Глава 29
— Хана тебе, пугало! — именно с таким боевым выкриком, Грибовский оттолкнулся от стены и, взмыв под самый свод гномьей пещеры, замахнулся огромным мечом.
Тем самым, который несколько месяцев назад, Алекс спутал с железнодорожной рельсой, прикрученной к рукояти с гардой, чем-то напоминающей голову козла с витыми, длинными рогами.
В том, что поляк действительно являлся эспером, сомневаться уже больше не приходилось.
В месте, где он оттолкнулся ногой от стены, осталось углубление, в котором отчетливо узнавался отпечаток его стопы.
Перед самым ударом, когда меч уже почти коснулся головы демона, закутанного в саван, Грибовский что-то нажал на рукояти и вдоль всего лезвия вспыхнуло белое пламя. Причем явно не магическое, так как даже на таком почтенном расстоянии Дум ощущал неприятный привкус металла на кончике языка.
Явный признак адамантия.
— Пес… магов… — из-под савана раздался нечеловеческий голос. Демон размахнулся своим жутким посохом и направил его в сторону Грибовского.
— Бл…
С навершия магического оружия в поляка ударила струя хаотического огня. Алекс уже буквально наяву видел, как поток демонической магии превращает гвардейца меньше, чем в горстку пепла, но, что удивительно, этого не произошло.
Вокруг Грибовского вспыхнуло серебристое свечение, напоминающее чем-то доспехи. Если бы последние выковали не из стали, а из прозрачной, эфемерной субстанции.
Поток демонического огня, который, по идее, должен игнорировать любую магию, врезался в этот странный покров и, не пробив его, окутал непроглядным маревом.
Следующее, что увидел Алекс, это как отпечаток стопы на стене расширяется и принимает очертания тела поляка. Сам же Грибовский, потеряв сознание, в прямом смысле — отлепившись от стены, упал на пол.
— Эй! Ублюдок.
Демон повернулся на окрик Дума, чтобы запечатлеть то, как Алекс выпускает магию с обеих рук. В правой, с его посоха, сорвался сгусток чистой тьмы, опутанной нитями хаоса. Даже не заклинание, а чистая магия — энергия, вытянутая из источника.
В левой же у него был зажат железный прут с навершием в виде ледышки, внутри которой плясало жаркое пламя.
[Объект: Жезл Холодного Огня. Ранг изделия: С. Максимальная выработка у.е. м: 750. Стихии: Лед, Огонь]
Тот самый артефакт, которым относительно недавно лысый гном угрожал Алексу. И, в чем плюс артефактов, их магию может использовать любой. Вне зависимости от предрасположенности к «цвету».
Так что, одновременно с потоком тьмы и хаоса, с левой руки Алекса в полет вырвалась вьюга. Острые, ледяные иголки пронзали стены и ту рухлядь, в которую превратились офис и кузня Бромвурда. Огонь, танцевавший среди снега и льда, уничтожал то, что еще оставалось лежать на полу.
Плавился камень, со стен стекала лава, песок превращался в стекло, а ртуть испарялась, заполняя воздух ядовитыми парами.
— Бесполезно… — прогудел демон.
Он вновь вонзил посох перед собой и произнес что-то такое, от чего у Дума из ушей потекла кровь. Не от силы, которая была заключена в древнейшем из языков, на котором говорили ангелы и демоны, язык чистейшей магии, а от самих слов — столь чуждых слуху смертного.
Что-то такое закружилось вокруг фигуры в балахоне. Что-то, что вселяло ужас даже в душу черного мага, видевшего в своей жизни такое, отчего другие превращаются в немых безумцев.
И это что-то, с жадностью голодного упыря, поглотило магию Дума. Оно пожрало тьму, которая исчезла в «его» чреве, как дешевая закуска. Оно уничтожило нити хаоса, порвав его на лепестки невидимого пламени. Лед обернулся испарившейся водой, чей пар смешался с парами ртути. А огонь угас, обернувшись чем-то даже более холодным, чем недавний лед.
— Ты… силен… но… недостаточно…
Жуткая воронка, в которой смешались очертания всего самого ужасного, что только может увидеть глаз человека, исчезла. На её месте вновь стоял демон в балахоне.
С его рук сорвалась красная лента. Она ударила Алекса по груди и того отшвырнуло на несколько метров и, протащив по горячему полу, ударило о противоположную стену.
Крик боли сорвался с его разбитых губ. Кровь струйкой потекла изо рта и, куда резвее, она побежала из рассеченной груди.
Глупо было предполагать, что у поединке магического искусства один на один, он сможет одолеть демона-колдуна. Будь тот хоть в десять раз слабее, а Алекс в десять раз сильнее, на стороне убийцы из самой бездны целые эоны опыта.
Этот демон бился магией еще в те времена, когда еще не существовало не то, что Земли, а самой Солнечной Системы и, может быть, Млечного Пути.
Причем бился он с противниками куда могущественнее и опаснее, чем какой-то человек.
— А знаешь, что изобрели с тех времен? — приняв полу-лежачее положение, Алекс оперся спиной о стену.
Он, говоря так, будто продолжая собственные мысли, щелкнул пальцами. Те малые крупицы магии, что остались в его источнике, исчезли, давай рождение трем мутным пеленам. Каждая из них окутала свою цель. Грибовского, едва способного шевелить глазами. Застывшего от ужаса Бромвурда. И, непосредственно, самого Дума.
— Это… не остановит… м…
— Zippo! — перебил Дум. — И школьный курс физики.
Щелкнув зажигалкой, Алекс швырнул её прямо в облако гремучей смеси из ртутного и водяного паров, каменной крошки, металлической стружки и дьявол знает чего еще.
Адские колокола… зазвучали в голове Алекса, когда прямо в центре овального, запертого со всех сторон помещения, развернул свои горячие объятья объемный взрыв.
Языки безумного пламени мгновенно пожрали весь кислород, который только смогли найти. А когда этого не хватило, то взрывная волна разворошила завал, впуская в помещение все больше пищи для огня и реакции.
Один взрыв превратился в череду непрекращающихся вспышек. Взрывные волны одна за другой били по стенам и потолку, пока не слились в единый, мощный порыв.
Грохот стоял такой, словно прямо по Алексу ехал поезд метро, в котором играли все самые известные рок-группы былого и настоящего разом.
Камни, пламя, пыль, все это смешалось в какой-то невероятной феерии, пока, наконец, не стихло гробовой тишиной. Её лишь изредка нарушало эхо от камня, падающего на другой камень.
Дум, с трудом, окровавленными пальцами, протер глаза.
Он надеялся увидеть ночное небо и звезды, но… это был Хай-гарден. От смога здесь не было видно даже света из окон седьмого этажа, чего уж там про звезды.
Часть пола магазина, служившего прикрытием Бромвурду, обвалилась. Вместе с ней провалилась и крыша лавки. От четырех стен, уцелело лишь две несущих. И, в целом, если смотреть снизу вверх, то вся лавка «Все для охоты и рыбалки» превратилась в какой-то жуткий архитектурный скелет.
Стены, с прилипшими к ним кусками пола, торчащие арматуры, свисавшие змеями искрящие провода и вода, льющая в подвал-пещеру из покореженных труб.
Где-то вдалеке уже кричали сирены пожарных и полицейских машин. Такое происшествие не стану игнорировать даже в Хай-гардене.
— Грибовский? — окликнул Дум.
Ответом ему была лишь тишина, эхо от каменных обломков и шум падающей воды.
— Грибовский, мать твою за…
— Не трогай… мою… маму, — донеслось откуда-то из-под завалов в дальней части подвала.
— Ты там как?
— Жить… буду… но здесь… крайне… темно. Воздуха… дышать… не видно.
Алекс не стал разбираться шутил ли гвардеец или при взрыве защита Алекса дала слабину и эсперу нехило так прилетело по куполу.
В данный момент Дума куда больше заботило, как бы это странно ни звучало (особенно учитывая их последнюю встречу) благополучие гнома.
— Бромвурд? Эй! Броми?
— Тоже… живой, — прозвучало где-то совсем рядом. Алекс облегченно выдохнул. — только… ненадолго.
