Урок рисования

Как я уже упоминал, двойки в школе ставить нельзя. Ну, то есть, конечно, можно, текущие, но за четверть – ни-ни. Что бы школьник ни делал, точнее, даже если за все уроки он на самом деле ничего так и не сделал, ты обязан нарисовать эту самую тройку. Иначе… Последствия я уже описывал.

Но я, каюсь, двойки ставил. И неоднократно. Да, вот такой вот я плохой и непрофессиональный.

Никогда не понимал учителей, которые постоянно жалуются на то, что их ученики ничего не хотят делать, демонстрируют полнейшее равнодушие к учебе и знаниям, не могут справиться с простейшими заданиями, а порой в принципе не появляются на занятиях неделями, и после всех этих «подвигов» учитель все равно, закрыв глаза и отвернувшись, рисует «удовлетворительно». Наступает следующая четверть, и все повторяется вновь: те же самые угрозы, топот ногами у доски, пугающие обещания не допустить до экзамена, только вот что преподаватель, что нерадивый школьник уже отлично знают, что все Марья Ивановна, как миленькая, поставит. И все громкие слова – всего лишь шум, за которым в реальности не стоит ничего.

Еще больше меня поражали ситуации, когда учителя с каким-то фанатичным рвением и практически религиозным восторгом бросались помогать каждому двоечнику на экзаменах, когда те проходили еще в своей школе. И нет, сейчас я не говорю о тех моментах, когда администрация прямым текстом заставляла педагогов решать экзаменационные варианты за отстающих, и не о случаях, когда вся школа просто молилась, чтобы какой-нибудь Ванечка все же сдал ОГЭ и, наконец-то, отправился во взрослую жизнь, тем самым прекратив мучения и свои, и одноклассников, и учителей.

Я неоднократно слышал разговоры сердобольных учителей, вещавших что-нибудь из серии:

– Это же наши детки! Мы обязаны сделать все, чтобы у них все прошло легко и замечательно! Неужели вы не понимаете?!

Нет, не понимаю. Я искренне не понимаю, почему я должен хитрить и изворачиваться ради того, чтобы какой-нибудь Васенька, который девять лет ничего не делал, безо всяких проблем преодолел экзамен и с чистой душой направился в десятый класс. Оценка-то у него в итоге ого-го!

– Что вы, Павел Викторович, Васе лишь бы экзамен сдать, он о десятом классе даже и не задумывается.

Как вы думаете, кто первого сентября курил за углом школы, готовясь к линейке? Правильно, Вася и все те «точно уйду после девятого». Кто будет плакаться в учительской и заламывать руки? Верно, те самые добренькие Марьи Петровны и Валерии Сергеевны, которые были обязаны помочь деткам.

Возможно, я бесчувственный человек и меня на пушечный выстрел нельзя подпускать к детям, но я не считаю, что здоровый лоб,

А девятиклассника точно ребеночком назвать не получится.

сознательно выбравший отдых работе, заслуживает понимания и жалости с моей стороны. Как мне кажется, школа должна не просто вдолбить в голову химические формулы, орфографические правила и физические законы, но и показать, что за каждым действием скрываются последствия. Ничего не делаешь – получаешь двойку, работаешь и стараешься – можешь рассчитывать на поддержку и понимание. Кто-то ради этой несчастной тройки всю четверть пахал, а тут появляется розовощекий Егорушка, впервые залетевший на урок, и отхватывает точно такую же оценку. Очень педагогично и справедливо.

Я был организатором экзамена у девочки с раком крови, и вот ей мне хотелось помочь, потому что ребенок, действительно, столкнулся с ужасающими трудностями. А вот лентяи у меня симпатии не вызывают. У нас свободная страна: хочешь лежать на диване и смотреть телевизор вместо уроков – отлично, но тогда и не удивляйся, заглянув в дневник.

Мы постоянно слышим ужасные истории о непрофессиональных врачах, инженерах, юристах, экономистах. А чему тут удивляться? Если с самого детства в ребенка закладывается понимание, что по большому счету можно сидеть на попе ровно, и уж тройка-то точно с неба свалится. ТРОЙКУ ТОЖЕ НУЖНО ЗАРАБОТАТЬ!

Поэтому, несмотря на все увещевания администрации, я ставил двойки. Не могу сказать, что они у меня вылетали, как из рога изобилия, но все же.

Возникает логичный вопрос: «Ты же сам сказал, что их нельзя ставить, тебе-то почему разрешали?»

Дело в том, что

Эх, озвучу я сейчас крамольную мысль.

я никогда не держался за свою работу, всегда был уверен, что, если что-то не срастется на этом месте, у меня будет возможность реализовать себя в другой школе или даже профессии.

Как в итоге и получилось.

Мне повезло, что мне не надо было кормить троих детей, пушистую кошку и огромную собаку и держаться за место в школе обеими руками. Да и жил я не в глуши, а поэтому выбор школ был большой. И я достаточно быстро донес эту простую мысль до администрации.

– Не нравится? Увольняйте.

Если начальник чувствует, что, потеряв свою должность, твоя жизнь развалится, а сам ты останешься у разбитого корыта, это открывает огромные перспективы для манипуляций. Всем нужны сотрудники, которые дрожат, как осиновые листы, и боятся пикнуть. Если же руководитель понимает, что ты легко найдешь себе место и получше, правила игры меняются. Когда у меня получилось зарекомендовать себя, заручиться поддержкой учеников и родителей, уже директору и завучу приходилось идти на определенные уступки. Потому что родители некоторых сильных учеников открыто заявляли:

– Уходит Павел Викторович, уходим и мы.

Нет, я не сидел с наглым видом сложа руки и отвечал отказом на любое требование, аргументируя это тем, что:

– Сейчас заявление напишу.

У меня не было никаких открытых конфликтов, я заполнял все бумаги, исполнял все должностные обязанности, но на лицемерие и рисование оценок я не соглашался. И это позволило мне доказать своим ученикам, что оценки – вещь серьезная.

Нет, не важнее знаний, не беспокойтесь. Просто уверен, что кто-нибудь обязательно прицепится к этой фразе.

И если у тебя за день до каникул выходит двойка, в тройку она наутро магическим образом не превратится.

Да, из-за этого у меня портилась статистика, те самые важные показатели, по которым сейчас и оценивают успешность педагога, но зато и в глаза старательным троечникам я мог смотреть смело. А, на мой взгляд, это чего-то да стоит!