55
Когда Джобс бухнул на стол бутылку виски, Костя поинтересовался:
– Ну, и какой у нас с вами будет план? Общую картину я знаю. А вот детали мне пока неясны.
– Сейчас… – Американец отвинтил пробку и разлил содержимое бутылки в два стакана.
– Собираетесь заночевать тут? – Таманский не стал пить.
– Да. – Джобс выпил. – Черт…
Он явно был раздражен и даже зол. Таманский внимательно изучал его.
– Скажите, Билли, а что вы собираетесь делать дальше? Мне, честно сказать, не понятно. Тут все дороги – дерьмо, вы собираетесь напиваться после каждого километра или чаще?
– Черт! – Джобс сморщился. – Как вас мамочка таким родила? Тамански, вы же исключительный зануда! Ваши нотации – это не совсем то, что сейчас я хотел бы слышать.
– Но вам придется привыкнуть к ним, Джобс, если вы хотите продолжать наше путешествие. – Костя отодвинул стакан с виски подальше.
Билл непонимающе посмотрел на Таманского.
– Константин, вы вообще русский?
– Хорошенькое начало для разговора. У меня польские корни. А что?
– Поляки, русские… Какая разница?
– В нашем контексте никакой.
– Но я слышал, что все русские пьют, как слоны на жаре.
– Лошади… – поправил коллегу Костя. – Пьют, как лошади. Это бывает. Только не у всех и не всегда. Сейчас мне не хочется пить. Сейчас мне хочется знать, куда мы направляемся и как вы планируете подобраться к лагерю. Или я сейчас же сажусь на тот самый джип, что вы арендовали, и укатываю в Буэнос-Айрес.
– Черт! – Американец отодвинул и свой стакан. – Вы удивительно умеете ломать кайф.
– Я жду.
– Хорошо! Черт! – Джобс закрутил крышечку у бутылки. – Я думаю завтра утром пробиться, к черту, через этих полоумных туземцев. Наша цель – это Рио-Колорадо. Оттуда мы уйдем на совсем уж лесные дорожки, а потом пойдем пешочком. У меня есть карта и довольно точные указания.
– И насколько часто вы планируете останавливаться?
– Ну… – Джобс пожал плечами. – Ну, собственно… Это случайность. Я не ожидал, что эти дороги так меня выведут.
Американец замолчал, покосившись в сторону бутылки.
– Черт. Ну, хорошо, Тамански, давайте сделаем так. Это последняя моя остановка в пути. Только давайте, раз уж я взял бутылку, разопьем ее. С завтрашнего дня я не возьму в рот ни капли. Только баранка, только дорога! Если вам так угодно, Тамански, можете сами сесть за руль.
– Ну, если понадобится, сяду. Однако я бы на вашем месте на это сильно не рассчитывал.
– Конечно! Конечно, товарищ. – Джобс щедро налил себе в стакан. – На здоровье!
– Черт с вами. – Таманский взялся за стакан. Виски отдавало сивухой и дурным деревенским самогоном. – Но учтите…
Джобс прижал руки к груди.
– Клянусь всеми святыми.
После третьего стакана Билли развеселился и заказал каких-то закусок, более всего напоминавших сушеное до одеревенения и дьявольски острое мясо.
– Вот скажите мне, Тамански, на кой черт вам этот кубинец?
– Вы о чем?
– Ну, этот… Че Гевара. Вот носятся все вокруг, носятся. Че Гевара то, Че Гевара сё… На майках его рисуют. Ну, знаете, в этом, в берете. А по сути – что? По сути он поругался с Фиделем и свалил делать революцию. Оказался никому не нужен, и его сожрали боливийцы. Он же неудачник, ваш Че Гевара. Неудачник.
– Это не помешало ему опрокинуть в море ваш десант.
– Ну… – Джобс развел руками. – Знаете…
– Что? Забыли? – съязвил Таманский. – Или американский десант набирается из неудачников?
– Подите вы к черту, Тамански. Просто эти идиоты из Пентагона, как всегда, облажались.
– А в Боливии, когда вы пригнали туда кучу рейнджеров, он водил вас за нос черт знает сколько времени… Странная привычка у неудачника, оставлять Америку с носом.
– Да, но его все-таки взяли за жабры.
– Еще бы. Сколько дивизий его ловило? Не припоминаете? Две? При поддержке авиации, ваших советников, рейнджеров… Хороший послужной список у этого неудачника.
– Вы не понимаете, Тамански. Что он сумел изменить? – Джобс пьяно качался на скамье. – Что он сумел переделать в мире? Свалить Штаты? Кишка тонка! Или, там, уничтожить капитализм? Но Тамански, вы же понимаете, что капитализм – это форма социальной активности. Ее невозможно отменить!
– Но мы-то сумели! – неожиданно сам для себя ответил Костя. – Вот и идите в задницу, Джобс, с вашим капитализмом. Имели мы его! И не только мы. Все вы меряете на деньги, чертовы… капиталисты.
– Ну, и не все! Совсем не все! – возмущенно отвечал Билли. – Совсем не все, а даже наоборот.
– И что же? Ну, давайте, Джобс. Давайте, скажите мне, что же вы почитаете превыше денег? Что это за штука такая?
– Это… Это… – Американец налил еще стакан, обильно проливая мимо. – Любовь к родине!
Он попытался встать и спеть гимн Соединенных Штатов Америки, но Таманский усадил его обратно.
– Любовь к родине? Хорошо. Вот давайте, Билл, начистоту. Вам доставляет удовольствие тот факт, что ваши самолеты бомбят вьетнамцев и заливают джунгли напалмом?
– Ну… Черт, это же вьетнамцы! Они же коммунистические эти… – Американец покосился на Костю. – Простите, Тамански, а вы коммунист?
– Да! – впервые с гордостью ответил тот.
– Надо же! – Джобс был поражен. – Я тут пью с коммунистом, оказывается!
– Не увиливайте, Билл! Вам нравится то, что ваши солдаты убивают мирных жителей во Вьетнаме?
– Каких, к черту, мирных жителей? Вы там были?! – вдруг завопил Джобс. – Вы там были?! Эти проклятые коммунисты в любой момент готовы метнуть вам гранату в машину! Они же не умеют воевать! Не умеют! Чертовы узкоглазые подонки! Прячутся в своих долбаных… Вас там не было, Тамански! А я был!
Костя отмахнулся.
– Так вам нравится это или нет?
– Нет! Вашу мать! Нет, мне это не нравится!
– Но ведь это же предательство по отношению к интересам вашей страны, Билл. Настоящее предательство! Вы, поди, и в демонстрациях участвовали?
– Ну… – Джобс скорчил грустную физиономию. – Участвовал… А вас там не было!
– Хорошо, хорошо, не было. Но вы же понимаете, Билл, Америке нужен Вьетнам! Вы там раскидаете свои ракеты… Для вас нет ничего святого, Джобс. Вы не любите родину!
– Долбаный коммунист, – резюмировал Джобс и рыгнул. – Я пойду узнаю, есть ли у них комнаты.
Американец поднялся и, заметно качаясь, направился к стойке.
«Чего это меня понесло про капитализм-то? – удивился сам себе Таманский. – Вроде и выпили не так много. А какая-то кухоньщина полезла. Нехорошо как-то, еще обидится…»
Когда Джобс вернулся, Костя сам налил ему остатки сивушного пойла.
– В общем, вы, Билл, не берите близко к сердцу. Мне, в общем-то, Америка даже нравится.
– Что там может нравиться? Дерьмо, а не страна! – грохнул Джобс кулаком по столу. – Вас там не было! А я был. Дерьмо и кровь, вот что я там видел. А интересов своей страны я там не нашел! – Он вздохнул. – Пойдемте спать, Тамански. Вы мне нравитесь… Вы романтик. Че Гевара. Все эти истории про то, как можно свалить капитал. Вы романтик, Тамански. Это хорошо.
