Глава 14

– Ну что, Витек, как мы будем отсюда ноги делать? – задал я вопрос ученику, когда мы удалились на километр от хранилища. – Лезть снова через этот кусок сырого мяса, который некоторые черти называют порталом, мне не очень хочется.

«Тело» моего друга все еще сотрясалось от безудержного смеха, начавшегося у него сразу после того, как мы покинули нашего новоиспеченного приятеля.

– Витек, прекрати ржать, как жеребец, мне щекотно! Иначе сниму и положу в карман!

– Как вы его, учитель, уделали! Хи, хи!.. В два счета… бум, и на лопатки! Господин штандартенфюрер женераль-аншеф… хи, хи, хи!..

– Кончай истерику! У нас должников пруд пруди, а мы все еще здесь, горной свежестью наслаждаемся! Какие у тебя есть предложения в плане того, чтобы покинуть это измерение самым безболезненным для носителя моей нетленной души способом? С ответом не торопись. Хорошенько подумай. Пока думаешь, сообрази своему голодному и изможденному старому учителю кружечку кофе и хороший сэндвич.

Я наслаждался ароматным горячим кофе, поданным в кружке, больше похожей на двухлитровую кастрюлю, и полуторакилограммовым бутербродом с ветчиной, а Витек сохранял спартанское спокойствие. Приступы смеха больше его не беспокоили. Это хорошо, что у моего друга развитое чувство юмора. Не знаю, что бы я с ним делал, будь он невыносимым занудой. С детства не перевариваю завистливых, склочных и занудливых типов. Что ни говори, а с учеником мне очень повезло.

Когда в желудке заметно потяжелело, на душе сразу же стало легче. Пора собираться в путь-дорогу.

– Мудрый сенсей, разрешите выразить свою признательность за тот незабываемый урок, что вы мне сегодня преподали! – Голос ученика звучал торжественно.

– Не преуменьшай и своих заслуг, Витек. Без твоей грамоты и общей поддержки, грош цена была бы всем моим потугам объегорить стража. А как ты охарактеризовал беса: международный террорист, смертная казнь в шестнадцати мирах. Молодец! Давай прекратим всякие взаимные славословия и перейдем к делам насущным. Ты придумал, как нам выбраться отсюда?

– Вообще-то, официальных путей, кроме уже известного вам, отсюда нет.

– Не тяни резину, выкладывай все, что знаешь о неофициальных.

– В любой известный нам и всем прочим существам мир мы попасть отсюда не сможем. Есть лишь один путь, это путь в мое собственное измерение, созданное по вашему мудрому совету.

Кружка с остатками кофе выпала из рук и больно ударила по колену, оставив на штанине темное пятно от разлившегося напитка.

«Хорошо успел остыть», – подумал я про себя, а вслух произнес:

– Ты хочешь сказать, что создал вселенную? Нормальную вселенную, где я могу присутствовать в своем физическом теле, а не в виде виртуального сгустка энергии?

– Создал – громко сказано. Она у меня еще в процессе строительства, однако, один уголок я успел обустроить чудненько. По ряду причин я пока не проложил пути из него в другие обитаемые миры. К тому же, мне не хотелось раньше времени показывать вам его, однако обстоятельства вынуждают это сделать. Прошу не судить слишком строго вашего нерадивого ученика.

– Витек, кончай Ваньку валять! Я твою натуру насквозь вижу! Тебе уже давно не терпится похвастаться перед учителем своими грандиозными успехами. Давай, тащи меня в свое «чудненькое местечко»!..

Проход через переливчатую вуаль портала был легок и не вызвал никаких отрицательных эмоций. Я попал в знойный полдень на песчаный берег лазурного моря. Гигантские пальмы подступали почти к самой кромке воды, их кроны создавали приятную тень, хорошо защищавшую от палящих лучей солнца. Полоса пляжа была шириной метров сто-сто пятьдесят. Со стороны суши ее ограничивал самый настоящий ухоженный сад. Ровными рядами в глубину материка уходили плодовые деревья, от обычных яблонь и груш до экзотических манго, апельсинов и персиков.

Одно дерево особенно привлекло мое внимание странным видом плодов. Я сорвал ближайший, и под зеленой кожурой обнаружил хорошо прожаренный бифштекс. На вкус мясо оказалось великолепным: в меру посоленным, хорошо прожаренным и щедро приправленным специями. Все так, как я люблю.

– Ученик, ты там не лопнешь от гордости? Чего молчишь? Ждешь, когда тебя похвалят? Ладно, скажу, что я в полнейшем восторге! Мне здесь очень даже нравится! Пожалуй, поторчим здесь денек. Мысли в порядок приведем, разработаем план дальнейшей операции.

Я стащил с себя порядком надоевший комбинезон, а заодно и все остальное тряпье. Местного населения поблизости не наблюдалось, шокировать наготой было некого.

– Витек, как твой носитель переносит водные процедуры? Не заржавеет?

– С удовольствием искупаюсь с вами за компанию, мастер!

Водичка оказалась, что надо: чистая, в меру освежающая. Полчаса я плавал, нырял, дразнил крабов, безуспешно пытался схватить за хвост каких-то шустрых рыбешек, даже умудрился оседлать здоровенную черепаху и прокатиться на ее панцире. Короче, вел себя, как расшалившийся мальчишка.

После водных процедур я лежал на горячем песке и чувствовал, что усталость и напряжение последних дней покидают тело. Только сейчас я в полной мере смог осознать, насколько рискованной была вся эта затея с артефактом. Моя жизнь зависела от стольких случайностей и теперь кажется невероятным, что я вообще остался жив. Эти файерболы, каменная тюрьма, огненный страж – все вместе или каждый по отдельности могли стать причиной моей быстрой или мучительной (выбирай – не хочу) смерти.

Мое удачное спасение – исключительная заслуга верного друга Витеньки. Наши отношения со стороны кому-то могут показаться весьма странными. Богу равный ученик, создающий миры, и простой смертный учитель, который не может самостоятельно выбраться из более или менее сложной ситуации. Согласитесь, неординарная компания? Однако нам эта игра пока что не надоела. Похоже, Витек к ней относится совсем не как к игре, по всей видимости, общение со мной ему что-то дает. Мудрость жизни не только в книгохранилищах и информационных сетях. Мудрость жизни в самой жизни, и пока ты не поживешь хотя бы немного, ничему не научишься.

Под сердцем неприятно кольнуло. Как там моя любимая? По моим подсчетам, бес уже достиг Метрополии. Что он наплетет Кире о безвременной кончине бывшего своего компаньона? Наверняка опишет все в деталях: как случайно включилась охранная система, как мое тело на его глазах превратилось в обугленную головешку и то, как он потом рыдал по своему безвременно ушедшему другу Сереге Свиридову. Поверит ли ему Кира? Чего гадать. Необходимо отсюда выбираться как можно быстрее…

Веселый шум и гам вывели меня из дремотного состояния и заставили поднять голову. Неподалеку от меня на пляж с песнями и криками вывалилась толпа народа, числом не менее сотни. Молодые люди: мужчины и женщины в возрасте не старше двадцати-двадцати пяти лет, в чем мать родила, ничуть не стесняясь своей наготы, устремились к воде. Накатившая волна прибоя сбила первые ряды с ног и закрутила молодые красивые тела в своем неумолимом беге. Это вызвало очередную бурю восторга. Те, кому не повезло попасть под удар стихии в первый раз, дождались следующего водяного вала и бросились в его объятия.

С нескрываемым интересом я наблюдал за этим праздником Нептуна. Ребята то выскакивали на берег, то снова бросались в море, стараясь попасть под самую большую волну. Водное пространство у берега представляло собой мешанину ног, рук, голов и других частей человеческих тел. Увлеченные потехой аборигены меня пока не замечали.

Наконец, местному морскому царю надоела эта шумная гулянка в его честь, и он пинком очередного особо мощного вала выкинул большую часть купающихся на золотистый песок пляжа. Визги и писки после этого достигли своего апогея. Восторгу публики не было предела. Постепенно все успокоились, из воды подтянулись остальные члены команды, и усталые купальщики дружно повалились с ног, кто на солнышке, кто в тени пальм.

– Витек, что это у тебя здесь такое? Что за народ? И, вообще, чем весь этот беззаботный люд занимается? Прямо Казантип какой– то.

– Учитель, перед тем, как творить этот мир, я внимательно изучил разные исторические документы, легенды, мифы и пришел к выводу, что все мои предшественники, за редким исключением, начинали с того, что создавали некое место, где все существа сожительствуют бок о бок в мире и согласии. Здесь много еды, климат благодатный, никаких общественных отношений и никто ни от кого не зависит. Живи в свое удовольствие и не мешай другим.

– Они у тебя расплодятся, как тараканы и, в конце концов, передерутся из-за куска хлеба!

– В том-то все дело, что живущие здесь размножаться не могут.

– Тогда в результате естественной убыли и смерти от старости через некоторое время твой эдем опустеет. Видел, с каким азартом ребята плескались в волнах? Все могло кончиться несчастным случаем для кого-то из них.

– Этот момент я тоже учел. Они бессмертны, тела их не стареют. Если кто-либо все-таки погибает, душа его мгновенно переселяется в новое тело со всем жизненным опытом и знаниями старого.

– Ловко ты все придумал! – восхитился я. – Объясни тогда, зачем тебе понадобилось это скопище тунеядцев, живущих растительной жизнью? Не Фармера ли начитался? Только его «Мир реки» то ли боги, то ли космические пришельцы подарили людям в виде награды после смерти или для какого-то эксперимента – не помню точно, давно читал. Что за эксперимент ставишь ты над дикарями?

– Это можно назвать и экспериментом, если вам угодно. Райский уголок имеет относительно небольшую площадь. Остальная территория планеты подобным образом не обустроена. Там агнцы не пасутся мирно рядом с волками, и для того, чтобы покушать, необходимо приложить некоторые усилия, там бессмертие теряет свою силу, и любой человек может запросто умереть от старости, болезни или быть съеденным хищником. Но там и только там люди могут иметь детей.

– И как же ты собрался выманить этих плейбоев из райских кущ?

– Я даю каждому одну попытку. Любой волен уйти отсюда и вернуться лишь единожды. После второго ухода возвращение невозможно.

– Плохо ты знаешь людей. Один раз сходят, потом их туда калачом не заманишь.

– Возможно, учитель, они все вернутся, но, вкусив жизни хоть и опасной, но интересной, их непреодолимо будет тянуть обратно к опасностям и трудностям.

– Опасности и трудности привлекут мужчин, но чем ты собрался выманить отсюда прекрасных дам?

– Многие из них отправятся вслед за своими мужчинами, согласно пословице: «С милым рай и в шалаше». Другие посидят немного, поскучают и, схватив под мышку оставшихся представителей сильного пола, помчатся плодиться и размножаться, заставляя мужей в поте лица удовлетворять свои растущие потребности…

– …Тем самым, способствуя научно-техническому прогрессу. – Я закончил мысль ученика.

Пару минут мы пребывали в полном молчании. Я искал бреши в рассуждениях товарища и не находил их. Все строго обосновано – комар носа не подточит. Я не хуже него знал, что побегут, никуда не денутся, даже если потом локти кусать будут от досады, что прошляпили такое клевое местечко.

– Витек, ответь мне на самый главный вопрос. Зачем все это вам, богам, нужно?

– Я и сам не знаю толком, наверное, это больше нужно вам, людям. Мысль о потерянном рае и о возможности туда вернуться после окончания праведной жизни, до сих пор удерживает многих от соблазна самостоятельно свести счеты с тяготами бытия.

От груды загорающих тел отделилась парочка знойных штучек и направилась в нашу сторону. Моя скромная персона была явно обнаружена и вызвала интерес в определенных кругах.

Когда комитет по встрече новоприбывших в сады эдема приблизился на достаточную для визуального контакта дистанцию, я чуть было не ослеп от красоты девиц, представших предо мной. Совершенство тел еще больше подчеркивалось совершенством и красотой их лиц. На гладкой бархатистой коже, покрытой равномерным бронзовым загаром, ни у одной из них я не заметил даже самого незначительного пятнышка. Любая из этих девушек могла претендовать на звание «Мисс мира». Да что там претендовать, если бы они вместе или по отдельности потребовали у жюри конкурса объявить их победительницами, это было бы сделано незамедлительно.

– Роза, – представилась шатенка с изумительными зелеными глазами.

– Валькирия, – яркая голубоглазая блондинка бесцеремонно упала на песок рядом со мной.

Мне, в свою очередь, ничего не оставалось, как представиться.

– Сережа, откуда ты такой взялся, весь загадочный и странный? – Роза дотронулась до моей щеки и села рядом.

– Сидишь тут один, к нам не подходишь. Неужели ты, такой крепкий и сильный, боишься слабых женщин? – Валькирия завладела моей левой рукой и стала ее гладить.

– Нет, подружка, он нас просто стесняется. – Роза начала массировать мою спину своими маленькими, но сильными ручками.

Нельзя сказать, что их ласки были неприятны, но я все-таки собирался сохранить верность своей любимой. Осознав, что дальнейшие их ухаживания могут привести к непредсказуемым последствиям, я обратился к девицам.

– А что, дамы, не искупаться ли нам в водах этого чудного моря? – предложил я и первым рванул к воде охлаждать предательский пыл ниже пояса.

По дороге зло прошептал ученику:

– Витек, сделай, что-нибудь, иначе эти нимфы меня изнасилуют! С какими глазами я предстану тогда перед Кирой?

– Простите, учитель, но здесь я бессилен. Я сам дал им свободу воли, между прочим, по вашему совету и вмешиваться не имею права. Вам придется выкручиваться из этой ситуации самостоятельно.

– Тогда после купания обеспечь стол на всю местную братию. Главное вина побольше, мяса, фруктов, еще что-нибудь, не мне тебя учить. Действуй!..

Витек расстарался по полной программе. После того, как наша троица вышла из воды, на берегу под пальмами в живописном беспорядке было накрыто три десятка столиков, каждый на четыре персоны.

Девицы изумленно уставились на угощение.

– Не удивляйтесь, дамы, сегодня великий техномаг, хакер и попросту добрый волшебник устраивает банкет в ознаменование своего появления в этом прекрасном местечке. Не сочтите за труд позвать всех моих новых друзей к столу.

Девушки побежали к товарищам. Народ долго упрашивать себя не заставил, и через четверть часа почти все стулья были заняты. Посадочных мест было чуть больше, чем людей. Молодец ученик, предусмотрел даже фактор взаимных симпатий и антипатий.

После того как я закончил обход столиков и познакомился с каждым гостем персонально, моя рука ныла от энергичных рукопожатий мужчин и женщин. Очередная игра привела всех в восторг. Ребята бросились знакомиться друг с другом, послышались вскрики тех, чьей руке досталось чересчур крепкое пожатие. Подождав, пока все успокоится, я встал из-за стола и продемонстрировал присутствующим, как открываются бутылки. Особый восторг вызвал звук вылетающей пробки от шампанского. Многие попытались повторить, в результате через минуту все были с ног до головы облиты шипучим напитком. Впрочем, этот незначительный казус ничуть не расстроил гостей. Новая игра им понравилась еще больше предыдущей. Все начали стрелять пробками друг в друга. Моя соседка по столику рыжеволосая Роза умудрилась попасть своим снарядом в глаз гиганту с фигурой Геракла. Я испугался, что пьянка, не успев начаться, перерастет в хорошую потасовку, но эти опасения были напрасными. Мстить за подбитый глаз никто никому не собирался.

Когда народ пришел в себя, и в бокалах у всех было налито, я встал и произнес небольшой тост, в котором выразил восторг и радость, вызванные знакомством со столь приятными людьми, пожелал всем здоровья и осушил бокал с шампанским до дна. Присутствующие зааплодировали и последовали моему примеру.

Веселье удалось на славу. Вино текло рекой. Когда напитки и закуски на столах заканчивались, заботливый устроитель бала мгновенно восполнял утрату. Если надоедало пить и есть, люди вскакивали с мест и пускались в пляс. Витек и здесь не оплошал. Зажигательная джига, гремела с небес, а когда стало смеркаться, над нами вспыхнуло и стало пульсировать в такт музыке изумительное по красоте полярное сияние. Вспомнив молодость, я обучил моих верных спутниц Розу и Валькирию нескольким незамысловатым па, напел мотивчик ученику, и через некоторое время вся толпа отплясывала танец маленьких утят и визжала от восторга. Картинка была еще та! Представьте себе кучу голых мужчин и женщин, трясущих согнутыми в локтях ручками, самозабвенно приседающих и дружно выкрикивающих:

– Кря, кря, кря, кря!

Постепенно публика начала уставать от веселья и принятых горячительных напитков. Я оттащил в сторонку задремавших Розу и Валькирию и положил их рядышком. Теперь за мою невинность можно было не опасаться. Лишь несколько гуляк, способных оставаться на ногах, подсели за мой столик. Как ни странно, в основном, это были особы женского пола. Я попросил ученика сотворить гитару и, настроив ее, спел несколько песен. Задушевный Окуджава особого восторга у слушателей не вызвал, зато песенка одной современной исполнительницы определенно имела успех. Народ попросил ее повторить, и мы хором исполнили:

После того как я закончил играть, ночной пляж еще долго оглашали пьяные голоса:

– Ты была моей тайной, Зазнобой моей…

Когда последний гуляка, кроме меня, конечно, прилег и уже не встал, чтобы потребовать продолжения банкета, я попросил Витька приглушить освещение и пошел прогуляться по бережку.

– Спасибо тебе, ученик, за чудесный вечер в компании этих взрослых детей! Я словно лет тридцать скинул! Славно повеселились!

– Было приятно доставить вам удовольствие! Если пожелаете, завтра все можно повторить. Это «кря, кря» было великолепным!

– Еще раз благодарю тебя, но время идет, и работает оно против нас. Мне все больше кажется, что я совершил величайшую ошибку, выпустив талисман на волю. Когда он находился в моих руках, я испытывал поразительное ощущение всемогущества. Кляну себя, что пошел на поводу у Иннокентия. Однако хочу тебе сказать, сам талисман жаждал покинуть хранилище. Против его воли, я бы никогда не стал выносить это чудо из пещеры. Теперь наша задача изменилась. Необходимо срочно найти и доставить артефакт обратно под бдительное око стража. Тем более, что от всех обязательств перед работодателем я свободен. Боюсь, бес успеет сплавить артефакт, тогда отыскать концы будет намного труднее. Уверен, что эта штуковина кому-то нужна до зарезу для дел не совсем хороших, или совсем нехороших. Насколько я понял из разговоров с Иннокентием, талисман можно применить как во благо, так и во вред разумным существам.

– Насчет нехватки времени не волнуйтесь. В этом мире оно течет на порядок быстрее, чем в остальных вселенных. Я хотел дать шанс местным жителям догнать в своем развитии прочие цивилизованные миры. Однако первый стационарный тоннель, который соединит эту вселенную с другими, станет причиной выравнивания пространственно-временных характеристик, и ход времени здесь станет таким, как везде.

– Прости меня, мой заботливый друг, если бы я знал, не стал бы капризничать еще тогда, в мире Талисмана.

– Не переживайте так, уважаемый гуру! Я придумаю другие способы ускорения прогресса. Кстати, портал можно будет открыть завтра утром. По ряду причин, я не хочу выводить его непосредственно в Метрополию, нам придется сделать небольшой крюк.

– Я тебя понимаю. Прямой выход в столицу автоматически означал бы, что сюда примчится свора жадных и предприимчивых дельцов, которая моментально облапошит этих детей, отберет у них мир, сделает их изгоями в собственном доме.

– Я постараюсь этого не допустить.

Голос Витька был обманчиво спокоен, но я не хотел бы оказаться на месте того, кто посмеет посягнуть на права этих милых дикарей.

– Учитель, а вы ему очень понравились!

– Кому? – не понял я.

– Да Талисману Стихий. Я это сразу почувствовал. Такое впечатление, что он ждал именно вас.

– Ерунда это все! Откуда он мог знать о существовании какого-то Сергея Свиридова – скромного программиста из никому неизвестного мирка?

– Не скажите! Что там в мозгах у талисманов такой силы, знают только сами эти талисманы. Мы с ним одной природы, но мое могущество не идет ни в какое сравнение с его. Единственная слабость, таких, как мы, это то, что в нашу обязанность входит беспрекословное исполнение любых капризов наших владельцев. Сами понимаете, каков владелец – таков и каприз.

– Значит, в лапах беса сейчас находится предмет, обладающий величайшим могуществом, и он может им воспользоваться в любой момент? Тогда у нас имеется еще одна причина, чтобы поторопиться.

– Иннокентий вряд ли сам сумеет активировать его. Нет у него для этого ни умения, ни сил. На это способен очень ограниченный круг лиц.

Я с удвоенным вниманием стал слушать рассуждения напарника.

– Во-первых, это главный маг темных эльфов, есть у них такой, я недавно раскопал в тайных архивах. Во-вторых, это Великий Канцлер и еще парочка магов Гильдии. Взаимоотношения между людскими магами очень сложные, каждый из сильнейших не отказался бы иметь в личном пользовании столь веский аргумент в борьбе за власть. С темными проще, эти готовы на любую пакость, лишь бы взять реванш за свое поражение, и они сейчас сплочены, как никогда.

Я присвистнул и сел на песок.

– Кончилась любова, началась дютюхтива! Асисяй?

– Не понял вас, мой мудрый учитель?

– Не обращай внимания, так, ерунда всякая. Хохмят у нас таким образом некоторые.

Дело принимало неожиданный и не очень приятный оборот. Ни с одним из возможных покупателей напрямую мне встречаться не хотелось. Я вспомнил змеиный взгляд Канцлера, и по спине пробежал мерзкий холодок.

– Витек, как ты расцениваешь свои шансы, если придется померяться силами с Канцлером?

– Здесь он против меня, что блоха против слона. В других мирах наши шансы примерно равны. Я превосхожу его в скорости и мощи, он меня – в умении и хитрости. С эльфийским магом дела, скорее всего, обстоят так же. Мне бы годик-другой на подробное ознакомление с документами закрытой области.

– Могу тебя огорчить, выступать придется, скорее всего, на чужом поле, и необходимого года на подготовку у нас нет. Не думаю, что нам удастся заманить перекупщика сюда. А самое главное, мы не знаем точно, кому и для чего понадобился талисман. Может быть, новый его владелец захочет им воспользоваться незамедлительно, причем отнюдь не во благо разумным существам. Жизненно важно не допустить этого.

Я посидел еще немного, просеивая песок сквозь пальцы. Спать не хотелось, азарт предстоящей схватки впрыскивал в кровь все новые и новые порции адреналина. Я искупался, но успокоения это не принесло. Какая-то мысль все время не давала покоя. Было в словах ученика одно противоречие, но что за противоречие, никак не доходило до моего сознания. Наконец, я понял причину своего беспокойства.

– Витек, ты утверждаешь, что первый тоннель, который соединит миры, мгновенно повлияет на ход времени в твоей вселенной. Тогда, как объяснить тот факт, что мы покинули мир Талисмана, и это никоим образом не замедлило скорость времени в этом мире?

– Учитель, вы весьма наблюдательны. Противоречия здесь нет. Тот переход был нестабильным межпространственным проколом. Он не повлиял на устойчивость данного континуума. Из других измерений я легко могу попасть сюда таким образом. Но отсюда управляемый переход этим способом невозможен…

– А неуправляемый? Возможен ли неуправляемый переход из этого мира в другие? – перебил я объяснения ученика.

– Да, но мы не сможем задать точку выхода, и нас занесет куда угодно.

– Витек, это здорово! Мы покинем этот прекрасный уголок, не потревожив его пространственно-временную структуру. Даже если мы окажемся в самой дальней из всех вселенных, ты сможешь нас быстро оттуда вытащить в Метрополию. Давай рискнем, чем черт не шутит! В этом случае мы будем хотя бы абсолютно уверены, что сюда никакая шушера не проникнет без разрешения.

– Если так, мы можем немедленно отправляться в путь. Вы готовы?

Я вернулся к месту застолья. Ученик успел убрать все следы пиршества, включая столы и стулья. Аборигены были аккуратно уложены рядами на теплом песочке. Натянув вычищенную заботливым другом одежду, я бросил прощальный взгляд на спящих детей природы, которым в недалеком будущем предстояло стать ее царями. Развернулся и поспешил к берегу моря, где призывно светился и переливался всеми оттенками синего вход в иной мир. Что ожидает нас с учеником за этими чудесными вратами? Как встретят там одинокого путника, заблудившегося в чужих, но вовсе не чуждых мирах?

Пока ноги несли меня к вратам, я во весь голос, не боясь разбудить спящих дикарей, горланил во всю мощь своих легких: