1.2. Сетевая и сетецентрическая войны – общее и отличия
Развитие технологии и появление новых видов электронной коммуникации, а особенно Интернета, открыло дорогу разработке новых видов военных стратегий. Конечно, по большей части эти исследования абсолютно недоступны, поэтому при рассмотрении новых доктрин сетевой и сетецентрической войн нам придётся в основном опираться на общедоступные источники и на данные из российских источников.
Термин «сетевая война» (netwar) впервые появился ещё в 1993 году. Его предложили сотрудники RAND Дэвид Ронфельдт и Джон Аркилла; он связан с глобальным распространением новых типов коммуникации, включая Интернет, что подрывало монополию держав в области контроля над информацией. Позднее к разработке этой концепции подключились и другие специалисты, некоторые её сегменты открыто публиковались в разных книгах и статьях (Arquilla J. Ronfeldt D.F. The emergence of noopolitik: toward an American information strategy. Rand Corporation,1999; Arquilla J. Ronfeldt D. F. Networks and netwars: future of terror, crime and militancy, Santa Monica: Rand Corporation, 2001). Однако концепция сетевой войны в значительно меньшей мере представлена общественности, чем концепция сетецентрической войны. Кроме того, в опубликованных материалах по концепции сетевой войны в большинстве случаев говориться о том, что сами авторы называют «тёмным лицом сетевой войны», в то время как о «светлом лице» имеется гораздо меньше общедоступных источников
«У государств имеется целый диапазон вероятных стратегий для того, чтобы иметь дело с сетевыми негосударственными акторами. То, какие стратегии избираются, может иметь значение в зависимости от того, какое лицо сетевой войны преобладает – темное или светлое. Если это темное лицо – с его террористами, преступниками и опасными этнонационалистами, то Соединенные Штаты и их союзники должны противостоять ему. Но в определенное время и в особых местах, социальная сетевая война может служить дополнением правительственной стратегии (…). Такой подход является многообещающим для США, хотя мы и ранее практиковали такой метод, но без формального анализа. Другими словами, это можно назвать термином «ноополитика». Фактически, это регулярная работа правозащитников и других неправительственных организаций, по эффективности превосходившая деятельность американских чиновников и стратегов. (…) Наконец, государства могут активно обхаживать и лелеять благоприятных негосударственных акторов и их сети, поощряя их рост, увеличивая их потенциал и координируя с ними свою работу».
Схема атакуемых общественных областей. Киберобласть – только часть инфосферы, которая только часть ноосферы, включающей весь социум. Эти области коррелируют, так что нападения и изменения в одной области влияют на все остальные.
(Источник: Libicki, Martin С. Cyberdeterrance and cyberwar. Santa Monica, CA: RAND, 2009. P. XIX.)
Сетевая война – распространение чисто военных коммуникационных стратегий и приёмов на ноосферу, то есть на всё общество с целями, которые и далее остаются военными: завоевание и порабощение определённого общества, но не военными, а гражданскими средствами – социальными сетями между социальными субъектами.
Сетевая война суть принципы и приёмы сетецентрической войны, применённые невоенным путём, невоенными средствами к невоенным объектам, но по-прежнему с военными целями.
Модель сетецентрической войны (Net-Centric Warfare) публично представлена в 1998 году (хотя работа над ней велась с 1993 года) военным сообществом США (вице-адмирал Артур Себровски и эксперт Джон Гарстка). Эта модель была взята за основу модернизации Вооружённых сил и связана с переходом общества на новый тип экономики: от платформо-центрической к сетецентрической модели.
Первый шаг в этом направлении сделал полковник ВВС США Джон Уорден, который занимался планированием длительных кампаний, разработал новый систематический подход к военным операциям и назвал его «Операции на базе эффектов – ОБЭ» (Effect-based Operations). Концепция ОБЭ строится на уникальной модели современного государства-нации, представляющей собой структуру из пяти концентрических колец. Центральное кольцо, представляющее национальное руководство – важнейшее с точки зрения военной терминологии; оно окружено и защищено четырьмя другими. Второе кольцо – производство, включая различные заводы и фабрики, электростанции, нефтеперерабатывающие предприятия и т. д., которые в случае ведения военных действий жизненно важны для защиты государства. Государственная структура коммуникаций – шоссейные и железные дороги, линии электропередач и другие линии снабжения – составляют третье кольцо. Четвёртое кольцо – народ. Последнее – внешнее – кольцо составляют вооружённые силы.
Графическое изображение модели неприятеля в системе пяти колец
(Источник: Савин Л. Сетецентрическая и сетевая война
Введение в концепцию. М.: Евразийское движение, 2013.)
Планируя операцию «Молния», составную часть операции «Буря в пустыне» в Ираке, американцы надеялись, что с помощью новых достижений техники и разведданных смогут напасть и уничтожить внутренний круг. Поэтому схема названа «война изнутри наружу» (Inside-out warfare).
Следующим шагом Уордена была дальнейшая разработка теории пяти колец, что привело к выходу в специальном издании ВВС США
Airpower Journal в 1995 году публикации под названием «Неприятель как система». На основании сравнений и исторических примеров, Уорден разработал убедительную и логичную концепцию, в которой кроме кольцевой структуры используется термин «стратегический паралич». «На стратегическом уровне мы достигнем наших целей, вызывая изменения в одной или нескольких частях физической системы противника, так что противник будет вынужден адаптироваться к нашим целям, или же это не позволит ему бороться против нас физически. Назовём это «стратегический паралич». Какие части системы мы атакуем (с применением разных видов оружия от взрывчатки до компьютерных вирусов) будет зависеть от того, чего мы хотим достичь, насколько долго противник сохранит волю к сопротивлению, каковы его возможности и наши физические, моральные и политические усилия».
Уорден указывает, что сама концепция центров тяжести в принципе проста, но исключительно трудна для реализации, поскольку существует вероятность того, что в любой промежуток времени будет существовать несколько центров тяжести, где каждый из них будет определённым образом влиять на некоторые другие центры. Также Уорден подчеркивает, что центры тяжести в некоторых случаях могут быть только опосредованно связаны с возможностью противника вести военные операции.
Например, стратегическим центром тяжести почти всех аграрных стран по окончании аграрной эры стала система генерирования энергии. Без электроэнергии гражданское и военное производство, распределение продуктов питания и других предметов потребления, связь и жизнь в целом весьма затруднены, если вообще возможны. Даже если неприятель не запросит мира, его электроэнергетические потери нанесут значительный урон его стратегической базе, что исключительно усложнит организацию обороны. Далее Уорден упоминает, что система пяти колец – только условность, так как каждое государство и каждая военная организация имеет уникальную комбинацию центров тяжести. Оказывая давление на тот или иной центр тяжести, можно заставить противника поступать именно так, как задумано нападающей стороной, что приведёт его к поражению. Нет необходимости полностью уничтожать вооружённые силы или инфраструктуру противника, нужно всего лишь правильно и точно определить, когда и на какие центры тяжести и рычаги нужно «нажать».
Схема жизненно-важных центров или узлов атакуемого общества, повреждение или уничтожение которых значительно затрудняет ведение войны или организацию обороны для стороны, подвергшейся нападению
(Источник: Савин Л… Сетецентрическая и сетевая война Введение в концепцию. М.: Евразийское движение, 2013)
С военной точки зрения эта концепция была в целости принята военно-политическим руководством США, как на идеологическом, так и на техническом уровне, что и подтвердила не заставившая себя ждать агрессия против Югославии в 1999 году.
По определению Пентагона, сетецентрическая война (СЦВ) направлена на превращение информационного преимущества, с помощью информационных технологий, в конкурентное преимущество над защищённым сетями связи дислоцированных на местности подразделений противника. Эта сеть, в комбинации с изменениями в технологиях, организацией, процессами и человеческим потенциалом, вероятно даст возможность создать новые формы организационного поведения, в то время как одно из определений ОБЭ – «операции, задуманные и запланированные в рамках системы, предусматривающей широкий спектр непосредственных, опосредованных и каскадных эффектов, которых можно, с разной степенью вероятности, достичь путём применения всех национальных инструментов: военных, дипломатических, экономических и психологических».
Развитие теории сетецентрических войн привело к появлению идеи о том, что Операции, базирующиеся на эффектах – не просто один из комплексов приёмов, используемых во время ведения военных действий, но и «сумма действий, направленных на формирование модели поведения союзников, нейтральных сил и неприятелей в ситуациях мира, кризиса и войны».
Как мы видим из вышеизложенного, сетецентрическая война – чисто военный термин, относящийся к области реформирования и улучшения координации и управления вооружёнными силами. Как таковое, его приняли некоторые другие вооружённые силы в мире, впрочем, название иногда немного видоизменено: в Великобритании используется термин «сетевые возможности» (Network Enabled Capability), Швеция имеет оборонную структуру, организованную по сетевому принципу, НАТО реформирует свои вооружённые силы в соответствии с идеями сетецентрической войны. В марте 2010 года начальник Генерального штаба ВС РФ Н.Е. Макаров заявил, что Россия перейдёт на сетецентрическую модель управления армией и ведения военных действий.
