Глава 6

А потом потянулись спокойные, но совсем не скучные дни. Формирование полков я спихнул на Курта, хотя и сам иногда наведывался в лагерь… Так и продолжаю называть свой маленький новый город лагерем. Привык. Но в основном пропадал на заводе. Вернее, на строительстве нового, стекольного завода. Скорее, цеха. Даже по нынешним временам. Но хотелось сделать сразу хорошо, чтобы потом не переделывать. Поэтому строили сразу из кирпича. Даже печи для варки стекла ставили не на открытом воздухе, а внутри цеха. Да, мастера-стекловара Гюнтер все-таки нашел. Правда, не мастера, а подмастерья, но зато сразу двух. Так что как именно ставить печи, мы знали. Одними печами, естественно, дело не ограничивалось, тут еще множество нюансов, но все это было моим мастерам известно. Они уже даже песок нужный нашли. И недалеко. Так что все с нетерпением ждали готовности печей. Поддоны под олово подготовил Хайнц, олово тоже взяли у него. Все, что знал, мастерам я уже рассказал, и все необходимое они уже подготовили. Вот я и стоял над душой у строителей – очень уж мне самому было интересно, что у нас получится.

За всей этой суетой чуть не пропустил свой очередной день рождения, семнадцатый. Но нашлись люди, напомнили. И людей этих оказалось много. Хорошо я успел и запретил устраивать празднества по всему графству, а то некоторые были не прочь. Так что посидели вечер в узком кругу. Хотя узкий круг оказался очень уж большим – около ста человек. Почти все мои офицеры с женами. Куча каких-то девиц. То ли жены офицеров, тех, что находились в это время на службе, то ли их родственницы. Неплохо посидели. Притащили даже музыкантов из лагеря и пытались под их музыку изобразить танцы. Что получилось, не знаю – в современных танцах я совсем не разбираюсь, но было весело.

В конце ноября меня выловил Гюнтер и напросился на разговор. Желательно один на один. Заинтриговал. Закрылись с ним в кабинете.

– Что случилось, Гюнтер? К чему эта таинственность?

– Речь пойдет о деньгах, господин граф, и незачем кому-то знать о вашем финансовом состоянии.

– Тут я с тобой согласен. А что там с моим финансовым состоянием? Неужто все так плохо?

– Ну что вы, господин граф, все нормально, но некоторые проблемы возникли, и хотелось бы их обсудить.

– Что за проблемы?

– Ганза, господин граф. Эти торгаши отказываются покупать наши готовые изделия и хотят только металл в брусках.

– Даже оружие не берут?

– Оружие берут, но очень мало, а от скобянки и сельхозорудий отказываются категорически.

– Ну, сельхозорудия – понятно, мы и не рассчитывали, что их кто-то будет покупать, а со скобяными изделиями что?

– Им смысла нет брать. Слишком хорошая сталь. Никому не нужны гвозди, скобы, дверные петли и замки из такой стали. На все это идет обычное железо. Если только отдельные детали замков делают из стали. Поэтому вся наша скобянка идет на переплавку и изготовление оружия.

– Ну и покупали бы сразу оружие у нас.

– Не хотят. Им выгоднее торговать сталью в брусках.

– И сколько мы на этом теряем?

– Вы же знаете, что себестоимость наших изделий благодаря штамповке очень низкая. За счет этого и такая высокая прибыль от продажи готовых изделий. Например, на меч уходит пять фунтов стали, и продаем мы его за четыре серебряных фунта. А те же пять фунтов стали в брусках мы продавали раньше за полтора фунта серебра. То есть теряем с каждого меча почти два с половиной фунта, так как само изготовление у нас очень дешево. И так практически по всем нашим изделиям. А Ганза у нас была крупнейшим покупателем. Они брали до сорока процентов наших изделий. Но теперь хотят только сталь в брусках. А просто сталь вы продавать запретили. Так что идет затоваривание складов нашей продукцией. Сами понимаете, отправлять сорок процентов продукции на склад не очень хорошо. Тем более что на все ваши проекты требуются деньги, и не маленькие. Один завод у Дуйсбурга чего стоит. Про содержание армии я вообще молчу.

– И что, уже залезли в наш подвальчик?

– Нет, что вы, господин граф. Слава богу, поступления в казну не прекратились. Но уменьшились, и это меня очень огорчает.

– Да, Гюнтер, обрадовал. Вернее всего, ганзейцы на нас за Дуйсбург обиделись. Они ведь сами хотели его к рукам прибрать, а тут мы влезли. Вот теперь и пакостят. Давай подумаем, что мы можем сделать. Единственное, что приходит на ум – это увеличить количество своих купцов и торговать самим. У нас есть порт на Рейне, и мы можем возить свои товары и вверх и вниз по реке. К нам, конечно, приходят оттуда купцы, но надо торговать самим. Струги у нас есть, так что займись этим. Габсбурги постоянно воюют со швисами, и оружие нужно и тем и другим. Правда, ни те ни другие меня не любят, но можно использовать не мой штандарт, а фон Марка. Я ведь тоже теперь фон Марк. Прорваться на восток, в Польшу и Русь, я даже не надеюсь. Тут ганзейцы будут стоять намертво. А вот на запад и юг можно попробовать. Там ганзейцев нет. Лучше бы на юг, на Пиренейский полуостров. Там сейчас испанцы и португальцы режутся с маврами. Мало того, они и друг с другом периодически резаться не забывают. И не так, как наши князья, почти шутейно, а по-серьезному. Так что оружие там нужно всегда.

– И как мы туда попадем? По морю?

– А по-другому никак. По суше туда не пробиться.

– А если во Францию и Англию?

– Можно и туда. Но мы с ними и так торгуем, и очень даже неплохо, а вот на юге нашего оружия нет. Это надо исправить. Как раз и пригодятся твои шнеккеры. Только их надо довооружить. И эти смешные башенки у них на носу и корме… Мне говорили, как они называются. Дай бог памяти, кажется, форкастль и ахтеркастль. Их надо убрать. Они от первого же пушечного выстрела развалятся. Займитесь с Хайнцем. Поговори с их капитанами. Они уж свои корабли знают лучше всего, и знают, как их улучшить. И пошли человека в Роттердам, пусть там найдет пару шкиперов, что ходили в Испанию. Надо знать не только как туда добраться, но и все о ближайших портах. Но только тихо, чтобы ганзейцы не всполошились, а то будут нам палки в колеса вставлять. Короче, займись. Весной отправим парочку кораблей в Испанию. А знаешь, я, пожалуй, сам туда схожу.

– Ваше сиятельство, вам-то зачем? Нам что, некого послать?

– Так интересно же.

– Да, господин граф, я все время забываю, сколько вам лет.

Знал бы ты, сколько мне на самом деле лет… Но ведь и в самом деле интересно. Посмотреть на средневековую Испанию – это же класс! А если удастся, то и в Португалию заскочить. Нет, обязательно сам пойду. Да и чувствую, что через два-три месяца я тут просто закисну. Уже сейчас меня эта текучка напрягает. Спасает только строительство стекольного цеха – все-таки что-то новое. Но к весне, думаю, производство наладится – и что делать? Да, вот и становлюсь я адреналинозависимым. Как и почти все теперешние рыцари. Но они обходятся постоянными драками, а мне драться неинтересно. И так уже сколько крови пролил… Хватит. А вот попутешествовать – самое то. Тем более не из-за дури какой, а строго по делу.

– Да, Гюнтер, я еще и в самом деле очень молод, но ты сам знаешь, что я не совершаю необдуманных поступков. А самому сходить мне туда надо, чтобы лучше понять, что мы от этого сможем получить. Да и посмотреть на пролив между Францией и Англией тоже лучше самому. Наибольшая опасность именно там. Нам опасны и англичане и французы. Хотя, насколько я слышал, там опасны все. В море друзей нет. Но зато у нас есть пушки, а у других их нет. Тем более что эти шнеккеры и в самом деле боевые корабли, очень быстрые и маневренные. Правда, груза мы взять много не сможем, но тут уж ничего не поделаешь – сколько сможем, столько и возьмем. А если все будет нормально, то потом прикупим чисто торговые корабли. Только, Гюнтер, о моем участии в экспедиции не должен знать никто. Вообще никто. Только ты и я. Остальным я об этом сообщу перед самым отплытием.

– Хорошо, господин граф. А на скольких кораблях пойдете? На четырех?

– Пожалуй, нет. Такую эскадру вести мне будет тяжеловато. Можем потеряться. Пойду на двух кораблях. Но готовить надо все четыре. И готовить как следует. Вообще, вытащить их на берег и полностью проверить. Вот на двух лучших я и пойду. И подготовь товар. Думаю, один шнеккер полностью загрузим своим оружием, а на другой возьмем нашу скобянку, немного сельхозорудий и трофейное оружие. У нас его много. Но надо все отремонтировать и привести в товарный вид. Это тоже на тебе. Ладно, Гюнтер, предварительное решение мы приняли, а теперь за дело.

И завертелось. У меня появилась цель, и сразу стало интереснее жить. Нет, цель у меня и так была – сделать свое графство крепким, богатым и достаточно независимым, но это, так сказать, глобальная цель, а вот такая, маленькая, но очень вкусная, которой можно вот-вот добиться – это совсем другое дело. Я крутился, как белка в колесе. И за строившимся цехом надо было присмотреть, и приглядеть за ремонтом шнеккеров, и подумать об их вооружении. Вооружать свои корабли я решил четырехдюймовыми пушками. Но длиной в пятнадцать калибров. Таких пушек Хайнц еще не лил, и несколько первых запорол. Но в конце концов сделал. Повозиться, правда, пришлось, особенно со шлифовкой стволов, но ничего страшного. Зато пушки получились на загляденье. Били чуть ли не вдвое дальше старых. Ну, не вдвое, конечно, но процентов на пятьдесят дальность увеличилась. То есть мои пушки теперь могли бить на полтора километра. С точностью, правда, довольно хреновато, но для зажигательных бомб и шрапнели это не так уж и важно. Может, потопить напавший на меня корабль я и не смогу, но отогнать – так уж точно. А мне другого и не надо. Хотел установить на каждый корабль по четыре орудия, но не получалось. Уж как я ни крутился, но поместились только два – на баке и корме. Установили их по тому же принципу, что и на стругах. Рангоут тоже укрепили. Надеюсь, течь после выстрелов не появится, а то ведь море – это не река, до берега можно и не добраться. Но весной проверим. Все равно надо будет устраивать учебные стрельбы. Хотя и необязательно до весны ждать. Река-то все равно не замерзла, так что можно и зимой. Где-нибудь в феврале, когда уже будет ясно, что река так и не замерзнет, спустим мою пару корабликов на воду и потренируемся. Волнение, конечно, на реке даже в это время не сравнить с морским, но хоть что-то.

В декабре пришло известие о смерти императора Священной Римской империи Карла Четвертого. Особого внимания я на это не обратил – и так помнил, что он должен был помереть в 1378 году. Не помнил только в каком месяце. Как говорится, помер Трофим, ну и хрен с ним. Даже рад был. Я еще не забыл, как он меня ободрал за графскую корону. Шестьдесят тысяч гульденов ведь ушло именно ему. И за что? Церковники и то приличней – всего десять тысяч взяли. Сквалыга. Я даже знаю, кто теперь императором будет – его сынок Венцель. Но если Карл хоть как-то пытался бороться с германскими князьями, без всякого успеха, правда, то его сынка они вообще ни в грош не ставили. Слабоват оказался сынок. Это и замечательно. Теперь если он меня призовет ко двору, я его просто пошлю. А воевать империя в это время ни с кем не будет, это я точно помню. Да даже если что-то и запамятовал, и соберется он с кем-то повоевать – тоже пошлю. Может, денег немного отсыплю, чтоб отстал. Так что хоть с этой стороны мне пока ничего не грозит. Ну это если я особо наглеть не буду, а я не буду. Так и буду все делать потихоньку, не спеша. Я вон свое графство как увеличил, и все почти на законных основаниях, хрен кто придерется. Глядишь, и дальше так же получится.

Ладно, бог с ним с императором, пусть об этом у курфюрстов голова болит. А у меня Рождество на носу. За всеми своими делами я об этом и забыл. Но Рождество – это пир. И к этому пиру Ами просила меня раздобыть где-то нормальных музыкантов, которые могли бы играть какую-никакую музыку, а не как мои, только трубные сигналы подавать да барабанную дробь выбивать в такт движения мушкетеров. И я ведь обещал. Но где я их найду? Опять надо к Гюнтеру мчаться и ему это дело поручать. Если уж он не сможет их найти, то никто не сможет.

Отгуляли Рождество. Рождественский пир удался. Музыкантов Гюнтер нашел, и на пиру даже танцы устроили. Ну как танцы – скорее, пляски. Мужики-то все у меня хоть теперь и благородные, но эти хождения взад-вперед, считающиеся сейчас танцами, не знали и не признавали. А как приняли маленько на грудь, так и принялись отплясывать. Их жены сначала морщили носики, но потом, после третьего-четвертого кубка, тоже пустились в пляс вслед за мужьями. Так что было весело. На следующий день продолжили, но уже не так активно. А потом, слава Господу, все сошло на нет. Вот и хорошо, а то эта продолжительная пьянка меня, честно говоря, достала. Хотя я-то как раз все эти дни был трезв и даже с отцом Бенедиктом и отцом Магнусом пообсуждал людские слабости. После чего дождался от отца Бенедикта тяжелого вздоха и сожаления, что я не пошел по церковной стезе. Что бы он сказал, если бы узнал, что я во время этого праздника периодически встречался ненадолго то с Эльзой, то с Ирмой, а ночью со спокойной совестью ложился в постель с женой? Вот такой я лицемер. А что делать, если бухать я не умею и не люблю?

В конце января я решил все-таки спускать корабли на воду. Погода, конечно, была премерзостная: то дождь, то мокрый снег, а по утрам под ногами похрустывал тонкий лед в лужах, но было ясно, что река уже не замерзнет. А что холодно… ну так одеться потеплее – и нормально. Народ, конечно, бухтел потихоньку, но с графом не поспоришь. Походили по реке. Добрались даже до моста. А потом началось самое интересное – учебные стрельбы. Два дня палили. Пороху извели уйму, но зато я скомплектовал два экипажа. Самых-самых. Матросиков-то отбирали шкиперы, а вот орудийную обслугу – уже я. Ну и по взводу мушкетеров на каждый корабль. Повелел называть их с этого времени морской пехотой. Вот так у меня появился новый род войск.

Их тоже погоняли как следует. В основном учили абордажу и отбиваться от него же. Вооружение им пришлось менять. Мушкеты так и остались, но еще добавили каждому по два пистолета, и не кавалерийских, а покороче, вроде моих. Заменили мечи на абордажные сабли. Устройство такой сабли я не очень-то и помнил, но совместными усилиями изобрели вроде бы неплохое оружие. Слегка изогнутый клинок длиной шестьдесят сантиметров, шириной пять, с полуторной заточкой, с долами по клинку. Гарда чашеобразная, и эфес защищает кисть полностью. Вроде такую саблю я видел когда-то то ли в музее, то ли на картинке какой. Но то, что такой саблей на корабле будет орудовать намного удобнее, чем мечом, было понятно. Кинжалы и так у всех были неплохие. Переодеть бы пехотинцев в более удобную для новой службы одежду – но какой она должна быть, непонятно. Ладно, после первого похода все станет ясно – и с формой и с вооружением.

Правда, я все думал: оставлять им кирасы или нет? Если кто свалится за борт, то в кирасе сразу на дно пойдет. А с другой стороны, плавать все равно никто не умеет, так что в любом случае утонет, если окажется за бортом, в кирасе или нет. Еще меня беспокоили ничем не защищенные пушкари. Доспехи-то были у всех, но этого маловато. Пехотинцы ведь могли вести стрельбу из-за борта, и их там хрен достанешь – на голове шлем, грудь защищает кираса. А вот орудийная обслуга полностью на виду, и их могут посечь стрелами. Но придумать так ничего и не смог. Ну что ж, значит, подпускать противника на расстояние полета стрелы мне полностью противопоказано. Без пушек нам сразу хана, и мушкеты вряд ли помогут.

Недели за две полностью подготовились. Но идти в плавание в феврале… Дураков нет. Я даже там, в будущем, к морю относился всегда с подозрением, а уж здесь и сейчас… Лучше подожду. А вот где-нибудь в апреле можно и отправляться. А пока приказал проводить ежедневные учения и предупредил, что буду частенько к ним заскакивать и проверять, чему они научились, и если мне что не понравится, то плетей у меня много.

Отправился на завод. Очень уж мне понравились новые пушки. Если увеличить калибр стволов до шести дюймов, то такие пушки спокойно можно использовать как гаубицы и долбить по вражинам с закрытых позиций. Все-таки дальность стрельбы в полтора километра – это не хухры-мухры. Долго сидели с Хайнцем и думали, но так ничего толкового и не придумали. Слишком уж затратна в изготовлении такая пушка. Да и снарядов для нее у меня нет. Тут нужны фугасные снаряды, а где их взять? Нет, бомбы, то есть ядра с начинкой из пороха, у нас были, но мы ими практически не пользовались. Слабоват черный порох для фугасного действия. Вспомнить бы технологию изготовления самой простой взрывчатки… но не помню. Сколько уж голову ломал, но никак. Помню, что нужны кислоты, серная и азотная, но где их взять? Может, они уже известны, а может, и нет. Да, надо, надо алхимиков собирать. Может, и попадется какой толковый – добудет мне эти чертовы кислоты. Но Хайнцу наказал отлить еще десяток четырехдюймовок. Если с моей экспедицией закончится все хорошо, а по-другому и быть не может, то придется покупать настоящее торговое морское судно. На своих корабликах я много товара не утащу. Сейчас пойдем так, для разведки. А вот потом…

В конце февраля наконец строительство стекольного цеха завершилось, и мастера приступили к варке стекла. На удивление, все у них получилось почти с первого раза. Лист стекла метр на метр. Стекло, правда, так себе. Зеленоватое, с какими-то пузырьками внутри. Но ровное и прозрачное. Мастера аж скакали от радости. И Гюнтер, когда примчался, ходил вокруг и только охал и ахал. А уж как радовался Хайнц! Сбывалась его мечта – застеклить свои новые цеха. Мастеров, конечно, наградил. Отвалил каждому аж полсотни гульденов. И приказал построить им дома. Но на территории цеха. Нет, не в самом цеху, естественно, а прирезать к заводу кусок земли и строить дома там. Не только для этих мастеров, а для всех работников и завода и цеха. Пора уже строить закрытый город, по типу тех, что были когда-то в Советском Союзе. Что-то я это упустил. Секретов-то у нас полно, а будет еще больше. А по городу постоянно шляются никому не известные люди. То ли купцы, то ли еще кто. Выкрадут какого мастера или подмастерья – и прощай мои секреты, а вместе с ними и мои денежки. Да, надо на завод Ирму натравить – пусть и здесь порядок наведет.

Приказал Гюнтеру заказать у ювелира стеклорезы. Все-таки края у листа были не совсем ровные. Правда, стеклорезы по стоимости получатся как из золота, алмаз-то будет натуральный, но ничего не поделаешь. Да и нужно всего пару – стекол поначалу будет не так уж и много. Мастерам посоветовал не останавливаться на достигнутом, а продолжать эксперименты. Стекло должно избавиться от болотного цвета. Да и пузырьки эти совсем лишние. Весь брак, что останется после экспериментов, передавать Хайнцу. На остекление цехов и такие стекла пойдут. Гюнтер аж руками замахал: какой брак, где брак, да это же чудо какое-то, а вы, ваше сиятельство, говорите – брак… Ну, может, и чудо, но для меня – брак. Но спорить не стал. Все равно Хайнц выбьет из него эти стекла.

Но у меня все мысли были заняты предстоящим походом, так что я к этому стеклу отнесся совершенно спокойно. В отличие от Гюнтера. Уже, наверное, подсчитывает прибыль от продажи стекол. Бедный, как же он мучается: ведь таких стекол в продаже никогда не было – так за сколько их теперь продавать? Я распорядился, чтобы к апрелю подготовили десяток таких стекол. Объяснил, как и в чем их лучше хранить и перемещать. Для чего, не сказал, но Гюнтер, естественно, понял, что хочу их взять в Испанию.

Дома, то есть в замке, тоже все было нормально. Ами была довольна, что я практически каждый день ночую дома, в нашей с ней постели. Правда, иногда я приходил, заваливался в постель и тупо засыпал, но она все равно была довольна – ведь с ней же. С Ирмой и Эльзой встречался теперь реже. Нет, встречался-то я с ними как раз часто, иногда и не по разу в день, но вот пошалить удавалось не часто. Хотя Эльзу это не очень-то и расстраивало. Своего она добилась – залетела. Срок, правда, еще не большой, но довольна она была до ужаса. И даже то, что уже в марте планировался переезд всех цехов и ее самой в военный городок, не очень ее напрягало. Ну а Ирма… Ее я завалил работой. Она у меня начала создавать настоящую службу контрразведки.

Что это такое и с чем это едят, я и сам толком не знал, только по книгам и фильмам. Но, что знал, все ей рассказал, и она загорелась. Уставала так, что пару раз, когда ночью я к ней заглядывал на предмет более тесного обсуждения ее дел, она уже дрыхла, и разбудить я ее не смог. Нет, если бы постарался, то разбудил бы, конечно, но зачем? Главное, что она почувствовала себя нужной, даже очень нужной, и теперь любовные утехи для нее были не главным. Хотя и отказываться от них она не собиралась. По мере сил и возможностей.

Так она этого и не скрывала. От Ами, думаю, тоже. Она вообще ничего не скрывала. От меня, во всяком случае. Хорошо бы и дальше так было. А то мало ли что потом будет? Посчитает, что я ей жизнь сломал – и с ее возможностями, будущими, конечно, а не теперешними, всего можно ожидать. И крысиного яда в супе и остро отточенной железки в печени. Но пока она мне нужна, а потом, со временем, поставлю на ее место преданного человека, а с ней решу, что делать. Занятие ей всегда найду. Она девка умная и упорная, ни в каком деле не потеряется. Ами тоже, кстати, не скучала. На ней было все хозяйство замка. Ну и ребенок, конечно. Так что все у меня было просто замечательно. Вроде бы живи и радуйся, а я дни до апреля считаю.

До апреля все-таки не дотерпел. Собственно, и немудрено. Март выдался довольно теплым, как май в Подмосковье. Земля подсохла, почки начали набухать на деревьях, откуда-то вдруг появилась куча разных птиц. И я приказал готовить корабли к выходу на середину марта. В принципе все было готово, только товар загрузить. Идти решил под штандартом фон Марка. Сам опять буду простым пехотинцем. Нет, так-то понятно, кто командует – для своих. А вот для всех чужих – командует мастер Герман, купец. Кстати, один из людей Гюнтера, который и в самом деле был в прошлом купцом и в торговом деле очень хорошо соображает. Парочка шкиперов из Роттердама прибыла еще в середине февраля, и я их назначил помощниками моих капитанов. Большая часть экипажа, кстати, была уже из моих людей. Брал с собой по взводу пехотинцев на каждый шнеккер. Ну и обслуга орудий. Получалось по семьдесят человек на корабль. Тесновато, конечно, но ничего, перетерпим. Хуже, что товара можно взять совсем немного. Грузоподъемность у каждого кораблика меньше двадцати тонн. И на сколько меньше – неизвестно. А один только экипаж с приданными пехотинцами, с вооружением и боеприпасами весит около десяти тонн. И перегружать кораблики я не хотел, все-таки море не река, мало ли, как дело пойдет. Поэтому и товара взяли и в самом деле немного. Тем более что товар у нас был как раз довольно тяжелым.

Долго решал, куда именно пойдем. Нет, куда пойдем, ясно – в Испанию. В какой город? Оба прибывших шкипера ходили туда неоднократно и хорошо знали те места. Один даже пару раз в Италию ходил. Решил идти в Корунью. Или Крунию. Один называл так, другой этак. Мне-то какая разница. Думаю, это будущая Ла-Корунья. Но не важно. Выбрал я этот город потому, что он входит в королевство Леон, а это королевство входит в королевство Кастилия (как это – королевство в королевстве, черт его знает, но именно так мне и объяснили), граничащее с Португалией, и воевать, думаю, им приходилось довольно часто. Так что оружие будет очень нужно. Да и до Португалии там недалеко. Если что пойдет не так, рвану в Португалию. Уж там-то мое оружие будет совсем в тему, так как они отбиваются не только от мавров, но еще и от тех же испанцев. А с металлом в Португалии не очень, так что оружие в основном завозное. Можно было бы сразу в Португалию пойти, но я решил все-таки сначала навестить Испанию. Уж очень мне хочется на нее посмотреть.

За два дня до отплытия сообщил всем о своем решении идти в Испанию. Отнеслись все спокойно, даже Ами. Только взяла с меня обещание не рисковать попусту. Нравится мне это время. Мужчина сказал – надо, значит, надо. И никаких слез, заламывания рук, истерик с битьем посуды. Ну а остальные вообще не напрягались. Я их сеньор, и я лучше знаю, что мне делать. Единственное, Элдрик взбрыкнул. Категорически отказался отпускать меня одного. Обещал сам себе перерезать глотку, если я его оставлю дома. Пришлось и его брать с собой. И его двух помощников. А это еще триста незапланированных килограммов.

Но наконец все утряслось, и вот мы уже на борту шнеккера. Назвал я его, кстати, «Святая Амалия». Название для другого – еще не придумал. «Святая Эльза» или «Святая Ирма» – как-то слишком шокирующе, а больше ничего в голову не приходит. Решил, что все четыре шнеккера у меня будут носить имена святых, раз уж первый назван именем одной из них, тезки моей жены. Ладно, вернемся – попрошу Ами придумать имена двум оставшимся кораблям, чтобы ей дурные мысли в голову не лезли. А второй, наверное, назову «Святая Агнетта». Конечно, много чести для вредной бабки – называть корабль именем ее святой, но она действительно много делает полезного. Да и подмазаться к той, от кого, возможно, будет зависеть моя жизнь, не помешает.

Ну все, пошли.