Квартира сразу стала тесной. Я отошел в угол и присел на стул. Мимо, не обращая на меня внимания, сновали полицейские в форме, детективы в штатском и эксперты. Командовал всем лейтенант Нолан. Попытались было пролезть несколько репортеров, но лейтенант так на них рыкнул, что они поспешили быстро убраться, едва не побросав свои фотоаппараты. В комнату приглашали жильцов, пытаясь что-нибудь узнать, а я все сидел и смотрел на мертвое тело Эми. Из транса меня вывел голос полицейского врача.

— Мне здесь делать нечего, шеф. Она скончалась сразу. Отправьте ее в морг. Подробный протокол вскрытия я пришлю завтра.

— Одну минуту, док, — остановил его Нолан. — Здесь есть еще пострадавший. — Он указал на меня. — Осмотрите его.

— Не нужно, — вяло запротестовал я. — Лучше я вызову своего врача.

Доктор взглянул на мою окровавленную руку и сердито буркнул:

— Хватит корчить из себя героя, черт вас возьми! Лучше снимите-ка пиджак и рубашку.

Я послушно разделся. Пуля пробила бицепс на два дюйма выше локтя.

— Пропало, — вздохнул я.

— Что? — озабоченно посмотрел на меня доктор.

— Метка от прививки. Знаете, всем в детстве делают прививки от оспы…

Он добродушно рассмеялся.

— Могло быть гораздо хуже, молодой человек. Давайте-ка посмотрим, что у Вас там.

Через несколько минут он повернулся к Нолану:

— Ничего страшного — пуля прошла навылет. Несколько дней не двигать рукой — и все пройдет.

Он промыл рану, наложил повязку, подвязав мне руку, и вкатил противостолбнячный укол.

— Готово, — сообщил он, складывая инструменты. — Пару дней посидите дома и постарайтесь больше не лезть под пули.

— Спасибо, док, — Нолан проводил его до двери и вернулся.

Поздно ночью, когда следственная бригада, закончив осмотр, убралась восвояси, и мы с Ноланом остались одни, он налил полный бокал бренди и протянул мне.

— Выпей.

Я покачал головой.

— Удалось что-нибудь обнаружить?

— Пусто. Ни единого отпечатка. Этот тип действовал в перчатках.

— Свидетели?

— Только двое жильцов слышали выстрелы, но никто ничего не видел.

Он уселся напротив меня, закурил, выпустил струю дыма в сторону окна и вздохнул.

— Скотт, я понимаю, что поздно, что Вы измотаны, что рана болит. Может, отложим до завтра?

— Не стоит, лейтенант. Дело есть дело. Спрашивайте.

— Кто она?

— Ее зовут… звали Эми Латам. Работает в Чикаго модельером женской одежды. Сюда приехала по поручению чикагского салона Маршалла — привезла коллекцию моделей для демонстрации.

— Давно Вы ее знаете?

— Нет. Мы познакомились несколько дней назад, когда мне пришлось ездить по делам. Договорились, что она приедет в Нью-Йорк и позвонит. Сегодня она позвонила, и мы встретились.

— Недавно знакомы, говорите? И она согласилась пойти поздно вечером к Вам домой?

— Она слегка перебрала, Джон. Это ее первый вечер в Нью-Йорке, мне хотелось доставить ей удовольствие… Мисс Латам остановилась в «Лонг Джек», знаете такое заведение?

Он кивнул.

— А я не знал. Там целый батальон женщин и ни одного мужика, кроме привратника. Мне показалось неразумным отправлять ее туда в таком состоянии. Вот я и предложил зайти ко мне — привести себя в порядок. Я собирался напоить ее крепким кофе и проводить… Убийца не дал мне этого сделать.

— Кто-нибудь еще мог знать, что Вы придете сюда?

— Исключено. Она скисла в такси. Там же я решил привезти ее сюда.

Его лицо окаменело.

— Скотт, Вы понимаете значение того, что только что сказали?

— Конечно. Кто-то хотел прихлопнуть меня, а вместо этого убил Эми.

— Совершенно верно. Эти пули предназначались Вам. Что Вы собираетесь делать?

Я попытался пожать плечами, но сморщился от боли в руке.

— У Вас есть какие-нибудь дела, кроме дела Грауфорда?

— Только гражданские. Вы не там ищите, Джон. С этими делами попытка убийства связана быть не может.

— Что Вы мне посоветуете, Джордан?

— Это Вы о чем?

— О Вас, черт Вас побери, Скотт! О ком же еще? Вы что, ничего не понимаете? На Вас объявлена охота! Кто-то очень хочет Вашей смерти, и он не остановится. Станет пробовать снова и снова, пока Вас не прикончит! Что я могу для Вас сделать? Ничего! Как уберечь Вас от проезжающей машины, сброшенного с крыши кирпича, ножа в толпе? Чем Вам помочь? Приставить кордон полицейских? Выставить круглосуточный пост у Вашего дома? Что мне делать?

— Поймать убийцу.

— Очень просто, да?

— У Вас есть другие предложения?

— Есть. Вам нужно уехать. На время. Пока мы не найдем мерзавца.

— Замечательно! А Мэта Грауфорда в это время приговорят за убийство, которого он не совершал! Ему кто поможет?

— Вы что, единственный адвокат в городе?

— Я — его адвокат. Я обещал ему поддержку! Что я ему скажу? Что струсил, как только мне слегка прищемили хвост?

— Послушайте, Скотт, а Вы твердо уверены в его невиновности?

— Сейчас — больше чем когда бы то ни было. Убийство Тоби Хаммонда и сегодняшние события — звенья одной цепи.

— Откуда такая уверенность?

— Назовите это интуицией. Сравните пули, что прикончили мисс Латам, с той, что оборвала жизнь Тоби. Думаю, результат Вас заинтересует. И еще: тот, кто убил Тоби Хаммонда, подбросил оружие Мэту, прекрасно понимая, что на того подозрение падет в первую очередь, а Вы купились на эту нехитрую уловку. Этот же человек сегодня пытался убить меня, но ему не повезло — он убил Эми. Если следовать Вашей логике, убийца Тоби сидит в тюрьме. Возникает вопрос: кто стрелял в меня?

Нолан потер подбородок:

— Вы сказали, что познакомились с мисс Латам в Чикаго. Она там живет?

— Теперь она жила там.

— Что это значит?

— Она переехала в Чикаго не так давно, а родилась и большую часть жизни провела в небольшом городке Меноша, штат Висконсин.

— Нужно сообщить родным, что случилось, — задумчиво сказал Нолан. — Черт возьми! Никак не могу к этому привыкнуть!

— К чему?

— К тому, что родители переживают своих детей. Вы не знаете, как с ними связаться?

— Вы можете поступить иначе, Джон. Я знаю одного человека, он ее земляк и давно знаком с мисс Латам. Обратитесь к нему.

— Кто он?

Я рассказал о Роджере Маккее.

— Нужно идти, — Нолан поднялся и с силой провел ладонью по лицу. — Придется ехать к этому, как его… Маккею… и везти на опознание.

— Я поеду с Вами.

— Вы же ранены! Сидите уж дома.

— Без меня у Вас с мистером Маккеем могут быть сложности — он человек не совсем обычный. Кроме того, сейчас к нему приехала жена, а она женщина эксцентричная и упрямая. Боюсь, лейтенант, без меня Вам придется туго. К тому же рука уже почти не болит. Ваш доктор прилично меня заштопал.

— Ну, как хотите. Тогда давайте я помогу Вам одеться.

Полицейский автомобиль, мигая проблесковыми фонарями, летел по ночному городу. Через несколько минут мы остановились перед «Кембридж тауэр» и поднялись на лифте. Подойдя к двери Маккея, я позвонил. Потом еще раз, уже более настойчиво. Послышались торопливые шаги, щелкнул замок, и мистер Роджер с удивлением уставился на нас, одной рукой пытаясь завязать пояс халата, а другой приглаживая растрепавшиеся волосы. Лицо его, обычно ухоженное и жизнерадостное, сейчас выглядело осунувшимся и опухшим. Видимо, мистер Маккей спал.

— Вы знаете, который час? — напустился он на нас, щуря глаза. — Какого черта? У меня завтра напряженный день…

Я коротко объяснил ему цель нашего визита, в нескольких словах обрисовав события нынешней ночи.

— Боже праведный! — прошептал он, впуская нас внутрь. — Крошка Эми? Убита? Как такое могло случиться? Кто?.. Погодите, Скотт, она же, я слышал, перебралась в Чикаго!

— Она прилетела нынче утром. То есть, вчера. Вчера утром.

— Что случилось, дорогой? — долетел из спальни голос миссис Гарриет. Но муж ей не ответил.

— Нам нужна Ваша помощь, сэр, — шагнул вперед Нолан.

— Ну конечно! Разумеется! Сейчас, я только оденусь. — Он скрылся в спальне, и оттуда до нас донеслись отголоски семейных объяснений.

Я подошел к окну и уткнулся лбом в холодное стекло.

Через несколько минут мистер Маккей присоединился к нам. На нем был изумительный темный костюм, кремовая рубашка, галстук с бриллиантовой заколкой, лакированные туфли и легкое кашемировое пальто. В руках он держал шляпу.

— Я к вашим услугам, господа.

И снова полицейский автомобиль разгоняет ночь слепящим светом фар. Снова полет по ночным, пустынным улицам. Мне казалось, эта гонка никогда не кончится. Тонкий серп луны висел в черном небе, то прячась за темные громады домов, то появляясь снова. Проехали первую Авеню, проскочили ворота Белью и свернули на узкую улочку. Здесь Нолан приказал водителю остановиться.

Мы вышли из машины и очутились в небольшом дворике, со всех сторон окруженном высокими темными стенами домов. Нолан подошел к небольшой обитой металлом двери и дважды позвонил. Вышел человек в мышиного цвета комбинезоне, поверх которого был надет клеенчатый передник. Нолан коротко переговорил с ним, и мы прошли в небольшую комнату с устоявшимся резким запахом формалина.

— Полицейский морг, — коротко пояснил Нолан.

Я наблюдал за выражением лица Маккея — на нем застыла гримаса отвращения. Дежурный принес несколько застиранных, пахнущих карболкой халатов.

— Наденьте, — сказал он.

— Ни к чему, — запротестовал мистер Маккей, но Нолан, который уже натянул халат на широченные плечи, посоветовал:

— Надевайте, надевайте, сэр. Иначе Ваш костюм так провоняет этой дрянью, что его останется только выбросить.

Собственно, Роджер Маккей мог позволить себе и выбросить один костюм, но привычка к экономии победила. Чертыхаясь, он попробовал напялить халат прямо на пальто, но у него ничего не вышло.

— Давайте Ваше пальто, сэр. Я повешу его в раздевалке для персонала, — предложил дежурный.

Маккей недоверчиво покосился на него, но ничего не сказал. Молча снял пальто и надел халат.

Внутреннее помещение морга состояло из нескольких комнат, расположенных одна за другой. Цементные полы, кое-где выщербленные, низкие серые потолки с люминесцентными светильниками, серые стены, снизу покрытые серой же, но более темного тона краской. Вдоль стен с двух сторон в несколько рядов тянулись металлические шкафы — ящики с номерами, очень похожие на автоматические камеры хранения.

Дежурный заглянул в свои записи, подошел к одному из ящиков и выдвинул его. В темном целлофановом мешке лежало тело.

— Прошу, мистер Маккей, — лейтенант подошел и расстегнул молнию на мешке. — Узнаете ли Вы эту женщину?

Сэр Роджер приблизился к телу, достал очки, надел, склонился над ящиком и тут же отпрянул. Мне показалось, что его вот-вот вырвет.

— Да, — хрипло прошептал он. — Это — она. Эми… Прошу простить меня, господа. — Он зажал рот руками и бросился вон.

— Одну минуту, мистер Роджер! — я ухватил его за рукав здоровой рукой.

— В чем дело, Скотт! Вы что, не видите — мне нехорошо!

— Давайте посмотрим еще раз, — миролюбиво предложил я. — Только у меня одна просьба: снимите очки. Возможно, Вы станете лучше видеть.

— Чепуха! — Он попытался высвободиться, но я держал крепко. — Вы прекрасно знаете, что без очков я вообще ничего не увижу!

— Я так не думаю, мистер Роджер.

— Что это Вам в голову взбрело? — заорал он. — Кто дал Вам право!..

— Помните, вчера днем я присутствовал при некой сцене у Вас в номере? Там, кроме меня были еще мисс Лин и Ваша жена.

— Помню, конечно. И что с того?

— Помните, мисс Лин Вас ударила?

— Вовсе не обязательно вспоминать об этом недоразумении, — он неприязненно посмотрел на меня. — Я думал — Вы джентльмен, Скотт! Девочка просто была не в себе.

— Может быть. И тем не менее очки, вот эти самые очки, она с Вашего носа сшибла, помните?

— Я не совсем…

— Зато я все прекрасно помню, мистер Маккей. Помню, как они отлетели далеко в сторону.

— И что?

— Вы пошли за ними, подняли и надели снова, помните?

— Скорее всего, именно так и было. Без очков я почти слеп.

— Я очень хорошо помню, как все это происходило, мистер Роджер. Вы подошли прямо к очкам, которые валялись на полу в нескольких метрах от Вас! Вы их не искали, Вы просто наклонились и подняли их. Согласитесь, с таким дефектом зрения, о котором Вы нам всем тут рассказываете, сделать это было бы затруднительно.

— Что Вы себе позволяете? — Он повернулся к Нолану. Тот с интересом прислушивался к нашей беседе, посасывая неизменную сигарету. — Лейтенант, прошу избавить меня от наглых инсинуаций этого… типа!

— Отчего же, мистер Маккей? Пусть говорит, а мы послушаем. Все это довольно интересно.

— В таком случае, господа, у меня есть все основания полагать, что мне здесь больше нечего делать. Отпустите меня, Вы… недоумок!

— Не так быстро. — Я продолжал держать его. — Не так быстро! Мы еще не закончили. Я остановился на том, что Вы вполне можете обходиться без очков. Дайте-ка! — Одним движением я сорвал их у него с носа и протянул Нолану. — Посмотрите, Джон. Голову даю на отсечение — там простые стекла.

— Верно, — Нолан повертел очки в руках. — А что из этого следует? Может быть, Вы объясните, мистер Маккей?

— Как Вы сказали, Джон? — Я внимательно посмотрел прямо в глаза стоявшему передо мной человеку. — Мистер Маккей? Но это вовсе не мистер Маккей. Позвольте Вам представить — мистер Бени Саксонски! Адвокат из города Меноша.

Было очень странно наблюдать, как он бледнел. Словно включился некий насос и в считанные секунды откачал всю кровь. Левая щека задергалась, задрожали губы.

— Н-не… Не понимаю… — прохрипел он. — Это какое-то чудовищное недоразумение…

— Вы не думали, что я сумею так быстро во всем разобраться. Иначе бы уже давно смотались из города. Не так ли, Бени?

Он молчал. Ни звука, только смертельно бледное лицо и искаженный гримасой рот. Я повернулся к Нолану. Тот стоял на прежнем месте, но полицейские, что приехали с нами, очевидно, повинуясь команде своего начальника, заняли оба выхода из помещения. С облегчением отпустив его рукав, я устало потер глаза, сел на стул и негромко спросил:

— Хотите, я расскажу Вам всю историю, как она мне представляется, Джон?

— Да уж, — он усмехнулся. — Сделайте одолжение.

— Сейчас трудно сказать, что случилось с Роджером Маккеем. Настоящим Роджером Маккеем, я имею в виду. Может быть, он покончил с собой, узнав об измене жены, может быть, тихо скончался от сердечного приступа — гадать не имеет смысла. Чета Маккеев жила в маленьком городке, где все на виду — рано или поздно правда вышла бы наружу. Точно об этом знали, не могли не знать, два человека: жена и ее любовник. Он перед нами: Бени Саксонски — преуспевающий адвокат, сноб и совратитель молоденьких провинциалочек.

— Итак, Роджер Маккей умирает. Но существует завещание, по которому все состояние наследует его племянница — Викки Гран. Миссис Гарриет остается ни с чем. Почти нищая, с мизерным содержанием, назначенным покойным мужем, и молодым любовником, которого не желает терять. Но чем его удержишь? И у них возникает замечательная мысль: подменить Роджера Маккея. Практически они ничем не рискуют. Маккей долгое время скитался, наживая капитал, потом осел в Меноше, но там ведет довольно замкнутый образ жизни, делами занимался Пол Грауфорд, периодически посылая своему клиенту отчеты и рекомендации. Немного грима, очки, одежда, привычки настоящего мистера Роджера, о которых ему рассказала миссис Гарриет, и пожалуйста — на свет появляется новый мистер Маккей! Любовница передает ему все бумаги покойного, она же помогает избавиться от трупа и распускает по городку слух о том, что больной супруг отбыл на лечение в Нью-Йорк. Она-то прекрасно осведомлена о том, что местный доктор сам посоветовал ее мужу обратиться к знающему кардиологу.

Одновременно с мистером Маккеем из города должен исчезнуть и Бени Саксонски. В самом деле, не может же он пребывать одновременно в двух местах, да еще так далеко друг от друга! Тем более у Саксонски в Меноше есть невеста — мисс Эми Латам. Они встречаются, их повсюду видят вместе, в городке ждут скорой свадьбы. И здесь он находит довольно оригинальное решение. Незадолго до смерти Маккея по заранее продуманному плану Бени приглашает мисс Латам в гости к супругам и там устраивает небольшой спектакль: позволяет мисс Латам убедиться в его истинном к ней отношении. Ошеломленная девушка не в силах перенести удара. Она покидает город и перебирается в Чикаго. Все! У Саксонски развязаны руки! Теперь его превращению в Маккея ничто не мешает. Он распродает практику, выбрасывает на улицу старуху-секретаршу и уезжает. Якобы в Голливуд, а на самом деле — в Нью-Йорк под видом мистера Роджера Маккея.

— Итак, мистер лже-Маккей прибывает в Нью-Йорк. Здесь он сразу принимается за дело — снимает шикарные апартаменты, как поступил бы настоящий сэр Роджер, связывается с компанией Харлоу, куда настоящий Маккей вложил большую часть своих капиталов, высказывает сомнения по поводу стабильности на рынке ценных бумаг и начинает сбывать акции. Сначала осторожно — не стоит сразу привлекать к себе внимание, а затем все более крупными партиями. Цель — превратить активы в наличные и исчезнуть. Он ведь адвокат и прекрасно понимает, что у миссис Гарриет нет ни малейшего шанса оспорить завещание в суде. Еще бы! Он ведь сам его составлял и утверждал на заседании судебной палаты. А так — Викки остается ни с чем! Наверное, процесс обналичивания уже закончен, раз мистер Саксонски собрался уезжать. На острова в Карибском море, кажется?

Я посмотрел на него. Он сверлил меня ненавидящим взглядом и молчал, утирая пот, обильно выступивший на лице.

— Но биржевые спекуляции — мелочи. Обстоятельства сложились так, что Саксонски вынужден пойти на более серьезное преступление. На убийство!

— Ложь! — прохрипел Саксонски.

— Подробнее, пожалуйста, мистер Джордан, — попросил Нолан.

— Подробности, Джон, Вам придется узнавать у этого господина, — я ткнул пальцем в сторону Бени. — Я же просто провожу реконструкцию событий в той последовательности, в которой они, по моему мнению, происходили.

— Ладно, — мрачно проворчал он, — валяйте, реконструируйте дальше.

— Казалось, все складывается так, как было задумано. Но Саксонски допустил ошибку. Одну. Совсем незначительную, но она повлекла за собой цепь событий. Бени Саксонски — человек необузданный. Кроме того, он человек с гипертрофированным самомнением. Порочный человек. Он большой любитель женщин. Молодых женщин. В Нью-Йорке он познакомился с Лин Харлоу и увлекся ею. Не знаю, насколько это увлечение было сильным и искренним — он прекрасно понимал, что любовница держит его за горло мертвой хваткой и никогда не уступит другой. Вполне возможно, что он строил далеко идущие планы в отношении мисс Лин. Планы, в которых для миссис Гарриет места не оставалось, но это из области предположений.

Итак, он заводит роман с мисс Харлоу. Это вызывает ревность жениха мисс Лин — Пола Грауфорда. Тот, пытаясь вернуть прежнее отношение Лин, начинает собирать материал о Маккее и натыкается на Викки Гран — племянницу настоящего мистера Роджера. Он находит ее и просит о свидании. Видимо, он надеялся, что Викки сможет образумить своего любвеобильного дядюшку. Они встречаются, но тут в события вмешивается Тоби Хаммонд, и происходит драка. Казалось, все складывается как нельзя лучше. Пол Грауфорд, который мог обратить внимание на распродажу активов, лежит в коме, а потом умирает. Прекрасно! Но возник скандал. Имя Викки попало в газеты. А Викки — родственница и наследница капиталов Маккея. Дотошные репортеры могут заинтересоваться и самим богатым дядюшкой, что для Бени вовсе нежелательно. Но существует еще одна опасность. Более близкая, более реальная! Помните тот день, когда мы с Викки пришли к Вам в гости? Помните? Вы почему-то страшно нервничали, а я ломал голову — почему? Все очень просто — в разговоре Викки упомянула фотографии. Старые фотографии, сохранившиеся в ее доме. Точнее — в доме ее родителей. Что, если она посмотрит на них сейчас?

Значит, Викки должна исчезнуть. Слишком велики ставки, чтобы так рисковать. Вы отправились в театр, но Вам не повезло: расстроенная Викки, уставшая от назойливых репортеров, уехала домой. В тот самый дом, где хранились уличающие Вас фотографии! Вы бросились следом. Но дом оказался пустым. По счастливой случайности, Викки отправилась ночевать в мотель, а вскоре и вовсе уехала назад. Вы решили сжечь дом. И сожгли. Облили керосином и подожгли. Улики уничтожены! Но на обратном пути Вас начали одолевать сомнения: а что, если Викки успела забрать фотографии? Что, если она уже все знает или, по крайней мере, догадывается? Страх, Бени. Вас подгонял страх!

Вы бросаетесь к ней домой. Цель та же — убить. Но Вы не могли знать, что у нее дома сидит Тоби Хаммонд. Вы попытались взломать замок, и он это услышал. Не знаю, может быть, он Вас чем-то спугнул, а может, Вы отправились к Викки в надежде прояснить ситуацию и, если представится возможность, завладеть ключами — не знаю. Но на Ваше несчастье, вернее сказать — на свою беду, Тоби, который решил, что это его разыскивает полиция, выскочил через черный ход на улицу и увидел Вас. Возможно, он, поняв, что это не копы, подошел к Вам и спросил, что Вы искали в квартире Викки, возможно, стал следить за Вами — не знаю. Но в том случае, если бы с Викки что-то случилось, он сумел бы сопоставить факты и направить полицию по верному следу. И Вы убили его.

И опять обстоятельства сыграли Вам на руку. Вы прекрасно знали, что Тоби могут предъявить обвинение в непредумышленном убийстве. Наказание — чисто условное, и он по-прежнему остается слишком опасным свидетелем. Но существует Мэт Грауфорд. Мэт, который набросился на Тоби с кулаками прямо в зале суда! И это когда брат его был еще жив! Чего же ожидать от такого типа после смерти дорогого ему человека? Вы все рассчитали! Очень точно рассчитали! Даже то, что косвенно ставите под удар саму Викки, пряча раздетый труп Тоби у нее в спальне. Ей будет явно не до Вас, когда в нее вцепятся репортеры и полиция. А у Вас появится дополнительный запас времени, что позволит завершить операцию по ликвидации активов…

— Послушайте, Вы… — хрипло выдавил он. — Послушайте…

— Расскажете все, что считаете нужным, судье и присяжным. Возможно, они будут более снисходительны к Вам, чем я. Вы мне противны! Вы стали причиной смерти Пола Грауфорда, убили Тоби, пытались скомпрометировать Викки Гран, в довершение ко всему Вы сделали все возможное, чтобы усадить на электрический стул невиновного человека. Это Вы подкинули револьвер в машину Мэта Грауфорда. Нет, Бени, мне Вас не жаль — за все в жизни приходится платить, а бесплатных пирожных, простите, не бывает!

Теперь давайте проясним роль Вашей так называемой жены. Миссис Гарриет Маккей, не слишком счастливая в браке, стала Вашей любовницей, полагаю, вскоре после того, как вы объявились в Меноше по окончании колледжа. Это она предупредила Вас, что я встречался с доктором Хеннигом и в курсе состояния здоровья настоящего Маккея. Она же при мне подала Вам лекарство, изображая заботливую жену. Она же посоветовала Вам создать видимость соблюдения режима и ограничить, на время, я думаю, потребление алкоголя. Умная женщина, ничего не скажешь. Она долго меня дурачила. Правда, доказать степень ее вины будет довольно сложно — она ни в чем не участвовала непосредственно. Разве что помогла Вам избавиться от тела мужа. А жаль… Впрочем, это дело суда.

— Как… — снова прохрипел он. — Как Вам удалось… Никто…

— Хотите спросить, как я узнал? Что ж — я отвечу. Вы сами рассказали мне почти все, Бени. Впрочем, до сегодняшнего дня я тыкался в разные стороны, как слепой котенок. Только сегодня кое-что для меня прояснилось. Помните, в разговоре я упомянул имя Эми Латам? Вы вскользь заметили, что слышали, будто она в Чикаго, и Вы ничего не знаете о ее дальнейшей судьбе. Но Вы не могли знать, что вечером мы встретились с мисс Латам. И когда я спросил ее, знает ли она, что миссис Маккей в Нью-Йорке, она кивнула в ответ. И сказала: «Значит, они снова вместе». Как она могла узнать об этом? Только встретив миссис Гарриет и поговорив с ней! Но они не встречались — это ясно… Ни одна женщина не удержится, чтобы не рассказать, как выглядит ее соперница. И я спросил себя: откуда? И сам себе ответил: она позвонила Вам. То есть, не Вам, а мистеру Маккею, но трубку сняла миссис Гарриет. Здесь Вам снова повезло — окажись у телефона Вы, мисс Латам непременно узнала бы Ваш голос.

— Разумеется, Гарриет рассказала Вам о звонке. Значит, вы солгали мне, говоря, что ничего не знаете о мисс Латам. Затем я вспомнил наш с Вами разговор по поводу Мэта Грауфорда — для бизнесмена Вы излишне точно разбирались в тонкостях юриспруденции. И здесь я вспомнил наш первый вечер в «Маккаби», когда обсуждалась проблема Тоби Хаммонда. Вы словно походя обронили фразу: «Непредумышленное убийство». Все это — мелочи, но собранные воедино они позволяют сделать один единственный вывод: Вы — адвокат! Вы говорите как адвокат, думаете как адвокат, вы и убийство спланировали как человек, в совершенстве знающий судебную казуистику и правила ведения следствия. Но Роджер Маккей никогда не был адвокатом. Вывод напрашивался сам собой — я разговаривал с Бени Саксонски. И Вы сами рассказали мне все, сами, правда, другими словами и поступками.

И еще одно: Роджер Маккей не любил свою жену. Больше того — он ее ненавидел. Ненавидел настолько, что не колеблясь, лишил наследства. И вдруг миссис Маккей приезжает в Нью-Йорк! Ладно, само по себе это ничего не значит. Но то, что она вдруг оказывается в одном с мужем номере, мало того — она там спит — имеет лишь одно объяснение: настоящий Маккей ни под каким предлогом не поселил бы чужую ему женщину рядом с собой. Между ними все было кончено. Но вот любовник… любовник поступил бы именно так. Вернее, любовница на этом настояла бы. Да и выбора у Вас не было, Бени. Она знала о всех Ваших планах и прикатила, как только пришла пора делить наследство. Возможно, она подозревала, что Вы не собираетесь оставаться с ней долго, но упустить свой шанс не желала. Сколько приходится на ее долю, Бени?

Он буквально пожирал меня глазами. Лицо — белее стены, губы серые, подрагивающие, холодный пот на лбу.

— Кстати, налет на редакцию «Замочных скважин» — тоже Ваших рук дело. Не так ли?

— А это зачем? — поинтересовался Нолан.

— Я же говорил, этот тип постарался предусмотреть абсолютно все. В тот вечер в «Маккаби» какой-то репортер нас всех сфотографировал. Не знаю, зачем ему это понадобилось, наверное, хотел снять Тоби, но в кадр попали и Вы, Бени. И Вы испугались. Что, если это фото попадет в газеты? Кто-нибудь, кто достаточно хорошо знал настоящего Маккея, мог заинтересоваться и стал бы задавать вопросы. Следовательно, материал должен был исчезнуть. Он и исчез.

Прошу простить меня за столь длинную речь, лейтенант. Я закончил. Только два слова. Тот звонок по телефону, когда мисс Латам говорила с миссис Маккей, Бени, это ведь был ее смертный приговор? Вы не могли оставить такого свидетеля. Иначе Вам всю жизнь пришлось бы оглядываться на улицах. Проблема заключалась в том, что добраться до нее оказалось далеко не просто. По городу она ходила и ездила в сопровождении целого легиона сотрудников своего салона и представителей фирм. Отель тоже не подходит — она поселилась в «Лонг Джеке», а мужчинам туда вход заказан. Полагаю, вы что-нибудь придумали бы, но тут подвернулся я со своим предложением познакомить ее с жизнью ночного Нью-Йорка. Она совсем не умела пить. Я представляю, как Вы обрадовались, увидев, что вместо одной жертвы, которую Вы ожидали у меня дома, к палачу пожаловали сразу обе…

— Ладно, Джордан, — перебил меня Нолан, — в основном все ясно, но где ты-то ему дорогу перешел? Почему он стал охотиться за тобой?

— Мой звонок доктору Хеннигу в Меношу.

— Что-то я не понимаю…

— Я позвонил в Меношу и представился врачом из Нью-Йорка, к которому привезли Роджера Маккея в тяжелом состоянии. Разумеется, миссис Гарриет узнала об этом и сообщила Бени. Тот понял, что кто-то под него копает, а поскольку я только что побывал в Меноше и задавал там всякие вопросы, ему нетрудно было догадаться, что это за врач. Но он не знал, что еще мне удалось разнюхать, и решил упредить события. Он не любил оставлять свидетелей, верно, Бени? Скажите-ка лучше, куда Вы спрятали револьвер? Ведь Вы знали, что я остался жив, а значит, оружие Вам еще может понадобиться. Полиция его все равно найдет, и это будет Вашим последним шагом, Бени. Шагом к электрическому стулу!

Я в упор смотрел на него. Он хотел что-то сказать, открыл рот, но из горла вырвался лишь нечленораздельный хрип-рычание. Он шагнул ко мне, угрожающе выставив вперед руки со скрюченными пальцами, но покачнулся, глаза его закатились и, издав громкий стон, Бени Саксонски рухнул на пол.

— Все они такие, эти супермены, которые считают себя умнее других. Стоит покрепче их прижать, и им крышка.

Нолан подошел к Бени и нагнулся над ним.

— Что это с ним?

— Не волнуйтесь, Джон, — горько бросил я, — обыкновенный обморок. Такие гады сами не помирают, их убивать нужно.