Учение о толчках

Только тот, кто вполне сознает трудности пробуждения, может понять и необходимость долгой и тяжелой работы для того, чтобы пробудиться. Вообще говоря, что нужно для того, чтобы разбудить спящего? Нужен хороший толчок. Но когда человек спит крепким сном, одного толчка недостаточно, требуется много непрерывных толчков. Следовательно, должен существовать кто-то, кто будет производить эти толчки. Однако кто же это может быть, если каждый погружен в сон? Кроме того, человек, который действительно пробудился, вряд ли будет тратить свое время на пробуждение других, у него могут оказаться более важные дела, иронизирует Гурджиев.

Можно пробудиться при помощи механических средств, и здесь Успенский рассказывает о важной гурджиевской теме будильника. Первое, что приходит на ум, – нужно создать будильник, который бы тебя будил. Но вся беда в том, что человек очень быстро привыкает к будильнику и перестает его слышать. Поэтому нужно много будильников, нужно окружать себя будильниками, которые не давали бы тебе спать. Однако и в этом случае есть известные трудности: будильники надо заводить, а чтобы их заводить, надо о них помнить; чтобы помнить о будильниках, человеку придется часто просыпаться. И что еще хуже: человек привыкнет ко всем этим будильникам и спустя некоторое время будет спать с ними еще крепче. Поэтому будильники приходится то и дело менять, постоянно изобретая новые. Со временем это поможет человеку пробудиться, но очень мало шансов, что человек сможет сам, без посторонней помощи проделать всю эту работу – заводить будильники, менять их, изобретать новые. Гораздо вероятнее, что он начнет эту работу, но вскоре она перейдет в сон, во сне он увидит, что изобретает будильники, заводит их и меняет, благодаря чему будет спать еще крепче, иронически подытоживает он эту тему.

Вот почему для пробуждения необходимо сочетание усилий: нужно, чтобы кто-то будил человека, а кто-то наблюдал за ним и за тем, кто его будит, нужно иметь будильники и постоянно изобретать новые. Но чтобы достичь этого и получить результаты, несколько человек должны работать вместе. Одному человеку здесь ничего не сделать. “Человек не может пробудиться самостоятельно”, – делает неутешительный вывод Успенский. Выходит, что человеку нужна помощь.

Если несколько человек решат бороться со сном сообща, они будут будить друг друга. Может случиться, что двадцать из них заснут, а двадцать первый будет бодрствовать и разбудит всех остальных. Точно так же обстоит дело и с будильниками. Один человек изобретет один будильник, другой – второй; а потом они смогут обменяться. Все вместе они окажут друг другу огромную помощь – без такой помощи никто ничего не в состоянии достичь.

Поэтому человек, желающий пробудиться, должен искать других людей, которые тоже хотят пробудиться, и работать вместе с ними. Однако чтобы начать такую работу, требуется знание, которым заурядный человек не обладает. Нужно организовать работу, и в работе необходим руководитель. Только тогда она даст результаты, которых от нее ожидают. Работу необходимо организовать, а это может сделать лишь тот, кто знает ее методы и кто в свое время уже прошел через такую работу.

Обычно человек начинает свои занятия в небольшой группе, но никакая работа в группах без учителя невозможна. Работа группы с неподходящим учителем может привести только к отрицательным результатам. Первой целью человека, который начинает работу в группе, должно быть самоизучение или самонаблюдение.

Самонаблюдение

Знание себя – великая, но в то же время очень неясная и далекая цель, утверждал Гурджиев. В своем нынешнем состоянии человек далек от самопознания. Поэтому, строго говоря, эту цель нельзя даже и поставить. Целью человека может стать изучение себя, которое может быть началом самопознания.

Изучение себя – это путь, который ведет к самопознанию. Но для того, чтобы изучать себя, человеку нужно сперва узнать, как это делать, с чего начинать, какие методы применять. Человек должен научиться принципам и методам самоизучения.

Главный из этих методов – самонаблюдение. Без самонаблюдения человек не поймет связь и соотношение между разнообразными функциями своей машины, не поймет, как и почему в каждом отдельном случае он не определяет направление и параметры своей жизни, напротив, “с ним все случается”.

Гурджиев называет два метода самонаблюдения: первый метод – это анализ или попытка анализа, то есть попытка найти ответы на вопросы, отчего происходит то или иное явление, почему существует та или иная зависимость. Второй метод – это регистрация, или “запись” в уме того, что наблюдается в данный момент.

Самонаблюдение, особенно вначале, никоим образом не должно становиться анализом или попыткой анализа. Анализ станет возможным лишь позднее, когда человек узнает все функции своей машины и все управляющие ею законы.

Пытаясь анализировать какое-то явление, с которым он встречается в самом себе, человек обычно спрашивает, что это такое, почему оно случилось так, а не инaчe, – и он начинает искать ответы на эти вопросы, забывая о дальнейших наблюдениях. Все более и более погружаясь в подобные вопросы, он совершенно теряет нить самонаблюдения и даже забывает о нем, так что наблюдение прекращается. Однако анализировать отдельные явления без знания общих законов – это бесполезная трата времени. Чтобы оказался возможным анализ даже элементарных явлений, человек должен накопить достаточное количество материала при помощи “записей”. “Записи”, то есть результаты наблюдения того или иного явления, происходящего в данный момент, представляют собой самый важный материал в работе самоизучения. Когда накопится некоторое количество “записей”, когда одновременно будут до известной степени изучены и поняты законы, тогда станет возможным анализ.

Наблюдение должно начаться с разделения функций. Вся деятельность человеческой машины подразделяется на четыре определенные группы явлений, каждая из которых находится под контролем особого ума, или “центра”. Наблюдая за собой, человек должен дифференцировать четыре основные функции своей машины: мыслительную, эмоциональную, двигательную и инстинктивную. Любое явление, которое человек наблюдает внутри себя, относится к одной из этих функций. Поэтому, прежде чем начинать наблюдение, человек должен понять, как различаются интеллектуальная, эмоциональная, двигательная и инстинктивная функции.

Наблюдение следует вести будто бы впервые – весь прошлый опыт, все результаты предыдущего самонаблюдения необходимо отложить в сторону. Возможно, в них содержится много ценного материала, но весь этот материал основан на неверных наблюдениях, неверном разделении наблюдавшихся функций, поэтому пользоваться им нельзя, предупреждает со слов Успенского Гурджиев, во всяком случае, в начале работы по самоизучению. Все, что там есть ценного, в должное время будет взято и использовано, но начинать необходимо с начала. Человек должен начать наблюдение себя, как если бы он совсем не знал и никогда не наблюдал себя.

Когда он начинает наблюдать себя, он должен постараться сразу же определить, к какой группе явлений, к какому центру принадлежат наблюдаемые им в данный момент явления.

Гурджиев напоминает об очень простых вещах, в частности, о том, что некоторым людям трудно понять разницу между мыслью и чувством, другим нелегко уяснить различие между мыслью и двигательным импульсом. При этом для облегчения различения он напоминает и о том, что мыслительная функция работает посредством сравнения и интеллектуальные заключения оказываются результатом сравнения двух или более впечатлений. Ощущение и эмоции же не рассуждают, не сравнивают. Они просто определяют данное впечатление по его аспекту, по тому, приятно оно или неприятно в том или ином смысле: по цвету, вкусу, запаху. Кроме того, ощущения могут быть индифферентными, то есть ни теплыми, ни холодными, ни приятными, ни неприятными. В ощущении белого или красного нет ничего приятного или неприятного, во всяком случае, нет необходимости в том, чтобы с тем или иным цветом было связано нечто приятное или неприятное. Так называемые “пять чувств”, а также ощущения тепла, холода и т. п., суть инстинктивные функции. Чувственные же функции, или эмоции, всегда приятны или неприятны, индифферентных эмоций не существует.

Трудность различения между функциями усиливается и в связи с тем, что разные люди по разному воспринимают свои функции. Некоторые люди воспринимают главным образом при помощи ума, другие – при помощи чувств, третьи – посредством ощущений. Для людей разных категорий и способов восприятия очень трудно, почти невозможно понять друг друга, потому что они дают одной и той же вещи разные наименования или разным вещам – одно и то же наименование. Если два человека по-разному воспринимают одну и ту же вещь, скажем, один воспринимает ее чувствами, а другой – ощущениями, то они до конца жизни могут спорить и никогда не поймут, чем отличается их отношение к данному предмету. В действительности один видит только один его аспект, а второй – только другой. Нередко человек называет свои мысли или интеллектуальные восприятия чувством, чувства называет мыслями, ощущения – чувствами и т. д.

Для того чтобы найти способ распознания, пишет Успенский, мы должны понять, что любая нормальная психическая функция – это средство, инструмент познания. С помощью ума мы видим один аспект явлений и событий, с помощью эмоций – другой их аспект, с помощью ощущений – третий. Самое полное знание о данном предмете, которое для нас возможно, мы в состоянии получить, если рассматриваем его одновременно умом, чувствами и ощущениями. Каждый человек, который стремится к правильному знанию, должен поставить своей целью достижение именно такого восприятия.