Атака пришельцев!
Без всяких мыслей (в нашем понимании), обладая чем-то отличным от того, что мы назвали бы мышлением, — он изучил яркий свет звезды прямо по курсу. Используя очень сложные приборы наблюдения, терпеливо собрал данные, анализируя каждый фрагмент поступающей информации. Недели пристального наблюдения за целью принесли результаты.
Вокруг звезды обращалось несколько газовых гигантов. У каждого имелись ледяные спутники, под поверхностью которых, возможно, была вода. Еще у звезды имелась не одна, а целых три меньших планеты, на которых также могла находиться вода. А на второй от звезды планете были явные признаки биологической жизни — сильно колеблющиеся уровни свободного кислорода в атмосфере. Если бы у него были эмоции, он ликовал бы от радости. Вместо этого, молча и деловито, он начал готовиться к следующему этапу своей миссии.
Используя тщательно разработанные механизмы и технологии, зонд начал замедляться на подходе к Солнечной системе. Его фантастическая скорость, практически равная скорости света, плавно снижалась в течение почти года. Выполнены маневры для коррекции угла курса. Все это время зонд продолжал наблюдения в поисках подходящей цели. Наконец, цель была обнаружена: металлический астероид около двух километров в поперечнике. Проходя мимо астероида, тщательно прицелившись, зонд выпустил небольшой контейнер, шириной всего несколько метров.
Контейнер, который и сам был зондом, с помощью собственных двигателей еще больше сбросил скорость и опустился на поверхность астероида. Он немедленно сигнализировал «все в порядке» на материнский зонд, который не ответил, а быстро улетел прочь, направляясь к следующей звезде из списка — звезде, до которой он доберется только спустя десятилетия.
У зонда на поверхности астероида открылся люк, и из него выбрался паучок... затем еще один и еще один. В общей сложности дюжины таких роботов начали расползаться по поверхности. Паучки, выполненные из искусной комбинации металла, керамики и углеродного волокна, принялись за работу: копать, выплавлять, производить. Они трудились без устали, без эмоций, без остановки, сутки напролет (какими они были на медленно вращающемся астероиде). Через месяц все было готово.
Астероид заклубился тысячами крошечных взрывов как гриб, выстреливающий споры. Каждый взрыв придавал ускорение металлическому шару диаметром один метр, и каждый шар полетел к одной из планет и их спутников, которые выбрал большой межзвездный зонд. Внутри каждого шара находилось больше сотни пауков. Роботы-пауки обладали сложными программами, но в конечном итоге их цель была простой: превратить все доступные материалы в новых пауков. А когда их будет достаточно, строить новые материнские зонды. Запустить их и повторить цикл.
Им были нужны практически любые металлы, а то, что они не могли найти, они умели создавать. Их программы были очень сложными, отточенными за миллионы лет подобных миссий. И они не были разборчивы в материалах — сгодится практически все что угодно. Каждый паук мог создать компоненты, необходимые для воспроизведения самого себя, всего за несколько часов, после чего новые пауки также начали бы воспроизводить самих себя. Прилетев на планету, пауки могли бы заполонить ее всего за несколько дней, превращая все в новых пауков и новые зонды.
Так как Марс был меньше и ближе, его поверхность была разрушена в первую очередь. Скальные породы были богаты железом, что упрощало дело. В течение нескольких часов новые полчища пауков отправились в поисках сырья.
Пищи.
Всего через несколько дней пала Земля. Первые пауки приземлились в Австралии и потребили все, что попадалось им на глаза. Скалы, металл, газ... При необходимости все можно было конвертировать. Вода, растения, плоть — это тоже сгодилось бы. У людей не было никаких шансов. Хотя земные телескопы продолжали отслеживать пронзительный свет двигателя межзвездного зонда в течение месяцев, он не отвечал на запросы; только ни у одного правительства все равно не было достаточно времени, чтобы хоть что-то предпринять. Когда пауки приземлились, было уже слишком поздно. Они расползлись по планете, и меньше чем через две недели после их прибытия на Земле, по сути, не осталось живых существ. Вся поверхность планеты была превращена в роботизированные заводы. Не прошло и года, как над планетой расцвели яркие вспышки — это стартовали новые межзвездные зонды, каждый — точная копия первого, который и сам был одним из потомков самого первого зонда, запущенного миллиарды лет назад. Тот первый зонд уже давно умер, израсходовав все свои контейнеры. Он стал бесполезен. Но его потомство продолжало жить и прочесывать Галактику.
И теперь еще несколько тысяч направлялись в дальний космос. Когда была запущена самая первая миссия, рода людского не существовало, по африканским равнинам бродили только человекообразные. Их потомки правили Землей, но царствовали недолго. Сейчас все они исчезли, все миллиарды людей были переработаны в орды металлических паучков и новые межзвездные зонды.
Мечта человека дотянуться до звезд, наконец, сбылась, но не совсем так, как он планировал.
Это жизнь
В какое бы место на Земле вы ни отправились, вы повсюду найдете жизнь.
На равнинах, вершинах гор, высоко в небе, в самых глубоких впадинах океанов жизнь изобилует. Даже глубоко под землей микроскопические живые существа приспособились к условиям, которые мы посчитали бы смертельными. Жизнь — повсюду.
Кажется, что Земля чудесно приспособлена для существования жизни, но это иллюзия: на самом деле, это мы приспособлены эволюцией, как и все другие формы жизни на поверхности Земли, под ней и над ней. Вместе с Землей, меняющейся в течение миллиардов лет, менялась и жизнь. Кажется, что зародившаяся на Земле жизнь практически неминуемо будет процветать.
Мы знаем, что существуют и другие планеты в нашей Солнечной системе и даже вокруг других звезд. Если здесь такое изобилие жизни, будет логичным предположить, что она может существовать и на тех, других планетах. Они могут кишеть простыми микроорганизмами, а возможно, что в космосе существуют и более сложные формы жизни, такие, которые мы посчитали бы разумными.
Если бы это было так, что бы они о нас подумали? Представляли бы они для нас угрозу?
Чтобы понять это, начнем с короткого путешествия в прошлое — хотя мое определение «короткого» может немного отличаться от вашего.
Краткая история Солнечной системы
4,6 млрд лет назад вы были рассеяны по бессчетным километрам пространства.
Я тоже. И книга, которую вы сейчас держите в руках, и одежда, которая на вас надета, и все, кого вы когда-либо знали, и всё, что вы когда-либо знали, видели, касались, о чем мечтали. Все ваши атомы были частью огромного диска — десятки миллиардов километров в поперечнике и миллион километров толщиной. Диск почти целиком состоял из водорода и гелия, но также был усеян вкраплениями из цинка, железа, кальция, фосфора и дюжины других элементов. Он медленно вращался, не разлетаясь, благодаря собственной гравитации и гравитации комковатого утолщения в середине.
За миллионы лет в центре диска накопилась материя, причем увеличивающаяся гравитация притягивала все больше вещества. Уплотняясь, материя постепенно разогревалась, и в конце концов температура в центре достигла 15 млн °С. Запустился процесс слияния ядер водорода, и именно в тот момент наше Солнце стало настоящей звездой. Светом залило все вокруг, а за светом хлынула волна субатомных частиц — зародившийся солнечный ветер.
Наружные части диска также не теряли времени — они были заняты образованием скоплений материи. Сначала комки слеплялись благодаря лишь химическим процессам. Дальше от Солнца, где температуры были низкими, образовывались кристаллы льда. Куски силикатов врезались друг в друга и слипались. В дальнейшем, по мере увеличения этих скоплений в размерах увеличивалась и их масса, а также силы тяготения. Эти планетезимали начали активно притягивать все больше материи и все быстрее — больше масса, больше притяжение, больше материи, больше масса и так далее... — и остановились только тогда, когда весь материал был израсходован. Некоторые из этих новых планет были маленькими, а другие большими. Некоторые планеты приличных размеров полностью выбрасывало из системы, когда они проходили слишком близко от больших.
Те, что выжили, имели ядро из скальных пород и толстую атмосферу. У некоторых атмосфера была толщиной в тысячи километров и никакой настоящей поверхности. Другие были меньше, наверняка с плотной атмосферой. А поверхности у них были жидкими, расплавленными от тепла, оставшегося после процесса формирования.
Когда в центре диска зажглось Солнце, на планеты обрушились его яростный свет и неистовый солнечный ветер. Мощные потоки света и выбрасываемое вещество врезались в утончившийся диск, унося прочь остающиеся обломки и расчищая пространство. В конце концов осталась только горстка планет, миллиарды астероидов и триллионы ледяных комет, обращающихся вокруг молодой, горячей звезды.
Родилась наша Солнечная система.
Тогда она выглядела по-другому! Юпитер находился дальше от Солнца, чем сейчас, а Сатурн, Уран и Нептун были ближе. Долгий совместный гравитационный танец привел их в нынешние положения. Во внутренней Солнечной системе Меркурий, Венера, Земля и Марс имели толстую густую атмосферу, но по мере застывания все также изменится. У Меркурия, находящегося близко к Солнцу и имеющего слабое притяжение, сорвет атмосферу, а солнечный ветер завершит начатое, унося ее прочь атом за атомом, потому что крошечная планета, не имеющая магнитного поля, оказалась ничем не защищенной от его мощного натиска.
Венера со временем утратит водород и гелий, но за миллиарды лет, благодаря химическим процессам, а также ничем не сдерживаемому парниковому эффекту, она приобретет толстую атмосферу из двуокиси углерода. Задерживая в атмосфере тепло от Солнца, планета превратится в неприступную, раскаленную, как печка, пустыню. Скальные породы на ее поверхности постоянно находятся на грани плавления.
Земля также имела плотную атмосферу, совсем не такую, как сегодня, — тогда она была больше похожа на Юпитер или Сатурн и состояла главным образом из водорода и гелия, когда-то находившихся в диске, из которого она сформировалась. Под действием тепла, поступающего от Солнца (плюс тепла, исходящего от поверхности), плотный воздух увеличивался в объеме, но между теплом и силами тяготения существовал шаткий баланс. За миллионы лет более легкие элементы были утрачены, и на планете осталась атмосфера, состоящая из двуокиси углерода, водяных паров, угарного газа, аммиака, метана и иных ядовитых газов, бо́льшая часть которых просачивалась из-под поверхности Земли.
Постепенно поверхность остыла, и над расплавленной, полупластичной мантией из скальных пород образовалась толстая корка. Тяжелые элементы, такие как железо, иридий и уран, погрузились в центр. Радиоактивные элементы распадались, генерируя тепло, добавляющееся к теплу, скрывавшемуся в недрах со времени формирования планеты. Возникли конвекционные токи, запустилось магнитное динамо, и Земля получила защиту от разрушительного солнечного ветра.
Нельзя сказать, что юная Земля была полностью защищена от угроз из космоса. Планеты подобрали много вещества в солнечном диске, но не всё. По системе по-прежнему скиталось множество астероидов, и их пути иногда пересекались с путями планет. Вскоре после образования все планеты стали подвергаться безжалостным бомбардировкам. Практически все твердые поверхности в Солнечной системе несут следы того опустошения: мимолетный взгляд на серьезно побитую и испещренную кратерами поверхность Луны подтвердит это.
Земля также получила свою долю ударов. Она подвергалась бомбардировкам значительно чаще, чем Луна, потому что она больше и обладает более сильной гравитацией. Более того, самая широко признанная теория происхождения самой Луны заключается в том, что она сформировалась из материала, выброшенного при столкновении Земли с очень крупным объектом, возможно размером с Марс, — это апокалиптическое столкновение, которое страшно представить. Но за миллиарды лет тектоника плит и эрозия стерли все свидетельства этой первичной бомбардировки. Остались только самые недавние кратеры; даже те, что образовались более нескольких миллионов лет назад, уже практически неразличимы. Тем не менее из-за такого обстрела из космоса обстановка на том раннем этапе была крайне враждебной. Только ситуация начинала стабилизироваться, как с неба обрушивался какой-нибудь камень диаметром 80 км и перезапускал геологические часы.
Однако в конце концов железный и каменный дождь прекратился. По мере остывания Земли на ней могли образовываться более сложные молекулы. Метан в атмосфере планеты был источником водорода, а также им был аммиак, содержащий еще и азот. Двуокись углерода дала углерод, который, отделяясь от кислорода, мог связываться, образуя еще более сложные цепочки атомов. Аминокислоты, строительные кирпичики белков, вероятно, образовались довольно рано и начали объединяться в новые и интересные цепочки. Молнии в атмосфере и ультрафиолетовое излучение от Солнца могли обеспечить нужную энергию для распада и преобразования молекул. В определенный момент — никто не знает точно, когда и как, но это практически совпало с прекращением астероидной бомбардировки — молекулы объединились в последовательность, обладающую фантастическим свойством: она могла воспроизводить себя. По сегодняшним меркам, та молекула была, вероятно, предельно простой, и все-таки у нее была удивительная способность подбирать исходные материалы и выстраивать их таким образом, чтобы создавать свою копию. Созданные копии продолжали в том же духе и размножались.
Это была всего лишь простая химическая реакция, точнее, длинная последовательность реакций. Для таких реакций требовались материалы — элементы, находящиеся в воздухе и на поверхности, — а после них образовывались отходы. Одним из таких отходов был кислород. По мере того как в атмосфере становилось все больше и больше кислорода, химические процессы начали изменяться. Для многих из этих простейших микробов кислород был токсичным, как иногда отходы токсичны для выделяющих их организмов. Накапливающийся газ отравлял их. Некоторые виды микробов адаптировались к новой среде (и их потомки до сих пор существуют сегодня в виде сине-зеленых водорослей и иных форм жизни), но те, кто не смог, погибли; они процветали на Земле миллионы лет, но погибли от собственных отходов. Однако в то же время существовала слегка отличающаяся сложная молекула. Она была способна использовать эти отходы. При объединении с другими химическими веществами кислород может выделять много энергии, которая, в свою очередь, может быть полезна для размножения и ускоренного метаболизма. Этот отличающийся микроб питался отходами других, а когда уровни кислорода выросли настолько, что те первые формы жизни начали вымирать, пользователи кислорода были готовы к перевороту. Они захватили власть. Некоторые организмы, производящие кислород, выжили, постоянно мутируя и адаптируясь, так как одни оказывались лучше приспособлены к среде, чем другие. Пользователи кислорода, которые более ловко применяли это топливо, процветали, другие вымерли.
За миллионы лет разыгрывавшегося сценария столкновения с астероидами, огромные солнечные вспышки и беспорядочные близкие взрывы сверхновых могли множество раз полностью прервать этот процесс или проредить ряды живых существ в масштабах практически полного уничтожения. Но в конце концов организмы смогли встать на ноги (или на псевдоподии) достаточно прочно, так, чтобы ничто уже не могло сбить их с ног.
Земля ожила.
Так вот, эта история — всего лишь одна из гипотез появления жизни на Земле. Как это произошло на самом деле, мы точно не знаем. Мы даже не уверены, где это произошло: на суше, в море, в воздухе, в глубинах океана... и на Земле ли вообще. Наша планета — лишь одна из нескольких, где на ранних этапах Солнечной системы существовали благоприятные условия для развития жизни.
Марсианские хроники
Марс, впрочем, был меньше Земли и дальше от Солнца. Он остывал быстрее, чем Земля, и, возможно, прошел через ту же последовательность событий, но за более короткое время. Точно нам это неизвестно, но, разумеется, существует вероятность того, что на Марсе имелась процветающая микробная экосистема задолго до того, как такая же появилась на Земле. К несчастью, она была обречена. Как только Марс достаточно остыл, его магнитное поле полностью исчезло, поэтому он пал жертвой солнечного ветра. Бо́льшая часть атмосферы утекла в космос, потому что более слабые силы тяготения планеты не смогли удержать ее, и сейчас давление на его поверхности составляет какой-то микроскопический 1% от земного — это меньше, чем на вершине горы Эверест.
Однако автоматические исследовательские аппараты, отправленные на Марс, представили нам неоспоримые свидетельства того, что в прошлом на его поверхности имелась вода. Химические соединения в почве и следы, похожие на водную рябь, на поверхности говорят о том, что раньше на планете бывали сильные наводнения, возможно оттого, что замерзшая вода, находившаяся под землей, нагревалась от вулканической активности или при столкновениях с космическими объектами и выходила на поверхность. Кроме того, видны следы древних озер, сейчас пересохших, таких же больших, как и Великие озера в США. Даже сегодня имеются (по-прежнему спорные) признаки кратковременных, быстропроходящих событий, во время которых вода текла по поверхности... но быстро испарялась в разреженном воздухе.
Тем не менее 4 млрд лет назад обстановка была совсем другой. Кишели ли марсианские океаны простыми формами жизни, бактериями, простейшими? Мы не знаем и, возможно, никогда не узнаем. И все же, новые зонды вполне могут найти окаменелости в древних марсианских скалах.
Но предположим на минутку, что когда-то Марс был живым. Какое это имеет отношение к Земле?
В 1984 г. в Антарктиде, в районе группы холмов Аллан Хиллс, был найден необычный метеорит. Там достаточно просто найти метеорит: черный камень прекрасно выделяется на фоне льда. Сухой воздух также способствует сохранению метеоритов.
В этом конкретном метеорите, названном ALH84001, таился большой сюрприз. Химический состав самого камня был очень схож с известным составом скальных пород на поверхности Марса. В камне были пузырьки газа, захваченные при формировании скальной породы. Измеренные соотношения разных элементов в газе соответствовали соотношениям, характерным для марсианской атмосферы! Ученые также сверились с химическими соединениями на других планетах, но ни одно соотношение газов в Солнечной системе не совпадало так точно, как марсианское.
Определенно ALH84001 был межпланетным незваным гостем, камнем с Красной планеты. Он даже не был первым, и до него находили немало его менее известных родственников. Как эти камни попадают сюда — в некотором роде ирония судьбы.
На поверхности Марса видны следы его бурной истории. Как и любую другую планету в Солнечной системе, Марс постоянно бомбардируют астероиды и кометы. В отличие от Земли с ее толстой атмосферой и покрытой водой поверхностью, эрозия на Марсе происходит медленней, поэтому мы до сих пор видим кратеры, шрамы от древних столкновений.
Разумеется, когда происходит такое столкновение, скальные породы с поверхности взлетают в воздух. Часть тех пород может приобрести столько энергии, что сможет навсегда покинуть планету и улететь в космос. В результате изучения ALH84001 было обнаружено, что он сформировался очень рано в истории Солнечной системы, кусок вулканической лавы, остывшей примерно 4,5 млрд лет назад. С того момента практически все время он находился на поверхности Марса или под ней, а затем испытал страшный удар. При столкновении Марса с астероидом, камень был запущен в космос. Он обращался вокруг Солнца в течение не менее 16 млн лет, судя по интенсивности воздействия космических лучей на его поверхность. Каждый раз, когда мимо него проходила его родная планета, его орбита слегка смещалась туда и сюда, и со временем изменилась настолько, что он начал двигаться ближе к Солнцу. Примерно 13 000 лет назад наша планета оказалась у него на пути. Камень упал на Землю, застрял в антарктических льдах и терпеливо дожидался, когда его найдут.
Итак, камни с Марса, прилетевшие на Землю в виде метеоритов, были, в свою очередь, запущены в космос при столкновениях с камнями гораздо больших размеров. Это очень энергичный способ запустить камень в космос, и вы, конечно, могли бы подумать, что от такого удара любой камень разрушился бы или сильно повредился.
Но недавние исследования показали, что, возможно, это не так. Удар под малым углом, например, может выбивать камни достаточно аккуратно (хотя все равно это не то путешествие, за билетами на которое вы выстроитесь в очередь). Кроме того, роль могут играть и другие факторы, в том числе волны давления сверху, из атмосферы и из-под скальных пород, возникшие при столкновении, совместно смягчающие удар.
Как бы то ни было, очень маленькие образования внутри ALH84001 пережили испытание. При обследовании камня, ученые обнаружили внутри множество сохранившихся в целости структур, свидетельствующих о том, что когда-то в прошлом камень находился в потоках воды. Однако, когда они сделали микрофотографии, они испытали сильнейшее потрясение.
Внутри марсианского камня находились крошечные, подобные червячкам образования. Они выглядели точь-в-точь как окаменелые бактерии! На пресс-конференции в 1996 г. ученые, исследовавшие камень, объявили о своей находке, указав, что это может быть первым в истории человечества свидетельством о существовании жизни за пределами Земли. Они признали, что это свидетельство было не стопроцентным, но очень убедительным. «Окаменелости» были самым слабым из их доказательств, и они подчеркнули, что не исключено, что это были вовсе не окаменелости. Это могли быть природные образования, и они могли появиться в результате самых разных процессов.
Разумеется, пресса подхватила версию окаменелостей: картинка, в конце концов, стоит тысячи слов и обеспечит продажу миллионов экземпляров издания. Это была настоящая газетная сенсация. Однако с годами, последовательно, версия наличия признаков живых организмов в том камне начала подвергаться жесткой критике. В настоящий момент мы можем только сказать, что это интересное свидетельство, возможно даже по-прежнему в чем-то убедительное, но все сходятся во мнении, что нам нужны гораздо более достоверные источники, прежде чем мы сможем однозначно говорить о древней жизни на Марсе.
Есть те, кто верит, что жизнь здесь началась там...
Предположение о жизни на Красной планете приводит нас к интересной возможности: если жизнь на самом деле сначала возникла на Марсе, она могла быть принесена сюда таким же путем, как и ALH84001. Возможно ли, что жизнь на Землю действительно пришла с Марса?
На первый взгляд кажется, что это глупая идея. Жизнь на Земле процветает — на планете очень сложно найти место, свободное от живых существ, — а Марс совершенно мертв. Тем не менее события, которые должны произойти для того, чтобы посеять жизнь на Земле, очень даже возможны: жизнь могла сначала возникнуть там; существует вполне реальный механизм, которым она могла быть принесена сюда; а со временем здесь сложились достаточно хорошие условия, и жизнь закрепилась.
Идея о том, что жизнь была принесена на Землю из космоса, называется панспермией. Это очень увлекательная тема, осложняемая лишь одной простой проблемой: как это доказать?
Честно говоря, я не уверен, что это возможно. Но исключить ее полностью очень сложно. Какими экспериментами вы можете ее проверить? Воссоздать условия, которые уже не существуют миллиарды лет чрезвычайно сложно, и даже если это удастся так или иначе, то ничего не доказывает из-за неопределенностей, присущих этим экспериментам. Но благодаря подобным экспериментам наша мысль может пойти в других направлениях, где мы достигнем новых успехов: в науке хороший эксперимент стоит тысячи предположений.
Интересно было бы поискать на Марсе окаменевших микробов, которые имеют химическое сходство с ранними формами жизни на Земле. Не вызывающий сомнений образец окаменевшей бактерии с РНК или ДНК был бы невероятно убедительным свидетельством в пользу панспермии — либо жизнь началась на Марсе и пришла сюда, либо и Марс, и Земля были засеяны из какого-то третьего источника.
До тех пор, пока такое свидетельство не будет найдено, мы можем лишь предполагать.
Тем не менее можно в принципе рассмотреть, как происходит панспермия.
После того как груженный жизнью камень покинул Марс (или какое-либо иное небесное тело), ему нужно добраться до нас. ALH84001 провел в космосе не менее 16 млн лет, а возможно даже больше, где он подвергался действию очень глубокого вакуума, его бомбардировали высокоэнергетические субатомные частицы и заливало смертоносное ультрафиолетовое излучение от Солнца.
Чтобы пережить такое, нужно быть очень стойким.
Микробы могут быть такими крепкими орешками. Некоторые бактерии могут создавать вокруг себя защитную оболочку в виде спор, предохраняющую их от разрушительного действия тепла, холода, засухи и радиации. Один вид бактерий — Deinococcus radiodurans — способен выживать при интенсивном облучении, в сотни раз превышающем смертельную дозу для человека. Это как компьютер с многочисленными резервными файлами: у этого вида бактерий много копий своей ДНК, которые он может использовать, если какие-то разрушены радиацией, а инструменты, которые он использует для ремонта собственной ДНК (каждая клетка имеет ремонтный комплект в ядре), судя по всему, исключительно хорошо справляются с суровыми условиями.
Разумеется, также было бы неплохо, если бы микроскопические «зайцы» на борту метеороида были плотно завернуты в подарочную упаковку. На камень, выбитый при столкновении с астероидом и улетевший в космос, действовало бы разрушительное излучение от самых разнообразных источников. Но, если бы этот камень был достаточно большим, он мог бы защитить свой микроскопический груз. Космические лучи, например, возможно, проникали бы в него лишь на небольшую глубину. Другим опасным воздействиям, таким как УФ-излучение Солнца, частицы солнечного ветра и отдельные солнечные вспышки или корональные выбросы массы, также было бы сложно проникнуть глубоко в камень. Некоторые первые эксперименты, в которых образцы бактерий запускали в космос, где они подвергались опасному воздействию, показывают, что отдельные микробы способны выживать в космосе в течение определенного времени.
Если бы какой-то марсианский протовирус или бактерия пробрались вглубь камня, выброшенного с Марса, тогда существует вероятность — небольшая, но не нулевая, — что они смогли бы пережить путешествие.
Им также пришлось бы пережить полет сквозь нашу атмосферу. Но повторюсь, если бы камень был достаточно большим, при падении обгорели бы лишь его наружные слои. Если бы метеороид распался над землей на меньшие фрагменты, их столкновения с поверхностью также не были бы слишком сильным сотрясением для биологических «зайцев». Небольшой камень просто плюхнулся бы на землю, а если бы он упал в воду или болотистую жижу и она просочилась бы в трещины, микробы могли бы внезапно обнаружить, в буквальном смысле, что им доставили еду.
Важно отметить, что Марс не является единственным потенциальным источником жизни. Кометы — это гигантские комья из камней и льда, обращающиеся вокруг Солнца. Известно, что они содержат довольно сложные органические соединения, часть которых является исходными веществами (или, по крайней мере, базовыми химическими элементами), необходимыми для жизни. Не исключено, что бо́льшую часть воды на нашу планету, а также эти химические соединения, принесли кометы, сталкивающиеся с юной Землей. В метеорите, упавшем в Австралии в 1960-х гг., также нашли аминокислоты, в том числе глицин и аланин, характерные для животных белков. Оказывается, даже гигантские газопылевые облака в космосе — это богатые источники сложных органических соединений. Одно научное исследование даже показало, что, если бактерии хорошо защищены, их ДНК или РНК действительно могут пережить путешествие с солнечным ветром на другую звезду. Это довольно гипотетическая работа, но она демонстрирует, что в принципе перенос на большие, даже огромные, расстояния теоретически возможен, хотя и очень маловероятен.
Между прочим, стоит отметить, что комета может делиться своим содержимым, даже не сталкиваясь с Землей непосредственно. Когда комета приближается к Солнцу, замерзшее вещество сублимирует (превращается сразу в газ) и испаряется с кометы, образуя длинный хвост. Если Земля проходит сквозь хвост кометы, кометные вещества могут попадать в атмосферу Земли. В любом случае это будет довольно бурный процесс, так как скорости очень высоки, но, в принципе, кометное вещество может попасть на Землю без особых повреждений.
Давайте также будем здесь скрупулезными и четко скажем, что все эти вещества — лишь кирпичики для строительства жизни, а не сама жизнь. Но факт остается фактом — компоненты, необходимые для жизни, какой мы ее знаем, не просто существуют в космосе, но существуют в достаточном изобилии, и эти источники жизни добирались до поверхности вполне целыми и невредимыми, что позволило ученым изучать их. Вполне возможно, что космос просто кишит жизнью, и также не исключено, что земная жизнь взяла свое начало именно там. Если это так, то реальное доказательство этого было бы одним из самых колоссальных и по сути великих открытий в истории человечества.
Но это также может предвещать беду. Если в космосе существует жизнь в виде микробов и какие-нибудь из них сейчас попали бы на Землю, возможен ли менее счастливый конец? Все это очень замечательно для выживающих бактерий, и если панспермия реальна, тогда своим существованием мы обязаны космическим микробам. Но это было более 3 млрд лет назад.
Что бы произошло, если бы такое событие повторилось сегодня? Мы все смотрели фильмы «Капля» и «Штамм “Андромеда”». Может ли межпланетная инфекция проникнуть к нам и стереть человечество с лица Земли (или вызвать мутации, которые превратят нас в ужасную, отвратительную желеобразную массу)?
Честно говоря, вероятно нет. Жизнь здесь достаточно стойкая, и, что бы ни попало к нам из космоса, ему предстоит тяжелый бой за превосходство над нами. Я думаю, они не смогут победить. Но сам бой зависит от того, какая желеобразная масса подкрадывается к нам.
Вирусная рассылка
Например, вирусы — популярная тема в фантастических сценариях. На Земле, возможно, существуют миллионы типов вирусов, мы пока еще не очень глубоко изучили их разнообразие. Большинство из них устроены очень просто: это фрагмент кода или код ДНК в белковой оболочке, которая называется капсидом. Они не способны воспроизводить себя самостоятельно, вместо этого они захватывают клетку, вводят свою ДНК в ядро клетки, после чего заставляют ее копировать вирусную ДНК. Вирусы — это скрытные ниндзя субмикроскопического мира, они тайно проникают на фабрику клетки и обращают ее против самой себя.
Когда создается достаточно вирусов, они вырываются из клетки, разрывая и уничтожая ее. После этого они разбегаются в поисках новых клеток, которые смогут захватить. Если организм не может сопротивляться инфекции, а вирус достаточно опасный, организм-хозяин может погибнуть. Ткани тела буквально превращаются в жидкость.
Отвратительная картина.
Существуют и другие типы вирусов. Одни используют РНК, а не ДНК. Другие нападают на бактерии, а не на клетки тканей. Не хотелось бы вызвать у вас дискомфорт или что-то такое, но ваше тело прямо сейчас набито этими вирусами под завязку. Большинство из них совершенно безобидны. Некоторые действительно становятся источником самых разных проблем — например, они могут нарушить способность организма контролировать собственные системы, вызывая как легкие, так и тяжелые заболевания, — но большинство не убивает. Для этого они должны атаковать в огромных количествах либо быть особо вирулентными, как Марбургский вирус (для которого смертность составляет 25%) или более знаменитый вирус Эбола (с поистине ужасающей смертностью в 80–90%).
С точки зрения вторжения из космоса простое устройство вирусов — это как благо, так и проклятие.
Благодаря своей простоте вирусы устойчивы ко многим проблемам, которые могут возникнуть у более сложно устроенного микроба в открытом космосе. Продолжительные периоды пребывания в вакууме при низких температурах и даже под воздействием радиации могут совершенно не представлять для них никакого препятствия. Залегая в глубине камня, они могут упасть на Землю в целости и сохранности и в итоге будут извлечены на свет божий, как проклятье гробницы фараона, каким-то незадачливым ученым.
Но если они попадут к нему под кожу, то могут умереть с голоду.
Все потому, что вирусы обычно приспособлены для нападения на один определенный вид организмов. Вирус, который может поражать растение, не причинит вреда бабочке, а тот, который приспособлен атаковать бактерии (они называются бактериофагами), не может причинить вреда человеку. Вирусы слишком просты, поэтому не способны кардинально изменяться, а фрагмент кода ДНК или РНК в вирусе — это как ключ к замку. Автомобильный ключ не откроет двери дома.
Поэтому, даже несмотря на то, что любой гипотетически попавший к нам из космоса вирус может, не погибнув, добраться до лаборатории ученого, крайне маловероятно, что он размножится в больших количествах и превратит всех нас в свирепых зомби.
Так что на деле вирусы не представляют большой угрозы. Они бы обнаружили, что мы совершенно не подходим для их целей, и быстро вымерли бы.
Один-ноль в пользу жизни на Земле.
Баг в системе
Межпланетные бактерии — это еще один любимый сюжет для фильмов ужасов, и несмотря на то, что, как захватчики, они имеют определенные преимущества перед вирусами, также маловероятно, что они причинят нам, земным обитателям, много проблем.
В отличие от вирусов, запрограммированных на определенные типы клеток или белков, бактерии менее разборчивы. Вирусы обращают против нас механизмы наших собственных клеток, а бактерии, скорее, считают нас ночлежкой. Как и непрошеные гости, они могут уничтожать ваши припасы, устраивать беспорядок и, разумеется, злоупотреблять вашим гостеприимством.
Главное отличие вируса от бактерии заключается в сложности. Бактерии — это отдельные клетки и считаются живыми существами. Они могут поглощать пищу, выделять отходы жизнедеятельности и размножаться. Поместите их в теплое, сырое местечко с нужными питательными веществами, и они будут с азартом выполнять все три функции.
Наш организм — превосходное место с точки зрения потребностей бактерий. Наши тела набиты бактериями, так же как и вирусами. Они живут у нас в кишечнике, на нашей коже и на ресницах. Они повсюду, и, более того, по оценкам, на каждую клетку нашего тела приходится 10 бактерий!
Мы в меньшинстве.
Основная масса бактерий в нашем теле неопасна. Они либо не делают ничего плохого, либо их настолько мало, что они не способны причинить никакого вреда. Многие полезны для нас, без них мы погибли бы. Они помогают нам переваривать пищу, например; они также создают витамины и повышают наш иммунитет к более опасным типам бактерий. Они даже помогают нам переваривать молоко.
Отличный пример такой бактерии — Escherichia coli, чаще называемая кишечной палочкой. Эта маленькая яйцевидная бактерия обитает в больших количествах у нас в кишечнике и оказывает нам недооцененную услугу, помогая перерабатывать отходы. Обычно они живут счастливо у нас в животе, занимаясь своими делами. Но не всегда. Кишечная палочка ест и также какает, а некоторые штаммы бактерии выделяют смесь токсичных химических веществ. В малых дозах ваш организм с ними справляется. Но, если в него попадает слишком много, вы можете серьезно заболеть. Например, если вы съедите пищу, зараженную кишечной палочкой, у вас может быть пищевое отравление. Сильное отравление может оказаться смертельным. Кишечная палочка может также проникать из кишечника в брюшную полость (через отверстие или грыжу) и вызывать перитонит.
Список возможных проблем, к которым могут привести бактерии, большой (диарея, рвота, повреждение нервов, судороги, лихорадка... ну вы понимаете), но обычно у нас с нашими бактериями сохраняется шаткое перемирие.
Бактерии внутри нас, разумеется, эволюционировали вместе с нами, поэтому они могут поддерживать такие симбиотические отношения. Гипотетическая бактерия, эволюционировавшая, скажем, на Марсе или на любой другой планете, была бы лишена такой роскоши. Тем не менее влияние инопланетной бактерии на нас сильно зависит от ее потребностей и от того, что она выделяет.
Если все, что ей нужно, это тепленькое местечко, где есть вода и определенные питательные вещества, тогда, как говорится, в шторм любая гавань — спасение. Ваш кишечник ничем не хуже любого другого места. А вот если бактерия размножается и колония выделяет токсин, это может быть проблемой.
Но вероятно ли это?
Практически нет. Именно сложное устройство, которое делает бактерии более изменчивыми и, следовательно, более приспособляемыми, чем вирусы, также является их ахиллесовой пятой: оно делает их более уязвимыми. Маловероятно, что их внутренние механизмы переживут путешествие сквозь космос и вход в нашу атмосферу.
Более того, с точки зрения условий, требуемых инопланетным бактериям для выживания, Земля была бы довольно неприветливым местом. Например, химически поверхность Марса очень отличается от поверхности Земли. Его тонкая атмосфера означает, что поверхность подвергается действию сильного УФ-излучения от Солнца. На большей части поверхности если и есть вода, то ее очень мало, а некоторые данные свидетельствуют о довольно высоких концентрациях перекиси водорода — химического вещества, которое, как правило, уничтожает земные бактерии (поэтому ее используют для промывки ран, хотя следует отметить, что ее производят и некоторые формы жизни на Земле, а именно жук-бомбардир, отпугивающий ею хищников). Вероятнее всего, любая бактерия, эволюционировавшая, чтобы не погибнуть на Марсе, посчитала бы Землю очень неблагоприятной средой — слишком сырая, слишком жаркая, слишком чужая.
Разумеется, не всей жизни на Земле нравится то же, что и нам. Некоторые бактерии любят экстремальные холода, некоторым нравится погорячее, одни питаются серой, а другим по душе крайне высокие давления глубоко под водой или под землей. Таких экстремофилов на Земле изобилие, и не исключено, что они существуют и на Марсе. Но, даже если они там есть, глубоко под марсианской поверхностью, их вряд ли захватит и унесет с планеты при ударе астероида.
Рассматривать другие миры в Солнечной системе в поисках потенциально благоприятных условий для размножения бактерий еще менее целесообразно. Под поверхностью Европы, ледяного спутника Юпитера, может скрываться огромный океан. Она идеальный кандидат для поисков внеземной жизни, но это маловероятное место для каких-либо организмов, которые посчитали бы наши условия уютными. Ледяной покров на Европе, вероятно, 18 км толщиной или больше, и любое столкновение, при котором обитающие подо льдом микробы могли бы быть выброшены из океана в космос, было бы настолько мощным, что эти микробы испарились бы.
Другое потенциальное место обитания жизни — это Титан, один из спутников Сатурна. Титан назван так не зря: его диаметр свыше 5000 км (примерно размер Меркурия), и у него имеется толстая атмосфера из азота, аргона и метана. Там идут дожди, но из жидкого метана! На Титане холодно, примерно –150 °С. Любая вода на поверхности — это лед, более твердый, чем земные скальные породы. Несмотря на то что биохимики предположили возможность зарождения жизни в таких необычных условиях, она была бы совершенно чужеродна для нас. Любой микроб, способный там жить, оказавшись на Земле, посчитал бы, что попал в доменную печь.
Похоже, в отношении инкубаторов мы вычеркнули потенциальные баги в Солнечной системе. Любые инопланетные микробы, эволюционировавшие для жизни в условиях, подобных земным, практически наверняка не пережили бы путешествие.
Разумеется, предполагается, что любая инопланетная форма жизни просто спокойно сидит и ждет, пока кто-нибудь ее подвезет. Однако более развитые типы, возможно, предпочли бы доехать самостоятельно.
Где они?
Этот столь краткий вопрос задал физик Энрико Ферми в начале 1950-х гг., на обеде с несколькими учеными. Они обсуждали недавний всплеск числа случаев наблюдения летающих тарелок и возможность межзвездных путешествий человечества или других существ. Когда разговор перешел на пришельцев, Ферми спросил: «Где они?»
Несмотря на простоту, у этого вопроса богатая предыстория. Основная идея заключается в том, что к настоящему времени либо мы должны уже были обнаружить разумную жизнь в Галактике, либо она должна была навестить нас. Так как не произошло ни того, ни другого, спрашивать о том, где же инопланетяне, — разумно.
Предположим что для того, чтобы пришельцы постучались в нашу дверь, их обстоятельства должны быть похожими на наши: звезда, подобная Солнцу, планета, подобная Земле, миллиарды лет развития и эволюции жизни, прогресс технологий, затем способность путешествовать от звезды до звезды. Насколько все это вероятно?
Для этого мы можем обратиться к уравнению Дрейка, названному по имени астронома Фрэнка Дрейка. В него включены все необходимые условия развитой жизни и назначена степень их вероятности. Если правильно ввести все условия, результатом будет число развитых цивилизаций в Галактике (где «развитая» означает «способная отправлять сигналы в космос» — именно так мы бы узнали об их существовании).
Например, в Млечном Пути примерно 200 млрд звезд. Примерно 10% из них подобны Солнцу: похожая масса, размер и так далее. Это дает нам 20 млрд звезд для расчета. Мы только сейчас узнаем, как образуются планеты вокруг других звезд, — первая планета, обращающаяся вокруг звезды, похожей на Солнце, была обнаружена в 1995 г., — но мы считаем очень вероятным, что звезды, подобные Солнцу, имеют планеты. Даже если мы примем безумно низкую вероятность того, что вокруг других звезд есть планеты (скажем, 1%), все равно это будут сотни миллионов звезд с планетами. Если мы примем безумно низкую вероятность того, что эти планеты будут похожи на Землю (снова, скажем, 1%), все равно это будут миллионы планет, подобных Земле. Вы можете продолжать эту игру, оценивая, сколько планет могут иметь условия для жизни, на скольких существует жизнь, на скольких имеются живые существа, способные развивать технологии... Каждый следующий шаг в этой цепочке чуть менее вероятен, чем предыдущий, но даже самое пессимистическое представление этой серии свидетельствует о том, что мы не должны быть одиноки в Галактике. Оценки количества инопланетных цивилизаций очень сильно разнятся, буквально от нуля до миллионов.
Мы одни?
Разумеется, это не очень-то радует. Нижняя оценка отрезвляет. Может быть, только может быть, мы на самом деле одни. Во всей Галактике, во всех обширных триллионах кубических световых лет пустоты, наша планета самая первая стала гаванью для созданий, способных задумываться над собственным существованием. Это ставящая нас на место и определенным образом пугающая возможность. И вероятно, это правда.
Другая возможность заключается в том, что жизнь, может быть, и не уникальна, но «развитые» формы жизни редки. На эту тему было написано немало книг, и это интересная тема для дискуссии. Вероятно, на определенном этапе жизнь становится склонной к самосозерцанию и совсем не разрабатывает технологии или даже не заботится о них (в психологию инопланетных существ очень сложно проникнуть). И я надеюсь, что к тому времени, как вы добрались до этого места в книге, я уже четко объяснил, что события, уничтожающие цивилизации, происходят неприятно часто в геологических временных рамках. Может быть, рано или поздно каждую цивилизацию сметает какое-то природное событие еще до того, как она смогла разработать достаточно совершенный способ космических путешествий, чтобы не допустить этого.
Вообще-то, этот ответ мне не нравится. Через несколько лет мы сможем предотвращать столкновения Земли с астероидами, приводящие к опустошительным последствиям. Мы уверены, что можем надежно оградить себя от событий на Солнце. Наши астрономические знания позволяют определить, какие ближние звезды могут взорваться, поэтому, если мы увидим, что какая-то из них близка к этому, мы можем направить все усилия на то, чтобы убраться от нее подальше. Все это достаточно недавние достижения, произошедшие в один миг по сравнению с тем, как давно существует жизнь на Земле. Я не могу вообразить цивилизацию, которая достаточно сообразительна, чтобы исследовать небеса, но недостаточно развита, чтобы обеспечить собственное выживание.
За спрос денег не берут
Я также с подозрением отношусь к верхнему пределу по уравнению Дрейка, будто в Галактике существуют миллионы инопланетных цивилизаций, настолько же развитых, как и мы, или даже более продвинутых. Если бы это было правдой, мне кажется, мы бы уже имели явные доказательства их существования.
Помните, Галактика не только обширна, ей еще и много лет. Млечному Пути не меньше 12 млрд лет, а Солнцу лишь 4,6 млрд. Если представить звезду, подобную Солнцу, образовавшуюся всего на 100 млн лет раньше — капля в море по сравнению с возрастом Галактики, — тогда легко представить инопланетную цивилизацию, появившуюся за много миллионов лет до человечества. Мы знаем, что на Земле жизнь возникла достаточно легко; она зародилась, как только закончился период бомбардировки и поверхность Земли успокоилась достаточно для того, чтобы жизнь смогла развиться. А значит, практически наверняка, жизнь укореняется при малейшей благоприятной возможности, что, в свою очередь, означает, что наша Галактика должна изобиловать жизнью. Несмотря на ряд эпических и опустошительных катастроф, жизнь на Земле до сих пор продолжается. Мы — разумные, технологически продвинутые существа, и мы вышли в космос. Где мы будем через 100 млн лет?
Принимая во внимание тот отрезок времени и пространства, инопланетные виды уже должны стучаться в нашу дверь.
Они должны были хотя бы «позвонить». Установить связь в необъятном пространстве космоса легче, чем приехать. Мы посылаем сигналы в космос с 1930-х гг. Они относительно слабые, и инопланетному существу было бы сложно услышать их с расстояния больше нескольких световых лет, но со временем наши сигналы стали мощнее. Если бы мы захотели нацелиться в определенное место, сфокусировать легко обнаруживаемый радиосигнал на любую звезду в Галактике несложно.
Верно также и обратное: любая инопланетная раса, имеющая сильное желание поболтать с нами, могла бы это сделать без особых усилий. Именно на это делает ставку проект «Поиск внеземных цивилизаций» (Search for Extraterrestrial Intelligence, SETI). Эта группа инженеров и астрономов прочесывает небо в поисках радиочастотных сигналов. Они буквально прислушаются, не заговорят ли пришельцы. Технология развивается так успешно, что астроном Сет Шостак считает, что в течение следующих двух или трех десятилетий мы сможем исследовать один или два миллиона интересных звездных систем на расстоянии до 1000 световых лет от Земли. Это позволит нам приблизиться к решению вопроса о том, одиноки мы или нет.
Единственная проблема с SETI заключается в том, что разговоры будут довольно затянутыми. Если мы обнаружим сигнал от звезды, которая находится очень близко по галактическим меркам, скажем в 1000 световых лет от нас, диалог, по сути, будет монологом. Мы получили бы сигнал, ответили, после чего дожидались бы их ответа в течение 2000 лет (это время, за которое наш сигнал дойдет до них, а потом их сигнал до нас). В то время как SETI — это прекрасное и стоящее того предприятие (а если они обнаружат сигнал, это будет одним из самых важных событий в истории науки), нам по-прежнему привычней представлять, что инопланетяне прилетят к нам. Встреча лицом к лицу, так сказать, если предположить, что у них есть лицо.
Но 1000 световых лет — это очень далеко (9 461 000 000 000 000 км). Довольно долгая поездка, и тем не менее, по сравнению с размером Млечного Пути, это практически у нас под носом.
Может быть, поэтому к нам пока никто не приехал? По-видимому, расстояния просто слишком велики!
На самом деле, не очень. Если не терять ощущения масштаба, путешествие к звездам совсем не заняло бы так много времени.
Смелее вперед!
Предположим, что мы, люди, вдруг решили финансировать космическую программу. И финансировать ее по-крупному: мы хотим отправить космические аппараты к другим звездам. Это непростая задача! Ближайшая звездная система, Альфа Центавра (в которой есть звезда, подобная Солнцу, и на которую стоит взглянуть), находится в 41 трлн км от нас. Самый быстрый из когда-либо созданных космических зондов добирался бы туда тысячи лет, поэтому нам в ближайшее время не стоит ожидать результатов в виде красивых фотографий.
Однако это самый быстрый космический зонд на сегодня. В настоящее время прорабатываются идеи, которые позволили бы строить гораздо более быстрые беспилотные космические зонды, даже такие, которые могут двигаться со скоростью, приближающейся к световой. Некоторые из этих идей включают термоядерную энергию, ионные двигатели (которые запускаются медленно, но непрерывно ускоряются и за годы развивают огромные скорости) и даже корабль, взрывающий позади себя ядерные бомбы, сообщающие ему мощный импульс, увеличивающий скорость. Эти методы могут сократить продолжительность путешествия с тысячелетий до всего лишь десятилетий.
Возможно, этим стоит заняться. Разумеется, это дорого. Но у этой идеи нет технологических преград, только социальные (финансирование, политика и т.д.). Выскажусь яснее: при твердом намерении мы могли бы строить такие космические корабли уже сейчас. Менее чем через 100 лет мы могли бы запустить десятки межзвездных посланников к другим звездам, изучая нашу собственную округу в Галактике.
Разумеется, из-за продолжительности полетов и самого строительства флота мы не сможем осмотреть много «объектов недвижимости». В Галактике миллиарды и миллиарды звезд, и построить столько космических кораблей невозможно. Отправлять один зонд к одной звезде экономически невыгодно. Даже если наш зонд просто пройдет сквозь звездную систему, облетая планеты, и отправится к следующей звезде, на изучение Галактики уйдет вечность. Космос большой.
Но есть решение: самовоспроизводящиеся зонды.
Представьте себе: беспилотный космический аппарат с Земли прибывает к звезде Тау Кита, проведя в дороге 50 лет. Он находит группу малых планет и начинает научные наблюдения. Сюда входит что-то вроде переписи — обмер всех небесных тел в системе, включая планеты, кометы, спутники и астероиды. Через несколько месяцев изысканий зонд отправится к следующей звезде в своем реестре, но прежде, чем отбыть, он посылает на самый подходящий железоникелевый астероид контейнер. Этот контейнер, по сути, самозапускающаяся фабрика. Сразу после приземления, он начинает бурить астероид, плавить металл, выделять необходимые материалы, а затем автоматически строить новые зонды. Предположим, он строит всего один зонд, и после нескольких лет строительства и испытаний тот отправляется к другой звездной системе. Теперь у нас два зонда. Через несколько десятилетий они прибывают к своим целям, находят подходящее место и снова размножаются. Теперь у нас четыре зонда, и процесс повторяется.
Количество роботов-посланников очень быстро увеличивается, поскольку это экспоненциальный рост. Если на один зонд требуется ровно 100 лет, тогда к концу тысячелетия у нас 210 = 1024 зонда. Через два тысячелетия зондов уже миллион. Через 3000 лет их будет больше миллиарда. Так вот, это не так просто, разумеется. Даже пессимистический подход показывает, что нам потребуется где-то 50 млн лет, может чуть меньше, чтобы исследовать все до единой звезды в Галактике.
Ну, это слишком долго! И мы по-прежнему еще очень далеки от возможности это сделать. Это сложнейшая технология.
Но погодите — помните ту цивилизацию, о которой мы говорили и которая на 100 млн лет впереди нас? Имея столько времени, в поисках жизни они легко могли бы обследовать все без исключения звезды в галактике Млечный Путь. Если бы они увидели наш теплый, голубой мир, надо полагать, они бы сделали для себя отметку. Не исключено, что они побывали здесь 50 млн лет назад и не встретились с нами, людьми (бурить Луну для монолита в духе «2001: Космическая одиссея», может быть, и не так уж глупо, как кажется), или, может быть, они еще сюда не добрались.
Но с учетом временных масштабов это кажется маловероятным. Чтобы составить карту всей Галактики и побывать на подходящих планетах, не требуется так много времени. Именно поэтому я думаю, что ответ «миллионы цивилизаций» в уравнении Дрейка неправильный. Мы бы их уже увидели или, по крайней мере, услышали.
В космосе никто не услышит твой крик
Но иногда я задумываюсь. С учетом всей этой информации — вероятность существования жизни, относительная простота галактических исследований, время, необходимое для этого... и тот факт, что мы не обнаружили следов других форм жизни в нашей Галактике, — есть и другая возможность, о которой стоит поразмышлять.
Подумайте: что больше всего подхлестывает развитие технологий?
Война.
Вероятнее всего, первый кроманьонец, ударивший противника по голове дубиной, был также тем, кто прожил чуть дольше и оставил потомство. Армия, вооруженная ружьями, победит (в общем случае) армию, вооруженную пиками. Страна, вооруженная ракетами, победит (в общем случае) страну, вооруженную пушками. Те, у кого есть электронные, дистанционно управляемые дроны, спутники-шпионы и мгновенная связь, добьются преимущества над противником, не имеющим всего этого.
Ничто так не совершенствует технологии, как старая добрая агрессия. Даже одно из самых благородных событий в человеческой истории — высадка человека на Луну — было затеяно из-за холодной войны, космической гонки с большим и мощным противником. Американцы представляли себе советские ракетные базы на орбите и на Луне и отчаянно желали победить.
В моем детстве в умных фантастических рассказах было популярно предполагать, что любые инопланетные существа, с которыми мы сталкиваемся, обязательно будут дружелюбными, потому что ни одна воинствующая раса не смогла бы сосредоточивать свои усилия в течение достаточно долгого времени, чтобы достичь звезд.
Человечество уже практически опровергло это предположение.
Связав все воедино, мы видим, что более вероятно, что путешествовать в космосе будут воинствующие расы. Те, у кого за плечами немало побед, будут иметь лучшие технологии и будут наиболее мотивированы как минимум остерегаться пришельцев или быть открыто враждебными к ним. Эти доводы, разумеется, можно приложить к нашему собственному провинциальному примеру.
Эта гипотетическая развитая цивилизация будет ксенофобской, опасающейся пришельцев. Мы уже видели, что технологии позволяют строить межзвездные космические корабли. Кроме того, их можно спроектировать так, чтобы они создавали собственные копии, и это позволит быстрее прочесать всю Галактику.
Что происходит, когда вы берете параноидальный вид и наделяете его способностью строить такие космические корабли?
Ой-ой-ой!
Такой сценарий разыгрывается во вступлении к этой главе. Мне от этого становится страшновато: любые настолько агрессивные инопланетные цивилизации захотели бы полностью уничтожить потенциальных врагов еще до того, как те разовьются настолько, чтобы представлять для них угрозу. Проще всего это сделать, создав космические зонды, вроде описанных, и с их помощью безжалостно уничтожать всю жизнь, какая найдется.
Смерть с небес, вот именно.
Я бился над этой идеей, пытаясь понять, возможно ли такое. Единственный положительный момент в этом тот же, что и раньше: таким образом можно исследовать всю Галактику за относительно короткое время по сравнению с ее возрастом. Следовательно, исходя из той же логики, что и раньше, если бы такая ксенофобская цивилизация существовала, они, вероятно, уже были бы здесь.
Тем не менее мы никуда не делись. Мы знаем, что жизнь существует миллиарды лет. Были один-два перерыва, но планета никогда не превращалась в бесплодную пустыню, населенную лишь микроорганизмами. Как и со многими природными катастрофами, которые мы пережили, это прекрасно снижает наши шансы быть уничтоженными гадкими пришельцами. Проще говоря, если бы они там были, нас бы тут не было.
Я, честно говоря, не знаю, одни мы во Вселенной или нет. Этого никто не знает. Однако, учитывая необъятность космоса и огромные глубины времени, это точно кажется маловероятным. И, если мы выберемся на просторы, также кажется маловероятным, что мы столкнемся с какими-то опасными расами, такими как клингоны, ромулане, риверы, далеки или кзинти. Природные катастрофы, вероятно, по-прежнему будут нашей самой большой заботой.
Но Галактика большая, в ней есть место для самого разного. Я, может, и не знаю, одни ли мы, но хотел бы иметь шанс это выяснить.
