2.
Кемпер Бойд
(Филадельфия, 27 ноября 1958 года)
Авто: «ягуар ХК-140», цвет — английская зелень, салон — бежево-коричневая кожа. Гараж: подземный и тихий, точно склеп. Задание: умыкнуть тачку для ФБР и поймать в ловушку дурня, который заплатил за то, чтобы ты ее угнал.
Человек вскрыл водительскую дверцу, завел автомобиль, замкнув проводки зажигания. Обивка роскошно пахла: кожаный салон взвинтил цену «перепродажи» тачки до небес.
Он аккуратно вывел машину на улицу и принялся выжидать затишья в дорожном движении. От холодного воздуха мгновенно запотело ветровое стекло.
Его покупатель стоял на углу. Типаж Уолтера Митти — любителя лично поглазеть на то, как все происходит.
Водитель притормозил. И тут путь ему преградила полицейская автомашина. Покупатель, завидев это, тут же был таков.
Сотрудники полицейского управления Филадельфии, вооруженные автоматическими пистолетами, спикировали на его автомобиль. Они выкрикивали стандартные команды, которые они всегда орут, сцапав угонщика:
— Выходите из машины с поднятыми руками! Наружу, живо! На землю!
Он повиновался. Копы нацепили на него полный комплект: наручники, ножные кандалы, цепи.
Его обыскали и рывком поставили на ноги. Он ударился головой о мигалку патрульного автомобиля…
Камера показалась ему знакомой. Он свесил ноги с нар и принялся строить в голове объяснения: я — специальный агент Кемпер К. Бойд, ФБР, мое задание — внедряться в мир угонщиков дорогих автомашин в различных штатах.
Я не Боб Айкен, угонщик.
Мне сорок два. Я закончил Йельский университет по специальности «юриспруденция». У меня — 17 лет выслуги в Бюро расследований, я разведен, дочь учится в колледже — и еще у меня многолетний стаж угонщика, санкционированного ФБР.
Он понял, где находится: ряд Б в Федеральном здании Филадельфии.
Голова раскалывалась. Запястья и лодыжки болели. Придется назваться — другого выхода у него не было.
Я много лет собирал информацию по угонам автомашин и прикарманивал деньги, которые мне платили «заказчики». ЭТО ВНУТРЕННИЙ РЕЙД ФБР?
Он увидел пустые камеры по обе стороны прохода. На раковине обнаружились бумаги: сфабрикованные газеты с броскими заголовками.
«Арестованный ФБР угонщик умирает от сердечного приступа» или «Угонщик автомобилей скончался прямо в камере штаб-квартиры ФБР в Филадельфии».
Под заголовками — вот такой текст:
Сегодня днем в тени живописных аллей Риттенхаус-сквер полиция Филадельфии осуществила успешное задержание.
Получив информацию из неназванного источника, сержант Джерард П. Гриффен и еще четыре офицера полиции задержали Роберта Генри Айкена, сорока двух лет, в момент совершения им угона дорогого автомобиля марки «ягуар». Айкен покорно позволил офицерам задержать себя и…
Кто-то кашлянул за его спиной:
— Сэр?
Кемпер обернулся. Какой-то тип, по виду — клерк, открыл дверь его камеры и придержал ее перед ним:
— Вы можете воспользоваться служебным выходом. Вас ждет автомобиль.
Кемпер отряхнул одежду и прошелся расческой по волосам. Выйдя через служебный выход, он увидел правительственный лимузин, перегородивший подъездную дорожку.
Его лимузин.
Кемпер сел на заднее сиденье. Эдгар Гувер сказал:
— Здравствуйте, мистер Бойд.
— Добрый день, сэр.
Выскользнула перегородка, отделив заднее сиденье. Водитель тронулся с места.
Гувер прокашлялся:
— Ваша карьера «засланного» автоугонщика закончилась несколько внезапно. Филадельфийские полицейские обошлись с вами грубовато, но ведь тем они и славятся, а пройди задержание иначе, оно не было бы столь достоверным.
— Я научился соответствующим образом вести себя в подобных ситуациях и уверен, что мой арест вышел весьма правдоподобным.
— Вы выбрали для своей роли акцент уроженца Восточного побережья?
— Нет, это тягучий выговор жителей Среднего Запада. Я усвоил манеру и некоторые обороты речи, когда работал в офисе ФБР в Сент-Луисе, и потом, я полагаю, он лучше подходит к моему внешнему облику.
— Разумеется, вы верно полагаете. Лично я полагаю, что во всем, что касается вхождения в образ преступника, вам нет равных. Взять хотя бы эту вашу спортивную куртку. Я вряд ли одобрил бы ее в качестве рабочего костюма агента ФБР, но для угонщика автомобилей из Филадельфии она — в самый раз.
Давай же, маленький зануда…
— Вообще, вы всегда одевались достойно. Наверное, здесь больше подошло бы слово «дорого». Если начистоту, я порой диву давался, как вы можете так одеваться на ваше жалованье.
— Сэр, видели бы вы мою квартиру. Она начисто лишена достоинств моего гардероба.
Гувер усмехнулся:
— Пусть так. Но я еще ни разу не видел вас в одном и том же костюме дважды. Убежден, что женщины, чье общество вы так цените, не преминули отметить ваш тонкий вкус.
— Сэр, я искренне на это надеюсь.
— Вы сносите мои добродушные замечания с большим тактом, мистер Бойд. Большинству становится не по себе. В этом я вижу вашу непревзойденную удаль в сочетании с уважением к моей персоне, что не может не льстить мне. А знаете, что это значит?
— Нет, сэр, не знаю.
— Это значит, что вы мне нравитесь, и я готов простить вам небольшие грешки, за которые прочих агентов я бы сурово покарал. Вы — опасный и беспощадный человек, обладающий, однако, особым шармом, отвлекающим внимание от первых двух ваших качеств. Подобные уравновешивающие друг друга достоинства кажутся мне важнее ваших недешевых привычек, и посему я искренне к вам привязан.
НЕ СПРАШИВАЙ «КАКИХ ГРЕШКОВ» — ИНАЧЕ ОН ТОЧНО ИХ ПЕРЕЧИСЛИТ, И ТОГДА НЕ ИЗБЕЖАТЬ КАРЫ.
— Сэр, я очень ценю ваше уважение, и уверяю вас, что оно целиком и полностью взаимно.
— Что ж, о сочетании уважения с привязанностью вы не упомянули, но я не стану на этом настаивать. Итак, к делу. У меня есть возможность добыть для вас второй постоянный источник доходов, что не может вас не порадовать.
Гувер откинулся на спинку кресла: мол, попроси, попроси. Кемпер сказал:
— Сэр?
Лимузин прибавил скорость. Гувер размял руки и поправил галстук.
— Недавние действия братьев Кеннеди очень мне не понравились. Кажется, Бобби использует полномочия Маклеллановского комитета по борьбе с рэкетом в профсоюзных кругах для того, чтобы, что называется, переиграть ФБР и поддержать президентские амбиции своего брата. И это меня огорчает. Я возглавлял Бюро уже тогда, когда Бобби только появился на свет. Джек Кеннеди — маленький высохший плейбой с моральными принципами ищейки, что обнюхивает ваше причинное место. Он изображает этакого борца с преступностью в Маклеллановском комитете, само существование которого является чем-то вроде пощечины всему ФБР. Старый Джо Кеннеди вознамерился купить своему сынку Белый дом, и я желаю обладать информацией, которая поможет нам сдерживать слишком откровенные демократические шаги нашего мальчика, которые он, безусловно, предпримет.
Кемпер намек понял.
— Сэр?
— Я желаю, чтобы вы внедрились в окружение Кеннеди. Полномочия Маклеллановского комитета истекают следующей весной, но Бобби все еще вербует следователей с юридическим образованием. Соответственно, в данный момент вы уходите со службы в ФБР, однако до июля 1961 года, когда исполнится двадцать лет вашей службы в Бюро, за вами сохранится ваше жалованье в прежнем объеме. От вас требуется сочинить правдоподобную историю о причинах увольнения из ФБР и добиться работы юристом в Маклеллановском комитете. Мне известно, что вы оба — вы и Джек Кеннеди — состояли в близких отношениях с сотрудницей Сената по имени Салли Леффертс. Мисс Леффертс — дама разговорчивая, так что я уверен, что молодой Джек наслышан о вас. Молодой Джек состоит в комитете, молодой Джек любит трепаться о бабах и общаться с опасными людьми. Мистер Бойд, я убежден, что семейству Кеннеди вы понравитесь. И заверен, что вам не только выпадет блестящая возможность попрактиковаться в вашем непревзойденном умении вводить в заблуждение и обводить вокруг пальца, но и удовлетворить более плотские, так сказать, инстинкты.
Кемпер почувствовал необыкновенную легкость. Лимузин точно летел по воздуху.
Гувер сказал:
— Ваша реакция не может меня не радовать. А теперь отдыхайте. Через час мы прибудем в Вашингтон, и я высажу вас возле вашей квартиры.
Гувер снабдил его свежей информацией по вопросу — в кожаной папке с наклейкой «Секретно». Кемпер смешал себе коктейль из нескольких сортов мартини «экстра-драй» и устроился в своем любимом кресле, чтобы спокойно изучить содержимое папки.
Вся информация вращалась вокруг одного вопроса: Бобби Кеннеди против Джимми Хоффы.
Сенатор Джон Маклеллан был председателем сенатского Комитета по расследованию злоупотреблений и противоправных действий в трудовой сфере, организованного в январе 1957 года. Прочими членами комитета являлись: сенаторы Айвес, Кеннеди, Макнамара, Маккарти, Эрвин, Мундт, Голдуотер. Главным консультантом и главой следственной группы — Роберт Ф. Кеннеди.
Текущий состав: тридцать пять следователей, сорок пять бухгалтеров, двадцать пять стенографисток и клерки. В настоящий момент комитет заседает в здании Сената США, кабинет 101.
Официальные цели комитета: выявлять случаи нарушения трудового законодательства; устанавливать связь некоторых профсоюзов с организованной преступностью.
Методы действия комитета: вызов свидетелей для дачи показаний, изъятие документов, составление списков профсоюзных фондов, средства из которых использовались представителями организованной преступности.
Фактическая цель комитета: международное братство водителей грузовиков, самый влиятельный в мире профсоюз работников транспорта и, предположительно, самый коррумпированный и могущественный профсоюз из всех ныне существующих.
Его председатель: Джеймс Риддл Хоффа, сорока пяти лет.
Хоффа: купленный и оплаченный мафией. Организатор: вымогательств, многочисленных подкупов, избиений, взрывов, мастер темных сделок, систематически использующий средства профсоюзных фондов в преступных целях.
Предположительные владения Хоффы — в нарушение четырнадцати статей антимонопольного законодательства:
Конторы, занимающиеся грузоперевозкой, конторы по продаже подержанных автомобилей, контора по организации собачьих бегов, сеть автопрокатов, служба такси в Майами, где работают кубинцы с богатым уголовным прошлым.
Близкие друзья Хоффы:
Мистер Сэм Джианкана, босс чикагской мафии; мистер Санто Траффиканте-младший, босс мафии из Тампы, Флорида, мистер Карлос Марчелло, босс нью-орлеанской мафии.
Джимми Хоффа:
Ссужает своим «друзьям» миллионы долларов для использования в преступных целях.
Получает процент с доходов принадлежащих мафии казино в Гаване, Куба.
Нелегально отправляет наличные и кубинскому лидеру Фульхенсио Батисте, и главарю повстанцев Фиделю Кастро.
Частенько запускает руку в Центральный пенсионный фонд профсоюза водителей грузовиков — из этой бездонной бочки, полной денег и, по слухам, управляемой чикагской мафией во главе с Сэмом Джианканой, гансгстеры-ростовщики и нечистые на руку предприниматели занимают крупные суммы под самый что ни на есть ростовщический процент. В наказание за неуплату их могут пытать, а то и лишить жизни.
Кемпер быстро усек суть: Гувер ревнует. Он всегда утверждал, что никакой мафии не существует, — потому что знал, что не сможет справиться с ней и привлечь к суду всех. И тут Бобби Кеннеди решил доказать, что на деле-то все…
И последующая хронология:
Начало 1957 года: комитет решает взяться за председателя профсоюза водителей грузовиков Дейва Бека. Бек пять раз дает признательные показания; Бобби вцепился в него мертвой хваткой и сломил его. Заседание большого жюри в Сиэтле приговорило его к тюремному заключению за воровство и уклонение от уплаты налогов.
Весна 1957 года: Джимми Хоффа становится фактическим главой профсоюза.
Август 1957 года: Хоффа клянется, что полностью освободил профсоюз от влияния мафии — большая ложь.
Сентябрь 1957 года: Хоффа предстает перед судом в Детройте. По обвинению в прослушивании телефонов своих подчиненных — сотрудников профсоюза. Присяжных подкупили: Хоффа избежал наказания.
Октябрь 1957 года: Хоффу избирают председателем Международного профсоюза водителей грузовиков. Упорные слухи: 70 % членов избраны незаконно.
Июль 1958 года: комитет начинает проверку непосредственных связей профсоюза и организованной преступности. В частности, подвергается тщательной проверке тайная конференция, состоявшаяся в Аппалачских горах в ноябре 1957 года.
Пятьдесят пять мафиозных главарей собрались в доме «штатского» друга на севере штата Нью-Йорк. Патрульный по имени Эдгар Кроссуэл проверяет номера машин. За этим следует рейд — и мантра мистера Гувера о том, что «нет никакой мафии», оказывается начисто лишенной смысла.
Июль 1958 года: Бобби Кеннеди доказывает, что Джимми Хоффа распускает забастовки, подкупая руководство — причем подобная практика началась еще в 1949-м.
Август 1958 года: Хоффа предстает перед комитетом. Бобби Кеннеди набрасывается на него — и неоднократно уличает во лжи.
Завершались заметки так:
В настоящее время комитет занимается проверкой курортного поселка Джимми Хоффы Солнечная долина, который строится близ озера Лейк-Вейр во Флориде. Бобби Кеннеди проверил бухгалтерские книги Центрального пенсионного фонда и выяснил, что на проект были потрачены три миллиона долларов — гораздо больше, чем по идее требовалось. Теория Кеннеди: Хоффа прикарманил, по меньшей мере, миллион — и теперь продает своим собратьям — членам профсоюза бракованные сборные домики и участки заболоченной земли, кишащей аллигаторами.
Вывод: уголовное преступление — махинации с недвижимостью.
В заключение — приложение:
«Во Флориде у Хоффы имеется порученец, Антон Уильям Гретцлер, сорока шести лет, уроженец Флориды, три раза привлекавшийся к суду за мошенничество. 29 октября 1958 года ему была отправлена повестка; в настоящее время числится пропавшим без вести».
Кемпер стал просматривать список «Известные сообщники». От одного имени его бросило в жар:
Пит Бондюран, мужчина, белый, рост — 197 см, вес — 105 кг, дата рождения — 16 июля 1920 года, место рождения — Монреаль, Канада.
Не привлекался к уголовной ответственности. Лицензированный частный детектив/бывший помощник шерифа округа Лос-Анджелес.
Большой Пит: вымогатель и ручной громила Говарда Хьюза. Однажды они с Уордом Литтелом арестовали его — он забил до смерти одного из задержанных в шерифском участке. Комментарий Литтела: «Должно быть, самый грозный и самый компетентный коррумпированный полицейский нашего времени».
Кемпер налил себе еще и принялся лениво размышлять. Стратегия действий была ему ясна: герой-аристократ, родственные узы и тому подобное.
Он любил женщин — и изменял жене все время их совместной жизни; Джек Кеннеди любил женщин — и соблюдал брачные клятвы в той мере, в какой это его устраивало. Бобби хорошо относился к своей супруге — и делал ей одного ребенка за другим; в узких кругах считалось, что он ей верен.
Он закончил Йельский университет, братья Кеннеди — Гарвард. Нажившие богатство нечестным путем ирландские католики; нажившие богатство нечестным путем приверженцы англиканской церкви из штата Теннеси; вскоре ставшие банкротами. Их семейство было большим и фотогеничным; его — разоренным; почти все члены его семьи сошли в могилу. Когда-нибудь он, может быть, расскажет Джеку и Бобби о том, как его отец попытался застрелиться и мучительно умирал еще целый месяц.
Южане и бостонские ирландцы — и у тех и у других нелепый акцент. Придется вспоминать тягучий южный выговор, избавиться от которого стоило таких трудов.
Кемпер принялся рыскать в своем гардеробе. Постепенно подбирались штрихи к выбранному образу.
Темно-серый костюм из шерстяной материи — самое то для собеседования. Револьвер тридцать восьмого калибра в кобуре — произвести впечатление на «крутого парня» Бобби. Пожалуй, запонок с эмблемой Йельского университета не надо — у Бобби могут оказаться замашки пролетария.
Его платяной шкаф был метра три в глубину. Задняя стенка его была увешана фотографиями в рамках:
Его бывшая жена Кэтрин — самая красивая из женщин, которых он когда-либо встречал. Первым их совместным выходом в свет был «Нэшвильский котильон». Какой-то писака из колонки светской хроники даже назвал их пару «олицетворением южной красоты». Он женился на ней — ради секса и денег ее отца. Она развелась с ним, когда семейство Бойд обанкротилось и когда Гувер обратился с речью к его выпуску юридического факультета и лично пригласил его работать в ФБР.
Кэтрин, в ноябре 1940 года:
— Берегись этого маленького шустрика, слышишь, Кемпер? — сказала она ему. — Похоже, он положил на тебя глаз.
Откуда ей было знать, что мистера Гувера возбуждает только власть.
В точно таких же фоторамках: его дочь Клер, Сьюзен Литтел и Хелен Эйджи — три дочери агентов ФБР, которым чертовски хотелось сделать карьеру юриста.
Девочки были лучшими подругами, разлученными учебой в Тулейне и колледже Нотр-Дам. Лицо Хелен было изуродовано — он держал фотографии в шкафу, чтобы избежать сочувственных замечаний.
Том Эйджи сидел в машине, выполняя рядовое задание — выслеживал банду грабителей банка возле борделя. На заднем сиденье автомобиля спала его девятилетняя дочь Хелен — после того как от него ушла жена, Тому не с кем было ее оставить. Внезапно бандиты выскочили наружу и открыли огонь. Тома застрелили, а Хелен ударили по голове дулом пистолета и сочли мертвой.
Помощь подоспела — шесть часов спустя. Частички горячего пороха оставили ожоги, шрамы от которых навсегда изуродовали щеки Хелен.
Кемпер вытащил костюм, в котором собрался на собеседование. Придумал пару отговорок и набрал номер Салли Леффертс.
— А-аллё? — трубку взял маленький сынишка Салли.
— Сынок, позови маму. Скажи ей, что это друг с работы.
— А… да сэр!
Салли взяла трубку:
— Интересно, кому из нашей конторы понадобилась несчастная, загруженная помощница сенатора?
— Это я, Кемпер.
— Кемпер! Да ты что — звонить мне в такой час, когда муж дома, и вообще…
— Тсс. Я звоню, чтобы попросить тебя помочь мне с работой.
— Ну и ну! Неужели мистер Гувер, наконец, узнал о том, как жестоко ты обходишься с женщинами, и указал тебе на дверь?
— Я вышел в отставку, Салли. Я воспользовался законом, согласно которому агентам, выполняющим опасные задания, позволено выходить в отставку раньше положенного срока, и ушел на покой на три года раньше.
— Ну и дела, Кемпер Каткарт Бойд!
— Ты все еще встречаешься с Джеком Кеннеди, Салли?
— Есть немножко, дорогуша, — с тех пор как кое-кто указал мне на дверь. Так ты хочешь попросить меня показать тебе черные списки и рассказать сальные анекдоты, или?..
— Я хочу попытаться устроиться следователем в Маклеллановский комитет.
Салли восторженно вскрикнула:
— Я так и знала! Я подумывала о том, чтобы оставить на столе Бобби записку, в которой порекомендую тебя — а взамен ты пришлешь мне дюжину роз сорта «южная красавица», ну, знаешь, такие с длинным стеблем…
— Ты и есть южная красавица, Салли.
— Ну да, я ею была — и для городишка Де Риддер, штат Луизиана, это оказалось слишком!
Кемпер рассыпался в прощальных поцелуях и повесил трубку. Теперь Салли распустит слух: бывший агент ФБР — угонщик авто — ищет работу.
Он расскажет Бобби, как раскрыл серию краж дорогих «корветов». Правда, умолчит о тех из них, что разобрал на запчасти, чтобы потом продать.
На следующий же день он осуществил свой план. Он приехал прямиком в здание Сената и поднялся в кабинет 101.
Девушка-секретарь выслушала его и щелкнула кнопкой интеркома. «Мистер Кеннеди, к вам господин, который желает устроиться к нам следователем. У него удостоверение отставного агента ФБР».
За ней, не разделенный никакими перегородками, располагался офис — ряды кабинетов, кабинок и конференц-залов. Люди работали в непосредственной близости друг от друга, «локоть к локтю» — в помещении стоял гул.
Женщина улыбнулась:
— Мистер Кеннеди примет вас. Вам в первый же проход, прямо за моей спиной.
Кемпер шагнул в гудящий офис. Где царил сущий бардак: разнокалиберные письменные столы и шкафы для папок и пробковые стенды, с которых буквально топорщились прикрепленные кнопками листы бумаги.
— Мистер Бойд?
Из кабинки шагнул Роберт Кеннеди. Кабинка была стандартного размера, со стандартным столом и стандартными же стульями в количестве двух штук.
И пожал ему руку стандартным крепким пожатием — как Кемпер и думал.
Кемпер сел. Кеннеди мигом обратил внимание на кобуру:
— Не знал, что отставные агенты ФБР носят оружие.
— За много лет работы я нажил врагов. От того, что я ушел в отставку, меньше меня ненавидеть они не станут.
— Следователям Сената оружие не полагается.
— Если вы возьмете меня на работу, этот револьвер отправится в ящик стола.
Кеннеди улыбнулся и оперся о свой письменный стол.
— Вы — южанин?
— Из Нэшвилла. Теннесси.
— Салли Леффертс говорила мне, что вы работали на ФБР… пятнадцать лет?
— Семнадцать.
— Почему вы вышли в отставку раньше срока?
— В последние девять лет я внедрялся в круг угонщиков дорогих автомобилей, и настало время, когда моя персона стала слишком известной среди автомобильных воров, чтобы прикрытие было убедительным. Внутренний закон Бюро гласит: агенты, которые долгое время выполняли опасные задания, имеют право досрочного выхода на пенсию; вот я и воспользовался этим законом.
— «Воспользовался»? Значит, эти задания каким-то образом вам навредили?
— Поначалу я попытался попросить место в программе ФБР по борьбе с организованной преступностью. Мистер Гувер лично отверг мою кандидатуру, хотя ему было прекрасно известно, что я давно желал участвовать в борьбе с организованной преступностью. Нет, дело не в том, что эти задания мне повредили. Я попросту разочаровался.
Кеннеди убрал волосы со лба.
— И посему ушли в отставку.
— Это обвинение?
— Нет, просто замечание. И, честно говоря, я удивлен. ФБР — организация весьма сплоченная, требующая от своих агентов верности и преданности, и они не уходят в отставку из-за банальной обиды.
Кемпер повысил голос — но лишь чуть-чуть:
— Многие агенты понимают, что именно организованная преступность, а не доморощенный коммунизм представляет наибольшую угрозу для Америки. Аппалачские откровения заставили мистера Гувера запустить программу по борьбе с организованной преступностью — что он, естественно, сделал с большой неохотой. В ходе этой программы ведется наблюдение и сбор информации касательно членов организованных преступных группировок, но никаких неопровержимых доказательств, чтобы представить федеральному обвинению — но, по крайней мере, уже кое-что, и я хотел в этом участвовать.
Кеннеди улыбнулся.
— Я понимаю ваше разочарование и обиду и согласен с вашей оценкой приоритетов господина Гувера; тем не менее, мне не совсем понятно, почему вы ушли в отставку.
Кемпер улыбнулся в ответ:
— Перед тем как «уйти», я украдкой заглянул в личное досье мистера Гувера касательно деятельности Маклеллановского комитета вплоть до и включая дело Солнечной долины и вашего пропавшего свидетеля Антона Гретцлера. Я «ушел» оттого, что мистер Гувер сфокусировал работу Бюро на преследовании безобидных «левых» активистов, в то время как Маклеллановский комитет занимается поиском настоящих «плохих парней». Я «ушел» оттого, что если уж служить маньякам, то таким, как вы.
Кеннеди расплылся в ухмылке:
— Наш мандат истекает через пять месяцев. И вы останетесь без работы.
— У меня есть пенсия ФБР, и потом, вы собрали столько доказательств для муниципальных больших жюри, что они будут умолять вас сотрудничать с ними, что называется, ad hoc.
Кеннеди постучал пальцами по стопке бумаг.
— Мы очень много работаем. Можно сказать, пашем. Мы рассылаем повестки, отслеживаем, на что ушли те или иные суммы, мы выступаем тяжущейся стороной в судах. Мы не рискуем жизнью, похищая спортивные автомобили, не тратим попусту время, обедая в дорогих ресторанах или приглашая девочек в отель «Уиллард» — перепихнуться по-быстрому. Наш способ хорошо провести время — поговорить о том, как сильно мы ненавидим Джимми Хоффу и мафию.
Кемпер приосанился:
— Я ненавижу Хоффу и мафию — точно так же, как мистер Гувер ненавидит вас и вашего брата.
Бобби рассмеялся:
— Я свяжусь с вами на днях.
Кемпер отправился прямиком в кабинет Салли Леффертс. Было полтретьего — Салли вполне могла быть в отеле «Уиллард».
Дверь ее кабинета была открыта. Салли сидела за своим письменным столом и всхлипывала в бумажный платочек — с ней был какой-то мужчина, который сидел верхом на стуле.
Она сказала:
— О, привет, Кемпер.
Лицо ее горело — щеки были розово-пунцового цвета. Весь ее вид говорил: «снова я ошиблась в мужчинах».
— Ты занята? Я могу прийти попозже.
Мужчина развернулся на стуле. Кемпер сказал:
— Здравствуйте, сенатор.
Джон Кеннеди улыбнулся. Салли тайком вытерла глаза бумажным платочком.
— Джек, это мой друг Кемпер Бойд.
Они обменялись рукопожатиями. Кеннеди слегка кивнул.
— Очень приятно, мистер Бойд.
— Взаимно, сэр.
Салли тщетно выдавливала улыбку. На ее румянах были видны потеки — она выплакала весь свой макияж.
— Кемпер, как прошло интервью?
— Хорошо прошло. Салли, думаю, мне пора. Я просто хотел поблагодарить тебя за то, что замолвила за меня словечко.
За этими словами последовали кивки. Все избегали смотреть друг другу в глаза. Кеннеди вручил Салли свежий бумажный платочек.
Кемпер спустился по лестнице и вышел на улицу. Разыгралась гроза — он нырнул в нишу со статуей, принимая на себя редкие капли.
Странное совпадение — оба брата Кеннеди в один день. После собеседования у Бобби ему сразу же выпал шанс познакомиться с Джеком. Точно кто-то мягко подтолкнул его к этому.
И Кемпер задумался.
Мистер Гувер упомянул о Салли — как об особом связующем звене между ним и Джеком Кеннеди. Мистер Гувер знал, что и он и Джек — большие любители женщин. Мистер Гувер понимал, что после разговора с Бобби он непременно зайдет поблагодарить Салли.
Мистер Гувер догадывался, что он немедленно позвонит Салли и попросит ее замолвить за него словечко. Мистер Гувер знал, что Бобби требовались следователи и что он устраивал собеседования кандидатам «с улицы» сразу, не теряя времени.
Кемпер мигом уловил логику:
Мистер Гувер установил в здание на Капитолийском холме прослушку. Он знал, что ты порвал с Салли в ее кабинете — чтобы предотвратить публичную сцену. Он предположил, что Джек Кеннеди планирует сделать то же самое — и устроил ловкий маневр, чтобы ты стал тому свидетелем.
Это было абсолютно логичным. И абсолютно в духе Гувера.
Мистер Гувер не очень-то верил в то, что тебе удастся установить «ментальную связь» с Бобби. И он устроил так, что теперь ты и Джек связаны симбиотическими узами.
Он обрадовался дождю. Молнии, сверкая, озаряли купол Капитолия. Точно он стоит здесь, и весь мир устремился к нему.
Кемпер услышал шаги за своей спиной. Он сразу догадался, кто это.
— Мистер Бойд?
Он обернулся. Джон Кеннеди держал обеими руками над головой свое пальто.
— Сенатор?
— Зовите меня Джек.
— Хорошо, Джек.
Кеннеди вздрогнул.
— А чего мы тут, собственно, стоим?
— Можно добежать до бара «Мэйфлауэр», когда дождь поутихнет.
— Можно, и, наверное, так мы и сделаем. Знаете, Салли говорила мне о том, что мне следует избавиться от своего акцента, так же как вы избавились от своего, — так что я даже удивился, услышав, как вы разговариваете.
Кемпер оставил свой тягучий выговор:
— Из южан выходят лучшие полицейские. Все думают, что этот болван только и умеет, что жевать кукурузные лепешки, расслабляются и выдают свои секреты. Я решил, что ваш брат мог знать об этом, и поступил соответственно. А так как вы — тоже член Маклеллановского комитета, я решил согласовать, так сказать, свои действия.
Кеннеди рассмеялся:
— Я вас не выдам.
— Спасибо. И не стоит переживать из-за Салли. Она любит мужчин так же, как мы — женщин, и недолго тяготится сердечными переживаниями.
— Знал, что догадаетесь. Салли рассказывала мне, что вы порвали с ней точно так же, в ее кабинете.
Кемпер улыбнулся.
— Впрочем, это не помешает ей согласиться на короткую встречку в хорошем отеле.
— Я это запомню. Человеку с моими амбициями следует быть осторожным в выборе привязанностей.
Кемпер подошел поближе к Джеку. Он почти видел рядом с собой ухмыляющегося Гувера.
— Я знаю энное количество женщин, которые умеют не усложнять ситуацию.
Кеннеди улыбнулся и повел его за собой в дождь:
— Пойдем, пропустим по стаканчику и поговорим. У меня есть еще часик, а потом меня ждет супруга.
