9 мая 2015 года, 10.00 по московскому времени. Белоруссия
За прошедший час дизельная вонь остановленных двигателей успела рассеяться. Поднявшееся повыше солнце набрало силу и наконец начало греть более или менее пристойно. Туман, изгнанный падавшими сквозь еловые кроны столбами солнечного света, исчез, впитавшись в землю или осев каплями влаги на ветви деревьев и броню боевых машин.
Десантников по тревоге подняли в шесть утра. Тревогу, однако, ожидало слишком большое количество людей, чтобы ее можно было назвать внезапной. Мысль о том, что агрессор, предъявивший Родине наглый ультиматум, выберет для нападения рассвет праздничного дня, разделялась и офицерами, и солдатами. Когда через три часа марш закончился не на аэродроме, а в каком-то лесу, где было приказано маскировать технику, перевели дух очень многие.
Первый батальон 217-го парашютно-десантного полка две недели назад был переброшен по железной дороге в белорусский Витебск и встал лагерем километрах в пятнадцати к северо-западу от города. Марш в общем направлении на северо-восток перебазировал батальон в леса Городокского района Витебской области, на какое-то время выводя десантников из-под спутникового наблюдения противника. Батальон, ощетинившись автоматами сторожевых постов и ПЗРК постов ПВО, растворился в окружающей местности.
– На сегодня война отменяется… Я надеюсь, – сказал Терентьев, наблюдая, как другой десантник крутит ручку крохотного радиоприемника. – Ну, чего там слышно?
Обладатель радиоприемника наконец справился с настройкой, и под деревьями заиграла тревожная музыка. Потом дикторский голос напомнил, что в связи с объявленным состоянием военной опасности военный парад в честь семидесятой годовщины Победы (советского народа – по привычке добавил про себя Терентьев) в Великой Отечественной войне отменен.
– Испортили юбилей, суки! – высказался кто-то. На него зашикали.
Диктор тем временем объявил, что сейчас будет транслироваться выступление президента Российской Федерации. Старший лейтенант, обнаружив, что большая часть его взвода собралась вокруг радиоприемника, и уже открывший было рот, чтобы разогнать личный состав по работам, закрыл его, так ничего и не сказав, и присоединился к слушающим.
Президент говорил минут пять. Он напомнил, что именно Россия вынесла на себе основную тяжесть войны с «гитлеровским тоталитарным монстром». Призвал склонить головы перед подвигом наших предков. Указал на то, что с разгромом нацизма основной угрозой миру во всем мире осталась идеология агрессивного гегемонизма, отличительными признаками которой являются презрение к человеческой жизни, претензии на собственную исключительность и право на диктат. В заключение заявил, что в современном мире никто не может себе позволить развязать агрессивную войну, при этом оставшись безнаказанным, и решительно отверг «любые попытки разговаривать с Россией на языке ультиматумов».
– Я что-то не понял, – сказал Терентьев, дождавшись окончания, – будем мы воевать или нет?
– Будем, Муха, – ответил взводный. – Русским же языком сказано: «Идите вы со своими ультиматумами на…» – а это война.
