«Если бы в кремле сидел не Путин…»

Интервью еженедельнику «литературная россия»

– Юрий Михайлович, напомните нашим читателям, пожалуйста, обстоятельства вашего выдвижения в 2001 году на пост главного редактора «ЛГ». Кто инициировал ваше выдвижение: Юрий Лужков, Вячеслав Копьёв или кто-то ещё?

– В 2001 году ЛГ входила в Медиа-холдинг АФК «Системы», включавший несколько газет, радиостанций и даже ТВ-канал. Пригласил меня на работу вице-президент АФК Вячеслав Копьев, курировавший этот холдинг. Я хорошо знал его еще по комсомолу, он возглавлял МГК ВЛКСМ, а я был членом горкома. В 1994 году он в издательстве «Инженер» выпустил мою полузапрещенную антиутопию «Демгородок», которую потом изымали из магазинов. Все хитросплетения моего прихода в ЛГ подробно описаны в книге О. Яриковой «Последний советский писатель», вышедшей в этом году в «Молодой гвардии». Отсылаю к ней. Там даже есть мой план реформирования ЛГ, предложенный акционерам. Юрий Лужков к моему назначению не имел никакого отношения. Зато очень помогала и мне, и коллективу покойная Людмила Ивановна Швецова, тогдашняя заместительница мэра по социально-культурным вопросам. Но одно могу сказать твердо: до прихода в Кремль Путина мое назначение в ЛГ было бы невозможно.

– Известно, что руководитель АФК «Система» Владимир Евтушенков в своё время не раз публично говорил о том, что лично ему «Литературная газета» не интересна, и он хотел бы её перепродать. Почему у него это не получилось, и как долго правительство Москвы продолжало числиться в акционерах «Литературной газеты»? Кстати, не могли бы Вы назвать поимённо всех нынешних акционеров газеты и их доли?

– Да, Владимир Петрович куда больше внимания уделял газете «Россiя», также принадлежавшей АФК. О его желании продать ЛГ я, право, ничего не слышал. Московское правительство перестало быть акционером ОАО «Издательский дом ЛГ», кажется, лет восемь назад. У нашей газеты сегодня акционеров нет, так как она несколько лет назад превратилась в АНО, а я из главного редактора в президента автономной некоммерческой организации, хотя такое высокопарное именование скромных должностей меня всегда забавляло. О долях прежних акционеров я понятия не имею. Главного редактора в подобные тайны не посвящали. После продажи здания небольшой пакет акций был у коллектива, но он погоды не делал.

– Что Вам удалось сделать в «ЛГ» за 16 лет?

– Полагаю, немало. Я сменил на посту главреда Льва Гущина, когда реальный, а не заявленный тираж газеты составлял значительно меньше 10 тысяч, а на первой полосе неизменно красовался злобный шарж на грязного и пьяного русского урода. Русофобия была изгнана из газеты Пушкина немедленно. Заодно я запретил использовать в ЛГ ненормативную лексику. За счет возвращения к традиционным ценностям и полифоничности нам удалось поднять тираж выше 100 тысяч и довольно долго удерживаться на этой планке. Увы, дирекция, нанятая акционерами, перевела распространение газеты на так называемый «аутсёрсинг», и обрушила тираж. Вернувшись к прежней форме распространения, мы восстановить былой уровень так и не смогли: начался кризис 2008-го и естественный упадок бумажной прессы, теснимой электронными носителями.

В 2004 году мы вернули на логотип профиль Горького, удаленный в 1990 году «прорабом перестройки» Федором Бурлацким. И вообще, возвращение советских классиков, уважительное отношение к литературе советского периода стало нашим важным направлением, как, впрочем, и у «Литературной России». Мы вернули на наши полосы авторов русского направления, изгнанных либеральными редакторами в 1990-е. Напомню с 1991-го по 2001 г. имена Распутина и Белова в газете вообще не упоминались. А имя Шолохова поминалась только в сочетании со словом «плагиат». Но ЛГ оставалась открыта и для прежних либеральных авторов. Более 15 лет газета была трибуной литераторов всех направлений. Не наша вина, что иные либералы не любят полемизировать с оппонентами, а под свободой слова подразумевают лишь свою монополию на информационное пространство. Наши публикации инициировали движение к «единому» учебнику истории и литературы, что означало выработку консолидированного взгляда на отечественную историю и культуру. После наших публикаций был изменен порядок присуждения госпремий. Нашими статьями и журналистскими расследованиями мы добились того, что государство вмешалось, наконец, и прекратило расхищение писательской собственности пресловутыми «крепкими хозяйственниками». Впрочем, всего не перечислишь…

– А чего, увы, пока не удалось, но хотелось бы сделать в «Литературной газете»?

– Не удалось добиться возвращения книжного и литературного дела из Министерства связи в Министерство культуры и убедить власть в том, что она должна быть равноудалена от всех ветвей отечественной культуры. Глупое и бессмысленное заискивание перед либеральной тусовкой – остается бедой наших госмужей. Неужели они не понимают: если обе головы двуглавого орла начнут мыслить либерально, то птица просто сдохнет! Увы, не удалось добиться оздоровления и обновления руководства Союза писателей России, двадцать лет пребывающего в состоянии комфортабельной обломовщины. Общероссийская патриотическая партия, каковой, по сути, и является СП РФ, была все эти годы парализована и находилась в бессмысленной конфронтации с государством, а меж тем огромные средства той же «Роспечатью» направлялись исключительно на поддержку либерально-экспериментальной ветви нашей словесности. Говорю об этом с горечью и негодованием. К сожалению, все случилось именно так, как я и предсказывал в интервью «Литературной России» в 1999 году.

– Вы действительно уходите из «ЛГ», или, если верить слухам, Вас уходят? Что вообще в последнее время происходит вокруг газеты?

– Когда-то в 2001 году я согласился прийти в ЛГ на пять лет. Прошло шестнадцать. Мысль облегчить ношу и сосредоточиться на литературной работе у меня появилась давно. К тому же, много сил уходило не на «контент», как теперь выражаются, а на поиск средств на поддержания жизни редакции. Некоторые высокие чиновники меня стали даже побаиваться: опять явился канючить деньги. Несколько лет назад в редакцию по моему зову пришел поэт и прозаик, сотрудник аппарата Московской городской писательской организации Максим Замшев, прошедший путь, кажется, от курьера до секретаря правления. Так бывает. Многие меня отговаривали, напоминая, что когда-то он по заданию тогдашнего председателя МГПО В. Гусева довольно жестко выступал против меня в столичной прессе. Но судьба газеты выше амбиций и недоразумений. Личные обиды я никогда не распространял на полосы ЛГ. Это подтвердят наши авторы, с которыми личные отношения у меня не сложились. Мне показалось, и я пока сохраняю эту уверенность, что Замшев сможет стать моим преемником. Сейчас Максим – шеф-редактор, и часть оперативных функций я передал ему, сам же осуществляю общее руководство.

Пошло ли это на пользу газете, судить читателям. В настоящее время наше АНО проходит плановую перерегистрацию. В новой структуре должности «президента» не будет в соответствие с новым законодательством. Я планирую остаться в газете в качестве председателя редакционного совета, что вполне совпадает с моими планами.

– Вам не простили конкретные публикации в «ЛГ», или всё дело в редакционной политике «ЛГ»? Кого конкретно не устраивает нынешняя редакционная политика «ЛГ»?

– Полтора года назад в газете был опубликован критический материал об открытии в Екатеринбурге центра Ельцина. Назывался он «Мумификация позора». Из-за него у меня были серьезные неприятности, инициированные, как говорили при советской власти, «определенными кругами» в администрации президента, впрочем, другие круги той же администрации меня поддержали. Но осадок остался. Но меня беспокоит, что после перестановок в высоких структурах, прихода в АП новой команды, наступило некое охлаждение к патриотическому направлению в нашей культурной и общественной жизни, вновь возникла иллюзия, что либералы за вознаграждение могут исполнять функции патриотов. Это охлаждение лично я ощущаю на себе. Думаю, даже если бы я решил остаться главным редактором ЛГ, то вести газету прежним курсом мне было бы не просто, ведь культурологическое издание существовать на свой кошт не способно. Удастся ли Максиму Замшеву сохранить прежний курс? Надеюсь.

– Правда ли, что недавно была остановлена в типографии печать номера ЛГ, в котором содержалась критика Германа Грефа?

– Да, такой факт имел место. В рубрике «Фото-шип» шла злая эпиграммы на главу Сбербанка, высокомерно обозвавшего сограждан «дауншифтерами» – глупыми неудачниками. Это меня возмутило, и я написал эпиграмму. Могу даже процитировать.

 

Главу Сбербанка, трижды осмотрев,

Воскликнул доктор: «Как попал сюда он?»

Диагноз очевиден: Герман Греф

Не дауншифтер, а всего лишь – даун.

 

Но решение об остановке печати газеты принимал не я. Более того, впервые за 15 лет свою новую статью «Перелетная элита» я полностью опубликовал у Сергея Шаргунова на ресурсе «Свободная пресса», а не в ЛГ, чтобы «не подставлять» газету. Некоторые госструктуры жестко увязывают финансовую поддержку ЛГ, основанной Пушкиным 187 лет назад, с либерализацией нашей позиции. Конечно, это еще не государственная цензура, но ведомственное давление очевидно. Однако мы не умеем, как Константин Райкин, кричать, если что не так: «Караул! Кусок свободы слова изо рта рвут!»

– Когда Вы стали главным редактором «Литературной газеты», это издание размещалось в 6-этажном особняке недалеко от Сухаревой башни. По рассказу одного из ветеранов газеты Юрия Изюмова, то здание помог выбить для газеты бывший первый секретарь московского горкома партии Гришин. А кто и почему заставил «Литгазету» через какое-то время переехать в район Китай-города в аварийное здание? Правда ли, что владельцы АФК «Система» собирались на месте бывшего 6-этажного редакционного особняка соорудить нечто сверх-коммерческое, и, если это правда, то получила ли редакция тогда гарантии на свою долю в этом коммерческом проекте? Кстати, а почему пару лет назад редакция срочно покинула уже Китай-город? Интересно, досталось ли что-нибудь «Литгазете» от продажи здания в районе Китай-города?

– Такие вопросы, вообще-то, типичны для «Коммерсанта», нежели «Литературной России». Но раз вы решили сменить профиль, отвечу. Первая негоция была осуществлена, когда еще существовало ОАО ИД ЛГ, и наемных сотрудников, включая главного редактора, в бизнес-планы вообще не посвящали. По-моему, наше прежнее здание, доставшееся ЛГ от Олимпийского комитета в 1981 году, пока как стояло, так и стоит на своем месте. Когда же решалась участь помещения в Хохловском переулке (оно требовало дорогостоящего срочного ремонта), голос редакционного коллектива учитывался, но решающего значения не имел, так как здание находилось на балансе другой структуры, а именно: ОАО «Хохловский, 13». В результате, по итогам сделки мы получили средства, за счет которых погасили огромные долги, образовавшиеся в силу убыточности самого издания, а также из-за чудовищной неэффективности менеджеров, нанятых еще акционерами. Сейчас мы временно располагаемся в помещении, любезно предоставленном нам Минкультом на Старо-Басманной улице.

– Несколько лет назад газета реформировала свою литературную премию «Дельвиг», превратив чисто редакционную награду в крупный проект федерального значения. Но у многих литераторов сразу возникло недоумение: почему в финансировании этого проекта не приняла участие одна из богатейших корпораций страны АФК «Система»? А ЛГ вынуждена была на «Золотого Дельвига» просить деньги то у «Роснефти», то у государства. Кстати, в сложившихся условиях есть ли будущее у премии «Золотой Дельвиг», или писательскому сообществу о ней можно забыть?

– Видимо, вы еще только осваиваете амплуа «Коммерсанта», поэтому вынужден повторить: давным-давно ЛГ никакого отношения к АФК «Система» не имеет, а когда имела, тоже в золотых дождях не купалась. С идеей превратить премию имени Дельвига в противовес «Букеру», «Нацбесту» и «Большой книге», контролирующим почти все общефедеральное литературное пространство, я обратился к тогдашнему первому заместителю главы Администрации президента Володину. Он одобрил и помог, в том числе и материально. Для писателей, придерживающихся традиционных и патриотических взглядов, это стало победой, колоссальным событием, они вновь почувствовали себя нужными стране, государству. Да, премиальный фонд у нас был немаленький: 7 миллионов рублей! В отличие от других структур мы стали давать премии по всем жанровым номинациям, не забывая ветеранов, молодежь, литераторов, пишущих на национальных языках. Напомню, на торжественном открытии Года литературы, на котором присутствовал президент Путин, организаторы не сочли нужным даже просто упомянуть о наличии в РФ национальных литератур. Тогда мы опубликовали в ЛГ возмущенное письмо пятнадцати народных писателей наших автономий. Один сезон спонсором «Золотого Дельвига» была «Роснефть», но потом к нам охладела. В последние годы «Дельвиг» держался на президентских грантах, но едва Володина и его команду в АП сменили другие люди, поддержка сошла на нет. Вряд ли произошло это по недосмотру. Тенденция, однако… Что делать? На помощь патриотического бизнеса мы даже не рассчитываем. Жмоты. Рябушинский их бы вожжами на конюшне порол. Да и есть ли он, патриотический бизнес? Сомневаюсь… Вот Фридман на поддержку «Большой книги» не скупится. Боюсь, премиальное пространство снова ушло под полный контроль либералов, готовящих реванш. Вспомните, какие стихи Быков прочел на вручении «Ники»! Он предупредил, что, придя к власти, они уже не пощадят «мракобесов», как в 1987-м. Если бы Быков был русским, а я евреем, то давно бы уже собирал чемоданы, чтобы бежать в Израиль.

– Кто теперь будет редактировать «Литературную газету»? Как Вы считаете, при новом редакторе изменится ли политический курс газеты, или главная линия останется прежней, а все изменения будут носить уже в большей степени, скажем так, стилистический характер?

– Во-первых, редакционный совет и я, как его председатель, будем отстаивать тот курс ЛГ, который помог ей вернуть читательское доверие, почти утраченное в 1990-е, когда газета взяла оголтело-либеральное направление. Если начнут уж слишком давить, обращусь к президенту. Мне выпало дважды на выборах быть доверенным лицом Владимира Владимировича. Надеюсь на его поддержку. Он, кстати, дважды распоряжался помочь нашей газете, чтобы она могла поддерживать уровень, достойный ее места в отечественной культуре. Увы, царь любит, да псарь не любит. Как я уже сказал, оперативное руководство газетой сейчас осуществляет шеф-редактор Максим Замшев. Не знаю, как его должность будет называться в новом штатном расписании, но надеюсь, он возместит свой скромный журналистский опыт усердием. Главное – он знает писательский мир, и по взглядам, кажется, близок ко мне. Впрочем, будущее покажет. Думаю, перспективное планирование и выбор базовых тем мы будем осуществлять сообща. Но времена предстоят непростые. Надеюсь, власть очень скоро поймет, что, оттолкнув от себя патриотическую интеллигенцию, она превратится в автомат Калашникова, стреляющий губной помадой.

– Чем собираетесь после освобождения от нагрузки в «ЛГ» заняться лично Вы?

– Думаю, нагрузка эта пожизненная. Просто часть ноши я, как и положено 60-летнему человеку, передал тому, кто моложе. Другим тоже советую. А заниматься я буду, чем и занимался всегда – литературой. Книги выходят, пьесы идут, замыслы роятся. Заканчиваю новый роман «Веселая эпоха». События происходят в 1983 году. Многих эта вещь удивит, напомнив Полякова времен «Апофегея» и «Эротического ликбеза». Во МХАТе имени Горького репетируют спектакль по моей новой комедии «Золото партии». Веду переговоры об экранизации романа «Любовь в эпоху перемен». Всю жизнь пробыть главным редактором невозможно. А вот всю жизнь быть писателем, если Бог дал способности, можно и нужно… Да, совсем забыл: сбросив часть административного груза, я и стихи снова стал писать, как в молодости. Готовлю избранное с разделом «Новое» для молодогвардейской серии «Золотой жираф». Именно это издательство в 1980 году выпустило мою первую поэтическую книжку «Время прибытия».

– Может быть, побалуете читателей ЛР новеньким.

– А и побалую… Но учтите, речь идет не обо мне, о моем лирическом герое!

– Учтем.

Если бы…

 

Сели с другом. Взяли по сто грамм.

Выпили, немного закусили.

И пошли бы тихо по домам,

Если бы мы жили не в России.

 

 

Ну а дома все нехорошо.

Слева в челюсть на второй минуте.

Я бы из семьи давно ушел,

Если бы в Кремле сидел не Путин.

 

 

Утро, как заплеванный вокзал.

На меня супруга смотрит криво.

Я бы к люстре петлю привязал,

Если бы не возвращенье Крыма!

 

2017