Переход с интеллектуальной на административную работу

В 1997 году в связи с формированием «команды молодых реформаторов» в правительстве (под водительством Чубайса и примкнувшего к нему Немцова) и активизацией в связи с этим либеральных реформ, приведших в 1998-м к разрушительному дефолту, у либералов обострились одновременно дефицит кадров и идей.

К тому моменту реформы в их первоначальном представлении были реализованы: рынок создан, цены отпущены, приватизация проведена, созданы фондовый рынок и связанный с ним класс спекулянтов. Экономика была открыта для иностранного бизнеса, сформировался собственный класс олигархов, тесно связанный с реформаторами и обеспечивающий их нужды.

Несмотря на остроту локальных проблем и тактических конфликтов, их преходящий характер остро сознавался либералами, способными задумываться о перспективе, – и вопрос «что дальше» вставал со все более беспощадной ясностью. Было понятно, что без создания нового долгосрочного и воодушевляющего плана реформ от них как рода деятельности откажутся в пользу нормального плавного развития, – а вместе с реформами откажутся и от реформаторов.

Чтобы сохранить власть и влияние, чтобы продолжить творить историю и не «выпасть из контекста», надо было создать новый масштабный проект, – но для этого не было ни людей (либералы были заняты практическими вопросами, сулившими власть и богатство), ни институтов. Смехотворная самодеятельность Немцова, недолго носившегося, как с писаной торбой, с «народным капитализмом» непонятного и при этом потенциально опасного (в силу его объективного противопоставления опоре либеральных реформаторов – капитализму олигархическому) содержания, лишь подчеркивала важность проблемы.

Потребность рождает функцию – и либеральный клан вспомнил о May.

Его стремление к объяснению и оправданию реформ вселяли надежду в возможность продуктивного интеллектуального творчества, интерес к истории мог натолкнуть на пригодные для переноса в будущее механизмы, а многолетняя приятность и конструктивность в общении, скромность, лояльность делу реформ и искренняя преданность Гайдару объективно требовали вознаграждения.

Инструментом же для выработки будущей стратегии стал захиревший к тому времени Рабочий центр экономических реформ при правительстве (РЦЭР). Он был создан в 1991 году в качестве параллельного аппарата правительства, так как сам по себе этот аппарат был советским по духу и до полного кадрового обновления мог использоваться лишь для проведения, но не для разработки разрушительных либеральных реформ. Однако уже к 1994 году (когда создатель РЦЭР С.Васильев стал заместителем Министра экономики) аппарат правительства в целом был приспособлен к нуждам либеральных реформ, да и разработка их переместилась в иные, преимущественно олигархические структуры. РЦЭР же лишился своих функций и существовал по инерции.

Возрождение потребности в целенаправленной разработке реформ возродило и интерес к РЦЭР, в том числе и в силу его названия: не воспользоваться уже имеющимся институтом было грешно.

Назначению May руководителем РЦЭР сопутствовала история, ярко иллюстрирующая неспособность либералов к управлению. Его назначение поддерживалось всеми группами либералов и было согласовано в правительстве, но документ со всеми предварительными визами никак не поступал на главную подпись – к Чубайсу. Чубайс, который хорошо знал и поддерживал May, после нескольких месяцев тщетного ожидания понял, что документ задерживается вредителями, засевшими в аппарате правительства и саботирующими важные для либералов кадровые решения. Когда все мыслимые и немыслимые сроки назначения May были сорваны (а сам он занялся чтением лекций в зарубежном департаменте Стэнфордского университета и в Оксфорде), терпение Чубайса лопнуло, и он поручил найти виновного в торможении документа. Дело было уже не столько в продвижении преданного либерала и в укреплении этим либерального клана, сколько в поддержании минимальной управленческой дисциплины и сохранении простого уважения к либеральным лидерам, занимавшим ключевые позиции в органах госуправления.

Расследование было серьезным, заняло много времени, охватило значительную часть огромного аппарата правительства и увенчалось успехом.

Однако уволить выявленного «коммунистического диверсанта» с предвкушаемым треском Чубайсу не удалось: искомый документ был обнаружен в завалах бумаг на его рабочем столе.

Чубайс рассказывал об этом с удовольствием, хотя качество реформаторского документооборота после него так и не было повышено, а выработать что-либо приемлемое РЦЭР по руководством May так и не сумел.

Привод к власти Кириенко в качестве «козла отпущения» за ставшую неминуемой из-за алчности либералов и олигархов финансовую катастрофу, дефолт 1998 года и нормализация социально-экономической политики Е.М. Примаковым, Ю.Д. Маслюковым и В.В. Геращенко, политический кризис второй половины 1999 года (вызванный прежде всего отставкой правительства Е.М. Примакова) и приход к власти В.В. Путина сломали планы либералов и кардинально трансформировали их клан.

РЦЭР так и не восстановил свое значение, но оказался почти идеальным местом, чтобы спокойно пересидеть «горячие» времена. И, когда они завершились, приобретший вкус к карьере May сделал следующий шаг.

Как и в прошлые разы, он был обязан им Гайдару.

Во главе Академии

70-летний ректор Академии народного хозяйства при правительстве (АНХ) с 1989 года, член-корреспондент АН СССР с 1964 (когда ему было 32 года!) и академик с 1974 года академик Аганбегян, прославившийся еще как идеолог восстановления БАМа и рыжковского «ускорения социально-экономического развития», решил уйти в отставку и предложил сменить себя Гайдару. Но тот не был заинтересован в рутинном повседневном руководстве пришедшей в упадок Академией, – и к тому же понимал, что его репутация серьезно затруднит работу на посту, требующего хороших отношений с представителями всех влиятельных группировок общества.

Поэтому со словами «для Атоса это слишком много, а для графа де ла Фер – слишком мало» Гайдар предложил кандидатуру May, которая и была принята Аганбегяном.

May пришлось приложить значительные усилия для нормализации работы Академии; рассказывают даже, что на ее территории нашлись никем и нигде не учтенные многоэтажные дома, в которых чуть ли не с конца 80-х жили армянские беженцы. Аналитик справился с огромным объемом организационных проблем и в 2007 году был переизбран ректором на второй пятилетний срок.

Правда, проникнуть в Академию наук, что естественно для занимающего такой пост человека, ему так и не удалось. В 2008 году «автор фундаментальных трудов по нэпу», в качестве которого May пытался стать членом-корреспондентом РАН, был отвергнут общим собранием академии, помнящим, что «господин May оправдывал шоковую терапию и приватизацию и вообще был правой рукой Егора Гайдара». При внешней политизированности аргументов они представляются обоснованными, ибо быть добросовестным компетентным ученым и при этом пропагандировать уничтожение страны либеральными реформами, действительно, невозможно.

В 2008 году May пришлось удовлетвориться членством в наблюдательном совете Сбербанка, и орден Почета, полученный в 2009 году, стал, по всей вероятности, лишь слабым утешением. Злые языки утверждают, что в качестве одного из идеологов реформирования РАН «под самый корень» он сполна отомстил отвергнувшим его. Известный астрофизик, сотрудник NASA Николай Горькавый в 2013 году обвинил May в том, что он был «конкретным автором текста закона», уничтожившего РАН в ее традиционном виде.

В 2010 году, когда уже близился к концу второй срок его пребывания на посту ректора АНХ (как показывает опыт, возглавлять подобные учреждения можно сколь угодно долго, но переизбрания теоретически могут привести к свержению руководителя), May осуществил одну из самых блистательных административных операций в истории. Возглавляемая им Академия народного хозяйства при правительстве поглотила Российскую академию государственной службы при президенте (РАГС).

К тому времени первоначальные узкие специализации этих организаций были дано забыты. Когда-то АНХ создавалась для подготовки хозяйственных, а РАГС – бывшая Академия общественных наук при ЦК КПСС – политических руководителей.

АНХ изначально была значительно меньше по размерам и ниже по статусу; к 2010 году этот разрыв качественно усилился. Пусть и переживавшая глубочайший кризис, не имевшая сколь-нибудь внятного и авторитетного руководства РАГС тем не менее была крайне востребована и проводила обучение и переподготовку огромного количества чиновников самого разнообразного уровня и профиля, – в то время как о востребованности АНХ, опустившейся на уровень вуза средней руки, не приходилось и говорить.

Наконец, на ослабевшую РАГС, обладавшую колоссальным имущественным комплексом на Юго-Западе Москвы, включающем общежития и гостиницы, а также обширную региональную сеть, к тому времени нацелилось руководство «вши» (или «вышки») – Высшей школы экономики. Ее бессменный ректор Кузьминов, похоже, по недоразумению считающийся организатором науки и образования, а на деле гениальный завхоз, собравший в хозяйство ВШЭ самые разнообразные комфортабельные здания по всей Москве, уже, похоже, готовился украсить свою империю подлинной жемчужиной в виде РАГС. Но она была совершенно неожиданно вырвана из его цепких рук; вероятно, это было его первое административное поражение за долгие годы.

Объединение в сентябре 2010 года двух академий в Российскую академию народного хозяйства и государственной службы при президенте под руководством May было неожиданностью, сравнимой с ударом грома. Его можно трактовать лишь как победу Давида сразу над двумя Голиафами – над РАГС и над Высшей школой экономики. Это было первое самостоятельное административное достижение May: умерший в конце 2009 года Гайдар уже ничем не мог помочь.

Вероятно, причиной триумфа была надежда значительной части либерального клана на то, что его «фронтмен» Медведев сможет стать не «техническим», а полноценным президентом и остаться у власти, передав ее полноту энергичным реформаторам. Возможно, премьер В.В.Путин не возражал против этой перспективы, действительно собираясь уйти на покой после 2012 года, – но наглядная демонстрация полной ничтожности и кромешной недееспособности либералов сделала его уход «на пенсию» невозможным.

Чего стоит предельно убогая «Стратегия-2020», авторы которой не смогли даже проработать механизмы достижения произвольно собранных, не согласованных между собой и никак не обоснованных целей! Когда ее критика приобрела уничижительный характер, разработчики «решили проблему», увеличив ее объем до более чем тысячи страниц, что сделало ее нечитаемой, – и, соответственно, хоть как-то защищенной от профессиональных оценок. Разработанная под руководством Юргенса и с активным участием May специально созданным для этого (по аналогии с готовившим программу для Путина в 1999 и 2000 годах Центром стратегических разработок) Институтом современного развития, «Стратегия-2020» стала символом полного интеллектуального банкротства либерализма.

Тем не менее, объединенная академия РАНХиГС, которая создавалась, вероятно, в преддверии обретения Медведевым реальной власти как центр подготовки кадров для новой волны либеральных преобразований, призванных вернуть страну в идеальные для либералов 90-е годы, оказалась успешным проектом. Она эффективно функционирует сейчас, насколько можно судить, в ожидании возвращения либеральным кланом всей полноты власти, приближая его реванш соответствующей кадровой политикой.

С января 2011 года РАНХиГС на своей базе совместно с Институтом экономической политики имени Гайдара и Гайдаровским фондом проводит ежегодный Гайдаровский форум; May скромно числится членом его оргкомитета.

С того же 2011 года May является членом совета директоров «Газпрома».

В 2012 году был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

В 2013 году он возглавил рейтинг ректоров российских вузов по доходам (которые составили 36,9 млн. руб.), но в 2014, увеличив их всего лишь до 38,8 млн. руб., «съехал» на четвертое место. При этом ректорская зарплата, как сообщается, составляет лишь незначительную часть его доходов; главное – разнообразная «подработка».

Как член либерального клана, May глубоко интегрирован в систему госуправления. Он является членом президиума Экономического совета при президенте и членом президентской комиссии по вопросам госслужбы и резерва управленческих кадров. В правительстве Медведева May – председатель экспертного совета и член комиссии по экономическому развитию и интеграции, член комиссий по проведению административной реформы, по координации деятельности открытого правительства и по организации подготовки управленческих кадров для организаций народного хозяйства.

May – председатель общественных советов при Минэкономразвития, Федеральной налоговой службе и Федеральной службе по труду и занятости, член Высшей аттестационной комиссии Министерства науки и образования, научного совета РАН по проблемам российской и мировой экономической истории.

Наконец, он является почетным профессором Российско-Армянского (Славянского) государственного университета.

Интегрированность May во власть видна и на примере его сына, советника первого вице-президента «Газпромбанка», члена общественного совета при Федеральном агентстве по делам молодежи. В 2011 году он пытался открыть медицинскую клинику, среди учредителей которой были сыновья Волошина, Суркова и тогдашнего губернатора Пермского края Чиркунова.