Глава 47
Алекс подошел к двери. Даже несмотря на металл, бетон и вкрапления адамантия, которые ощущались повсюду в подземном бункере Гвардии, он все равно ощущал давление Морфера.
Демон-офицер второй сотни легионов… Сам Дум, без серьезных последствия для себя, был способен призвать разве что солдата из первой сотни. Но даже это считалось выше среднего для опытных демонологов. Тех, кто посвятил всю свою жизнь и магию исследованию хаоса.
Что же до демона-офицера… даже первой сотни — без подготовленного ковена, без жертвоприношений и невероятно талантливого мага во главе, сделать такой призыв оказалось бы попросту невозможным.
Слишком плотна ткань реальности и слишком высока метафизическая масса демона-офицера, чтобы протащить его в этот пласт мироздания.
Конечно, время от времени, появлялись всякие естественные причины и аномалии, благодаря которым такие существа, все же, пролезали сюда.
Но это редкости.
И обычно с ними быстро разбирались. Те же самые демонологи.
Дикий призыв, а именно так и называлась ситуация, когда демон являлся по своей воле, невозможно контролировать. А значит никаких знаний демон не даст, команд не выполнит и на сделку не пойдет.
Это как стихийное бедствие.
Все равно, что пытаться договорится с цунами.
Только с той лишь небольшой разницей, что в данном случае цунами умеет мыслить, обладает какой-то невероятно извращенной моралью, а еще способно самостоятельно выбирать на что именно ему обрушить свою мощь.
А мощь демона-офицера второй сотни легионов находилось за гранью возможностей Алекса, даже будь он сейчас в своей лучшей форме.
— Проклятье, — процедил он.
Морфер ощущался им как пропитанное тухлой водой полотенце, которым провели по обнаженной спине. Холодная, вонючая вода каплями стекала по коже, оставляя за собой зудящую страхом корку.
Алекс взглянул на Грибовского.
Тот выглядел немногим лучше.
По какой-то неизвестной причине Эсперы не были подвержены разрушительному влиянию хаоса. Явление, заслуживающее чтобы его всесторонне исследовать.
Разумеется, после того, как Алекс вытащит их задницы из этой переделки.
Ну или хотя бы попытается.
— План такой, — Дум прикрыл глаза и размял затекшую шею. — Я выхожу в коридор. Начинаю с ним болтать.
— Болтать?
— Ага, — кивнул Алекс. Он понимал, как бредово все это звучит, но другого выхода попросту не было. Даже совокупной мощи двух его источников, всех шести патрон магического револьвера Грибовского и магии фейри не хватило бы, чтобы развоплотить Мофера. — Я накину на вас с О’Харой пелену. Если получиться, то он вас не заметит.
— А если нет? — Грибовский, игнорируя протесты фейри, поднял ту на руки. О’Хара не была такой уж миниатюрной, но эспер держал её так легко, будто та весила не больше бумажного листа.
— Тогда переходим к плану Б?
— К плану Б?
Алекс посмотрел себе по ноги. Ему показалось или тут где-то пробегал енот из знаменитой игры: «Переспроси меня енот».
— Бежать, — глубокомысленно пояснил Алекс, после чего взмахнул рукой. Вокруг Грибовского и О’Хары вспыхнуло несколько печатей. Вообще Дум мог и без жестов руками их сформировать, но сейчас все мысли были совершенно не о том, чтобы в очередной раз демонстрировать свое высочайшее мастерство… и да, от скромности он не умрет.
Но, скорее всего, точно подохнет от чего-то другого.
[Внимание! Использовано запрещенное заклинание: «Вуаль ведьмы» школы Мрака и Тьмы. Потребление у.е. м: «недоступно»]
Алекс скрипнул зубами. Еще десять лет назад это заклинание не было запрещено, а теперь… впрочем, с каждым месяцем, все больше и больше магии, связанной со школами Темной Магии попадали под запрет. Не говоря уже о Черной Магии, которую запретили сразу скопом.
Все, о чем знали законники — попало под гриф «запрещено». А все остальное — «неизвестное заклинание», что точно так же вызывало повышенный интерес со стороны властей.
Впрочем это все лирика… попытки Алекса отвлечься от того, что ему предстояло сделать.
Когда Грибовского с О’Харой накрыло непроглядной, серой пеленой, превратив их в размытые очертания акварели, растворенной в воде, Дум повернул ручку и вышел в коридор.
В ту же секунду ощущения изменились. Если раньше Морфер ощущался как то самое вонючее полотенце, то теперь Алекс будто тонул.
Тонул в каком-то гнусе. Будто его затягивал мазут, сделанный не из нефтепродуктов, а из чужих испражнений, липкого страха, смерти и внутренностей.
Не самый приятный из коктейлей… но все еще лучше, чем Б-52, который делали в Шхуне.
Отвратное пойло.
Демон, бесцельно кочующий по коридору — видимо вкрапления адамантия сбивали его навигацию, остановился. Вблизи он выглядел еще отвратнее, чем на видео.
Огромный, почти трехметровый шар из плоти и костей. Некоторые из них даже пробивались сквозь плоть и белыми клыками и бивнями царапали стены, высекая оранжевые искры.
Эта тварь могла принимать различные формы, в зависимости от того, что ей казалось более удобным. Ходили даже легенды, что в древности Морферы часто выдавали себя за суккубов и инкубов и питались силой демонологов.
Вообразите, когда в момент экстаза, вы обнаруживаете в партнере не сексапильную демоницу, а… вот это.
Неудивительно, что искусство призыва суккубов и их мужских визави стало считаться одним из опаснейших.
— Приветствую тебя, меняющий лица, — произнес Алекс.
Древнее имя Морфера на демоническом языке звучало для человеческого уха как какофония звуков. Как если бы кто-то поймал пустой радио канал с белым шумом, а затем включил на его фоне панк-рок. И все это замиксовал диджей, впервые вставший за вертушки.
Демон повернулся к Алексу. Его имя «меняющий лица» подходило как нельзя лучше. В том месте, где у него, наверное, находилась голова, то появлялись звериные морды, то они сменялись человеческими лицами, а потом чем-то непонятным, чему в человеческом языке не находилось подходящих слов для описания.
Морфер, кажется, принюхался.
— Ты пахнешь… как свой…, — вопреки расхожему мнению, в том месте, которое разные религии называли по разному — от Ада, до Грани, царил вовсе не хаос, а… хаотичный порядок. Термин, для объяснения которого, потребуется целый философский трактат. — Ты… ведешь охоту?
Алекс понятия не имел почему так произошло, но после события трехмесячной давности его понимание языка демонов улучшилось, да и сам он изъяснялся куда понятнее для отрыжек Грани.
А еще что-то произошло с его ядром магии хаоса, но это отдельная тема.
— Нет, — честно ответил Алекс. Религиозные мифы во многом лгали, но некоторые вещи они подметили верно. К примеру все демоны, вне зависимости от силы, обладали «знанием о непознаваемом», а, следовательно, всегда чувствовали, где ложь, а где правда.
— Ты был… здесь… в плену, — облачение своих мыслей в слова давалось Морферу с трудом. Все же, второй легион, это все еще уровень прирученного зверья. Настоящий интеллект пробуждался в демонах начиная с четвертого легиона. Если, опять же, верить древним демонологам. — Нет… ты все еще… в плену.
Лики головы демона сменялись все быстрее. Женские, мужские, детские, старческие, они выражали напряженную работу мысли исчадия. И, пока он мыслил, его звериное нутро спало. И это то, что было нужно, чтобы размазанное пятно смогло пройти мимо.
Алекс буквально видел, как Грибовский, спиной вдоль стены, протискивается под белыми клыками-костями.
Отчаянный малый.
Главное, чтобы не стукнулись его яйца. А то металлический звон пелена точно не скроет.
— Ты прав, меняющий лица. Я здесь не по своей воле, — Алекс был напряжен, как перетянутая гитарная струна, готовая вот-вот лопнуть. В хаотическом порядке Грани не было принято с первого взгляда пожирать того, кто был слабее. Но эта практика, все же, имела место быть. Так что жизнь Алекса зависела только от уровня любопытства комка плоти.
