Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Неутомимо обличая коррупцию, Алексашенко твердо считает недопустимым наказывать за коррупционные преступления прошлого: «Не вина чиновников, что начальство десять лет им позволяло и их поощряло жить не по закону». Эта оригинальная позиция, вероятно, связана с общеизвестными и приведенными выше фактами биографии самого Алексашенко.
Он с гордостью пишет, что никто и никогда не предъявлял ему, первому зампреду Центробанка, обвинений в инсайдерской торговле, – тактично умалчивая, что стараниями заинтересованных в личном обогащении либералов она просто не считалась в то время в нашей стране преступлением. Не было в 1998 году и понятия «конфликт интересов»: реформаторы по понятным причинам делали все, чтобы эти термины даже не появлялись в нормативных документах.
О том же, какую роль в обрушении страны в дефолт сыграла личная заинтересованность ключевых реформаторов в продолжении спекуляций с, по сути дела, государственными деньгами, читатель легко может подумать сам.
Главное же в антикоррупционной позиции бывшего зампреда Центробанка – в отделении несчастных «чиновников», которые всего лишь пользуются возможностями, предоставляемыми им неведомым «начальством», и потому не должны преследоваться за предосудительные поступки, от самого этого «начальства», концентрирующегося в невидимых горних высях и эмпиреях политики.
При этом сам Алексашенко, занимавший одну из высших должностей в хозяйственной чиновничьей иерархии, похоже, относит себя отнюдь не к определяющему «правила игры» «начальству», а к беспомощным и вынужденным подчиняться им рядовым «чиновникам».
Человек с такой историей и взглядами может, конечно, считать себя лидером экономической мысли, – но присоединяться к нему в этом после его «достижений» странно.
Если надо, Алексашенко может вспомнить и о людях: «от вступления в ВТО выиграют российские потребители, потому что вступление в эту организацию означает снижение таможенных пошлин…увеличение конкуренции…, а все это должно приводить к снижению цен и повышению качества товаров». Это один в один заявления начала 90-х о том, что дешевый импорт поможет российским потребителям. Все помнят, что было потом: дешевый импорт убил российскую промышленность, лишил потребителей денег, и купить даже самый дешевый импорт стало просто не на что.
Но глобальному бизнесу было нужно затаскивание России в ВТО на кабальных условиях – и в ход шли речевки 20-летней давности, благо выросло поколение, которое их просто не помнило.
А ведь даже директор-распорядитель МВФ Лагард прямо говорила накануне присоединения России к ВТО на заведомо кабальных, по сути дела колониальных условиях: «Экономических выгод для России (от вступления в ВТО) никаких нет. Ведь ваша страна экспортирует нефть и газ, а ввозит готовые товары».
Ну и что? – женщина, что с нее взять!
«Бюджет…, похоже, разбалансировался весьма серьезно», – «с ученым видом знатока» отметил Алексашенко в октябре 2011 года, когда бюджет был профицитен и буквально захлебывался от денег. Правда, либералы старались не замечать этого профицита, так как тогда стандартная отговорка от развития страны – мол, «нет денег» – перестала бы работать, и взамен ей пришлось бы искать новую.
Но и в 2012 году Алексашенко продолжал указывать на то, что «у бюджета нет никакой подушки безопасности» – полностью игнорируя его тогда более чем 5-триллионные резервы (так же, как сейчас игнорирует бюджетные резервы, превышающие уже 10 трлн. руб.). Он настойчиво требовал сокращения военных расходов и «демилитаризации» именно в ситуации, когда международное право очевидным образом исчезло, и способность защитить свою экономику военной силой впервые за 20 лет становилась не менее важной, чем способность развивать ее.
Чего же жаждет этот либерал, к чему, кроме разоружения и беспомощности, хочет он привести страну?
В начале 90-х Алексашенко совместно с Ясиным опубликовал серию статей о том, что все беды – от бюджетного дефицита, и его сокращение (то есть сокращение расходов государства, в первую очередь социальных) – ключ к успеху. Превращенная в абсолют, оторванная от необходимости развития институтов, инфраструктуры и хозяйства в целом, эта позиция легла в основу всей политики либерального уничтожения России.
Алексашенко прежде всего демонстрирует по-гайдаровски ясное понимание того, что правильные действия государства обязательно должны быть «непопулярными» у населения. Дело не в каком-то негативном отношении к людям – дело в фундаментальной ориентации либерального сознания на интересы в первую очередь глобального бизнеса.
Это для национально ориентированного бизнеса зарплата рабочих – спрос на его продукцию. Для глобального же бизнеса зарплаты, как и в целом социальные расходы – чистые издержки, которые должны быть минимизированы. А откуда возьмутся инженеры и потребители, это не его дело. Поэтому современный Карфаген – система социального обеспечения – должна быть разрушена повсеместно.
В частности, по мнению Алексашенко, «придется принимать болезненные решения по реформированию пенсионной системы. Я не знаю, в каком сочетании придется объединить повышение пенсионного возраста, отмену льгот, ограничения на рост пенсий, повышение налогов». При этом главные, фатальные пороки российской пенсионной системы – отсутствие должного контроля за Пенсионным фондом, запретительно высокие ставки обязательных социальных взносов и их регрессивный характер (при котором, чем богаче человек, тем меньше он платит) – полностью игнорируются. Более того: в этой сфере налоги надо поднимать еще больше! Потому что выход из пенсионного кризиса за счет ликвидации «налогового рая для богатых», созданного в России, для либералов неприемлем.
Служа глобальному бизнесу «штурмовой пехотой», либералы склонны вообще игнорировать нужды людей. У Алексашенко это видно и в высказываниях о СССР, в которых он поразительным образом забывает обо всем, связанном с социальной защитой и уверенностью людей в завтрашнем дне, и в настойчивых рекомендациях Греции выйти из еврозоны. Это «может сделать Грецию гораздо более конкурентоспособной на внешних рынках», – а цена этого для населения волнует либералов не сильнее, чем в 1992 году.
Либеральный подход проявляется не только в экономике. Во время «белоленточных» протестов Алексашенко честно писал: «Задача политиков состоит в том, чтобы конвертировать энергию тысяч людей, которые вышли на улицы Москвы, в политические дивиденды». Не в улучшение жизни людей, не в совместном с ними создании лучшего будущего, а в политические дивиденды для себя!
Спасибо за искренность: это подлинная квинтэссенция российского либерализма.
И на закуску – еще несколько цитат. Показывающих, что делает либеральная чума с мозгами даже лучших своих носителей.
Выражая негодование плохой работой российских пограничников, Алексашенко на голубом глазу писал: «Прошло двадцать лет с момента принятия закона о въезде-выезде, который гарантирует гражданам России и то, и другое. Но и двадцать лет спустя визы на въезд и выезд (!) получать надо». Выездных виз не существовало уже более 20 лет, но либерал Алексашенко, регулярно пересекающий границу, не имел об этом представления, живо напоминая своим знакомством с российскими реалиями телеведущего Познера. Тот, помнится, на одной из конференций с пеной у рта объяснял, что все беды России от православия (сам Познер, насколько можно судить, католик) и того, что в паспорте граждан есть графа «национальность» (тоже отмененная в незапамятные времена).
После Фукусимы Алексашенко призвал отдать Японии Курильские острова: «Надо просто…отдать им острова, и заключить с ними мировой [так в оригинале – М.Д.] договор, надо войну заканчивать, потому что… мы уже живём 65 лет в состоянии войны с Японией… Россия, как страна-победитель…, должна проявить некое великодушие…, чтобы результаты войны ни у кого не вызывали сомнений… Глядишь, японцы разместят какие-то свои заказы на наших экономических предприятиях металлургических, в нашу экономику японские инвестиции пойдут. Выиграем же от этого, это точно».
И, наконец, он искренне верит в то, что сегодняшней России нужен новый Горбачев – со всеми вытекающими последствиями.
Таким образом, даже лучшие либералы железной рукой ведут Россию в ад новых социальных потрясений, по-настоящему грозящих ей уничтожением.
Ведь для глобального бизнеса наша судьба не важна.
Конечно, для нормального развития экономики экспертное сообщество необходимо. И люди с богатой и неоднозначной биографией ценны сами по себе: «за одного битого двух небитых дают». Но за такими экспертами должны стоять сбывшиеся прогнозы или реальные дела, показывающие их способность предвидеть ситуацию в экономике, и они должен способствовать развитию страны, а не ее уничтожению, что слишком характерно для либералов. Если эти условия не выполняются, то такие эксперты не помогает стране, а, скорее, мешают.
И потому они в этой стране, – что и продемонстрировал Алексашенко своим отъездом, – попросту никому не нужны.
Войти с помощью соц. сетей: