Тяжелее всего было ожидание. Даже если ты участвуешь в боевой операции — это не так тяжело. У тебя есть боевой приказ, есть оружие, есть товарищи — но самое главное, ты можешь действовать. Пока ты действуешь — ты жив. А вот когда сидишь в четырех стенах и тупо ждешь, при том, что твой друг, возможно, уже погиб, — вот это самое хреновое…

До «Колчака» мы доплыли — едва не утонули, но доплыли. Хорошо, что на палубе нас не приняли за подводных диверсантов. Когда корабль стоит на одном месте — полагается проводить комплекс противодиверсионных мероприятий, а именно: на палубе устанавливается круглосуточное дежурство и каждые полчаса часовой кидает в воду несколько гранат — для поражения возможных боевых пловцов. Что с находящимся в воде человеком делает подводный взрыв — лучше даже не знать. Это если в воде нет собственных боевых пловцов — тогда гранаты, конечно, не кидают. Если есть основания полагать, что корабль может подвергнуться атаке диверсантов, тогда проводится усиленный комплекс мероприятий: гранаты кидают каждые десять минут.

Нашему появлению, конечно же, удивились — но не полоснули с борта очередью, и на том спасибо. Спустили шлюпку, подобрали нас из воды, переправили на борт. В лазарете ничего особого не нашли — ушибы, порезы, осложненные долгим пребыванием в морской воде. Наложили повязки, сделали по паре уколов в… пятую точку и отправили восвояси…

В любом другом случае нам предстояло бы объяснение с командиром корабля, которому мы формально подчинялись, но не в этом. Буквально через два часа на палубу сел вертолет, с вертолетом прилетел Иван Иванович. Нас с Али расселили по разным каютам, потом я узнал, что Али с Иваном Ивановичем вылетели в город, зачем — глупо было даже спрашивать. Сейчас был не мой ход — поэтому я просто отсиживался в каюте и ждал…

Компанию мне составлял штабс-капитан Изварин — единственный, помимо капитана, кто был допущен ко мне на корабле. Никаких вопросов он мне не задавал, понимал, что у каждого своя служба и свой приказ. Приходил он ко мне каждый вечер с черно-белой клетчатой доской, и мы по два-три часа играли в шахматы…

События закрутились только сегодня — на палубу снова сел вертолет. Вертолеты садились на палубу часто, между кораблем и городом они летали почти каждый час. Поэтому к шуму лопастей — сильному, ибо каюта моя находилась прямо под палубой, — я просто привык и уже не обращал внимания. Но в этот раз как будто кто-то подсказал мне на ухо — начинается. И точно — через пару минут подтянутый вестовой передал мне вызов в капитанскую каюту…

Как я и предполагал, капитана в капитанской каюте, конечно же, не было. За письменным столом капитана вальяжно уселся Иван Иванович — сегодня я впервые видел его не в деловом костюме, а в легких белых брюках и белой рубашке с коротким рукавом. В стороне на стуле примостился еще один человек. Среднего роста, средних лет — совершенно незаметный и ничем не примечательный. Легкий светло-серый костюм, очки без оправы, «чеховские» усы и бородка — в целом он походил на преуспевающего сельского врача и совершенно не вписывался в пространство капитанской каюты на «Цесаревиче». В руках у незнакомца был черный кожаный, похожий на докторский саквояж…

— Старший лейтенант флота, князь Александр Воронцов… — представил меня Иван Иванович.

— Котовский Мечислав Генрихович… — коротко представился незнакомец. — Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. В ногах правды, как всем известно, нет…

Я настороженно присел на стул, подвинул его так, чтобы за спиной была стена. Мечислав Генрихович едва заметно улыбнулся…

— Операция вступает в завершающую стадию, — коротко сказал Иван Иванович. — Ваш друг успешно вступил в контакт с исламистами и слил им оговоренную информацию. Информация уже прошла по цепочке — достаточно быстро, надо сказать. Два дня назад зафиксирован закрытый экстренный сеанс связи консульства с Лондоном. Перехватить и расшифровать данные не удалось — передача данных происходила пакетами на сверхвысокой скорости. Теперь время завершающего хода…

— Я готов, — коротко ответил я.

— Готов-то ты готов, — внезапно вступил в разговор Котовский, — только готовы ли мы? Изложи, только кратко, — повернулся он к Кузнецову.

— Халеми передал всю информацию в соответствии с планом. Информация ушла дальше по цепочке — наши предположения о том, что местную исламскую террористическую сеть прямо курирует британская разведка, в который раз подтвердились. Установлен контакт некоего присяжного поверенного Бадри, установленного нами как одного из пособников террористов, с установленным британским разведчиком Джоном Сноу, корреспондентом. После чего зафиксирована активизация всей британской разведсети, резко увеличился обмен зашифрованной информацией между консульством и Лондоном. Позавчера, двадцать шестого, перехвачен экстренный сеанс связи — судя по объему переданной информации, это был не просто сеанс связи — это была видеоконференция, проходившая с использованием закрытых каналов связи с кем-то, находящимся в Лондоне. Одновременно в Санкт-Петербурге мы отследили начало сбора информации на Воронцова — под вымышленным предлогом ее исполняет одна из частных служб дознания как коммерческий заказ. В закрытые базы данных они не лезут — но общедоступную информацию собирают. Теперь настала очередь нашего главного хода — Воронцов должен подставиться, и мы на основании этого должны нанести удар по сети.

— Как насчет исламистов? Какое решение принято — попытаться похитить или убить?

— Скорее всего, похитить. Изначально им было дано понять, что Воронцов обладает чрезвычайно важной информацией — важной как для британцев, так и для исламистов. Даже исламисты не будут убивать человека, которому, к примеру, может быть известна часть полицейской агентуры в исламском подполье. Изначально мы ориентировались на противодействие похищению.

— Меры противодействия?

— Первое — сам Воронцов. Предупрежден и хорошо вооружен, уже это осложнит жизнь возможным похитителям. Второе — сейчас Воронцов сходит на берег, и мы поднимаем в воздух «Ястреб» с флотской спецгруппой, еще один такой же будет дежурить здесь, в полной боевой. Вахты по четыре часа. Как только начинаются дежурства — мы также поднимаем заправщик, он будет подпитывать вертолет топливом. Если что-то произойдет — боевая группа специального назначения из восьми человек будет на месте через пять минут максимум.

— Пять минут — за пять минут может много чего произойти…

— Есть еще одно… Последняя линия обороны, так сказать… — Иван Иванович достал пластиковый пакет и вытряхнул на стол упаковку каких-то черных таблеток и несколько полупрозрачных наклеек в упаковке. — Таблетку нужно проглотить, наклейки — наклеить на тело и на одежду. Таблетка — активный передатчик, наклейки — что-то типа усилителя сигнала. Каждые пять минут таблетка подает сигнал, наклейки выполняют роль своеобразных антенн-резонаторов. Кроме того, наклейки сами являются пассивным передатчиком и реагируют на сигнал сканера. Так что где бы ни был наш агент, мы будем знать его местонахождение в точности…