Что означают слова: Господи Иисусе Христе, помилуй мя? Во-первых, когда произносим эту молитву, мы прославляем Христа: мы называем Его Господом, а это значит «Боже мой, Вседержителю, Всесильный, Всеведущий, Премудрый, Преблагий» — вообще всё хорошее, что только придет тебе на ум. Когда произносишь эту молитву, ты в эту минуту поклоняешься Богу, признаёшь, что Бог существует, что на свете есть не только ты один, а существует еще Кто-то Другой — перед тобой, рядом с тобой, в тебе. Тот, Кто охватывает вселенную, Кто создал всё, и Он есть Господь и Бог.

Однако когда мы говорим: Господи (это слово подчеркивает Божию трансцендентность, недосягаемость, вечность и бескрайность), то рядом с ним ставим человеческое имя — имя Человека Иисуса и говорим: Господи Иисусе Христе. То есть в эту минуту мы подчеркиваем обе природы Христа — Божественную и человеческую — и признаём, что Иисус есть Господь, что Христос есть Бог. Тот недосягаемый Бог, Которого даже Ангелы постигнуть не могут. И вот Этот Бог становится доступным, осязаемым: ты можешь к Нему прикоснуться, можешь увидеть Его, изобразить, можешь говорить Ему и слушать Его в Лице Иисуса Христа, Который есть Бог. Разве это не грандиозно?

Если кто-нибудь хочет понять, Кто же является Богом, то знаешь, что надо сделать? Возьми икону Христа, покажи ему Его и скажи:

— Он Бог.

Так что же, выходит, у Него имеются очертания? Ведь у Бога нет очертаний, а у Него есть: я вижу цвета, Его уста, глаза, волосы. Да, есть, и это Он — Бог, Господь есть Иисус, и Иисус есть Господь. Слово стало плотью, и обитало с нами, и мы видели Его славу (ср. Ин. 1, 14).

Бог сошел на землю, и с тех пор наш Бог стал доступным: мы смотрим на Господа нашего Христа и понимаем, что Божественная и человеческая природы соединены в Его личности. На земле есть места, где Господь жил и ходил, где Он был распят и воскрес. Мы Его призываем, а в Его имени заключена вся история Христа, вся Его жизнь, всё о Христе, все сокровища, имеющиеся на земле и на небе.

Мы прославляем Бога, называем Его Господом:

— Господи, Тебя хулили, распяли, избили, оплевали, Тебя, Иисуса Христа. А я по прошествии двух тысяч лет прихожу, и взываю к Тебе день и ночь, и говорю Тебе: Господи Иисусе Христе! Тебя, Которого другие считали одержимым нечистым духом и заблудшим, дескать, силою начальника бесов Ты изгоняешь бесов, Тебя я зову и называю Господом! Я исповедую, что Ты — Бог, и признаю Тебя моим Богом. Как слепой звал Тебя, говоря: Господи, помилуй мя, даруй мне зрение! — так и я признаю, что не я, а Ты есть Бог.

Мать Гавриила говорит, что Иисусова молитва — это крепкая пощечина твоему эгоизму, оплеуха твоему «я». Ведь чтобы сказать Христу Господи, надо смириться, надо понять, что не ты Господь на этом свете, то есть это не ты, а Он — всё. Потому что слово «Господь» и означает Всё.

Для этого надо иметь смирение, надо признать, кто такой ты и Кто Он: ты ничто, ты тот, кого всего несколько лет тому назад не было. Ты когда-нибудь задумывался об этом, дорогой друг? Несколько лет тому назад ни тебя, ни меня, ни всех людей и всего, что мы видим вокруг: наших детей, супруга, супруги, близких, — не существовало. Мы еще не были рождены. А Он, однако, существовал. Кто же этот Он? Господь Иисус Христос.

Мы родились, когда пожелал Он, в определенный момент времени, а Он существовал всегда, существует и будет существовать. Он — Вечно Существующий, Он Христос. Его мы признаём в этой молитве, Ему поклоняемся, Ему служим и соглашаемся, что мы — ничто пред Тобой, Господи.

Мы ничтожно малы, и поэтому в этой молитве мое имя стоит рядом с именем Христа, но только мое имя так мало! Оно — это то мя, которое поизносится в конце: помилуй мя. В него помещаемся и я, и ты, все мы, рядом с именем Христа.

Нас разделяет с Ним целая бездна. Бог — это одно, а человек — другое. Бог — это то, чего мы не можем понять, как говорится в молитве на Святой литургии: «Ты Бог неизреченный, неисследимый, невидимый, непостижимый, вечно существующий и всегда Один и Тот же». А что такое я? Я глина, грязь, персть.

Если встать на весы, чтобы взвеситься, то, сколько бы килограммов ты ни весил, знаешь, что такое эти килограммы? Грязь. Вот столько килограммов грязи ты представляешь собой. Если весы показывают 80 кг, то ты — 80 кг грязи. Ты грязь, и я тоже, а Он — Тот, Кто одевается светом, яко ризою. И вот ты, грязь, идешь ко Христу, Который есть Всё, и хочешь перебросить мост над этой бездной, отделяющей тебя от Него. А знаешь, как это делается? Это делается словом чудодейственным, мощным, спасительным словом — помилуй мя!

Только Божия милость преодолевает расстояние между тварным и нетварным. Наш Бог нетварен, Он Творец всего, а мы — ограниченные существа, заквашенные на тлении и смерти. Но только мы идем ко Христу, и молимся, и говорим: «Господи Иисусе Христе, Ты Сущий Бог, Всемогущий и непостижимый, а я ничто на этой планете, в этом мире. Ты привел меня из небытия в бытие, даровал мне жизнь. А я так немощен, мал, у меня проблемы, трудности. Что такое я — и что такое Ты? Однако Ты меня слышишь? Ты понимаешь меня?»

«Я посылаю сигнал SOS» — так было написано на одной стене, какой-то анархист написал это: «Я посылаю сигнал SOS. Кто-нибудь слышит меня?»

Кто-то говорил мне:

— Я молюсь, но неужели Бог сядет и станет слушать меня? Разве Бог слышит нас, людей? Кто Он, чтобы слушать нас? Он что, занимается нами?

Занимается, и знаешь почему? Потому что у Него есть то, о чем говорится в этой молитве: у Него есть милость. Господь есть Великая Милость. И именно эта милость связывает нас с Богом, она мост, соединяющий тварного человека с нетварным Богом. Эти великолепные вещи мы совершаем этой великолепной молитвой, и ты, малый человек, оказываешься рядом с Богом благодаря этому словечку. Ты говоришь: Помилуй мя! — и Господь приходит и милует тебя. Не великолепно ли это?

Естественно, чтобы сказать это, надо любить. Это любовная история, эта молитва любовна. То есть бывают люди-рационалисты, которые холодны, у которых сухая логика, они бесчувственны, лишены лирики, они лишены того, о чем говорит старец Порфирий, что христианин — это поэт, он художник, творец. Чтобы изобразить это имя в себе, надо иметь кровь художника, тебе должно говорить это сердце, ты должен любить.

Твое сердце должно умягчиться, чтобы ты мог сказать, славословя, поклоняясь и признавая, что Христос есть Бог и Господь. Ты должен любить.

Эта молитва делает и нечто еще. Она показывает, какой главный вопрос должен занимать тебя в этой жизни. Давайте проведем такой эксперимент. Если я спрошу тебя, но только не сейчас, а как-нибудь в другое время, какой главный вопрос занимает тебя в эту минуту, то ты ответил бы так: мать сказала бы: «Мой ребенок!», отец: «Моя жена, мои дети! Деньги!», ученик: «Упражнения, контрольные, экзамен на водительские права», юноша: «Я влюбился в одну девушку и хочу с ней познакомиться!» Это главная тема, которая тебя занимает. Ну что, видишь? Тебя будет занимать многое, что мы считаем главной темой нашей жизни. То есть для тебя это деньги, здоровье или, например, как бы купить ботинки, которые ты где-то видел, и ты говоришь: «Ну хоть бы я успел!»

И если бы кто-нибудь открыл наш ум — и мой, и каждого из нас, — чтобы четко увидеть, что из того, о чем мы думаем, первое и главное, то увидит разное. Однако эта молитва приходит и говорит нам, что главной темой, главным вопросом, предметом твоих занятий и размышлений, любви и привязанности, самым главным для тебя должен быть Христос.

То есть эта молитва хочет сказать нам, что всё — главная тема, главная личность и главный вопрос нашей жизни — это Иисус Христос. Не деньги, потому что, к сожалению, на деле ты это именно и говоришь, мы говорим это каждый день: «Господи, мое здоровье — это всё! Для меня главный вопрос — как бы не разболеться из-за чего-нибудь». Или как бы выздороветь. То есть для нас всем является что-то другое. И тут приходит эта молитва и говорит нам: «Нет! Всё — это Христос». Ведь наша проблема пройдет, всё это преходяще, относительно, мимолетно, как птицы, улетающие на юг. Всё, что у тебя есть, пройдет, а Иисус Христос пребывает вовеки.

И знаешь, что делает эта молитва? Она ориентирует нас в правильном направлении, опять и опять поворачивает нас туда, где реально находится Восток востоков, где Солнце, где утренняя звезда, где Источник жизни. Понимаешь?

Если ты поймешь, что главный вопрос твоей жизни — это Христос, а не ты, и не я, и не деньги, и ничего из всего того, что нас занимает, то знаешь, что будет тогда? Ты успокоишься. Ты исцелишься. Все проблемы, которые у нас есть: психологические, угнетенность, заболевания, наши душевные проблемы и другие проблемы тоже, знаешь, почему они у нас есть? Потому что мы абсолютизируем относительное, потому что мы застреваем в чем-нибудь, приобретаем зависимости, пристращаемся, испытываем нездоровую любовь.

Разве это не главная причина? Разве ты не говорил мне, что когда девушка тебя оставила, то ты просто заболел, чуть с ума не сошел, запутался, долго не мог даже понять, где ты находишься, ты был словно ошарашенный? А почему происходит всё это? Потому что мы на главное место в своей жизни поставили всякую всячину, а когда считаешь главным всё что угодно, кроме Христа, тогда ты заболеваешь…

 

 

Эта молитва есть совершенная «психотерапия», то есть лечение души, поскольку она подает человеку совершенное равновесие. Она делает тебя уравновешенным человеком, разворачивает тебя и ставит в правильную позицию к самому себе, к твоему ближнему, к Богу и говорит: «Расставь вещи по своим местам, не прилепляйся, не привязывайся ни к чему».

В какой-то момент, когда ты умрешь (Через сколько лет? Сколько лет тебе хотелось бы прожить? Сто? Ну так и быть, даю тебе больше ста!), когда ты уйдешь из мира сего, и я, и ты, первое, что ты обнаружишь перед собой, первое, что увидишь (а если увидишь его первым, значит, оно и будет главным, не так ли?), — это будет не твой компьютер, и не твое тело, которое ты обожествляешь и обожаешь, и не твое лицо, за которым ты ухаживаешь, чтобы оно не покрылось морщинами, и не твои волосы, за которыми ты следишь, чтобы они не повыпадали и чтобы не видна была седина, и не твои вещи, не твой автомобиль, ничего из всего этого. Первое и главное, что ты увидишь перед собой, — это Господь Иисус Христос.

Если Этого Господа Иисуса Христа, Который есть Всё, ты одним «умным» движением, смиренно и богопросвещенно уже сейчас возлюбишь в Церкви и крепко ухватишься за Него, то скажи мне, найдется ли человек умнее тебя, достигшего этого? Если ты уже сейчас возлюбишь Сего грядущего Господа и сделаешь Его своим, своим стяжанием, то станешь самым умным и самым замечательным человеком на земле.

Всё встанет на свои места, если Христос станет для тебя Господом, главной темой, главной проблемой. Тогда тебя уже не будет занимать ничто другое, и ты не сломаешься, что бы ни случилось: если ближний умрет, ты поплачешь, порыдаешь, всё это — да, ведь ты тоже человек, и ты не бессердечен, но только ты будешь говорить: «Он умер, ведь он не был Господом». Господь есть Иисус Христос, и Он всегда жив. Я есмь воскресение и жизнь, говорит Он (Ин. 11, 25).

Видишь, что происходит вокруг? То, что ты любишь и делаешь господином в своей жизни, это предает тебя, оно заболевает, умирает, истлевает, разлагается, ты его бросаешь, оно ветшает, смердит, — и это то, что мы любим и делаем господином в своей жизни. Ты ведь знаешь, что наша эпоха — идолопоклонническая и у нас много господ и начальников.

Читал я, опять же на одной стене (я, к сожалению, любопытен, и когда еду в автобусе, то смотрю, что вокруг написано): «Ни Бога, ни начальников». Это явно написали тоже какие-нибудь анархисты. Мы вообще не хотим, чтобы кто-нибудь стоял над нами. Но только говори ты это хоть сколько хочешь, оно будет оставаться пустыми словами. Вот если бы у тебя действительно не было начальников и эгоизма в качестве твоего бога! Однако у тебя имеются тысячи божеств, тысячи господ.

Пока ты не возлюбил Христа и не сделал Его своим Господом, ты делаешь своим господином что-нибудь другое. Человек так создан, таково его устройство, мы сотворены, чтобы предаваться чему-нибудь: мы не можем становиться божествами — ведь это высокомерие, самохвальство, это было бы по-бесовски, но чему-то ты всё равно будешь предаваться! Что-нибудь сделаешь своим господином.

Если ты не сделаешь Бога своим Господином, то сделаешь им свое «я», свое тело, идеи, мнения, выбор, партию, что угодно, но ты сделаешь это своим богом. А поскольку оно предаст тебя в определенный момент, то ты разочаруешься, рухнешь и станешь горько плакать. «Не хватайся же за звезды, ибо они непрочно закреплены, и не делай своим господином ничто другое, — говорит тебе эта молитва, — а только Меня, Иисуса Христа!»

Господь Иисус Христос — главный вопрос нашей жизни, главная Личность в нашей жизни. Больше ничего: ни передача, которую я хочу провести, ни то, о чем ты сейчас думаешь, ни те дела, которые тебе предстоит сделать, а Иисус Христос есть всё.

Преподобный старец Порфирий то и дело восклицал:

— Христос — это всё!

Мой дорогой друг, ты как-то сказал мне:

— Отче, для меня компьютер — это всё!

Да, но потом компьютер, как ты сам мне об этом сказал, сломался. Значит, он не всё.

— Да я его отремонтирую, — сказал ты мне.

Даже если ты его отремонтируешь, он всё равно сломается. А если и не сломается, то однажды сломаешься ты, потому что ты тоже материален. И отправишься из мира сего и не сможешь взять с собой ни компьютера, ничего. Потому что, как сказал мне как-то один ребенок:

— Отче, я хотел бы, чтобы сна не существовало!

— А почему? — спросил я его.

— Да чтобы я не спал, а всю ночь играл бы на компьютере! Я так огорчился оттого, что надо кончать играть и идти спать!

Следовательно, этот ребенок превратил его в своего господина и божество. Но ведь это то, что предаст тебя, компьютер предаст тебя, он не то, чего ты ищешь. Предадут тебя и люди. Как бы тебе это сказать? Я вовсе не хочу, чтобы с тобой это случилось, но такое бывает: мы тленные люди, и тление предает тление.

Человек не может дать тебе чего-то нематериального, вечного, бескрайнего, потому что у него этого нет. Тогда как эта молитва расставляет вещи по своим местам, ты становишься уравновешенным человеком, обретаешь гармонию, равновесие, в тебе исчезает раздвоение, ты обретаешь устойчивость и свое место во вселенной, в мире вокруг тебя.

Как это хорошо — возносить молитву и чтобы желанный Господь стал твоим! Так сказать, оккупировать рай. Сейчас ведь проводится оккупирование школ, оккупирование университетов, оккупации всюду, давайте же и мы совершим одну оккупацию — рая! Но только вот такой вопрос: а совершим ли мы ее? И найдем ли себе место там?

Скажу тебе вот что: если возносишь молитву, то найдешь. Если возносишь молитву постоянно. Постоянно. Ты можешь это? Можешь. Но только не хочешь. «Я могу, но не хочу!» По разным причинам. А если человек постоянно взывает по жизни: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» — то, когда умрет и увидит Иисуса Христа перед собой, разве возможно, чтобы он всю жизнь призывал Его со смирением, любовью, терпением, подвизаясь, последовательно (а не так, чтобы говорил одно, а делал другое), — разве возможно, чтобы Он его не помиловал?

Это и есть милость. Когда ты просишь: «Даруй мне рай!» — то разве Он не дарует тебе рая, когда ты всю жизнь взываешь к Нему? Если Бог помогает людям, призывающим Его, идет и укрепляет их, помогает, поддерживает — даже людей, никогда Его не любивших, ведь Он Сам Бог любви, — то тебе ли, призывающему Его всю жизнь и просящему: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» — Он не поможет?

Однажды, когда я стоял на светофоре, ко мне подошел один попрошайка. У меня не было мелочи, был только один евро (обычно мы подаем по пол-евро), но в нем было что-то такое, отчего смягчается и тает сердце, и я сказал себе: «Какое же исстрадавшееся и жаждущее лицо!» То, как он просил милостыню, реально сломило меня, и я дал ему немного больше и сказал себе: «Вот такими нам надо быть пред Богом, как нищие, но только как хорошие нищие. Чтобы ты реально чувствовал, что у тебя этого нет, и тогда Он тебе подаст». Это чаяние должно исходить из твоего сердца с болью, любовью, жаждой, слезами.

Когда произносишь молитву, ты находишь в себе благодать, она пробуждается и расцветает. Благодать, которую ты получил знаешь когда? Когда крестился. Тогда Христос вошел в тебя, и белые одежды, в которые тебя тогда одели, — это белая одежда чистоты, святости Божией благодати и Самого Христа, потому что все мы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (ср. Гал. 3, 27).

Мы, крестившиеся во имя Христово, облеклись во Христа, словно в некую одежду, ризу, покрывало и покров. И где же Христос? В нас. Где именно? Мы ведь Его не видим, не чувствуем, не ощущаем и поэтому испытываем пустоту, одиночество, тоску, оставленность, плачем, нам не хватает компании людей, не хватает утешения, любви, мы ропщем и жалуемся. А если бы почувствовали Того, Кого уже имеем в себе… Он ведь уже в нас, Христос, но только мы не даем Ему явиться, не зовем Его, чтобы Он вышел, нас ведь занимает так много всего другого, столько разных занятий, тем, вопросов. А Христос зовет нас и ждет, чтобы мы на Него посмотрели:

— Я жду. Я стою в очереди. Не позовет ли он когда-нибудь и Меня? Чтобы Я явился, чтобы подал ему Свои дары. Сейчас он призывает что-то другое: моду, телевизор, вкусную еду, занимательные расходы, всё в этом духе. А когда же позовет Меня? Чтобы Я ему открылся.

А эта молитва идет и говорит Христу:

— Господи, пробудись, приди, яви мне лице Твое, яви лице Твое на нас, и спасемся (ср. Пс. 79, 20)! Чтобы мы наконец увидели Тебя, Господи, чтобы мы во свете Твоем увидели свет (Пс. 35, 10). Господи, мы призываем Тебя! Может, услышишь нас?..