Бейрут, район Шия
Мечеть Али
23 июня 1992 года
Мечеть имама Али была одной из крупнейших в Бейруте. Небесно-голубой купол, четыре минарета по бокам, колонны. Площадь перед ней, на которой могло собраться несколько десятков тысяч человек. И отель — всего в четырехстах метрах, с верхних этажей которого открывается такой прекрасный вид на мечеть…
Номер снял Али, на одну ночь и на вымышленное имя. Вообще-то департамент полиции требовал записывать номера паспортов тех, кто снимает номера, — но это правило не исполнялось слишком строго. На Востоке вообще ничего не выполнялось слишком строго…
На позицию я вышел в одиннадцать часов — когда солнце окончательно скрылось в морских водах и город накрыла жаркая и душная ночь. Молодежь развлекалась на дискотеках, где-то среди них была и Юлия — ее любимой дискотекой был «Королевский погреб», самая роскошная и дорогая дискотека, где только вход стоил двадцать золотых. Ну а я, стараясь не высовываться, залег на балконе и держал мечеть Али под прицелом…
Прицел был наш, русский — с насадкой, обеспечивающей четырехкратное увеличение. Его, равно как и глушитель, мы поставили в мастерской «Колчака» — там можно было сделать почти любую запасную часть к самолетному двигателю, не то что глушитель. Эти дополнительные приспособления, запрещенные к гражданскому применению, превратили немецкую винтовку в мощное, точное, надежное и бесшумное орудие смерти…
Город затихал… Движение днем такое, что и улицу не перейдешь. А сейчас вся ночная жизнь города концентрировалась в «шикарных» районах — типа Борж эль-Бражнех, карниз Маазра или бульвар Корниш, около заведений типа «Еловой резиденции», где столики стояли прямо под настоящими, густо пахнущими хвоей елями. Там гремела музыка, там кавалеры ухаживали за дамами, там на стоянках у самых шикарных заведений стояло транспорта на миллион золотых…
Целей я ждал не со стороны площади — а со стороны узкой улицы за мечетью, со стороны киблы. Вообще, ничего не мешало подойти и со стороны площади, но… если у человека тайные намерения, он всегда зайдет сзади, это своего рода инстинкт. К тому же, с этой стороны было пристроено медресе, ночью оно, естественно, было закрыто, но… Удобное здание, несколько входов, подвал…
Самое главное — не заснуть. Этому нас учили еще «старики» в учебке — назначали на ночные вахты, и если кто-то засыпал, то самое малое, что с ним могло произойти — это ведро с ледяной водой в самый неподходящий момент. Могли устроить наказание и похлеще, но никто, в том числе командование училища, на это внимания не обращал, потому что заснувший на вахте матрос мог стать причиной гибели всего экипажа. Вот так и учились бодрствовать — кто-то клал в ботинок острый камешек, кто-то сжимал резиновый эспандер. Я же, чтобы не заснуть, вспоминал имена всех императоров династии Романовых с начала и до последнего, а также годы их царствования. Когда стало монотонным и это, дал себе задание посложнее — римские императоры от основания Рима и до его падения. А вот попробуйте, вспомните…
Началось, когда на часах светящаяся часовая стрелка бесшумно сделала один шажок по циферблату, отмечая начало нового дня, — в первом часу ночи.
Вначале подъехала машина. Почему-то именно эта машина, небольшой трехтонный грузовичок, появившийся со стороны площади, привлек мое внимание сразу. Может быть, потому, что он заехал на площадь, туда, куда всем машинам заезжать было запрещено. В пешеходную зону. Возможно, потому, что машина на мгновение притормозила, но потом снова набрала скорость, заворачивая с улицы Князя Константина в проулок, ведущий к медресе. Не знаю. Но когда этот грузовик, деловито урча мотором, срезал путь через пешеходную зону и развернулся, чтобы подъехать к медресе, пятясь задом, я все понял…
Началось…
В медресе машину уже ждали, грузовик еще пятился — водитель опасался задеть стену, а на темной стене медресе вдруг вспыхнул желтым прямоугольник и из него вышли три человека. В помещениях медресе ночью горел свет, все окна были закрыты ставнями — и эти люди ждали грузовик…
Машина затормозила, водитель выскочил из кабины, громко хлопнул дверью. Обнялся с встречающими — не поздоровался, а именно обнялся, как это принято в братствах. После чего двое начали отстегивать от борта тент, закрывающий груз сзади, а еще двое страховали спереди, настороженно осматриваясь. В зеленом свечении прицела казалось, будто они выполняют какой-то сложный безмолвный танец — танец, которому скоро предстояло стать танцем смерти…
Интересно, что же они привезли…
Медлить было нельзя — если подстрелить кого-то с грузом, то коробка, или что там они привезли, упадет на землю и шумом предупредит остальных, что что-то неладно.
Начинать надо было сейчас…
Если у тебя несколько целей — начинай с того, кто стоит дальше всего, или с того, на кого никто не смотрит. Если у тебя бесшумное оружие — то это подарит тебе несколько лишних секунд, в течение которых противник не будет понимать, что происходит. Иногда такие вот секунды просто бесценны и отделяют успех от провала…
Водитель, что стоял у капота машины, что-то крикнул, второй у капота и еще один, что уже поднял тент и откинул задний борт, отвлеклись на мгновение — и я спустил курок. Винтовка глухо кашлянула, отдача привычно толкнула в плечо, звук выстрела был немногим громче, чем лязг четко сработавшего затворного механизма. Террорист, который уже лез в кузов, враз выпустил ослабевшими руками борт и грохнулся вниз, на брусчатку…
Второй — я перевел прицел буквально на градус, поймал в перекрестье его голову — темное пятно на фоне серого борта, он смотрел на упавшего друга, еще не понимая, что происходит. Еще один выстрел — беззвучно падает и второй. Те, кто стоял у капота, начали поворачивать головы, пытаясь определить источник неясного шума…
И тут мне не повезло — перенося прицел, я всего на мгновение направил его на источник яркого света — на освещенный проем двери — и засветил его. Прицел, увеличивающий в несколько тысяч раз излучение самого слабого отраженного света, не сумел быстро отстроиться и просто покрылся слепящей мутной пеленой, сразу заслезились глаза. На то, чтобы автоматически перенастроиться, ему понадобилось секунд пять — и когда изображение снова проявилось на фоне слепящей дымки — один из тех, кто только что был у капота машины, уже стоял над трупом, держа в руках пистолет, второй и вовсе судорожно рвал на себя ручку двери грузовика.
Один! — и боевик с пистолетом начал медленно оседать рядом со своим товарищем. Целился я в грудь, чтобы наверняка, а убит он или ранен — это уже неважно.
Два! — лобовое стекло машины вдруг покрылось сетью трещин с аккуратной дырочкой как раз в том месте, где должен был сидеть водитель. Мотор грузовика продолжал работать — но с места он уже не тронулся…
Уходить? Нет, еще можно выждать, можно. Тревоги пока нет…
Три! — кто-то высунулся из двери, оценил обстановку — и это все, что он успел сделать. Прицел снова залило «молоком» — но до этого я успел выстрелить. Падая, террорист нажал на спусковой крючок автомата — длинное стаккато автоматной очереди распороло тишину…
А вот теперь пора и в самом деле делать ноги…
— Что это? — Шейх проснулся моментально, как будто кто-то больно уколол булавкой в спину, в позвоночник. Было тихо — но звук выстрелов он отчетливо уловил даже во сне — от него и проснулся. Шейх уже долгое время находился в розыске, и это развило в нем волчью осторожность…
По коридору, громко топая и что-то крича, кто-то пробежал, за ним протопал еще один человек…
Тревога…
Шейх поднялся — он всегда спал в одежде, обувь стояла рядом, потому что в любой момент на его убежище могла выйти полиция или, что еще хуже, жандармерия. Британцы гарантировали, что у них в полиции есть источники и про любую облаву они предупредят заранее, да и у братства источников было не меньше — но таким гарантиям Шейх давно не верил, поэтому и оставался до сих пор в живых. На то, чтобы надеть обувь, потребовалась пара секунд, столько же — на то, чтобы достать из-под подушки пистолет. Одевшись, Шейх направился к двери — тут она с шумом распахнулась…
— Что?
Мехмет, его телохранитель уже несколько лет, несмотря на ночное время, был одет и держал в руках автомат с подствольным гранатометом. На нем была форма жандармерии, были у него и документы, причем подлинные, выданные одним из братьев, работающих в жандармерии…
— Полиция?
— Нет. Наверху что-то происходит!
— Что? Что?!!!
— Снайпер. Муса убит, Абдуррашид и Мустафа тоже. И еще двое, из местных. Снайпер работает по зданию!
— Это полиция! Сейчас начнется штурм!
— Никакой полиции нет. Иначе бы они уже начали штурм.
— Надо уходить, эфенди. Сейчас же!
Бейрут, как и любой восточный город, — это город тысячи тайн и загадок, город-оборотень. Часть тайн скрыта под землей — испокон веков древние восточные правители, опасаясь за свою жизнь, рыли подземные ходы из своих дворцов, часто по нескольку штук и идущие под землей на многие километры. Но не только они опасались за свою жизнь — мусульманам-шиитам тоже приходилось несладко. Вот почему от мечети имама Али за многие годы было проделано сразу два подземных хода — оба они были предназначены для того, чтобы при необходимости и из мечети, и из медресе можно было бы скрыться…
Винтовку бросить — никакого следа сыскной полиции она не даст. Даже заряжал я ее в перчатках, поэтому отпечатков пальцев нет ни на чем. Просто винтовка, появившаяся неизвестно откуда. Интересно, кстати, что там, в грузовике, и успеют ли они спрятать это от полиции.
Когда я уже выскакивал из номера, вдалеке, на пределе слышимости, заработал мотор грузовика. Сваливают. Ну и пусть сваливают — с дыркой в лобовом стекле.
В гостинице на восьмом этаже было тепло, тихо, вполнакала горел свет, роскошный ковер мягко пружинил под ногами. Стрельбу, конечно, услышали — но подумали, что где-то протарахтел мотоцикл с прогоревшим глушителем, паники стрельба не вызвала. Не доставая пистолет, я направился к пожарной лестнице. Как и в любом уважающем себя отеле, пожарная лестница представляла собой не конструкцию из арматуры, приделанную к зданию сбоку, а обычную лестницу, хорошо освещенную и совершенно без отделки. Дверь, ведущая на нее, никогда не запиралась, там даже не было замка. На мгновение замер, прислушался — ничего, ни дыхания, ни шороха ног осторожно поднимающихся наверх людей. Тревогу еще не подняли. Положив руку на рукоять пистолета, я начал спускаться по лестнице вниз…
Перед тем как выглянуть в холл, я приоткрыл дверь, огляделся. В час ночи народа в холле не было совсем. За стойкой ресепшена подремывал толстый важный портье. Короткая перебежка — и я уже скрылся за стеклянной дверью. Ночная прохлада обдала лицо, матово светили фонари, ночь дышала опасностью. Где-то далеко заунывно играла музыка — местная, арабская. Длинный безмолвный ряд припаркованных у тротуара машин. Али ждал меня на соседней улице, мы решили, что светиться не стоит…
Надо идти…
Перебежал улицу — и тут услышал за спиной шелест мотора машины — именно шелест, так работают многоцилиндровые двигатели дорогих представительского класса машин. Повернулся — по улице, светя ближним светом фар, словно черная тень, крался роскошный представительский «Даймлер». Откуда он взялся — я не знал, но отчего-то не то шестым, не то седьмым чувством понял, кто находится в этой машине. Я понял — и они, те кто сидел в этой машине, тоже поняли, кто я и что я здесь делаю…
Плавно поползло вниз боковое стекло на двери водителя, открывая черное чрево салона. Падая за стоящую у тротуара машину, я потащил заткнутый за ремень пистолет — и тут словно крупный град забарабанил по машине. Одно за другим треснули, осыпаясь, стекла, стеклянная крошка посыпалась на меня. Все это происходило в полной тишине — на оружии водителя «Даймлера» тоже был глушитель. Я плотно прижался к машине, держа наготове пистолет, и буквально почувствовал, как пули одна за одной бьют по корпусу.
Истошно взвыла сигнализация, затем еще одна…
Если они решат разобраться со мной здесь и сейчас, не откладывая, то будет хреново. Одному против нескольких, и свободы маневра никакой…
Но вместо этого взвизгнули шины, и «Даймлер», набирая скорость, понесся вверх по улице, к повороту на набережные. Я вскочил, целясь вслед — пистолет задергался, выплевывая пулю за пулей, из-за толстого глушителя на стволе точно прицелиться по уходящей на скорости машине было почти невозможно. После то ли шестого, то ли седьмого выстрела в «Даймлере», уже перед самым поворотом осыпалось заднее стекло. Пистолет сухо щелкнул, вставая на затворную задержку, — и в этот момент лимузин вышел из зоны огня, скрылся за поворотом…
Где-то далеко взвыли полицейские сирены — и слева, и сзади, и справа, — полицейские перекрывали квартал. На фоне воющей сигнализации они едва были слышны, но это пока — через пять минут они уже будут здесь. Один за другим начали вспыхивать желтым прямоугольники на черных стенах домов…
Ноги!
Засунув пистолет обратно за пояс, я бросился бежать со всех ног. Машина Али стояла метрах в трехстах отсюда, и мне надо было преодолеть их как можно быстрее. Поэтому я несся как дьявол, ничего не замечая перед собой.
Я решил их догнать. Мысль идиотская — город сейчас будет перекрыт полицейскими кордонами, полицию специально тренировали для противодействия терроризму, и задача перекрытия тех или иных городских районов для блокирования там бандитов была отработана до автоматизма. По нам могли открыть огонь без предупреждения. Но у меня в голове пульсировала, жила только одна яростная мысль — догнать этот «Даймлер», остановить его, не дать уйти…
Рядом противно завизжали тормоза, я оглянулся на бегу — Али! На это дело он арендовал в прокатном агентстве старенькую, но мощную и хорошо управляемую «Альфу-Ромео». Выбор профессионалов, гонщиков — в умелых руках эта машина творила буквально чудеса…
Секунда потребовалась мне, чтобы выскочить на дорогу, еще секунда — чтобы перекатиться через капот. Пассажирская дверь уже была открыта, в салоне было темно, пахло какими-то восточными благовониями — Али до них был большой любитель.
Взвизгнули шины — и меня вжало в кресло от резкого старта…
— Что за хреновина?
— Видел машину? «Даймлер», черный!
— Мельком.
— Давай за ним! Он туда свернул!
— Ты с ума сошел?! Сейчас перекроют город, у нас минут десять, чтобы вырваться, не больше.
— Все равно! Они там!
— Кто они?
— Бен Ладен!
Меня резко бросило вправо — Али ювелирно заправил машину в поворот, меня прижало к двери, темные силуэты припаркованных у обочины машин неслись в считаных сантиметрах от меня…
— Ты его видел?
— Он там! Я чувствую!
Впереди алым рубином вспыхнули стоп-сигналы «Даймлера» с разбитым задним стеклом — он выворачивал на улицу, идущую к бульвару Кайзера Вильгельма…
— Видишь его?!
— Вижу! Сейчас улицу перекроют!
— Плевать!
Марина! Яхтенная стоянка! Бульвар Кайзера Вильгельма ведет напрямую к яхтенной стоянке! Неужели они так собираются выходить из города? Рядом ведь стоянка боевых кораблей, бейрутская база ВМФ, прорваться с боем они не смогут, а если и смогут — далеко не уйдут, дежурные сторожевики сразу пойдут на перехват. А если у них нормальные документы? Если они просто предъявят документы и пройдут…
От размышлений меня оторвал визг тормозов и истошный вой сирены. Откуда-то выскочил полицейский «Рено», синие всполохи мигалки осветили салон…
— Откуда он взялся?!
Али ничего не ответил, он старался выжать еще немного из двигателя, при том что стрелка тахометра уже прочно прописалась в красной зоне, а с такой скоростью по этим улицам, с какой ехали мы, мог ехать только самоубийца…
«Альфа» в глубоком заносе, стукнувшись обо что-то, но сохранив управляемость, вылетела на улицу, ведущую вниз, к бульвару Вильгельма.
— Где он?
«Даймлера» не было.
Зато две полицейские машины перекрывали выезд на бульвар, фары-искатели словно световые мечи уперлись в нашу машину, слепя и заставляя остановиться…
— Пристегнись!
Я судорожно нащупал ремень, рванул на себя, он застрял. Выругавшись — времени не было совсем, потянул его плавно, сыто клацнул замок у левой руки, и в этот момент по нам открыли огонь. Впереди застучал автомат, полицейский стрелок целился не по колесам или радиатору, а по салону, и это было его ошибкой. Осыпалось лобовое стекло, я наклонился вправо, как только мог, стараясь найти укрытие хотя бы за передней стойкой кузова, и в этот момент машину сотряс удар. Али, даже ничего не видя из-за бьющего в глаза света, направил машину между двумя полицейскими машинами, точно в стык. И хотя «Альфа» была немного легче полицейских «Рено» — инерция была такова, что обе полицейские машины буквально отбросило в стороны, сметая и не успевших отскочить полицейских. Мотор жутко взревел, ремень безопасности врезался в грудь так, что в глазах потемнело…
Спасение было впереди, в воде, до него оставалось метров пятьдесят. Машина неслась вперед словно раненый бизон, в салоне ощутимо попахивало паленым. Я успел обернуться на Али, толкнул его в плечо — тот бросил безумный взгляд на меня. Цел, и ладно. Прорвемся…
Удар! — машина перескочила бордюр, передок подбросило вверх. Я сгруппировался — еще один удар. Силы инерции уже не хватало, машина из последних сил проломила ограждение набережной, на какой-то момент зависла, будто думая — падать в воду или все-таки оставаться так висеть. Но тяжелый мотор все же перевесил, нос стал клониться все ниже и ниже, затем сорвались колеса — и искалеченная машина с громким всплеском погрузилась в воду…
