37

«Сегодня около полудня была слышна активная стрельба на улице Аройо, которую, по слухам, контролировал известный криминальный авторитет Мартин Гонсалес. Все подходы к улице были блокированы усиленными кордонами полиции. После того как выстрелы стихли, полиция вошла в оцепленный район. По сообщениям пресс-службы полицейского департамента, из-за внутренней ссоры в банде Гонсалесов вспыхнула перестрелка. Количество жертв уточняется. Сам Мартин Гонсалес убит».

Фон Лоос отложил газету.

– Ну что же, Генрих, по-моему, ваша операция провалилась… Русского не удалось ни захватить, ни убить.

– Да, – согласился Генрих. – Однако я теперь точно знаю, чего можно ждать от наших… э-э-э… гвардейцев. Судя по всему, эти парни не для силовых акций.

Фон Лоос возмущенно хмыкнул.

– Могли бы и у меня поинтересоваться. Это же… почти штучный товар. Террор, давление, провокации – да. Но…

– Но прямая силовая акция не для них. Более того, они теряются в бою.

– Ну, не совсем. – Фон Лоос был явно недоволен. Он нервно трепал вечернюю газету, перекладывал какие-то мелкие вещи на столе. – Когда парни сориентировались и надавили на слабые места, все пошло хорошо. Коммунисты перестреляли друг друга.

– Не все. И парни собрались только после того, как им был отдан приказ. Понимаете, Лоос, я хочу знать: до какого предела мы можем на них опираться? И до какого предела… нам следует их бояться?

– Спросите Зеботтендорфа…

– О нет! Доктор снова начнет рассуждать о душе, о предсказаниях, проклятиях и прочей метафизике. Он слишком увлечен своими планами. А я практик. Мне важно знать, а не предполагать. Теперь я знаю, что лучше прикормленных боевиков пока ничего не придумали. Даже на том свете.

– А что вы предполагаете делать дальше? С этим русским?

– Я собираюсь обставить дело таким образом, чтобы подозрения пали на него. К этим Гонсалесам он пришел сам. Так, по крайней мере, сообщили мне ваши информаторы. А следовательно, это очень активный парнишка. Знаете, как подводная лодка с активным сонаром? Так или иначе, но он проявится. Не может не проявиться. При этом учтите, друг мой: то, что вы называете провалом, на деле выглядит совершенно иначе. Мы убрали еще одного сильного лидера подпольного движения.

– Гонсалес отошел от дел и так.

– Но у него был авторитет. И за годы работы он несколько раз уходил в сторону и много раз возвращался.

– Откуда вы знаете?

– Профессиональная особенность.

– Я смотрю, вы хорошо вписались. – Фон Лоос улыбнулся. Было видно, что он начинает расслабляться. Недовольство проваленной акцией медленно отступало. – И все-таки, что собираетесь предпринять дальше?

– Русский идет по этапам. Он пытается влиться в общество марксистов. И я полагаю, что это ему удастся. Все коммунисты страдают интернационализмом. Им очень трудно принять предположение о том, что чужак скорее всего является врагом. Тем более из Союза. Поэтому они могут допустить русского очень близко. Принять за своего. Поскольку эта среда контролируется нами более или менее неплохо, русский окажется в зоне нашего влияния очень скоро.

– И?

– И я смогу взять его за жабры. На чем-нибудь горяченьком. Ну, знаете… подсунуть труп, устроить провокацию…

– Я понимаю. – Фон Лоос кивнул. – Вы хотите сделать его безопасным.

– Именно так. Русские вообще могут наломать дров, если за ними не присматривать. Хуже них только евреи.

Фон Лоос засмеялся.

– Чем же они хуже?

– Эти наломают дров и еще попытаются их продать.