Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В результате полного разрушения прежнего уклада жизни во время дорийского нашествия история эгейского мира до 700 года до н. э. освещена в источниках весьма скудно. В течение этих Темных веков большинство греков оставались на родине, ибо путешествия стали небезопасными и неприбыльными; страны и моря за пределами Эгеиды казались им мифическими, населенными чудовищами и странными народами. Единство культуры и взаимосвязи, характерные для микенского периода, сменили местные различия. Экономически и политически значимыми являлись теперь племенные группы, множество локальных культур имели очень низкий уровень развития. С этого времени греки на островах и на обоих берегах Эгейского моря говорили на нескольких диалектах, которые значительно отличались друг от друга. Исторический греческий мир оказался расколот в культурном и политическом плане, подобно современной Европе.
В борьбе за выживание люди утратили большую часть своего микенского и минойского наследия, так что нам очень трудно сказать, насколько важными в действительности были основы греческой цивилизации. До 1200 года до н. э. письменность, хоть и нечасто, использовалась во многих местах, однако теперь она пропала. Изобразительное искусство также не могло существовать. Сама идея городов, не укорененная непосредственно в Греции, исчезла. И все же историки склонны считать, что во многих основных аспектах религиозных верований, социальной организации и прочего микенское наследие не было забыто окончательно. Некоторые технологии, например кораблестроение, определенно продолжали использоваться; в Темные века к ним прибавились широкое использование железа, улучшенные методы севооборота и другие технологические основы позднего прогресса. Еще до 700 года до н. э. греки переняли финикийский алфавит, добавили к нему гласные и начали распространять свою новую письменность в Западном Средиземноморье.
Хотя сведений у нас мало, мы можем быть уверены, что в период Темных веков Греция оправилась от потрясения, вызванного вторжением дорийцев, и имела возможность развиваться другими путями. Будем помнить, что на всем Среднем Востоке столетия после 1200 года до н. э. стали временем изолированного развития, или локализма, например израильтяне смогли ненадолго – до появления Ассирийской империи – добиться политического процветания. Находясь вдали от центров цивилизации, греки имели еще больше времени для выработки собственных политических, экономических и культурных основ цивилизации. К 700 году до н. э. граждане греческих городов-государств смогли прогуливаться в пределах своих городских стен без оружия. В этих новых безопасных условиях население Эгейского мира быстро росло. Контакты с другими государствами снова стали важны, однако к тому времени собственно греческая цивилизация уже утвердилась настолько прочно, что смогла противостоять огромному влиянию, распространявшемуся на запад из древних центров средневосточных цивилизаций. Эти восточные влияния в конечном итоге просто стимулировали созидательные силы новой греческой культуры, чтобы она развивалась далее по собственному пути прогресса.
Доказательства существования этой греческой цивилизации ранее 700 года до н. э. включают в себя, прежде всего, керамику, собственно древнегреческий язык, мифологию и великие поэмы Гомера – Илиаду и Одиссею.
Керамика – один из немногих видов искусства, существовавший на протяжении всего периода Темных веков, – демонстрирует первые признаки греческого художественного гения. Сосуды той эпохи, украшенные геометрическим орнаментом, довольно невзрачны и часто кажутся нам непривлекательными. Однако во взаимосвязи их формы и росписи можно обнаружить идеалы гармонии и пропорций, а также равновесие противоположных динамичных сил, поддерживаемое инстинктом объединения. В делении поверхности сосуда на полосы орнамента, связанные естественным образом, также проявляется выдающаяся способность греков анализировать проблему с точки зрения логики. Насколько мы можем определить, первыми мастерами, которые преподнесли эти дары, с X века до н. э. являлись афиняне, отчасти, возможно, потому, что Афины уцелели во время стремительного прорыва дорийцев и поселение продолжило свое существование. К IX веку до н. э. новые идеи, касающиеся формы и росписи сосудов, распространились по Эгеиде.
Те же качества можно обнаружить в основной структуре древнегреческого языка – чудесного инструмента для выражения оттенков эмоций и смысла при ясном и кратком изложении идей. Особенно примечательными в древнегреческом языке являются богатство глагольных форм и множество союзов, которые в совокупности позволяли мудрецам выражать сложную мысль одной фразой. Ни один семитский язык Плодородного Полумесяца того периода не мог приблизиться к ясности, четкости и возможностям выражения абстрактных и повседневных идей, которыми обладал древнегреческий.
Знаменитая греческая мифология – неиссякаемый источник человеческого воображения – появилась к 700 году до н. э., хотя мы не можем проследить стадии ее развития. Вместе с ней возникло представление о божественных силах, имеющих человеческий облик, которые повлияли и на искусство, и на литературу. Лучшее описание этих воззрений можно найти у Гомера, заслуживающего особого внимания.
Две великие эпические поэмы Древней Греции – Илиада и Одиссея – всегда приписывались поэту Гомеру. И дата его рождения, и его художественная манера вызывали множество дискуссий. Оба эпоса намеренно избегают упоминаний любых современных им реалий и на первый взгляд кажутся беспристрастными. Однако в настоящее время ученые склонны считать, что в дошедшей до нас форме они датируются VIII веком до н. э., причем Илиада, возможно, была создана чуть раньше Одиссеи. То, что обе поэмы написаны одним человеком, довольно сомнительно.
Илиада считается более значительным произведением, чем Одиссея, и она действительно оказала широкое влияние на греческую цивилизацию. Поэма обращается к древним временам, поскольку ее события происходят в отдаленную эпоху – в конце микенского периода, когда царь Микен Агамемнон повел армию греков на штурм крепости Трои. Троя, находившаяся в северо-западной части Малой Азии, существовала на самом деле, и ее как минимум дважды раскапывали в течение XIX века. Сама Троянская война могла произойти около 1200 года до н. э. Если судить по техническим деталям, таким как использование героями произведения бронзы, то Гомер изображает более древние времена. И все же фабула поэмы, несомненно, является вымышленной, и единственным правдоподобным объяснением ее драматического воздействия и художественного единства, не считая наличия случайных противоречий, является то, что ее создал один из величайших и талантливейших поэтов мира.
Поэма охватывает только шесть недель девятого года осады Трои, в основе ее сюжета – ярость героя Ахиллеса. Разгневавшись, что добытую им в бою женщину забрал себе Агамемнон, мрачный Ахиллес остается в своем шатре. В его отсутствие греки терпят поражение на широкой равнине у стен Трои и отступают к кораблям. Гибель ближайшего друга Ахиллеса Патрокла во время этого бегства заставляет героя вернуться в бой, где он убивает доблестного троянского воина Гектора. Тело Гектора, выкупленное его отцом, сжигают на погребальном костре в завершающей сцене поэмы.
Важной частью гомеровского общества были воины, окружавшие царей. Последние, по существу, являлись военными вождями, а не правителями мирной жизни. Главнейшей целью воина было отстаивание чести, когда за ним следили сотни глаз, путем приносящих славу поединков с врагами и получения богатой добычи. Война была почти развлечением; в мирные дни герои сосредотачивались в основном на возделывании земельных участков, получая удовольствие от песен о своих прославленных подвигах и устраивая гонки на колесницах. Превалировала сельскохозяйственная модель жизни, общественные порядки были просты; мужчины уважали женщин, были вежливы с врагами и хвастливы и тщеславны, словно дети.
О сохраняющемся влиянии гомеровского эпоса на западную цивилизацию нельзя рассказать кратко; Илиада очаровывает каждое новое поколение людей своим сюжетом, простым, но прекрасным стилем и прежде всего взглядом на жизнь. Для греческой цивилизации Гомер был важнее, чем для англоязычных стран Библия и Шекспир, вместе взятые. Он использовал традиции позднемикенского периода и сформировал мечту свободолюбивых необычных героев, абсолютно независимых и признающих только своих военачальников. Город-государство, на котором мы вскоре сосредоточимся, использовал и до определенной степени регулировал этот индивидуализм, но люди никогда не забывали разгневанного Ахиллеса, хитрого Одиссея или гордого Агамемнона. В период величия Греции мысль основывалась на противоречии между бравадой отдельных героев, соревнующихся, чтобы добыть славу среди людей, и взаимодействием в коллективе.
За спинами героев скрывались боги, изображенные настолько человечными, что они могли даже спускаться на поле боя и быть ранеными. Вздорные, нарушающие супружескую верность, искушенные в обмане, боги все же склонялись перед владыкой всего сущего Зевсом Олимпийским, который сам был связан законами вселенной. Основные решения сюжетной линии поэмы относятся скорее к сфере божественного, чем человеческого. Когда люди теряли рассудок по глупости или из-за поступков сверхъестественных существ, они чувствовали, что их принудили боги; боги же посылали предсказания, используя сны, полеты птиц, гром и вестников.
И все же люди в своих поступках были свободными, если считали нужным. Когда богиня Афина явилась успокоить Ахиллеса, то начала с осторожных слов: «Бурный твой гнев укротить я, когда ты бессмертным покорен, с неба сошла». И герой неохотно решает:
Должно, о Зевсова дщерь, соблюдать повеления ваши.
Как мой ни пламенен гнев, но покорность полезнее будет:
Кто бессмертным покорен, тому и бессмертные внемлют.
Однако подобное почтение внушали лишь сами боги, их земные слуги – жрецы – занимали незначительное место и не всегда пользовались уважением.
Гомер сделал многое для формирования представлений греков о божественных силах. Нам греческие боги временами кажутся инфантильными; и в гомеровской поэме, и в мифах их обуревают истинно человеческие страсти. При этом они все же обладают сверхчеловеческим величием и представляют выразительный упорядоченный мир, в котором люди могут свободно трудиться. Их культ, по крайней мере у Гомера, имеет рациональную форму, откуда большей частью исключены суеверия и магия.
Герои по существу также являлись рациональными людьми. Тема поэмы – последствия гнева, и, как бы ни сердились военачальники в своих ребяческих ссорах, старец Нестор или другой мудрый человек вставали, чтобы воззвать к их разуму. Страсти накалялись, но и наслаждение живой красотой и новизной мира тоже возрастало. Это также являлось характерной чертой греков, чьи способности как к достижению высот цивилизации, так и к погружению в кровожадную свирепость кажутся почти безграничными.
Только великий поэт мог наполнить Илиаду величественной трактовкой жизни, неизбежно заканчивающейся смертью и все же заслуживающей людских стараний. Ахиллес знал заранее, что если отправится к стенам Трои, то погибнет, однако его честь велела ему прибыть туда. Отличие греческой (и западной) цивилизации от вавилонского взгляда на жизнь становится очевидным, если сравнить эпос о Гильгамеше, о котором мы говорили в первой главе, и Илиаду.
Дополнением к Илиаде служит история о странствиях хитроумного Одиссея после падения Трои. Основанная на том же героическом сюжете Одиссея, вероятно, была написана немного позднее, поскольку в ней отражена эпоха колонизации и городов-государств. Сам Одиссей является бесстрашным мореплавателем, чьи приключения и встречи с разными женщинами привлекали внимание мужчин расширяющейся греческой цивилизации.
Итак, на заре появления исторической Греции в качестве наследия микенской эпохи и Темных веков родились величайшие поэтические достижения ее культуры. Обе поэмы долго оставались «справочниками» по греческой цивилизации. Спустя тысячу лет, когда Римская империя разваливалась на части, один образованный епископ заметил, что толпа не знает имени правящего императора, но при этом: «Некоторые у нас до сих пор считают царем Агамемнона, сына Атрея, пошедшего против Трои, смелого и достойного. Ибо именно это царское имя мы слышим с детства. И у него есть друг Одиссей, о котором говорят добрые пастухи, – человек лысый, но чрезвычайно ловкий, способный найти выход из трудного положения. Они смеются, рассказывая о нем и считая, что прошел лишь год или около того с момента, как был ослеплен Циклоп».
Войти с помощью соц. сетей: