55.
(Майами, 9 ноября 1960 года)
Гай Бэнистер аж взвизгивал — даром, что звонил по межгороду. Пит чувствовал, что скоро у него разболится ухо.
— Мы стоим на пороге новой папистской гегемонии. Он любит ниггеров и евреев, а к коммунистам питал слабость еще когда был конгрессменом. Поверить не могу, что он победил. Не верится, что американцы поверили той куче дерь…
— К делу, Гай. Ты говорил, что Джей-Ди Типпит чего-то там нарыл.
Бэнистер сбавил обороты:
— Я и забыл, что звоню по делу. И что ты и сам неровно дышишь к Кеннеди.
— Причесон у него шикарный. У меня аж встает.
Бэнистер вновь набрал обороты. Пит быстренько оборвал его:
— Твою мать, восемь утра! У меня тут куча заказов, а трое таксистов не вышли на работу по болезни. Говори, чего хотел.
— Я хотел, чтобы Дик Никсон потребовал пересчета голосов.
— Гай…
— Хорошо, хорошо. Бойд должен был поговорить с тобой об Уилфредо Дельсоле.
— Он и поговорил.
— А ты говорил с ним?
— Нет. Занят был.
— Типпит сказал, что, по слухам, Дельсола видели с какими-то парнями из сторонников Кастро. И вот кое-кто из нас решил, что ему пора кое-что нам объяснить.
— Я с ним поговорю.
— Уж поговори. И по пути советую тебе хорошенько подумать насчет своих политических убеждений.
Пит рассмеялся:
— Джек — белый человек. И у меня действительно встает, стоит мне подумать о его прическе.
Пит приехал к дому, где жил Дельсол, и постучал в дверь. Дельсол открыл ему в одних трусах.
Его глаза смотрели заспанно. Тощий он был, что скелет. И до того сонный, что едва стоял на ногах.
Он вздрогнул, почесал между ног, отряхнул мусор с волос — и быстренько сообразил, что к чему.
— Кто-то рассказал тебе про меня гадости.
— Продолжай.
— Ты приходишь к людям домой только для того, чтобы припугнуть.
— Верно. Или задать им пару вопросов.
— Так задавай.
— Ты общался со сторонниками Кастро.
— Верно.
— И что?
— Да то, что им стало известно, как умер мой кузен Томас. И они решили, что могут завербовать меня, чтобы я предал подразделение.
— И?
— И я ответил им, что, конечно, то, что случилось с Томасом, — ужасно, но Фидель Кастро — еще хуже.
Пит прислонился к двери:
— Ты не особый любитель вылазок на катере.
— Убить несколько милиционеров — это несерьезно.
— А если тебя запишут в состав десантной группы?
— Тогда — другое дело. Я поеду.
— А если я попрошу тебя расправиться с одним из сторонников Кастро, с которыми тебя видели?
— Тогда я скажу, что Гаспар Бланко живет в паре кварталов отсюда.
Пит сказал:
— Убей его.
Пит ездил на машине по «черному» городу — исключительно чтобы убить время. По радио, кроме новостей о выборах, не было ничего.
Никсон уступил. Фрау Никсон жалилась на публике. Джек-Причесон выражал благодарности тем, кто помог ему победить, и объявил, что фрау Причесон в положении.
Черномазые торчки собрались в своем излюбленном месте — у палатки чистильщика обуви. Подъехали Фуло и Рамон — обслуживать их. Чак обменивал пакетики с дурью на подписанные чеки социального обеспечения.
Джек все вещал о «новых границах». Фуло оставил приличный запас дури у чистильщика.
По радио передали срочный выпуск местных новостей:
Выстрелы возле винного погребка в Корал-Гейблс! Полиция опознала убитого как некоего Гаспара Рамона Бланко!
Пит улыбнулся. Восьмое ноября 1960 года оказался обычным, ничем не примечательным днем.
После завтрака он заехал в «Такси «Тигр»». Тео Паэс устроил распродажу прямо на парковке: краденые телевизоры по двадцать монет за штуку.
Аппараты были подсоединены к портативному аккумулятору. С двух дюжин голубых экранов улыбался Джек К.
Пит смешался с толпой потенциальных покупателей. Из толпы вынырнул Джимми Хоффа — в этот славный, прохладный денек с него лился градом пот.
— О, привет, Джимми.
— Нечего лыбиться. Я и так знаю, что вы с Бойдом на пару хотели, чтобы этот похотливый мудак победил.
— Не беспокойся. Теперь он точно посадит младшего братца на «строгач».
— Как будто только это меня заботит.
— А что еще случилось?
— Да то: помер Джулиус Шиффрин. В его дом на озере Дженива залезли воры, чтобы украсть какие-то гребаные бесценные картины, и в процессе пропали кое-какие гребаные документы, не менее, а то и более бесценные. У Джулиуса случился инфаркт, а наши документы, поди, давным-давно сгорели в подвале у какого-нибудь взломщика.
ЛИТТЕЛ, 100%-НЫЙ СУМАСШЕДШИЙ.
Пит захохотал.
Хоффа обиделся:
— Что смешного, мать твою так?
Пит заржал еще пуще.
Хоффа рявкнул:
— Да перестанешь ты ржать, лягушатник гребаный!
Пит, естественно, не перестал. Хоффа достал пушку и прострелил лицо сразу шестерым экранным Джекам.
