Глава 4
Жизнь девятая. Достопримечательности
Змея атаковала без предупреждения. Не было ни шипения, ни других угрожающих звуков. Просто Читер ковылял себе, никого не трогал, и вдруг в середину голени врезало что-то увесистое. Никаких болезненных ощущений не последовало, лишь заторможенное удивление крайне вымотанного человека.
Ну некому здесь, среди камней и редких кактусов, лупить тебя по ногам.
Читер опустил взгляд и увидел здоровенную рептилию. Та, сделав чёрное дело, отпрянула в сторону, проворно извернулась и поползла прочь.
Не раздумывая, сорвал с пояса топорик, взмахнул, отпустив в свободный полёт. Тот, без промаха (что неудивительно), врубился чётко в голову.
Ранение смертельное, но складывалось впечатление, будто безмозглое тело собирается прожить ещё не один год. Извивалась змея с великим энтузиазмом, едва вновь не заехав Читеру по ноге, только на этот раз хвостом.
Сумеречное зрение не позволяло оценить цвета узора на коже, но все прочие детали просматривались прекрасно. В частности, Читер разглядел необычную форму этого самого хвоста.
И случилось неожиданное. В голове, ни с того ни сего всплыло воспоминание.
То самое воспоминание, которого все ждут и боятся. Частичка себя настоящего, такого, каким ты был до того, как оказался здесь.
Кусочек прошлой жизни.
Каменные развалы у подножия скалы, визжащая девушка и характерный звук, издаваемый "погремушкой" на конце хвоста гремучей гадины.
Где это, кто это — Читер не вспомнил. Да и змею не разглядел, только звук расслышал и понял, что тогда не тупил, как сейчас. Рванул в противоположную сторону, уйдя в прыжок, грозящий болезненным падением. Очень уж непросто вытворять такие трюки на россыпи угловатых глыб. Однако, этим он тогда в один миг разорвал дистанцию до безопасной. Ну а ушибы и ссадины – ерунда в сравнении с тем, чем грозил укус.
Непонятная ситуация. Но сейчас не время обдумывать то, что случилось неизвестно когда и где. Сейчас надо действовать. Яд, попавший в рану, ждать не станет.
Внимание! Сработала способность Факир. Производится проверка соответствия.
Проверка соответствия завершена. Змея не относится к морским. Её яд не может причинить вам вред. Но рана от укуса способна привести к механическому повреждению тканей и потери крови. Своевременная и правильная обработка раны существенно уменьшит ущерб и снизит время на восстановление. Не забывайте про это.
Рана? Всего лишь рана? Так вот как, оказывается, работает новая способность. Читер едва не рассмеялся, но вовремя вспомнил, что напряжение мимических мышц ему противопоказано.
Рана — не страшно. Он сейчас и без того почти сплошная рана, змеиные зубы ничего существенного на этом фоне сотворить не способны. Вот яд, в них содержащийся, – да. Нехорошая штука, и в условиях отсутствия медицинской помощи смертельно опасная для игроков.
Но не для всех из них. Читер — одно из исключений. Яд рептилий он может смело игнорировать.
Если, конечно, не лезть в море. Судя по описанию, там можно нарваться.
Вот как надо было совпасть стольким событиям? Какова вероятность получить такое бесполезное с виду умение и почти сразу же после этого испытать его в деле? Система решила пошутить? Если и так, змея выглядит настоящей, а не киборгом механическим. Именно по этой причине пересохший рот Читера сейчас увлажняется.
Слюнные железы пытаются работать из последних сил.
Присев, ухватился за рукоять топорика, который удержался в разрубленной голове, несмотря на энергичные конвульсии агонизирующей рептилии. Жаль, нет ножа, но и этот инструмент вполне сгодится.
В голове всплыла информация, что шкуру можно легко снять, если закрепить кончик хвоста.
Самое время проверить, так ли это.
Спустя несколько минут до Читера начало доходить, что голод низвергнул его до уровня животного. Он жадно жует склизкие клочья змеиного мяса, варварски выгрызаемые с грубо ободранной тушки. И его в происходящем смущает лишь одно, — пить хочется всё больше и больше.
Не выдержав, поднялся, проковылял к ближайшему кактусу, присел перед ним. Продолжая жевать, попытался вспомнить всё, что знает об этих растениях. Причудливая память игрока не подсказала ровным счётом ничего. На попытку пожевать мякоть, добытую при помощи всё того же топорика, она тоже не отреагировала.
Но Читер много не съел. На вкус не очень: приторно-горьковатая масса, влаги в которой слишком мало, чтобы хоть символически утолить жажду. Да и страшно такое глотать, ведь на яд растений у него иммунитета нет.
Поднявшись, высмотрел в небесах знакомое созвездие, которое, если он ничего не напутал, ведёт его в верном направлении. Затем закинул остатки змеи в рюкзак и стараясь внимательнее поглядывать под ноги, продолжил путь.
На востоке начало сереть, когда Читер резко остановился, высмотрев впереди что-то необычное. Не пытаясь разглядеть детали, присел за ближайшим камнем, стараясь не шипеть, стянул с плеча винтовку. Он, прежде чем повесить на себя этого огнестрельного монстра, устроил подушку из куртки, но всё равно под таким весом болело изрядно. Измученное мясо растёр капитально, страшно представить, какая там теперь рана. Судя по ощущениям – жёсткий ремень по костям запечённую плоть размазал.
Вот теперь, заняв хоть какую-то позицию и приготовившись встречать опасность во всеоружии, попытался понять, что же ему не понравилось.
Никого не видать. Всё те же камни и редкие кактусы. Ни намёка на движение, или фигуру притаившегося мертвяка, сонно раскачивающегося на одном месте в ожидании появления добычи.
Но местность выглядит странно. Кактусы какие-то непонятные, будто оплавленные. Да и у камней нет острых углов. Они будто валуны, обтёсанные морем.
Что это за дела? Ещё один неназываемый порезвился, только уже с другим "бортовым вооружением", которое вместо зеркально-ровных срезов всё скругляет?
Объяснение нашлось быстро. Всего лишь чернота – мёртвый кластер. Объекты на нём постепенно рассыпаются на антрацитовый песок, потому в предрассветных сумерках выглядят странновато.
Да и средь бела дня ничего не меняется.
Первой мыслью захотелось обойти неприятное место. Однако, это неразумно по двум причинам. Заражённые не любят забираться на черноту, потому многие из них, наткнувшись на неё, аналогично начинают двигаться в обход. Получается что-то вроде эффекта крупных водоёмов, где риск нарваться на мертвяков повышенный. Так что, поддавшись первому порыву, Читер рискует оказаться в опасной ситуации.
Проверять, работает ли запах неназываемого, или уже выдохся, не хотелось.
Вторая причина — для Читера каждый лишний шаг, это новое испытание. А обход может завести слишком далеко.
Лучше уж переть напролом. Да, на мёртвом кластере вряд ли получится разжиться едой и водой, но это можно сказать и о пустыне. Разница несущественная.
Закинул в рот очередную порцию трофеев. Позволил себе сделать крохотный, на несколько капель, глоток живчика. С трудом отогнал желание повторить. Вернул бутылку в рюкзак, закусил губу от нестерпимой боли, вновь забрасывая винтовку на плечо.
Надо поторопиться. Пустыня аномальная, климат здесь особый, резко отличающийся от привычного. Скоро выглянет солнце, принеся с собой жару, от которой даже здоровому человеку не по себе становится. А уж Читеру вообще нечего ловить. У него один вариант – спрятаться. Вот только куда? Увы, но убежища поблизости не просматривается. Значит, надо представить, что выносливость у него прокачана за сотню, а шкалы бодрости и удовольствия заполнены.
И заставить себя шагать в темпе, а не ползти улиткой.
Улитки в раскалённой пустыне не выживают.
Солнце начало ощутимо припекать, а убежища как не было, так и нет. Конечно, нельзя сказать, что в округе совсем уж не за что спрятаться. При желании тень найти несложно. И россыпей больших камней хватает, и скальных выходов. Однако, чернота оказалась чересчур протяжённой, Читер продолжал идти по ней, не видя края.
Отдых на мёртвом кластере даже полного сил иммунного быстро доведёт до беды. Эта чернота, будто губка, высасывающая саму жизнь. Всего лишь час на ней опустошает чуть ли не все шкалы персонажа. Чем дальше, тем хуже. Люди начинают видеть то, чего нет, падают без сил, мечутся в бреду. А потом, полежав некоторое время, отправляются на воскрешение.
Тела рассыпаются, как и на обычных кластерах. Но вещи не остаются, их тоже поглощает чернота. Не сразу, конечно, этот процесс может затянуться на несколько суток. Дольше всего сопротивляются трофеи из монстров, однако и у них есть свой предел прочности.
В конечном счёте в антрацит превращается абсолютно всё.
Нельзя здесь умирать. Если добыча, превратится в чёрный прах, – Читер прославится, как виновник величайшей потери в истории Континента.
Отреагировав на неслышный для посторонних сигнал системного таймера, прислонился к чёрному камню спиной и забросил в рот очередную порцию спасаемых от возможной утраты трофеев. Запил символичными каплями живчика.
Недовольно покосился на солнце. Печёт всё сильнее и сильнее. Увы, дальше будет только хуже. И ничего с этим поделать нельзя.
Разве что попробовать осмотреться.
Очень не хотелось снова стаскивать винтовку с многострадального плеча, однако пришлось. Прицел на ней, разумеется, не сравнится по удобствам с биноклем, но это единственный оптический прибор, имеющийся в распоряжении.
Установив снайперку на всё том же камне, Читер припал к окуляру. Да уж, работать с тяжеленным оружием оказалось куда сложнее, чем он думал. Всё болит, ни к чему прикасаться нельзя. Приклад разве что в спину можно упереть, вот только как это сделать? Хорошо, что воевать не пришлось. Первым же выстрелом отдача гарантированно отправит тебя в нокаут.
Впереди, как тянулась чернота, так и тянется. До самого горизонта не видать изменений. Прицел мощный, он всё показывает. Получается, можно пройти десяток километров, но так и не выбраться на нормальный кластер.
Десять километров для Читера в нынешнем состоянии, это около сотни в нормальном. Силы покидают быстрее, чем он надеялся.
Нет, столько ему никак не осилить. Проще развернуться и всё же поискать обход. Он не больше трёх километров с рассвета пройти успел, ноги, увы, скорость выдавать отказываются.
Слева всё та же бесконечная угольная пустошь. Лишь сдвинув винтовку и переведя взгляд правее, разглядел сразу две интересные вещи.
Во-первых, в этом направлении чернота простиралась не до самого горизонта. Километрах в трёх-четырёх на ней наблюдались серовато-желтоватые проплешины. Местами они сливались в сплошные массивы, окружаемые тончайшими полосками тьмы, на других участках мёртвая земля раскидывалась на гектары, не позволяя себя разбавлять ничему постороннему.
Странная местность, на ней будто несколько ландшафтов небрежно перемешали. Похожую картину Читер наблюдал на серых кластерах. Но там вкрапления черноты выглядели не настолько серьёзно. Здесь же это походило на то, что она пыталась поглотить нормальную пустыню, и это у неё почти получилось. Но именно почти, — изначальный ландшафт проглядывал то там, то сям.
Читер не раз слышал про особо серьёзную серость. Или черноту, где она проявлялась. Видеть не доводилось, да и описания не страдали точностью.
Может это она и есть? Другие предположения память не выдаёт.
Второе, что привлекло взгляд, — на одном из самых серьёзных серых пятен возвышалось странное сооружение. Настолько странное, что поначалу Читер принял его за скалу причудливых очертаний. Ветер и суточные перепады температур здесь не раз удивляли своими шуточками, превращая камень в разнообразные скульптуры.
Но нет, это не может быть делом рук природы. Тут разум приложил свои... Руки? Да нет, скорее щупальца, или какие-нибудь неописуемые псевдоподии.
Да — это откровенно нечеловеческий разум поработал. Даже полный псих неспособен возвести такую громадину, ни разу не использовав опробованных историей методов. Если тут кто-то и спятил, то это была исполинская пчела, попытавшаяся соорудить улей с сотами, но при этом скрестить его с архитектурой коралловых построек. Ну и ещё что-то добавила, совсем уж непонятное, аналогов чему нет.
В общем, прикажи Читеру объяснить, что он видит, пришлось бы плечами пожать.
Мешанина стен и перекрытий, среди которых нет ни одного горизонтального или вертикального элемента. И габаритами это неописуемое нечто размахнулось со средний пятиэтажный дом на тройку подъездов.
Да уж, странный объект, но выглядит не угрожающе. Расстояние не мешает определить, что он пребывает в плачевном состоянии. Стены в трещинах, местами обрушились, благодаря чему можно разглядеть, что внутри он пуст. Что-то вроде древнего кругового амфитеатра, выстроенного гигантскими насекомыми с Сириуса.
Если, конечно, не брать во внимание то, что он ни разу не круглый.
Ну а если без шуток: кто такое мог построить? Серые твари? Они ведь бывают разумными, антропоморфными. О таких созданиях пустошей игроки болтали неохотно, но кое-что Читер на ус намотал.
А может это древние поработали? Или, как их чаще называют: бывшие? Те, о которых разговаривают ещё реже. Именно благодаря им на Континенте встречается элитное холодное оружие.
Вспомнилась Няша. Точнее – её меч, способный наносить удар, сокрушающий если не любую преграду, то большинство. За такими трофеями игроки на что угодно готовы пойти, включая смертельный риск. Вот и забираются глубоко на территорию серых тварей, выискивая загадочные руины.
Да – скорее всего, это именно древние поработали. Но радоваться археологической находке рановато. Читеру не трофеи нужны, а вода. Не факт, что среди серости хоть капля найдётся.
Ну а какие у него ещё есть варианты? Умереть в черноте, или вернуться назад? Ну так он там уже был и прекрасно знает, что водой в тех краях не разживёшься. Разве что кактусов получится пожевать. На черноте от них только угольные останки сохранились, даже намёка на влагу в этом антрацитовом крошеве не отыскать.
Если нужны кактусы, придётся смещаться правее. Там, поблизости от странных развалин, среди серого и чёрного просматриваются серовато-жёлтые участки нормальной пустыни.
Так что, живая растительность должна найтись.
Вблизи руины оказались не столь чуждыми всему человеческому, как представлялось издали. Но, возможно, сказалась крайняя степень изнеможения, в которую Читер загнал себя, пытаясь как можно быстрее преодолеть последние километры. Солнце уже не припекало, оно жарило, а непонятные развалины - единственное место, где можно найти спасение от зноя.
В общем, добравшись, он пребывал не в том состоянии, в котором есть место желанию проанализировать архитектурные несообразности.
Около часа просто пролежал, забившись под стену. Здесь, в тени, она ещё не полностью растеряла ночную прохладу. Но, увы, ни единой росинки на ней нет, сплошная сушь. Пришлось заставить себя подняться и попытаться осмотреть развалины.
Пошатываясь и всё на свете проклиная, Читер покружил среди стен, но из полезного встретился лишь заглублённый уровень, частично засыпанный песком и обломками обвалившихся сводов. Сюда даже в полдень солнечному свету не попасть, но всё равно ни намёка на воду не нашлось.
А ведь так рассчитывал на колодец. Ведь должны же были обитатели этого места где-то брать воду?
От злости нашёл в себе силы пнуть небольшой камень. Тот чуть откатился, и скрывавшийся под ним скорпион шустро перебежал в другое укрытие.
Отметив про себя, что иммунитета на яд насекомых у него нет, Читер занялся обследованием центральной части. То самое подобие открытой арены. Солнце здесь набросилось на него с новой силой, заставив пожалеть о том, что выбрался из тени. Но зато нашёл что-то, похожее на колодец. Правда, вода здесь если и есть, то очень глубоко, под многими метрами песка и камней, засыпавшими сооружение доверху.
Ну что же, придётся смириться с тем, что шкалу жажды здесь не заполнить. И сил тоже не осталось. Объедки змеи придётся жевать всухомятку, после чего останется лишь одно.
Умирать.
Обессилено присев на рюкзак, Читер краем рассудка зацепился за мысль, связанную с его познаниями о пустыни. Не той непостижимой "энциклопедией", доступной каждому игроку и выдававшей не так уж много детальной информации из ниоткуда. Она, как бы, не опиралась на былой опыт. Работала его прежняя память. Та, которая заблокирована, но в последнее время даёт о себе знать. Нет, сейчас она не показывала картинки из личной жизни, она пыталась навести на какую-то идею.
В рюкзаке есть что-то, что способно спасти жизнь. Вот что нашёптывают былые знания. И "энциклопедия" при этом помалкивает, она не может или не хочет помогать.
Но что там такое могло заваляться? Читер ведь всё проверил, ни одного кармашка не упустил. Увы, рюкзак маловат, да и тогда, у туши неназываемого, состояние было настолько паршивым, что не стал забивать его полезными вещами. Много всего побросал там, то завывая от боли, то посмеиваясь от сводящей с ума эйфории, внушаемой спеком. Даже нож ухитрился позабыть, а ведь это – клиника.
Дальше остаётся только одно.
Да-да, – забыть голову.
Распахнув рюкзак, Читер тупо удивился тому, что внутри оказалось не настолько пусто, как представлялось. Но радоваться не стоит, потому что он забит мусором: всеми теми обёртками от припасов и пакетами, в которые были сложены продукты. Сам не помнил, как они здесь оказалась, но объяснить это можно лишь тем, что своими руками поработал.
Вот только зачем руки собрали этот мусор? Уж явно не из экологических соображений, и не ради заметания следов. Там, в убежище под скалой, много чего осталось. Та же бумага, похоже, вся брошена, потому как Читер прихватил исключительно пластик.
Наверное и правда об экологии заботился. Должно быть, в первой жизни был ярым ревнителем чистоты окружающей среды.
Или дело в чём-нибудь другом. Например, подсознание, не в силах достучаться до разума, пытается действовать самостоятельно.
Вот только зачем оно заставило его бесчувственное тело заниматься уборкой пластика?
Здесь явно что-то не так...
Читер покрутил перед глазами скомканный пакет. Не сказать, что чистый, но и не слишком грязный. С какой же целью руки загребли его в рюкзак? Мозг растекается от жары и всего пережитого, думать не хочется совершенно, загадка представляется неразрешимой.
Осенило Читера не вдруг. В черепе медленно, со скрипом и рассыпающейся ржавчиной провернулись мыслительные шестерёнки.
И он наконец понял, что руки у него поумнее головы.
