67
Адмирал Леггойн остановился возле двери и подождал, пока обежавший его майор Карпентер откроет перед начальником дверь.
Короткий сон и тяжелая дорога не располагали к хорошему настроению. Леггойн уже сделал Карпентеру несколько едких замечаний, но от этого ему не стало легче.
Адмирал вошел в сверкающее белоснежным пластиком помещение и, скривившись, произнес:
– Ну и где все?
– Это только дезинфекционный отсек, сэр, – извиняющимся голосом сообщил майор Карпентер. – Нам нужно еще пройти туда…
– Ну хорошо, идемте…
Карпентер снова обогнал адмирала и толкнул следующую дверь.
Оказавшись в большом помещении, Леггойн сразу увидел смотровой стол и многочисленных сотрудников в белых клеенчатых одеяниях.
Их одежда просвечивала сквозь молочную пленку комбинезонов, делая людей похожими на толстых яблочных червяков. Таких обычно продавали в элитных рыболовных клубах.
Узнав адмирала, люди забегали и засуетились.
– Зовите Фонтена! – кричали одни.
– Подайте адмиралу стул! – вопили другие.
Наконец часть персонала побежала за доктором Фонтеном, а другая выстроилась полукольцом, улыбаясь Леггойну как старому знакомому. Научные работники уже знали, что именно адмирал является подлинным шефом проекта.
Долговязый сотрудник, с лицом типичного книжного умника, подтащил адмиралу лабораторный стул и, поставив его, сказал:
– Пожалуйста, присаживайтесь, сэр.
– Непременно, дорогой мой, – пробурчал Леггойн и со второй попытки сумел запрыгнуть на сиденье.
Стул оказался чересчур высоким, и ноги адмирала Леггойна не доставали до пола. Его новые ботинки болтались в воздухе, а сам он чувствовал себя полным идиотом.
«Если эта сволочь не появится в течение минуты, я прикажу майору пристрелить его», – решил Леггойн, и от этой мысли ему стало немножечко легче.
Однако еще не успела истечь эта последняя минута, как послышался топот десятков пар ног, и в распахнувшуюся дверь влетел доктор Фонтен. А следом за ним несколько человек вкатили транспортные тележки.
Увидев адмирала, Фонтен всплеснул руками и закричал:
– Адмирал! Как я рад снова видеть вас!
Доктор подскочил к дорогому гостю и обнял его, так что чуть не перевернул Леггойна вместе с неудобным стулом. К счастью, вовремя вмешался майор Карпентер. Он схватился за спинку и сумел оттеснить взволнованного доктора.
Фонтен подбежал к тележкам и, сорвав с них простыни, торжественно объявил:
– Господин адмирал и все присутствующие здесь мои коллеги и помощники! Честь имею представить вам новое, эффективное оружие для борьбы с магическими роботами!
Леггойн сполз со стула и подошел ближе. Внешний вид оружия заинтересовал его.
– Оно разобрано? – спросил адмирал.
– Да, эти узлы прибыли прямо из высокочастотной печи. Некоторые из них еще слишком горячие. Мы соберем «скрин» прямо на ваших глазах, господин адмирал.
– Могли бы сделать это заранее…
– Да? А я думал, что так будет интереснее.
– Ну, раз так получилось, начинайте.
Исполняя приказ адмирала, группа из двенадцати сборщиков тут же приступила к работе.
Леггойн отметил, что работали они четко и слаженно.
Через четверть часа механизм был собран. Внешне это было похоже на легкую лазерную пушку, годившуюся разве что для целеуказания.
– Однако весит она немало, хоть вы и говорили, что выполните ее в переносном варианте, – заметил адмирал.
– Увы, это самый малый размер «скрина» – двести сорок килограммов.
– И кто же сможет его на себе носить? – спросил адмирал, а стоявший позади него майор ухмыльнулся.
– Об этом мы поговорим чуть позже, сэр, а сейчас я продемонстрирую вам, как все это работает.
Шестеро рабочих подняли диковинное оружие с монтажной тележки и перенесли его на стол, развернув стволом в сторону усиленной броневыми листами стены.
– Руцбанн! Мишень! – скомандовал Фонтен и, встав у казенной части оружия, достал из кармана пластиковый цилиндр. Показав его адмиралу, доктор пояснил:
– Здесь находится сорокамиллиметровый шарик, изготовленный из циркониевой пены. При скорости пятнадцать тысяч метров в секунду она начинает излучать губительные для психического поля волны. Что они из себя представляют, я не знаю, но использовать их мы можем уже сейчас.
Тем временем Руцбанн подвел к бронированной стене человека, одетого в просторную пижаму. Леггойн посмотрел на его лицо и понял, что это дурачок. Несчастный принадлежал к самой распространенной категории людей, на которых проводили эксперименты.
– Итак, господа… Я начинаю…
Фонтен открыл затвор, положил туда пластиковый цилиндр, и затвор закрылся автоматически.
Загудел зарядный контур, и вскоре на пульте загорелась зеленая лампочка – оружие было готово к стрельбе.
Доктор нажал спуск, и пушка мягко хлопнула, пробив экспериментальный образец насквозь.
Бедняга взмахнул руками и повалился на пол, обливаясь кровью.
Пару раз он дернул ногами и испустил дух.
Леггойн выдержал паузу, но, поскольку ничего необычного не происходило, вопросительно посмотрел на доктора.
– Еще несколько секунд, адмирал, – довольно улыбнулся Фонтен. И все вокруг замерли, наблюдая за трупом.
Вдруг Леггойн заметил, что тело как будто шевельнулось.
– Можно подойти ближе, адмирал, – предложил Фонтен, и Леггойн сделал несколько шагов вперед.
А доктор, вооружившись металлическим стеком, подошел к трупу и потыкал его в живот. Стек легко прошел насквозь, словно это было желе.
– Вот видите, адмирал. Мы разрушили психическую оболочку, и теперь происходит разрушение логического и гравитационного полей. Вы видите? Тело распадается, как если бы долго лежало и гнило естественным образом. Однако, как вы можете почувствовать, никакого запаха.
Взмахнув стеком, доктор легко перебил тело пополам, и Леггойн отметил, что оно превратилось в тюк сгнившей трухи.
– Но это же… противоречит всем законам… – Адмирал был озадачен.
– Нет, это вполне укладывается в выведенные мною законы, – торжественно объявил Фонтен, – в законы новой науки – психокинетики. Если раньше у меня была только теория, то теперь, дорогой адмирал, благодаря вам теория получила практическое подтверждение.
– И во что же он теперь превратится? – спросил адмирал, кивнув на истлевающий труп.
– Легкие ткани – жир, мышцы переходят в состояние холодной плазмы. Временно, конечно, поскольку в таком состоянии вещество не стабильно… А кости превратятся в углерод. Все придет, так сказать, к первоначальному!
Доктор поднял стек и отсалютовал адмиралу, словно гофмейстер на параде.
– Да здравствует доктор Фонтен, гений и первооткрыватель психокинетики! – крикнул кто-то из помощников, и все зааплодировали. Даже адмирал Леггойн.
– Уберите здесь все… – Тоном усталого героя распорядился Фонтен, и персонал, обгоняя друг друга, кинулся исполнять его приказание.
Доктор Фонтен и Леггойн отошли в сторону.
– Ну что же, доктор. То, что я сегодня видел, весьма впечатляет. Даже если посчитать, что с магическими роботами мы потерпели катастрофу, это оружие, безусловно, имеет большие перспективы. Как вы его назвали?
– «Скрин», адмирал, – довольно улыбнулся Фонтен.
– «Скрин», – повторил Леггойн, – что ж, возможно, название придется изменить, но это уже не важно.
Адмирал повернулся к майору Карпентеру и сказал:
– Джад, свяжитесь с управлением – пусть срочно пришлют команду герметизаторов.
– Есть, сэр! – Майор развернулся и вышел.
– Что такое герметизаторы? – спросил Фонтен.
– Герметизаторы – это секретчики. То, что вам удалось сделать, является собственностью Области Руфим и ее стратегическим потенциалом. Вы даже не можете себе представить, доктор, как хотелось бы нашим противникам заполучить подобный секрет…
– Но в нашем центре уже существует система секретности, – возразил доктор.
– Нет, дорогой Фонтен, то, что существует у вас в центре, не секретность, а просто набор специальных мер. Вам же нужна система тотальной секретности, которую могут создать только герметизаторы… Между прочим, ваши коллеги растаскивают останки трупа.
– Ну и пусть. Для них это важно как сувенир, как доказательство причастности к такому великому открытию, – сказал Фонтен. Он повернулся в сторону своих коллег, и действительно, некоторые из них ссыпали порошкообразные останки в пакетики и прятали в карманы.
«Они как дети, – подумал Фонтен с умилением, – как малые дети».
– За каждый такой пакетик, который они кладут в карман, спецслужбы противника заплатят несколько миллионов.
– Сколько? – удивился Фонтен.
– Именно так, доктор, – кивнул адмирал, – а теперь скажите, кто из ваших коллег на все сто процентов устоит перед таким соблазном?
В ответ Фонтен только развел руками и посмотрел на сотрудников уже другими глазами.
Уловив его настроение, Леггойн ободряюще похлопал доктора по плечу и сказал:
– Да не переживайте так, Луи. Люди слабы, и тут уж ничего не поделаешь. Вам придется составить список из двенадцати человек, которые вам по-настоящему необходимы…
– А остальные?
– Остальных от секретных исследований нужно изолировать.
– Перевести в другие центры?
– Боюсь, что мы вынуждены поступить более радикально.
– Убить?! Вы хотите убить моих людей?!
– А что вы предлагаете, доктор? Ведь их количество превысило критическую массу.
В этот момент вернулся майор Карпентер.
– Ну что? – обратился к нему адмирал.
– Через двенадцать часов команда герметизаторов будет здесь, сэр.
– Что значит критическая масса? – спросил Фонтен.
С тем, что придется пожертвовать большей частью своего персонала, он уже смирился: надо – значит, надо, однако соблюсти приличия доктор был просто обязан.
– В нашем случае, доктор, критической массой называется такое количество носителей секретной информации, которое невозможно проконтролировать. Рано или поздно громоздкая система даст протечки, и секретные сведения начнут уплывать к врагу. Чем важнее секрет, тем меньшее количество людей составляет его критическую массу. Даже цифру в двенадцать человек я назвал вам навскидку. Возможно, когда прибудет команда профессионалов, они назовут иную цифру, но едва ли большую, чем я.
Адмирал говорил, а доктор понятливо кивал, поглядывая на свою команду, и прикидывал, кого не жалко отдать герметизаторам.
Вот физик Прундель, умный молодой человек, весьма работоспособный. Раб материализма, и у него всегда мокрые руки. Его работу может взять на себя Русецки.
– И вообще, можно ведь использовать их как объекты для исследования. Разве нет? – предложил адмирал.
– Пожалуй, так, – согласился Фонтен, поскольку адмирал предлагал рациональные вещи.
Вот улыбается всегда веселая Рут Линсдей. Очень милая девушка и даже что-то там делает по своей биологической теме. Но и ею придется пожертвовать. Тем более что она влюблена в физика Прунделя.
Глядя на Рут, доктор Фонтен вспомнил о Шарон. Сейчас, когда адмирал доволен его достижениями, было самое время поинтересоваться ее судьбой.
– А как там доктор Йорк? Вам удалось с ней разобраться?
Фонтен ожидал, что адмирал начнет сердиться, однако этого не произошло.
– С мисс Йорк все в порядке. Она хорошо себя чувствует. Никаких доказательств ее вины у нас нет, так что скоро она вернется в ваше ателье, если можно так назвать ваш коллектив.
– Спасибо вам, адмирал, – улыбнулся Фонтен. Ему очень не хватало Шарон. Случалось, что он даже видел ее во сне.
– Кстати, о других ателье… Я имею в виду подпольные ателье «бодигардов». Там для нас могут собрать образец подходящей мощности, которому будет по силам переносить на себе «скрин»… Можно пойти дальше и вживить ему в мозг небольшую схему – тогда мы получим и носителя, и систему наведения.
Неожиданно рядом с беседовавшими Фонтеном и Леггойном появилась милашка Рут Линсдей.
– Прошу прощения, адмирал. Я бы хотела поговорить с доктором, – прощебетала она.
– Конечно, радость моя, – расплылся в улыбке Леггойн, – говорите, я даже могу отойти.
– Нет-нет, сэр, от вас у нас нет никаких секретов. Я только хотела сказать доктору, что мы ждем его на торжество. Через полчаса стол будет накрыт. Мы будем очень рады, если и вы, адмирал, окажете нам такую честь и придете с доктором.
– Я бы с радостью, но, увы, сейчас же должен улетать, – развел руками адмирал.
Девушка ушла, и Леггойн, проводив ее взглядом, со вздохом сказал:
– Просто прелесть, не правда ли?
– Да, – кивнул Фонтен, – но она не войдет в список.
– Ну разумеется, – согласился адмирал. Он знал, что на работе нужно заниматься только работой. – Так что вы говорили насчет ателье?
– Мне удалось выяснить несколько адресов ателье «бодигардов». Это фирмы, использующие высокие технологии, и нам нет смысла тратиться на новые исследования, поскольку в ателье все это давным-давно придумано.
– К тому же у нас дефицит времени, – задумчиво произнес Леггойн.
– Вот-вот.
– Тогда решено. Сегодня я спущу нашим службам эту задачу, а затем мы нанесем визит в одну из таких фирм.
