, взяла тарелку и щедро положила на нее угощение.

Грейс повернулась, и на нее уставилась мертвая баранья голова с вываленным языком. Голод как рукой сняло – хоть какой-то плюс. Король тем временем с жадностью заглатывал куски мяса, щедро сдобренного жареным луком. Пальцы у него стали жирными от сока. Грейс замутило, но Вивиан и глазом не моргнула. Она взяла протянутую Торвальдом вырезку, полила ее острым соусом и пристроилась на лавке чуть в стороне от стола.

Арфа, которая стояла совсем близко, молчала.

– Ты ничего не ешь.

Грейс подскочила от неожиданности. Король троллей нависал над ней, как скала, от него густо пахло мясом и луком. Не дождавшись ответа, Сурт развернулся к Вивиан:

– Ты ее подучила?

Вивиан подняла брови, изобразив удивление:

– Чему, ваше величество?

– Тебе так у нас плохо, что ты учишь свою племянницу не трогать еды с нашего стола? – прогудел он. – Чтобы, не приведите боги, она не осталась плясать с нами?

Король злился. Судя по тому, что успела увидеть Грейс, он вообще легко выходил из себя. Вивиан терпеливо вздохнула, сжав губы. Было заметно, что присутствие Грейс и Торвальда ограничивало ее. Может, будь она и Сурт наедине, она бы сказала что-то совсем иное.

– Вам недостаточно моей компании? – Вивиан заглянула в лицо Сурта. Для этого ей пришлось задрать голову, но взгляд был прямой и вызывающий.

– Я не понимаю, почему ты проявляешь такую черную неблагодарность, – прорычал король.

Но Вивиан не собиралась идти на попятный.

– Ваше величество, – отчеканила она, – в последнее время, когда бы я ни приходила, вы ищете новые поводы со мной поссориться. Даже я устаю вас развлекать! Свое обещание я никогда не нарушала.

Король двинулся на нее так, что Грейс испугалась, что он ее растопчет. Но Вивиан не шелохнулась, и Сурт остановился в миллиметре от нее, задевая скрещенные руки тетки бархатом своих рукавов.

Грейс заметила, как Торвальд напрягся. Как тролли выясняют отношения? Колотят друг друга дубинами, пока у проигравшего не треснет череп? Она подалась вперед, но молодой тролль придержал ее за руку и слегка покачал головой.

– Дед, она имеет право… – начал он.

– Торвальд, только ты не вмешивайся!

– Молчать!

Вивиан и Сурт сказали это одновременно, и это могло быть смешно, если бы не было так жутко. Что ж, по крайней мере, тут у короля и тетки мнения определенно совпадали.

– Вивиан, – вдруг сказал король, – ты что, хочешь отказаться от нашего соглашения?

Тетка моргнула, вид у нее сделался растерянным. Видно было, что такого вопроса она не ожидала. Твердости во взгляде поубавилось, и Грейс это не понравилось.

– Я никогда не нарушала своего обещания, – медленно повторила Вивиан, и это однозначно было не то начало, на которое рассчитывал король троллей. – Но я была бы счастлива, будь у меня возможность приходить, когда я сама этого хочу.

На лицо короля наползла туча. Торвальд закрыл глаза. Наверное, это был не очень хороший знак.

– И как часто ты тогда будешь нас навещать? – Сурт не кричал, но его голос разлетелся громовыми раскатами по всему залу. – Раз в год? Так не годится, Вивиан. Я заботился о тебе, я ввел тебя в Сорию-Морию…

– Я всегда была благодарна.

– Не перебивай меня! Ты будешь приходить тогда, когда я этого захочу. Ты придешь завтра – с племянницей или нет, мне плевать. Завтра ночью я хочу тебя опять здесь видеть.

Вивиан открыла рот, но Торвальд ее опередил:

– В соглашении говорилось: «Каждую третью ночь…»

– В моем королевстве я решаю, какая ночь – третья! А если ты еще раз откроешь рот без моего позволения, будешь наказан!

Все тролли вокруг молчали и, кажется, почти не дышали. Одна Эйра, похоже, была довольна происходящим. Наверное, если скандалы заменяют тебе ситкомы, будешь радоваться каждой мелочи.

Вивиан шевельнулась и сделала шаг к королю. Теперь Грейс не видела ее за складками его бархатного зеленого халата.

– Как. Скажете. Ваше. Величество.

Грейс думала, что тетка будет спорить, постоит за себя. Но Вивиан не стала. Наверное, мудро с ее стороны, но Грейс это казалось дикостью. Ладно, тролли могут жить по тем правилам, какие им нравятся, но Вивиан-то не в Средневековье родилась! Какого черта она позволяет так с собой обращаться?

Грейс ощутила, как за страхом начинает закипать ярость. Лора бы обязательно вмешалась! Но едва Грейс сделала шаг вперед, сильная рука Вивиан сгребла ее за воротник платья. Грейс показалось, что правый глаз тетки недобро подсвечивается изнутри, а мутное облако в нем вращается, как галактика.

– Только открой рот, я тебя убью, – прошипела она.

Трудно выручать человека, который этого не хочет.