Он вернул мне надежду

До встречи с ним я не жила, я существовала, считала дни непонятно до чего, медленно сходила с ума. Я верующая, утешение в храме находила, но наступала тяжелая, печальная смиренность перед длинной скучной жизнью. Пыталась уйти в монастырь, но не чувствовала себя готовой…

Потом я встретила его, и моя жизнь перевернулась. Я не верила ему, не могла поверить, что меня можно полюбить, ведь все меня считали скучной, неинтересной, некрасивой. А он говорил, что я для него самая хорошая, красивая, лучше других; он говорил о свадьбе, о нашем будущем, а я слушала и не верила, что это может быть со мной…

Я не любила его. Он мне нравился, но оставалось недоверие. Я смотрела на него и думала: «Зачем я тебя мучаю? Мне хорошо с тобой, интересно, но если придет время, и ты сделаешь мне предложение, я откажусь… Я разобью тебе сердце? Зачем я хожу с тобой?» Много раз хотела сказать ему об этом и говорила, что ничего у нас не получится, но он отвечал: «Все Господь управит! Все будет хорошо!» Я мучилась от этих мыслей, но меня как магнитом тянуло к нему, я не понимала, что уже люблю его, просто мне мешает страх…

Я ненавижу себя, это из-за меня все так случилось. Я знала, что начну ему надоедать. Все потому, что я скучная, я не знаю, о чем говорить, я иду с ним, и мне хорошо просто идти, слушать его… Я не умею поддерживать беседу, и я с ним просто молчала (не всегда, конечно). Он мне стал говорить, что надо учиться развивать тему, и я, как последняя дура, боялась наших встреч, потому что постоянно судорожно пыталась придумать, что бы сказать…

Он активный, он в центре внимания, он везде лучший, а я – серая мышь – всегда в его тени. Я стала ему надоедать, а однажды приревновала его, и это стало последней каплей… Он сказал, что не готов серьезно считать меня своей девушкой, что нужно время, а пока мы будем просто друзьями. Я не испугалась в тот момент, что потеряла его, думала, что это очередной этап наших отношений, что будем общаться так же, как и раньше… Но потом я стала замечать, что он отдаляется, если раньше мы ходили под руку, то теперь он не разрешал мне подходить к нему ближе вытянутой руки; на мои вопросы, как его дела, как учеба, он отвечал: «Это мое дело, тебя это не должно интересовать». И тут я поняла, что это разрыв.

Я решилась на разговор. Просила прощения, плакала, пыталась рассказать причину своей ревности, просила дать мне шанс, но он замкнулся, отвечал сухо, сказал: «Я так решил, мы не будем парой». Всю дорогу он молчал, ушел, не прощаясь. Я отчаялась, решила раз и навсегда не приходить туда, где мы обычно виделись, поменять храм, не искать с ним встречи. Вечером я пошла в храм, стояла и плакала, даже рыдала, не обращая ни на кого внимания, вспоминала счастливые моменты с ним, прощалась со своей надеждой. Уже к концу службы пришел он. Мне и сейчас кажется, что это был Божий промысел, иначе я бы никогда его не увидела… Он проводил меня, договорились о встрече.

Стало все налаживаться, мы гуляли, разговаривали, я начала работать над собой, все, казалось, идет хорошо, он уезжал на каникулы домой, сказал, что это время будет для нас испытанием, и все будет хорошо. Как я его ждала… Когда увидела, думала, сердце выскочит… Он мне обрадовался, мы гуляли, и тут он, глядя мне в глаза, сказал: «Я перед отъездом познакомился с прелестной девушкой, думаю, надо начинать серьезные отношения». Меня как будто облили холодной водой. Это была первая серьезная боль от нашего разрыва. Дома я упала на колени около икон и так проплакала всю ночь. Не могла ничего делать, слезы катились из глаз, не переставая, все дни, хотелось бежать к нему умолять, просить… Когда думала, что умираю, когда от боли стала терять сознание, он пришел… Пришел как ни в чем не бывало, разговаривал, шутил. Мне сразу захотелось жить, словно крылья выросли.

Потом было очень много боли. Он видел других девушек, хвалил их, меня гнал от себя, то вдруг смягчался и снова общался со мной. Однажды я сказала ему, как сильно люблю, как надеюсь, как верю, что будем вместе, он ничего не ответил, только, что очень рад этим чувствам. Снова появилась надежда, и снова разрыв, на этот раз с упреками, с насмешками.

Ночью у меня случился сердечный приступ. Неделю я не ела, не могла спать, впадала в забытье с мучительными виденьями – как он с другой, как снова прогоняет меня… Не вставала, не разговаривала, просто лежала и смотрела в одну точку, а слезы все текли и текли, просила у Бога смерти; от могилы или психбольницы меня удерживала надежда и молитва.

Он не общался со мной полгода, не звонил, не здоровался. Я видела его с другой девушкой, он проходил мимо меня, а я, как собака, смотрела ему в глаза с надеждой, что он хотя бы кивнет мне… Сердце разрывалось от боли, не хотелось жить, часам сидела над его фотографиями и выла, да, не плакала, а выла. Тогда я перестала молиться, перестала просить у Господа, чтобы он ко мне вернулся, просила только о том, чтобы он был счастлив, и все у него было хорошо, я смирилась…

Он позвонил… Я не могу передать того, что я чувствовала в тот момент… У меня случилась истерика, я рыдала два часа от радости… Но когда мы встретились, он сказал, что я ему нужна для миссионерской помощи, и еще что у него есть девушка, и мне нет смысла надеяться. Но девушки его я так и не увидела, все наладилось.

Иногда он делал намеки на наше будущее, относился очень заботливо и нежно, я была на небесах, непрестанно благодарила Бога. А однажды он сказал: «Я пытался, но нет у меня ответных чувств». Я плакала у него на плече, было чувство, что теряю самое родное, говорила все подряд, сама не помню что, умоляла его не прогонять меня, позволить видеть его, хоть что-то для него сделать. Первый раз он не злился на меня, утешал и ответил: «Если Бог даст, мы будем вместе».

Осталась только надежда, он не гонит меня, но я вижу, что и не любит. Я смотрю на него и медленно схожу с ума, понимаю, что никогда не смогу быть с ним. Не знаю, как выразить ему свою нежность, любовь. Хочу обнять его – он отталкивает меня, хочу погладить по голове – просит к нему не прикасаться. А мне ничего не надо, только взять его руку, сказать, как сильно его люблю, посидеть рядом, положив голову ему на плечо… Но ему это не нравится.

Как мне быть? Недавно он сказал, что хочет уйти в монастырь. Против Бога я не могу идти, но мне так больно. Я в отчаянии. Он вернул меня к жизни, и без него у меня все из рук падает, возвращается прежняя неуверенность, замкнутость, страх… Я боюсь одиночества, боюсь пустой жизни, где я не смогу послужить ни Богу, ни людям, а без него это так и будет. Я не могу смотреть на счастливые пары, на детей: мне кажется, что я умираю. Очень скоро он уедет, я уже сейчас чувствую, что не переживу, от одной мысли становится плохо. Я никогда не буду ему препятствовать, какой бы путь он ни выбрал, буду только молиться за него, но как жить самой… Я его очень сильно люблю…

Зоя, 22 года

Отклики:

Дорогая Зоя, Вы думаете, Вы себя знаете? Вы не знаете себя. По тому, как Вы написали свою историю, могу сказать, что Вы человек умный и интересный, Ваша «интересность» выше средней. Со временем, освободившись от скованности и неуверенности в себе, Вы сможете раскрыться, дарить себя людям и привлекать их к себе. Я не говорю, что у Вашей скованности нет оснований. Они есть. Мне тоже знакомы были в юношестве такие моменты, когда кажется, что тебе нечего сказать. И теперь я понимаю, отчего это. От эгоизма. Когда живешь для себя, так происходит. Как только начинаешь что-то делать для других, жизнь меняется поразительным образом, ты становишься другим человеком. Не думая о себе, ты обретаешь себя, у тебя вырастают крылья.

Поэтому и Ваши слова: «Боюсь пустой жизни, где я не смогу послужить ни Богу, ни людям, а без него это так и будет», – глубоко ошибочны и недостойны христианки. Это уныние, нельзя давать ему власть над собой. Ведь Вы умеете молиться!

Никто не знает, кроме Бога, сможете ли Вы обрести этого человека. Но обрести себя Вам необходимо, и у Вас для этого есть все, что нужно. Удачи!

Брат, 40 лет

Зоя, читая Вашу историю, мне вовсе не показалось, что Вы не можете развить тему. По-моему, тема раскрыта полностью! Все поняла, все прочувствовала. Мой совет: возьмите себя в руки!!!

Зоя, так тяжело Вам именно потому, что Вы на что-то надеетесь и, не получая этого, вновь обрекаете себя на страдания. Раз и навсегда скажите себе: «Все, хватит!» Тяжело, понимаю, принять уход любимого человека. Но терзать себя – тоже не выход. В 22 жизнь только началась, взрослая и самостоятельная. У Вас все впереди. Какое одиночество???

А на счастливые пары не бойтесь смотреть – это же здорово, что люди счастливы. Радуйтесь счастью других, улыбайтесь, излучайте свет. Зоя, если на Вашем лице постоянно будет скорбь, уверяю Вас, Вы будете вызывать только сочувствие.

Давайте-ка, взбодритесь, хватит слез (от них только мешки под глазами). Уедет он – пожелайте ему счастливого пути, это его выбор, и Вы никак не можете на него повлиять. Первое время будет тяжело, согласна. Но этот период не вечно будет продолжаться, вскоре Вы «адаптируетесь» к новым обстоятельствам. Это говорит Вам женщина, прошедшая через боль утраты. Ничего, выжила. И нашла в себе силы жить дальше, став сильнее духом. Так что, Зоя, молодец, что способна на такие глубокие чувства, но настало время приберечь их до тех пор, пока на горизонте не появится вторая половинка. Удачи!

Мария, 33 года

Дорогая Зоя!

Вы ведь ходили в один храм, наверное, имели одного духовника: надо было обязательно с ним посоветоваться и решать свои духовные и душевные проблемы с учетом его советов. За несколько лет церковной жизни он должен вас обоих изучить. Если есть какое-то недоверие к духовнику, напишите мне на личную почту, постараюсь помочь. Вы пишите о любви… Но в Ваших словах звучит больше страсти. А со страстью надо не беседовать и не подогревать ее, а бороться. Как бороться, Вам, как воцерковленной православной христианке, должно быть хорошо известно. И не унывайте! Христос недалече от Вас, помните об этом!

Игумен Феодор, 45 лет

Не грусти, Зоя! Мне отчасти знакомы твои переживания, поэтому постараюсь ответить. По-моему, скука – это признак гордыни, которая сидит глубоко во мне. Если мне скучно, значит, я интересуюсь только собой, и ни Бог, ни другие люди мне не нужны. Например, есть сайты доноров, которые сдают кровь для детей, больных раков крови, – наверное, просмотрев его, ни один человек больше не будет скучать.

А еще… Еще мы иногда путаем в себе два понятия: христианское смирение и наш комплекс неполноценности. Внешне в чем-то они могут быть похожи, по сути же – диаметрально противоположны. Комплекс неполноценности – та же гордыня. «Как же так, я такой хороший, а на Арнольда Шварценеггера ну никак не смахиваю! И девушки за мной табунами не бегают почему-то! Значит, спрячусь, как рак-отшельник, в свою раковину и буду там сидеть». Просто забываем, что Шварценеггер в детстве был очень болезненным и худеньким мальчиком, совсем не красавцем. Благодаря своей силе воли, он, неверующий человек, достиг многого. У нас гораздо «проще»: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1 Сол. 5, 16–18). И если мы не делаем хотя бы попыток следовать этому, то как можем называть себя христианами? Ведь это основа наших «духовных мускулов».

От пустой жизни и одиночества есть неплохой рецепт: «Будьте друг для друга маленькими солнышками», – по-моему, так говорил о. Иоанн Кронштадский. Попробуй, и результат тебя поразит!

Morgolt, 23 года

Зоечка, моя хорошая, не унывай, Христа ради! Ну, ты чего? Какой еще «умереть», «жить не хочу»?! Тебе всего 22, опомнись! Не гневи Господа Бога, даровавшего тебе жизнь, пострадавшего РАДИ ТЕБЯ, золотце, на кресте!!! Любить Бога надо больше всех! Бог с ним, с этим парнем, пусть идет с миром, с Богом. Значит, тебе же так полезнее будет, лучше. Ну-ка вытри слезы и иди купи себе самую вкусную шоколадку!

Алиса, 24 года