9 апреля 2015 года. Россия, Ивановская область
Учения начались в два часа ночи по московскому времени. Батальон, стоявший полевым лагерем в сорока километрах от Иванова, был поднят по тревоге и, погрузившись на бронетехнику, начал выдвижение в направлении, которое было заранее известно только командиру и начальнику штаба.
То, что период крайне интенсивной боевой подготовки, длящейся последние два месяца, должен был завершиться масштабными учениями, было известно всем. Но слухи относили эти учения на конец апреля или даже на начало мая. Практическое десантирование аэродромной группы, в составе двух батальонов 217-го парашютно-десантного полка с боевой техникой, само по себе было чрезвычайным событием. Но то, что это элемент чего-то большего, стало понятно к рассвету, когда кроме длинной вереницы Ил-76, куда они должны были погрузиться – первые из них как раз заходили на посадку, когда голова колонны бээмдэшек показалась из леса, – в воздухе прошло минимум в два раза больше.
Возле полосы был заранее развернут заправочный пункт, но саму заправку только имитировали – боевым машинам предстояло десантироваться с тем запасом топлива, которое оставалось в баках после ночного марша. Погрузка началась немедленно и в реве и свисте турбореактивных движков (самолеты не глушили по одному двигателю) продлилась около полутора часов против двух предусмотренных нормативом. Боевые машины, укутанные сверху зелеными тюками парашютных систем, одна за другой, плюясь солярной вонью и пачкая рампы и ребристые металлические полы глиной под страдальческими взглядами бортинженеров, вползали в грузовые отсеки транспортных самолетов, замирая на своих местах. Десантники специальными замками крепили машины к монорельсу, устанавливали на корме каждой из них блок наддува, предназначенный для надувания амортизатора перед приземлением, надевали на гусеницы специальные чехлы. После этого механики-водители уменьшали клиренс, и теперь вся масса БМД приходилась на две широкие лыжи, на которых, скользя по напольным роликам, боевая машина должна выехать из грузового отсека, когда раскроется вытяжной парашют.
Небольшая задержка вышла только с батальонным пунктом боепитания. «Ракушка» с молодым водителем криво взобралась на рампу, пришлось съезжать на землю и повторять.
Закончив погрузку, десантники выстраивались возле самолетов, на которых им предстояло подняться в небо. Офицеры парашютно-десантной службы, торопливо перебегая от одной группы к другой, проверяли правильность крепления и исправность парашютов тех солдат, которые должны были десантироваться индивидуально, обходя стороной стоящие «налегке» экипажи боевых машин. На последних смотрели с некоторым сочувствием: одно дело отделяться от самолета с персональным куполом и совсем другое – в тесной металлической коробке, распятым в ложементе, гадая, сработает ли система как надо. На учениях технику в основном бросали без экипажей, но в последнее время забытые было навыки стали вспоминать, и не обошлось без ЧП: пару недель назад в многокупольной парашютной системе одной из БМД не раскрылись целиком два из десяти куполов и «четверка» ударилась о грунт с запредельной скоростью. На чудо никто не надеялся, но оно произошло – три члена экипажа остались в живых, хотя сколько времени им теперь предстояло провести в госпитале, не брался предсказать никто. Зато их бээмдэшка оказалась вполне боеспособной.
– Слышь, Муха, настоящая война тоже так начнется! – перекрикивая реактивный свист, сообщил один десантник другому. – Будем лететь и не знать, куда выбросят! И думать, что учения!
– А может, уже не учения? Уже началось? На днях чухна в Таллине опять наших избила. Сейчас бросят туда – будем учить местных, сколько букв «Н» в слове «Таллин»!
– Патроны, надеюсь, тогда дадут настоящие, – первый щелкнул пальцами по втулке для холостой стрельбы на стволе своего автомата, – а то подстава получается. А сколько там «Н»?
– Ни одной! – ухмыльнулся Терентьев. – Правильно пишется – «Ревель»! – Он приставил ладонь к глазам, смотря против восходящего солнца. – Вон, смотри – бегут! Сейчас все узнаем.
Офицеры батальона разбегались от самолета командира аэродромной группы. Старший лейтенант, командир их взвода, затормозил на бетоне перед подчиненными, поправил автомат, укрепленный на груди над чехлом запасного парашюта, и достал листок бумаги.
– Равняйсь! Смирно! Слушай боевой приказ. – Десантники вытянулись, и лейтенант начал читать: – Задача первого этапа учений – парашютное десантирование в составе аэродромной группы на неподготовленную площадку и штурм аэродрома на юго-западе от нее с целью обеспечения высадки на нем подразделений дивизии. Сбрасываться будем по-боевому – в один заход. Соответственно, машины с рампы, личный состав побортно. Время десантирования – через шестьдесят-девяносто минут. Силы противника – до двух рот пехоты. Тяжелое оружие – несколько крупнокалиберных пулеметных точек в долговременных сооружениях. Соответственно, действия нашего взвода – максимально быстрое развертывание в боевом порядке батальона и атака противника с ходу. Вольно. Вопросы? – Вопросов не было. – Командирам отделений и машин – получить у меня карты района высадки. Остальным к погрузке. Марш!
Самолеты один за другим запускали оставшиеся двигатели и поднимались в воздух. Час полета пролетел незаметно. Те из солдат, кто поопытнее, памятуя о том, что чем больше спит десантник, тем меньше от него вреда, умудрились даже задремать. Молодым не спалось.
