14 мая 2015 года, 2.00 по московскому времени. Россия, Подмосковье

Министр обороны Российской Федерации Добрынин слушал доклад начальника Генерального штаба молча и лишь барабанил пальцами по столу. Семенов обрисовал неутешительную картину.

– Таким образом, положение является крайне тяжелым. По последним данным, американские войска завершили подготовку к штурму Калининграда и, вероятно, начнут его в ближайшие часы, если не минуты, как только удостоверятся в том, что под Расейняем подразделения Российской армии не способны возобновить наступление. Лимит времени, которым мы располагаем, крайне невелик.

– А они не способны? – переспросил министр.

– Не способны, – жестко подтвердил Семенов. – 160-я бригада генерал-лейтенанта Игнатова потеряла до семидесяти процентов техники и продолжать наступление не может. Части 42-й танковой и 37-й мотострелковой бригад, которые должны были его поддержать, скованы локальными контрударами противника севернее Каунаса и понесли большие потери от ударов с воздуха. К тому времени, когда они доберутся до Расейняя, плотности американских боевых порядков там значительно вырастут. Оперативная пауза, которую мы сейчас имеем в Литве, для нас невыгодна, поскольку противник, практически разгромив подразделения 98-й воздушно-десантной дивизии, получил возможность рокировать свои части из района Вильнюса на запад, и гораздо быстрее нас.

– Сколько времени может продержаться Калининград?

– После начала штурма Маслов способен продержаться часов двенадцать. За это время мы не успеваем прийти к нему на помощь.

– И что же вы предлагаете?

Повисла пауза, и Добрынин заметил, как подобрался начальник Генштаба, прежде чем ответить.

– Трезво оценивая соотношение военных потенциалов на театре, я полагаю, что у нас есть единственная возможность переломить ситуацию. Я имею в виду нанесение по американским войскам массированного удара с применением ядерного оружия.

Семенов сделал паузу, готовясь выслушать возражения, но министр только засопел и сделал знак продолжать.

– Мы спланировали применение по противнику семидесяти шести ядерных боеприпасов. Целями явятся пункты управления, позиции артиллерии и тактических ракет, польские авиабазы и места высадки подразделений морской пехоты. В результате не менее двадцати процентов сухопутных частей армии США и их союзников потеряют боеспособность полностью, а еще тридцать процентов – частично. Коалиция потеряет до пятидесяти процентов авиачастей. Это с высокой вероятностью сорвет ее операцию по овладению Калининградом и даст нам время прорвать оборону американцев на пути к Калининградской области.

– Но ведь американцы не будут просто так на это смотреть, Семенов?

– Не будут. Но здесь мы можем их переиграть. Нам понадобится примерно два – два с половиной часа на подготовку удара. Если приказ будет отдан сейчас – управимся к пяти утра. Разумеется, американской разведкой эта подготовка будет вскрыта. Но по политическим причинам в распоряжении Джонсона ядерного оружия нет. Ближайший ядерный арсенал – в Британии. Следовательно, они будут вынуждены либо потратить несколько часов на подготовку, либо нанести встречный удар минимальным количеством ядерных боеприпасов, что лишит его необходимого эффекта. В любом случае у нас появится время, за которое мы успеем деблокировать Маслова. Вот текст приказа.

На стол перед министром лег лист бумаги. Тот вчитался в несколько коротких строчек.

– Я подобный приказ отдать не могу, – сказал он. – Это прерогатива президента. Сейчас я отправлюсь к нему и…

– Нет, – возразил Семенов. – Верховный главнокомандующий отдает приказ на применение ядерного оружия. Приказ на подготовку к удару входит в ваши полномочия.

– Но я не могу этого сделать!

– Давайте это сделаю я. Все равно все приказы по войскам идут от вашего имени. Сейчас мы не можем терять ни минуты. У вас будет три часа, чтобы заставить президента принять окончательное решение.

– Ты сумасшедший, Семенов, сумасшедший! – Министр встал и заходил по комнате. – В военное время! Ты знаешь, чем это грозит?

Вместо ответа начальник Генерального штаба открыл дверцу сейфа и положил на стол перед министром пистолет.

– Я знаю, чем мне это грозит, – с нажимом произнес он. – Я солдат, а не политик. Поступим следующим образом. Сейчас я отдам приказ о подготовке ядерного удара. Вы отправитесь к президенту, немедленно проинформируете его о моих действиях и попытаетесь убедить в том, что другого выхода у нас не осталось. Потом вы вернетесь. Один, с Роговым или с группой захвата, чтобы меня арестовать. Я прикажу убрать охрану из обоих тамбуров, чтобы никто не пострадал. Только не начинайте стрелять сразу с порога – сейчас я намерен собрать совещание главкомов видов Вооруженных сил.

– Ты… Ты…

На министра обороны было страшно смотреть, настолько потрясенным он выглядел сейчас.

– Идите, Сергей Иванович. У нас обоих сейчас нет выбора. Правда.