Сила кинодокумента

Вместе с солдатами по смертельным дорогам войны прошли 250 кинооператоров, чьим оружием действительно была только камера. Каждый пятый из них погиб. На всех киностудиях страны, в Домах кинематографистов установлены мемориальные доски, где имена фронтовых хроникеров – тех, кто не вернулся, – написаны золотыми буквами. Более трех миллионов метров пленки, бесценная летопись четырех военных лет – итог их поистине героической работы.

Лидирующая роль хроники и документального фильма, их эстетическое воздействие на общество в те годы несомненны. При этом первые фронтовые репортажи, подобно лубочным игровым сюжетам Боевых киносборников, были прямолинейно просты, плакатны, бравурны. Знаменитый документалист Владислав Микоша, человек огромной личной храбрости и выдержки, всю войну не расстававшийся с камерой на огневых точках, вспоминал: «Мы были твердо убеждены, что надо снимать героизм, а героизм, по общепринятым нормам, не имел ничего общего со страданием… Только много времени спустя я понял, что героизм – это преодоление страха, страдания, боли, бессилия, преодоление обстоятельств, преодоление самого себя».

К этому следует добавить, что разрешительные удостоверения для выпуска хроникальных материалов и художественных сюжетов на экран выдавались специальной комиссией военной цензуры и чиновниками Госкомитета по делам кинематографии. Рьяные службисты поначалу оберегали народ от зрелища горя и смерти, не допускали горькой правды поражений. Требовалась большая личная смелость, чтобы публично выступить против государственных установок. Но уже в 1942 году Александр Довженко провозгласил для художника «с кровавых полей войны» необходимость «раздвигать границы дозволенного» в искусстве: «Сегодня требуют экрана виселицы, переполненные несчастными, пылающие здания, закопанные живыми в землю. Содрогается земля от стонов бесчисленных немецких жертв. Не забудьте нас! Не гнушайтесь ужаса нашей смерти!..»

Это не красноречие. Военные записные книжки Довженко – фронтового корреспондента полны душераздирающих фактов, кровоточащих свидетельств, горчайших наблюдений. Многие из них вошли в сценарий Украина в огне, который не стал фильмом, был запрещен сверху во время съемок: правда отступления, тягчайшие бедствия и страдания мирного населения, не защищенного армией и фактически отданного врагу, были недопустимы для военной цензуры.

Военная цензура строго следила за содержанием хроникальных материалов

Этапной для советской военной кинодокументалистики стала лента Разгром немецких войск под Москвой о первом контрударе Красной армии в декабре 1941-го – январе 1942-го, об успехе нашего оружия на подступах к столице. Фильм был сделан режиссерами Леонидом Варламовым и Ильей Копалиным на основе съемок пятнадцати фронтовых операторов, которые работали под обстрелом, в тридцатиградусный мороз: первая военная зима выдалась необыкновенно суровой.

Победоносный марш фюрера был приостановлен. И в собственно военном, и в психологическом отношении, то есть в сознании народа, это стало важнейшей вехой: вера в победу обретала реальные очертания, первая – трагическая – страница войны была перевернута, дышать стало легче. Вот этот момент обнадеживающей смены настроения и зафиксировал с большой чуткостью Разгром немецких войск под Москвой.

Разгром немецких войск под Москвой, фильм Леонида Варламова и Ильи Копалина

Камера запечатлела кадры традиционного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, обугленные трупы военнопленных, расстрелянных партизан, горящие дома, виселицы в Волоколамске, пустые проемы окон Новоиерусалимского храма, разоренный Дом-музей Льва Толстого в Ясной Поляне, полусгоревший дом Чайковского в Клину – в комнате, где когда-то работал композитор, гитлеровцы ремонтировали мотоциклы.

Фильм внушал надежду, ведь это был первый сбой вражеского штурма. Но внушал он и яростный гнев: впервые в истинных ее масштабах открылась миру бесчеловечность фашистов. Американская киноакадемия в 1942 году присудила Разгрому немецких войск под Москвой «Оскара» как лучшему документальному фильму (в американском прокате он назывался Москва наносит ответный удар).

Сталинград (1943) – монтажный фильм Л. Варламова на основе героических съемок сталинградских операторов, запечатлевших эпопею великого волжского сражения, В смоленском лесу (1943) Г. Боброва, Орловская битва (1944) оператора А. Софьина и множество других документальных лент, больших и малых, сохранили для будущего подвиг народа. К документалистике во время войны обращаются и ведущие режиссеры игрового кино: Александр Довженко, Сергей Юткевич, Юлий Райзман. Битва за нашу Советскую Украину, Освобожденная Франция – эти полнометражные документальные картины впечатляют не только материалом, но и мастерством монтажа, режиссерским темпераментом, четкостью художественного замысла. Каждый из этих больших, по сути, художественно-документальных фильмов, продолжающих традиции Дзиги Вертова, запечатлевал какой-либо один исторический этап войны до Берлина Райзмана, до окончательного крушения гитлеровского рейха.

Постановщик и группа фильма Берлин находились на фронте, продвигаясь к германской столице вместе с 5-й ударной армией 1-го Белорусского фронта. Кинематографисты каждый вечер объезжали передний край. 30 апреля 1945 года оператору Ивану Панову, прорывавшемуся с камерой в руках к рейхстагу вместе со связным-автоматчиком, удалось из окна четырехэтажного дома на левом берегу Шпрее запечатлеть минуты агонии бывшего парламента: изрешеченные пулями стены, дым из проемов, обломки колонн. Через несколько минут начался последний штурм. Вместе с воинами, держа аппарат наготове, в здание под градом фашистского свинца ворвался кинооператор Иван Панов, а через несколько мгновений над куполом рейхстага взвилось красное Знамя Победы. Фильму Берлин можно было бы дать подзаголовок Сюита Победы, что соответствовало бы эмоциональному контрапункту, который лежит в основе монтажа, музыки этой удивительной картины.

…На Унтер-ден-Линден, главной улице Берлина, не осталось не только лип, но и мостовой, она превратилась в месиво, где по обеим сторонам факелами пылают шестиэтажные дома, – факелами, очень похожими на те, которыми приветствовали фюрера на парадах, только увеличенными в сотни раз. Без комментариев ясен позор поражения: очередь жителей Берлина к советскому кашевару-раздатчику, очередь бледных людей с котелками, с кастрюльками, вышедших из подвалов и бомбоубежищ… Им фюрер сулил весь мир, а получили они ложку каши из рук солдата-победителя… На мощной, ободранной осколками колонне рейхстага надпись: «Мы защищали Одессу, Сталинград, пришли в Берлин…». Благодаря кинохронике вошла в историю и веселая юная красавица – советская регулировщица у Бранденбургских ворот. Своими палочками-жезлами она не просто указывает путь машинам или колоннам пехоты, все ее движения – радостный танец, она дает интервью корреспонденту, как заправская кинозвезда, и имеет на то право.

Встреча представителей Верховного командования союзных войск 8 мая 1945 года. Кортеж автомашин по разрушенному, поверженному Берлину движется в предместье Карлсхорст. Официальная съемка запечатлела минуты всемирно-исторического значения. В кратких кадрах кинохроникерам удалось передать и общий план события, и атмосферу, и тончайшие, метко схваченные индивидуальные, психологические детали состояния участников.

Таков был итог четырех суровых лет в истории страны, запечатленных в кинодокументах: от бойкой самоуверенности – до скорбного осознания правды, от страшного военного утра – до выстраданной победы.