Кончина преподобного
Когда настало время умирать Сисою Великому, его лицо просветлело, и он сказал сидевшим у него отцам:
– Вот пришел авва Антоний!
Помолчав немного, произнес:
– Вот пришли пророки!
Потом просветлел еще больше и сказал: – Вот пришли апостолы!
И он начал с кем-то беседовать. Старцы стали просить его, чтобы он сказал, с кем разговаривает. Он ответил:
– Ангелы пришли взять меня, но я умоляю их, чтобы они оставили меня на короткое время для покаяния.
Старцы сказали ему:
– Отец! Ты не нуждаешься в покаянии! – Поистине не знаю о себе, положил ли я начало покаянию! – смиренно ответил старец.
А все знали, что он совершенен. Так говорил и чувствовал истинный христианин, несмотря на то что во время своей жизни он воскрешал мертвых одним словом и был исполнен даров Святого Духа. И его лицо засияло, как солнце. Все испугались. Вдруг он сказал им: – Смотрите, Господь пришел за мной!
С этими словами старец скончался. Блеснула молния, и келья наполнилась благоуханием. Так окончил свою земную жизнь один из великих угодников Божиих.
«Молитесь за меня
Настоятель ярославского городского собора отец Нил рассказывал:
«Летом неожиданно умер певчий нашего хора Андрей. Через десять дней после его смерти он явился мне во сне. Я сидел за столом. Неожиданно в мою комнату вошел Андрей. Поздоровавшись со мной, он стал вытряхивать из кармана медные и серебряные монеты. Я спросил его:
– Что это значит?
– Это мой долг!
Надо сказать, что накануне приходили из магазина и сказали, что Андрей задолжал четыре рубля. Я сказал ему, что сам заплачу его долг. Он очень обрадовался. Затем я обратился к нему с вопросом:
– Где ты сейчас находишься?
– Я заключен в замке.
– Вы видите Ангелов?
– Для Ангелов мы чужды.
– А Миша, который умер четыре года назад, он еще пел с тобой в хоре… Вы с ним вместе?
– Нет.
– Кто же с тобой?
– Всякий сброд.
– Тебе плохо?
– Да, мы даже не можем общаться друг с другом! Я тоскую.
– Чем же тебе помочь?
– Молитесь! Меня не поминают за литургией!
При этих словах моя душа возмутилась, и я стал просить у него прощения, что не заказал сорокоуст, обещал сделать это обязательно. Эти слова, видимо, успокоили Андрея. После этого он попросил у меня благословения и вышел через дверь, обращенную к Тутовой горе, на которой покоится его прах».
Наказание Божие за сквернословие
Рассказ священника
«Начав служить в одном сельском храме, я увидел, что мои прихожане не считали сквернословие тяжким грехом. И старые и молодые матерились без малейшего зазрения совести. И в храме, и в школе, и в домах прихожан я обличал и бичевал этот порок. Мои проповеди сыграли свою роль, и сквернословие стало исчезать. Но однажды, находясь в своем саду, я был неприятно удивлен и возмущен ужасной матерщиной, которая раздавалась с проезжей дороги. Я увидел паренька, который избивал палкой ни в чем не повинных волов и осыпал их отборной бранью. На мои обличения он ответил, что его разозлили волы, медленно тащившие бочку. Он якобы был бы рад не сквернословить, но не может справиться с собой. Объяснив греховность и мерзость этого греха, я просил его немедленно и навсегда оставить свою дурную привычку. Но он не прислушался к моим словам и в тот же день подвергся грозному наказанию Божию.
Возвращаясь с бочкой из винокуренного завода в барскую усадьбу, он вновь стал избивать несчастных волов и сквернословить. Неожиданно раздался оглушительный треск, бочка лопнула, и горячая брага обдала парня с головы до ног. На его громкие крики сбежался народ. Его немедленно отправили в больницу, где он пролежал три месяца. Когда он вернулся домой из больницы, я беседовал с ним о несчастье. Он признался, что виноват во всем сам, что его постигла кара Божия за грех сквернословия».
Предсмертные видения грешных
Святитель Григорий Двоеслов писал, что в его обитель пришел некий юноша по имени Федор. Он поступил в монастырь послушником не столько по желанию, сколько по нужде. Поэтому ему было тяжко слушать, когда кто-нибудь говорил ему о спасении. Федор привык обманывать, ругаться, гневаться, об исправлении своей жизни он не задумывался.
Через некоторое время страшная эпидемия обрушилась на город, где находился монастырь. Федор тоже заболел. Когда он находился на смертном одре, около него собрались иноки, чтобы помолиться об исходе его души. Он уже не мог двигаться, говорить, только слабые стоны вырывались из его груди. Но братия еще больше стала молиться, предвидя его скорую кончину. Вдруг Федор громко закричал:
– Отойдите, отойдите от меня, не молитесь! Меня отдали на съедение змею, но из-за вас он не может меня проглотить! Он уже схватил мою голову, прекратите молиться, чтобы он больше не мучил меня, пусть делает то, что хочет! Если я отдан ему на съедение, то не мешайте ему!
Тогда иноки спросили его:
– Что ты говоришь, брат, опомнись, перекрестись!
– Я хочу перекреститься, – ответил он, – но не могу, потому что чешуя этого змея мешает мне!
После этих слов иноки упали на колени и стали еще сильнее, со слезами молиться о его избавлении.
И вот больной закричал:
– Слава Богу! Змей бежал, он не мог устоять, прогоняемый вашими молитвами! Теперь помолитесь о моих грехах, ибо я готов изменить свою жизнь и принять постриг.
И Федор не умер. После этого он еще долго страдал от болезни, пока душа его не переселилась в Небесные обители.
Еще святитель Григорий Двоеслов рассказал о неком Хризории, богатом, гордом, порочном человеке. Он ценил лишь наслаждения плоти, предавался различным страстям и не думал о спасении души. Но Господь благоволил положить конец этому злу и попустил Хризорию тяжкую болезнь. Когда он был уже при смерти, в тот час, когда его душа была готова выйти из тела, он вдруг увидел страшные лица мрачных духов. Они стояли около него и ждали, чтобы забрать с собой. Он затрепетал и стал громко просить отсрочки. В отчаянии Хризорий позвал своего сына Максима:
– Помолись обо мне, я умираю!
Страшась бесов, Хризорий метался по постели, пытался отвернуться от них, но это ему не помогало.
Через какое-то время он с ужасом закричал:
– Отсрочьте хотя бы до утра!
И с этими словами отчаяния он разрешился от телесных уз. Святитель Григорий пишет, что Хризорию было видение злых духов ради его близких, чтобы они вразумились и исправили свою жизнь. Его сын Максим после этого принял монашество.
