Глава 24. Егор

Сначала он злился, даже испытывал лютую ярость — ни больше, ни меньше. Одержимый этим чувством, Егор был готов разнести к чертям Лужники, базу «Легиона» и весь мир в придачу.

Она предала.

Одним сообщением стерла все, что было и могло бы быть.

«Я с Игорем. Все встало на свои места. Поверь, так будет лучше. Татья».

Когда стало ясно, что миссия в отеле «Инфинити» провалена и Егор получил сообщение, то не поверил собственным глазам. Первая мысль: что-то пошло не так, Татья в опасности, ее заставили это написать… А через мгновенье он уже оценивал ситуацию трезво и понимал, что ошибается. Каждое слово представлялось Егору пулей, выпущенной в грудь. Литвинцева безжалостно разрядила в него обойму и скрылась в неизвестном направлении с тем, кого любила и ждала все это время. Внутри кипела злоба, в висках дико стучала кровь, и Егор не знал, как с собой справиться, чтобы не сделать того, о чем пожалеет.

А потом пришла неутешительная, но здравая мысль: Татья ему ничего не должна. Она не обещала, ни в чем не клялась. Тот поцелуй, та маленькая шалость, которую он себе позволил, воспользовавшись ее беззащитностью – ничего не значил. Ведь до встречи с ним у нее был жених, о чем Литвинцева периодически напоминала. Девушка вовсе не давала поводов считать себя доступной.

Сейчас, стоя в зале отдыха Казанского вокзала, Егор понимал, что на смену злобе пришла апатия. Циферблат камеры хранения тускло светился под пальцами. Егор бездумно ввел код, совершенно механически достал из ячейки сверток с артефактом и побрел прочь. Вокзал грохотал: шум сотен ног и голосов, металлический скрежет техники, фоновая музыка, которая раздражала, хотя должна расслаблять. Егор вышел к перрону, и толпа вмиг поглотила его, превратив в часть единого организма, именуемого метроплексом. Где-то над головой засвистел поезд, вынырнув из прозрачной трубы тоннеля «Гиперлуп»; пискляво пропел сигнал прибытия, и серая река хлынула к вагону, едва не растоптав Бестужева.

А он не замечал. Шел в противоположенную движению толпы сторону, расталкивая людей локтями, и сам себе напоминал зомби. Случившееся cТатьей опустошило его настолько, что Егор больше не чувствовал себя живым, он совершенно не ощущал окружающего мира − только ныло в области сердца, и на душе скребло.

«Идиот, − корил себя Егор. – Какой же я идиот. Придумал то, чего нет. За желанием любить и защитить от всего мира не видел, что ей это не нужно. Пора признать, что никакой искры между нами не было. Мы вообще никогда не должны были встретиться. Все это – ошибка».

Он вышел на привокзальную площадь, взглядом отыскал на парковке черный джип Михея. Машина стояла в третьем ряду, среди десятков похожих авто, абсолютно ничем не выделяясь.

− Достал? – спросил Михей, когда Егор сел рядом на переднее сиденье.

Бестужев молча протянул ему завернутый в кусок тряпки артефакт. Лопоухий раскрыл сверток, вынул табличку и принялся разглядывать: долго вертел так и эдак, будто надеясь увидеть штамп и надпись: «Настоящая». Наконец, удовлетворенно кивнул и сунул сверток во внутренний карман куртки. Вытряхнул сигарету из синей пачки с голографическим верблюдом, подкурил.

Приборная панель ожила, двигатель тихо запел, и машина тронулась. Выезжали с Казанского вокзала молча, Михей курил свой «Кэмэл» и сосредоточенно следил за дорогой, Егор отрешенно пялился в окно.

− Если хочешь, могу узнать кто он. Найдем и разберемся, − как бы невзначай сказал Михей, выдыхая густой тяжелый дым. Зачем-то добавил: − Я о дружке Литвинцевой.

− Не стоит, − безразлично ответил Егор.

− Уверен?

— Она сделала свой выбор.

В салоне повисло напряженное молчание. Егор отметил, что Михей крепко вцепился в руль и плотно сжал челюсти — злится. Провал миссии его не обрадовал, в «Анти-гене» на многое пошли, чтобы спланировать операцию и состряпать годную легенду, подготовить Татью-Клариссу и прижать «Легион». А профита не вышло. Такого фееричного провала никто не ожидал.

− Ты действительно не знал, что она связана с «Легионом»? – вкрадчиво спросил Михей.

− Нет. Мы никогда не говорили об этом, я бы ни за что не догадался, − Егор устало вздохнул и помассировал переносицу. — Слушай, Михей, я не знаю как так вышло. Татью можно было заподозрить в связи с вашими агентами, события в лавке Малышева об этом красноречиво говорили. Но чтобы «Легион»… Подстава? Пыталась шпионить? Но почему тогда позволила мне забрать артефакт? Ведь могла дождаться, когда Лео передаст «посылку», и заполучить обе части таблички.

− Бестужев, надеюсь, в тебе сейчас говорит ищейка?

− Во мне всегда говорит ищейка.

− Я спрашиваю о Литвинцевой не потому, что собрался лезть к тебе в душу, а потому что хочу знать: ты в норме или нет? Вечером нам предстоит забрать «посылку» с Марса. Не исключено, что Татья доложила о планах своим, и легионеры подтянутся на вечеринку. Понимаешь? Ты нужен мне в строю, собранным и готовым ко всему.

− Не переживай, − заверил Егор. – Я сделаю то, что должен. Куперман получит артефакт, надеюсь вы тоже выполните свою часть сделки: найдете другой способ разоблачить «Легион» и доказать мою невиновность. На этом и разойдемся.

− Разойдемся? – нахмурился Михей. — Хорошо подумал? «Анти-гену» нужны такие бойцы, как ты: профессионалы с холодной головой и твердой рукой.

− Нет. Я — полицейский, Михей, и всегда им буду. Мы слишком разные. Ведь если присмотреться, то «Анти-ген» без пяти минут террористическая организация. Как ты себе представляешь сотрудничество?

Безопасник усмехнулся:

− Не хотел бы я оказаться у тебя на пути.

− Не переходи черту закона, и все будет хорошо, − серьезно ответил Егор.

Пожалуй, прозвучало слишком серьезно, потому как Михей заметно напрягся. Что ж, правильно делает, что напрягается. Егор прекрасно понимал, почему в «Анти-гене» не спешат вываливать карты на стол, постоянно что-то недоговаривают, ходят вокруг да около, не доверяют. Возможно, считают, что он работает под прикрытием. Егор отдал бы полжизни за то, чтобы это было правдой, и китель с погонами ждал его в родном БНМ.

Но реальность была иной. Она каждый раз больно лупила под дых, напоминая, что он в розыске. Сейчас глядя в окно на проносящиеся по автостраде машины, Бестужев думал о том, что сбился с пути. Закон всегда четко указывал дорогу и диктовал поступки, а теперь он вдруг обнаружил себя заблудившимся и беспомощным. А после ухода Татьи и вовсе искалеченным. Единственное, что хоть как-то заставляло двигаться вперед — это желание найти убийцу Иры. Ради этого стоит бороться.

Ожил IP-ком. Перед глазами появилось уведомление о новом сообщении от Кротова, напарник спрашивал, удалось ли найти компромат на «Легион». Егор вздохнул. Татья знатно его подставила, теперь нужно как-то объяснить Димке случившееся, и сказать, что никаких доказательств нет. Вспомнив, что именно Литвинцева создала этот портал, Егор быстро состряпал сообщение: «Портал засвечен. Возьми одноразовый канал, код − «отбивка» из нашего первого дела». Он мельком глянул на Михея: интересно, подозревает сговор с полицией? Или считает, что держит ситуацию под контролем?

По-видимому, Михей все же уловил его взгляд, но истолковал по-своему.

− При передаче артефакта стоит ждать сюрпризов, − ровно сказал он.

− Это вопрос или констатация факта?

− Факт. Ты же не думаешь, что в «Центре» ничего не знают? Думаю, стоит ожидать на вечеринку не только «Легион», но и Стаса Войкина с бойцами.

− По-моему, у тебя развилась паранойя. Какого лешего Войкин там забыл? Он при желании обе части артефакта с вас легко в любое время вытрясет.

− Не вытрясет, − уязвлено буркнул Михей. — У него другая фишка. Мечтает пострелять моих ребят и боевиков Вадима заодно. На мосту ты уже видел, что бывает, когда наша теплая компания сходится вместе.

***

После обеда и нудной беседы с Куперманом о световых волнах и червоточинах пространства-времени, Егор, наконец, смог вырваться из спортивного комплекса и остаться в одиночестве. Конечно, одиночество было весьма условным, кругом то и дело шастали посетители или работники «Лужников». Бестужев шел мимо стоянки авто к небольшому скверу, который зеленел недалеко отсюда. Полуденное солнце нещадно палило, над асфальтом потянулось призрачное марево. На фоне раскаленного жаром комплекса сквер выглядел настоящим оазисом: зеленые клумбы с пестрыми бутонами петуний и мальв, выстриженные в форме мячей кусты, даже фонтан имелся. Овальный из белого камня, с поросшими сизой плесенью бортиками, он вяло выбрасывал кверху одинокую тонкую струю. Солнце играло бликами на изгибе струи и серебрило разлетающиеся по сторонам капли.

К недовольству Бестужева здесь оказалось слишком людно, возле фонтана прогуливались влюбленные парочки, на скамейках сидели уставшие спортсмены или любители почитать голографическую газету под сенью генетически модифицированных пальм, которым не страшна русская зима. Егор окинул взглядом сквер в поисках уединенного места. Вот оно: неподалеку среди кустарника стоит скамейка, а рядом хилая березка. Кругом никого.

Егор смел ладонью со скамейки тополиный пух и пыль, не раздумывая, сел. Над головой грустно шелестела листьями тонкая кривая береза. Средь высоких пальм и ярких клумб она выглядела чужеродно, будто не пальмы сюда подсадили, а это деревце с черно-белым стволом. Присмотревшись, Егор заметил, что пятна на березе необычные: не длинными мазками тянутся, а круглые с розетками, как у ягуара. Модифицированная. И все равно здесь чужая. Как и он сам.

Достав коммуникатор, Егор ввел одноразовый код их с Димкой первой «отбивки» − так они называли ключевые улики в деле. Гудок. Еще один. Бестужев понял, что начинает нервничать.

Наконец появилась голограмма. Выглядел Дмитрий крайне серьезным, и вроде бы даже побледнел, судя по всему, ему тоже здорово перепало.

— Бес, что за проблемы с порталом? Тебя выследили?

Егор тяжело вздохнул.

-- Все куда хуже, Дим. Знаю, что обещал тебе доказательства своей невиновности, но…

Кротов беззвучно выругался себе под нос, на Егора он глядел с недоверием.

– Что пошло не так? Ты ведь говорил, что достанешь информацию о «Легионе».

– Да, говорил. Но, черт меня дери, я не всесилен! – не выдержал Егор. – Литвинцева сорвала операцию, кажется, она все это время работала на Вадима Мерзлова.

Дима присвистнул. Растерянно поскреб пальцами редкую рыжую щетину, и выдал неутешительное:

– Бес, ты же знаешь, что без доказательств я не смогу тебе помочь. Я связан по рукам и ногам, еще и гребаный комиссар в затылок дышит. Дружище, скажи, что у тебя есть годный план.

Годного плана у Егора не было. Никакого не было. Несмотря на солнечный погожий денек, он ощущал себя выброшенным в ледяную пустыню, в которой нет ничего кроме собственных ничтожных мыслей, и бесконечной мерзлоты. Куда ни глянь – везде холод и лед, предательство и смерть.

– У меня нет плана, – с горечью признал он. – Я даже не уверен, что получится что-то предпринять. Вечером я встречаюсь с одним человеком, и кое-кто считает, что на встрече появятся легионеры и «Центр ГЭК», как это было тогда, на мосту. Сам понимаешь, что может случиться. Будет горячо, Дим. Меня, возможно, пристрелят к чертям собачьим. И в этом далеко не последнюю роль сыграет Татьяна Литвинцева.

Говорить о предательстве Татьи оказалось трудно. Перед внутренним взором снова и снова всплывало проклятое сообщение: «… поверь, так будет лучше…».

− Отмени все на хрен! – с запалом начал Кротов. – Если она слила информацию о встрече, то надо обрубать концы, а не тащиться в пекло и встрявать из-за какой-то бабы!

− Не могу, − покачал головой Егор. – Если не появлюсь сегодня в «Звездном», то никогда не достану «Легион» и не смогу доказать свою невиновность. Это мой единственный шанс.

− Да что с тобой такое?! – выпалил Кротов, лицо покраснело, веснушки сделались темно-коричневыми. – Разве не видишь, что есть другой выход? Еще не поздно обратиться в Комиссариат!

Бестужев зло скрипнул зубами:

− К хренам Комиссариат. Я не пойду к ним с пустыми руками. Что я за ищейка, если не могу разобраться с собственными проблемами и найти преступника? Нет, такой позор – это слишком, даже для меня. И еще… − Егор умолк, решая, стоит ли говорить о своих догадках напарнику. Чуть помявшись, добавил: − Это не единственная причина. Я недавно узнал, что Иру Самойлову убили. Я должен выяснить правду и найти убийцу.

Кротов ничего не сказал. Он зажмурился и покачал головой.

− Так надо, Дим.

− Бес, − выдохнул напарник. – Ты понимаешь, что сейчас говоришь? Понимаешь, как звучат эти слова?

− Как полный бред и фантастика. Я хотел бы тебе все объяснить, но пока не могу. Дай мне время, напарник, и я раскрою это дело. Более того, подам на блюдечке черных модификаторов и убийцу Валери Соларес.

Кротов рассеянно кивнул и отключил коммуникатор.

***

Ближе к вечеру Михей собрал очередное совещание с оперативниками «Анти-гена», к которым упорно пытался причислить Бестужева, несмотря на протест. В небольшом кабинете, смежном с оружейной комнатой, сидели уже знакомые качки Арсен с Данилой, грозный здоровяк Гектор, Моська, Рыжий и Фил. На Фила Егор смотрел с нескрываемым раздражением – не мог простить оплошности в «Инфинити» и бегства Литвинцевой. Хотя парень потерял в перестрелке товарища, сам чуть не поймал пулю, пытаясь помешать, а все равно Бестужев злился. Почему-то казалось, что будь он на месте Фила, то ничего бы не случилось, Кирилл бы не погиб, Татья достала бы данные, и он бы вывел ее, спрятал в безопасном месте, а сам бы разобрался с легионерами.

Егор поймал себя на мысли, что пытается найти ей оправдание. Усилием воли, он заставил себя прекратить. Ничего не изменишь, как того не желай.

− Подъездов к развлекательному комплексу «Звездный» несколько, как и выходов из здания, − говорил Михей, прохаживаясь вдоль голографической доски с картой Кунцевского дистрикта. Вид у лопоухого был такой важный, словно он планировал операцию «Шторм-333»[1], а не передачу «посылки».

− Я поставлю своих ребят на каждом входе-выходе, − пробасил Гектор.

– Хорошо, − кивнул Михей и снова принялся прохаживаться взад-вперед, заложив руки за спину. − Археолог будет ждать на выставке живых картин, это на втором этаже, западное крыло. Бестужев спокойно войдет и заберет «посылку», так же спокойно покинет выставку. Археологу ничего не грозит, пока он будет оставаться в людном месте. «Легион» не знает, кто посыльный, следить будут за Егором.

− Я могу прикрыть Бестужева во время передачи, − сказал Фил. Поймав на себе тяжелый взгляд Егора, стушевался и опустил глаза.

− Самоприкроюсь, − угрюмо буркнул Егор.

− Фил, вы с парнями возьмете на себя южный проезд, − приказал Михей. − В случае появления бойцов «Центра ГЭК» действуем по схеме…

Михей говорил долго и по сути, но Егор почти не слушал, погрузившись в размышления. Он попал на чужую войну по чистой случайности, и не собирался становиться полноценным солдатом. Он просто хотел, чтобы все закончилось. Быстро закончилось. Где-то на периферии сознания крутилась мысль, что Кротов прав и нужно отменить встречу. Но мысль была столь слабой и бледной, что за душевными терзаниями ее трудно заметить. Почти так же невозможно заметить сломанный палец, когда тебе оторвало ногу. В глубине души Егор надеялся, что Михей преувеличивает, заблуждается; что Татья ничего не рассказала своему любовнику-легионеру об обмене; что Лео вне подозрения и в «Центре» ничего не знают. Тогда, возможно, удастся избежать кровопролития.

− На этом все. Готовность через сорок минут, − объявил Михей и потянулся за пачкой «Кэмэла», оставленной на краю стола.

Оперативники принялись расходиться. Кто-то хмуро смотрел на соратников или себе под ноги, погрузившись в размышления, а кто-то наоборот – беззаботно обсуждал предстоящее сражение, словно речь идет о походе в паб. Что ж, каждый справляется с нервами по-своему. Егор, например, даже не пытался справиться. Апатия сделалась столь сильной, что напоминала не то болото, не то патоку, и он тонул в этой вязкой субстанции, не особо сопротивляясь.

− Послушай, Михей, − начал Егор. – У меня будет к тебе одна просьба.

Безопасник стоял у голографической доски, что-то высматривая в зданиях Кунцевского дистрикта, и курил. Пепел он сбивал в пластиковую банку из-под чипсов.

− Просьбы, Бестужев, лучше оставить на потом, − сказал он, не отрываясь от созерцания дистрикта – Сейчас личное неуместно. Если только не собираешься попросить об оружии или экипировке.

− Я укомплектован, − расплывчато ответил Егор. – Речь о задании. Посыльный – археолог из лаборатории брата – случайный человек. Он ни в чем не замешан. Лео его подставил, попросив «передать родственнику сувенир», и тот понятия не имеет, что именно привез на Землю. Я не хочу, чтобы он пострадал. Обещай, что обойдется без крови гражданских.

− Мои ребята тоже не полиция и не вояки, − заметил Михей. – Кирилл погиб, Грома подстрелили, и Фил едва ноги унес. Они не боевики.

− Но и не гражданские, − возразил Егор. – Для меня − нет.

− И кто мы по-твоему?

Егор откинулся на спинку кресла, пристально посмотрел на безопасника. Лицо с волевыми чертами, с глубокой морщиной между бровей, во взгляде достаточно запала, а в характере лидерских качеств. А на руках кровь невинных... Егор хотел сказать, что считает его и прочий антигеновский сброд террористами, что им место в тюрьме, но промолчал. Взгляд опустился на собственные руки. Ладони лежали на столе, пальцы едва заметно дрожали. На них тоже была кровь невинных.

− Археолог не должен пострадать. И точка, − вместо ответа сказал Егор.

Михей кивнул, и они вышли в коридор, оставив позади прокуренный зал вместе с недосказанными фразами и личными тайнами.

***

В развлекательный комплекс «Звездный» Егор вошел ровно к указанному археологом времени. Неспешно поднялся на второй этаж, наблюдая за людьми. Сегодня вторник, посетителей в «Звездном» меньше, чем могло бы быть в выходные, и Егор пока не знал хорошо это или плохо. К ресторану шли изысканно одетые мужчины и женщины, с горящими глазами и флиртующими улыбками, из виртуального кинотеатра шумной стайкой высыпалась молодежь, там показывали какой-то модный фильм с полным погружением. Детвора носилась по ступеням и висла на перилах, тягая за собой говорящие воздушные шарики в виде зверушек. Но Бестужев не замечал всеобщего веселья, настроение теплого летнего вечера абсолютно его не тронуло – на душе скребло. Чутье – то самое, что когда-то делало его лучшим среди ищеек – упорно давило на грудь. Что-то не так. К залу выставки Егор шел напряженный, словно взведенная пружина – только тронь, и выпрямится, сшибая все на своем пути.

Выставка буквально кипела, живые картины поражали воображение пестротой и разнообразием. Перед глазами парили натюрморты с персиками и грушами – можно взять фрукт и съесть прямо здесь. Вон ту полуобнаженную нимфу, прячущуюся за цветущей вишней тоже можно потрогать. Можно погладить рыжего кота, который виден в окне деревянной избы с расписными ставнями. Однако Егора они не интересовали. Он пошарил взглядом по залу, и отыскал «посыльного» − невысокого крепкого человека. Его сложно не заметить: бледная кожа, какая бывает у не видящих настоящего солнца «инопланетников», и, конечно же, знаменитые марсианские спирали на лице. Он стоял возле картины с букетом ромашек в старомодной глиняной вазе. Головки цветов поникли и печально смотрели в пол, белые лепестки срывались вниз и Тихонов ловил их ладонью.

− Михаил Евгеньевич? – Егор встал рядом и тоже поймал белоснежный лепесток. На ощупь тот был ледяным.

− Да, это я. Вы друг Леонардо Бестужева?

Егор кивнул.

− Лео передал для меня подарок. Вы принесли?

Слова повисли в воздухе. Егор отметил, что обстановка изменилась − так ветер меняется перед грозой. В толпе ощущалось скрытое беспокойство, люди словно чуяли опасность. Он оглядел зал – ничего подозрительного. Покосился на стеклянную дверь входа – никаких коммандос с оружием. И все же что-то было не так.

− Конечно передал! Очень символичный сувенир!

Фразы доносились до Егора приглушенно, будто под водой. Он наблюдал, как Тихонов порылся в своем кейсе и достал оттуда глиняную статуэтку какой-то непонятной остромордой зверушки. Боковым зрением Бестужев отметил, что люди вокруг него расходятся, чураясь, будто прокаженного. Нюх безошибочно уловил запах страха и нарастающей паники.

− Вот, возьмите. Это туркан из красной глины Марса… − протянул статуэтку археолог.

Егор одернул его руку и схватил за плечо, толкнул в сторону каморки с надписью «служебное помещение».

− Эй! Вы что себе позволяете! Да как вы…

− Заткнись! – гаркнул Бестужев и буквально запихал дрожащего археолога в каморку. Ударил по замку, клацнул блокиратором.

Люди зашумели. В этом взволнованном гомоне раздался женский крик. Лезвием полоснул слух. Десятки глаз устремились на Бестужева. Он рванул к выходу, на ходу врубив IP-ком:

− Михей! Ничего не вышло! Они уже внутри!

− Что с артефактом? – раздалось встревоженное.

− У археолога. Запер его в служебке. Пришли кого-то, а я отвлеку «Легион»!

Егор побежал. Растолкав людей, выскочил из выставочного зала. Перекинулся через перила и посмотрел на площадку первого этажа. Там творилось неладное: среди пестро одетых посетителей выделялись люди с рыскающими взглядами. В руках одного из них мелькнуло оружие. Миг – и вот второй выхватывает пистолет, который прятал под курткой.

Раздумывать некогда. Егор достал свой ПМ и ринулся к лестнице, но спуститься он не успел.

− Стоять! – послышался за спиной гневный оклик. – Руки за голову! Я сказал: руки!

Хорошо знакомый голос хлестал каждым словом, как плетью. Егор окаменел − не мог сделать больше ни шагу, даже если бы того пожелал. А он и не желал бежать. Хотелось одного: посмотреть Кротову в глаза.

− Брось оружие! – приказал Кротов. – Все кончено, Бес! Бросай!

Похолодевшие пальцы разжались. Пистолет упал на пол, звякнула сталь. Этот звук отдался в голове набатом, заставил вздрогнуть. Егор медленно повернулся, посмотрел в упор на Кротова. Тот стоял в пяти шагах, и целился ему в грудь. Напарник и брат целился в грудь.

− Ты предал меня, − осипшим голосом сказал Егор, подняв руки и сцепив на затылке. – Предал… Почему?

Кротов растерянно забегал взглядом по сторонам, как ни странно, но рука дрогнула и дуло его ПМ слегка подскочило. Боковым зрением Егор отметил, что на этаж подтягивается ОМОН в полной броне со штурмовыми винтовками наперевес. Кто-то выводил из зала людей, отдаленно слышались крики с первого этажа, судя по всему, легионеров тоже повязали.

− Это ведь ты следил за мной на выставке, твои оперативники потихоньку выводили оттуда людей. Почему? – спросил Егор.

Дима сделал шаг навстречу, так и не опустив оружия.

− Ты зашел слишком далеко, Бес. Я пытаюсь тебе помочь, пока не поздно. Не хочу, чтобы тебя пристрелили как поганого пса, и не хочу, чтобы ты сделал в «Звездном» тоже, что на мосту.

− Я пытался их остановить.

− Их остановила полиция, − резко заявил Кротов. – И тебя тоже.

С этими словами Дима подошел и заломил Егору руки.

− Поверь, так будет лучше, − сказал он и защелкнул на запястьях холодные наручники.

«Поверь, так будет лучше» − всплыло перед глазами сообщение Татьи.

− Егор Бестужев, вы арестованы по обвинению в измене Федерации и умышленном массовом убийстве, а так же в многочисленных попытках уклониться от правосудия, − коротко зачитал Кротов и добавил: − Не сопротивляйся, Бес, так правильно. Пусть лучше тебя остановлю я, чем снайпер спецназа.

− Катись к черту… − зло процедил Егор.

Кротов кивнул двоим бойцам, закупоренным в черную броню с красной надписью ОМОН на спинах. Егора жестко схватили и повели к лифту мимо живых ярких картин, мимо перепуганных нарядных граждан метроплекса, мимо неугомонных рекламных баннеров. «Анти-ген» молчал, может Михей успел увести своих, а может и нет – теперь этого не узнать. Егор озирался, пытаясь высмотреть в толпе кого-то из людей лопухого, но не находил.

− Не рыпайся! – прорычал омоновец.

Тут же Егор почувствовал тычок под ребра, руки заломили сильнее. Наушник и IP-ком с него содрали, кобуру сняли, оружия не было. Да и сил что-то предпринять тоже. Он ведь хотел, чтобы все закончилось быстрее… Но представить не мог, что конец окажется таким.

[1] Операция «Шторм 333» − штурм дворца Тадж-бек в Кабуле в 1979 году, одна из знаменитых спецопераций Управления «А», известного как подразделение спецназа «Альфа».