Немного утолив голод, мы продолжили путь вдоль каменистого русла ручья, уходившего вверх, в густые заросли ольхи. Несмотря на то что мы постоянно спотыкались о корни и натыкались на ветки, мы почти не замедляли шага. Прошло несколько часов, и, когда мы совсем изодрали штаны и исцарапали ноги, ручей привел нас в уединенную долину, окруженную крутыми холмами, поросшими лесом. Воздух был насыщен острым, щекочущим ароматом сосновой смолы. Среди деревьев в свете солнца, которое давно миновало зенит, поблескивали выходы кварцевой породы.

В долине царила зловещая тишина. Я не слышал ни пения птиц, ни стрекота белок, ни жужжания пчел. Тщетно я прислушивался в надежде услышать какие-нибудь звуки, издаваемые живыми существами. Риа, угадав мои мысли, многозначительно кивнула.

– Звери и птицы сторонятся этого места. Но никто не знает почему.

– Потому что они умнее людей, – буркнул Бамбелви. С его бубенчиков по-прежнему капала вода.

Я остался у опушки леса, а Риа спустилась на берег озера, лежавшего в центре долины. Вода в озере была почти черной и совершенно безмятежной. Рябь не портила его гладкой, как стекло, поверхности. С того места, где я стоял, очертания водоема напоминали профиль мужчины с мощной челюстью, упрямо и вызывающе выпяченной вперед, – почти как у моего отца. Вспомнив отца, я окаменел. И мне уже в который раз стало горько из-за того, что в действительности он оказался не таким уж сильным, несмотря на воинственную внешность. Нет, у него не хватило силы воли воспротивиться Рита Гавру, когда ему представилась такая возможность. И не нашлось сил спасти собственную жену, Элен, когда она нуждалась в его помощи.

Пронзительный крик оторвал меня от мрачных мыслей.

Риа стояла у кромки воды и, не отрываясь, смотрела на черную поверхность озера. Она вытянула руки перед собой, словно в попытке защититься от кого-то или чего-то, и подалась назад, как будто увиденное испугало ее. И все же, хотя отражение в озере поразило ее, она не шевелилась, не пятилась прочь. Словно в трансе, она смотрела прямо перед собой, на воду.

Я побежал к ней. Бамбелви последовал за мной, спотыкаясь то о полы изорванного плаща, то о переплетения ползучих растений, стелившихся по берегу. В тот миг, когда я приблизился к Рии вплотную, она обернулась. Лицо ее, обычно румяное, было смертельно бледным. Увидев меня, она в ужасе ахнула. Затем задрожала всем телом и ухватилась за мой локоть, чтобы не упасть.

Я поддержал ее.

– В чем дело? Что-то случилось?

– Да, – едва слышно пролепетала она.

– Ты увидела что-то в озере?

– Д-да. – Она снова задрожала и выпустила мою руку. – Но тебе… тебе лучше туда не смотреть.

– Вот и отлично, – заявил Бамбелви, бросая нервные взгляды в сторону зеркальной поверхности. – Идемте отсюда.

– Погоди. – Я шагнул к кромке воды. Пристально вглядевшись в неподвижную поверхность озера, я увидел собственное отражение, такое четкое, что на мгновение мне показалось, будто на меня из озера смотрит брат-близнец. И я подумал: как такое совершенное отражение могло испугать Рию? Я видел свои бесполезные глаза, похожие на куски угля под нахмуренными черными бровями. И щеки, испещренные шрамами, следами сильных ожогов. Я почувствовал жар пламени, лизавшего мою кожу. Прикоснувшись к щекам, я подумал, что когда-нибудь надо будет отрастить бороду, чтобы скрыть обезображенное лицо. Да, бороду, седую, волнистую, – такую, какую, по моим представлениям, носил Туата.

И в ту же секунду я в буквальном смысле слова подскочил на месте. У мальчика, отражавшегося в черном зеркале, выросли усы и борода. Сначала черные, они стремительно поседели, побелели, словно кварцевые глыбы на склоне холма. Борода стала длинной, лохматой. Волосы покрывали лицо мальчика практически целиком, они росли и росли. Вскоре борода достигла колен. Неужели это возможно? Неужели озеро Лица таким образом хочет мне сказать, что я однажды стану великим магом, как Туата, думал я.

Я улыбнулся, всматриваясь в свое отражение в безмятежной черной воде и чувствуя растущую уверенность в себе. Сцена, которую видела Риа, видимо, исчезла. Я наклонился ближе. Мальчик в озере, уже, как это ни странно, без бороды, медленно отвернулся от меня. Он побежал куда-то. Нет, к кому-то. К огромному, мускулистому воину с красным платком, обвязанным вокруг лба. Воин шагнул откуда-то из глубины. Гигант приближался, и я понял, что у него только один глаз. Один чудовищный, горящий яростью глаз. Балор!

К моему ужасу, огр легко уклонился от выпада мальчика, схватил его за горло, поднял высоко в воздух. Я начал задыхаться, глядя, как могучие руки сжимают шею моего двойника. Как я ни старался, я был не в силах отвести взгляда от кошмарной сцены. Мальчик вырывался из всех сил, пытаясь не смотреть в смертоносный глаз огра. Но во взгляде адской твари заключалась темная магия, сопротивляться которой было невозможно. В конце концов несчастный сдался. Ноги его в последний раз дернулись, а затем он безвольно обмяк в лапах огра.

Я отшатнулся, упал навзничь на траву, хватая ртом воздух. У меня кружилась голова, я чувствовал в горле пульсирующую боль. При каждом вдохе меня одолевал непреодолимый приступ кашля.

Риа протянула ко мне руки, Бамбелви тоже сбежал с холма. Она стиснула мои пальцы, а шут с сочувственной гримасой прикоснулся к моему лбу. Постепенно я перестал кашлять. Но прежде чем кто-то из нас успел заговорить, со стороны озера донесся незнакомый голос.

– Итак, – прокаркал неизвестный, судя по всему, очень довольный собой, – вижу, теперь тебе кажется, что пророчества озера, так сказать, не вполне удобоваримы? – Раздался надсадный, но громкий хохот. – Или у тебя, если можно так выразиться, перехватило дыхание от радости?

Отдышавшись, я оглядел темную поверхность озера. В той части, которая напоминала нос, я заметил огромную лохматую выдру серебристого цвета, но морда животного была покрыта белой шерстью. Выдра лениво плавала на спине, шевеля лапами почти безо всяких усилий, так что ее движения даже не вызывали ряби на воде.

Я указал в сторону существа.

– Смотрите, выдра.

Риа, нахмурившись, покачала головой.

– А я думала, здесь никто не живет.

– Я могу жить везде… где есть на кого охотиться, – весело ответило животное и выпустило струйку воды через щель между двумя передними зубами. – Не желаете присоединиться ко мне и поплавать?

– Даже не думай, – сказал Бамбелви. Он взмахнул длинными рукавами, словно плавниками, и вода из его бубенчиков закапала на лицо. – Я уже наплавался на всю оставшуюся жизнь.

– Тогда, может быть, мне следует спеть тебе одну из моих водных песенок? – Выдра медленно поплыла на спине по направлению к нам, одновременно похлопывая себя по животу передними лапами. – Уверяю тебя: мои песни льются и звенят, словно ручеек. – Снова над озером разнесся хриплый хохот.

Я поднялся, опираясь на посох.

– Нет, спасибо, не надо. В единственной Песне, которая нам нужна, говорится не о воде. – Озаренный внезапной догадкой, я спросил:

– Тебе, случайно, не известно что-нибудь о магии Уз?

Риа встревоженно обернулась ко мне.

– Мерлин, – негромко сказала она. – Ты же совершенно его не знаешь. А вдруг он…

– Большой знаток вопросов связывания всяческими Узами, – с прежним расслабленным выражением ответил самец выдры. – Это мое любимое времяпрепровождение. После плавания на спине и наблюдения за облаками.

– Ну вот, видишь? – шепотом обратился я к ней. – Может, он расскажет нам то, что нужно. К тому же, я не вижу вокруг этого озера совершенно ни одного живого существа, которое могло бы нам помочь.

– Я ему не верю.

– Почему?

Риа состроила гримасу.

– Не знаю почему. Просто такое чувство. Инстинкт.

– О, да пропади они пропадом, твои инстинкты! У нас очень мало времени! – Я оглядел берега озера в надежде увидеть какое-нибудь другое животное, чудесное создание или человека. Но долина была пустынна, как и прежде. – И зачем ему нам лгать? У нас нет никаких причин не доверять ему.

– Но…

Я даже зарычал от нетерпения.

– Ну, что еще?

Риа зашипела на меня, как змея.

– Просто я чувствую… чтоб тебя, Мерлин! Я не могу выразить это словами!

– Значит, я буду действовать на основании того, что я думаю, а не того, что ты чувствуешь. А я думаю, что существо, которое живет в этом заколдованном озере в полном одиночестве, должно обладать некими особыми знаниями. А может быть, и какими-то особыми возможностями. – Я обернулся к самцу выдры, который подплыл совсем близко к берегу. – Мне нужно найти душу – принцип, сущность – Песни Уз. Не поможешь ли ты мне, добрая выдра?

Повернув голову в сторону берега, животное выпустило в меня струйку воды.

– А зачем мне это?

– Потому что я попросил тебя, вот зачем.

Он опустил голову под воду и выдохнул. На поверхности появились пузыри.

– О-о, ушам щекотно. – Снова пузыри. – Мне хотелось бы узнать более вескую причину.

Я с силой воткнул посох в землю.

– Потому что речь идет о жизни и смерти моей матери!

– Хм-м, – лениво пробормотал самец выдры. – Твоей матери? Да, у меня когда-то тоже была мать. Только она ужасно медленно плавала. Ну что ж, думаю, я сумею тебе помочь. Однако лишь в общих чертах.

Мое сердце забилось часто-часто.

– Мне большего и не нужно.

– Тогда надергай вот этих ползучих растений. – Животное подплыло еще ближе к берегу. – Которые у тебя под ногами.

– Ползучих растений?

– Ну да, – ответил самец выдры, неторопливо описывая круги по воде. – Для того чтобы узнать об искусстве образования Уз, тебе нужно что-то чем-то связать. Ну, вперед, парень! Я не собираюсь тратить на тебя целый день. Попроси своих жизнерадостных друзей помочь тебе.

Я обернулся к Рии, которая по-прежнему недовольно хмурилась, и Бамбелви, у которого с лица вообще никогда не сходило кислое выражение.

– Не поможете мне?

Они согласились, но с явной неохотой. Хотя неизвестные растения в изобилии росли на берегу, стебли их были толстыми и тяжелыми. Кроме того, их покрывали ряды крошечных колючек. За них было трудно ухватиться, трудно приподнять над землей. Для того чтобы их сорвать, требовалось приложить еще больше усилий. Распутывая собранные колючие «лианы», мы обливались потом.

Но в конце концов наши усилия увенчались успехом. У моих ног лежало несколько веревок, длина каждой из которых превышала мой рост в три-четыре раза. Бамбелви, совершенно изможденный, с громким звоном шлепнулся на землю спиной к воде. Риа оставалась рядом со мной, не сводя с выдры напряженного взгляда.

Я выпрямил спину, чувствуя ужасную боль между лопатками. Очевидно, во время выдергивания неподатливых растений из земли я что-то себе растянул.

– Мы сделали, что ты велел. Что теперь?

Выдра продолжала плавать кругами.

– А теперь обмотай одной лианой ноги. Свяжи их как можно крепче.

– Мерлин, – умоляюще обратилась ко мне Риа. Она прикоснулась к подарку Элен, амулету из дуба, ясеня и боярышника, приколотому к рубашке из листьев.

Не обращая на нее внимания, я сел на песок и обмотал лианой щиколотки, голени, колени и бедра. Несмотря на многочисленные колючки, мне удалось завязать «веревку» тройным узлом.

– Хорошо, – вздохнуло животное и зевнуло. – Теперь проделай то же самое с руками.

– С руками?

– Ты хочешь разобраться в Узах или нет?

Я повернулся к Рии.

– Помоги мне, пожалуйста.

– Я не хочу этого делать.

– Прошу тебя. Мы теряем драгоценное время.

Она пожала плечами.

– Ладно. Но мне кажется, что ты делаешь совершенно не то, что нужно.

Выдра повернула к нам мокрую голову, блестевшую на солнце, и довольно прищелкнула языком, глядя на то, как Риа связывает мне руки и приматывает их к груди.

– Отлично. Ты почти готов.

– Надеюсь, – едко заметил я. – Эти проклятые шипы впиваются мне в тело.

– Осталась еще одна лиана. И тогда твоя связь с магией, скажем так, будет наиболее тесной.

Выдра, шлепнув по воде лапой, обрызгала Бамбелви с ног до головы.

– Эй ты, лентяй! Обмотай еще одну веревку вокруг его тела. Но смотри, работай усерднее, закрой все участки, которые мы пропустили. И голову тоже замотай. В конце концов, мы готовимся к сложному заклинанию. Все должно быть сделано по правилам.

Бамбелви покосился на меня.

– Может, не надо?

Я заскрежетал зубами.

– Делай, как он сказал.

Бамбелви с траурным видом принялся за дело и оплел меня так туго, что я превратился в кокон. Когда он закончил, из зеленых пут видны были только мой рот и часть одного уха. Я лежал на боку в грязи, не имея возможности пошевелиться, но я был готов наконец-то узнать, что такое «душа Песни Уз».

С огромным трудом раскрывая рот, я спросил:

– И чдо деперь?

Выдра хрипло хихикнула.

– А теперь, поскольку ты, как я вижу, весь внимание, я сообщу тебе сведения, о которых ты просил.

– Бысдрее. – Колючая лиана сильно передавила мне ногу. Я попытался перекатиться на другой бок, но не мог сделать ни малейшего движения. – Пжлста!

– Первый принцип искусства Уз, да и всего остального, впрочем… – Животное выпустило в воздух очередной фонтанчик. – Никогда не доверяй обманщикам.

– Чдо?

Выдра разразилась неудержимым хохотом, схватилась за живот от смеха, завертелась волчком на мелководье.

– Вот почему меня называют Озерным Обманщиком. – Продолжая хохотать, мерзкая тварь лениво поплыла к дальнему берегу. – Надеюсь, ты не слишком пострадал оттого, что, как бы это выразиться, связался со мной.

Я пронзительно завопил, не в силах выразить сжигавший меня гнев. Но я ничего не мог поделать. Мы долго возились, связывая меня лианами, но на развязывание потребовалось вдвое больше времени. К тому моменту, когда я сумел встать на ноги и принялся в раздражении расхаживать вдоль берега, солнце почти скрылось за холмами, окружавшими долину.

– Я потратил даром целый день, – простонал я. Мои руки, ноги и лицо были покрыты царапинами и утыканы шипами. – Целый день! Не могу поверить! Что на меня нашло, зачем я послушался эту чертову выдру?

Риа ничего не ответила, но я прекрасно знал, о чем она подумала.

Я резко обернулся к ней.

– Тебе с самого начала не следовало идти со мной! Ты должна была остаться в Лесу, с Арбассой; там, по крайней мере, ты была бы в безопасности.

Она не сводила с меня пристального взгляда серо-голубых глаз.

– Я не хочу оставаться в безопасности. Я хочу быть с тобой.

Я топнул ногой, раздавил каблуком стебель проклятой колючей лианы.

– Зачем тебе это?

– Потому что… я этого хочу. – Риа печально взглянула на темную воду. – Несмотря на то, что сказало мне озеро.

– А что оно тебе сказало?

Она тяжело вздохнула.

– Не хочу говорить об этом.

Я вспомнил собственное видение, Балора и его огненный глаз, и кивнул.

– Ладно. Однако я по-прежнему не могу понять, почему ты хочешь остаться со мной.

Риа подняла голову – что-то в небе привлекло ее внимание. Проследив за ее взглядом, я заметил две точки, мелькавшие в небе над горизонтом. И хотя я едва мог видеть их, я сразу понял, что это такое. Это были два сокола, паривших рядом на ветру. Они летели почти как единое существо, одновременно разворачивались и делали виражи – точно так же мы с Рией передвигались под водой, когда были рыбами.

– Разве они не прекрасны? – спросила она, не отрывая взгляда от птиц. – Если они таковы, как соколы из Леса Друма, то они не только летают вместе, они вдвоем строят гнездо и проводят там всю жизнь.

И внезапно я понял. То, что привязывало пару соколов друг к другу, то, что привязывало Рию ко мне, не имело никакого отношения к лианам. Или к веревкам. Или к цепям.

Я взглянул ей в лицо.

– Мне кажется, Риа, что самые прочные узы невидимы глазу. Наверное… самые прочные узы – это те, которые связывают два сердца.

Посох вспыхнул голубым пламенем. Когда пламя погасло, я обнаружил рядом с бабочкой новую отметину. Это была пара соколов, летевших по небу, подобно единому существу.